Оно безвозвратно разодрано в клочья, но это ли имеет значение, если рядом тот, о ком ты могла только мечтать.
Я отдаюсь во власть его рук… Забываю о платье и о том, что все это неправильно и нам стоило поговорить.
Мне плевать, что вокруг.
Есть я, есть он. Наша безумная страсть… и моя любовь.
Этого достаточно, чтобы утром я объяснила свое желание выйти замуж и попыталась доказать, что не люблю его брата и все это время вспоминала его и думала только о нем.
=Сюрприз от брата
Максим
Хочу узнать, почему она с ним, узнать и выбить эту дурь из ее головы. Доказать ей, что моя. Не будет с ним. Не дам. Я хочу, но все это улетучивается, когда она сама тянется ко мне, когда просит поговорить потом и безумно исследует мое тело.
Я вижу, что она соскучилась.
По глазам ее вижу, что хочет, что любит и не играет.
Отдаленно я понимаю, что она занята и то, что сейчас происходит — измена с ее стороны. Да и с моей тоже. Я не должен целовать невесту брата, у меня нет прав на нее, но на это плевать.
Она моя.
Всегда была моей. Я был тем, кто познал ее раньше.
И я не забыл. Не смог.
Она в моей власти. В моих объятиях. Вжимаюсь в нее своим каменным членом и понимаю, что нет ничего лучше. Помню ее до боли знакомый запах, шелковистость волос, бархатистость кожи.
Я знаю ее как свои пять пальцев. На шее у нее несколько родинок, на попе родимое пятно в форме звездочки, а на ноге шрам после укуса собаки.
Провожу руками по ее бедрам, захватываю в плен соски и зажимаю их между пальцами. Ловлю губами ее всхлип и дурею. От запаха ее невероятного, от вкуса губ, которым она щедро со мной делится.
Вижу, как она выбывает из реальности. Ее взгляд затуманивается, Яна раскрывает рот и облизывает губы, чем напрочь лишает меня разума. Я рву на ней платье. Разрываю в клочья и отбрасываю материал в сторону.
Стаскиваю трусики и припадаю в поцелуе к ее животу. Дразнюсь, хотя сам еле сдерживаю порыв трахнуть ее немедленно. Войти в нее на всю длину и почувствовать горячую плоть, окунуться в ее влагу.
— Пож-а-а-л-у-й-с-т-а-а-а, — тянет она, запрокидывая голову.
Хватаю ее за волосы на затылке, сжимаю их в кулак и дергаю на себя, заставляя смотреть в мои глаза.
В диком поцелуе припадаю к ее шее, втягиваю кожу, оставляя яркие отметины и чувствую ее руки на своих брюках.
Кое-как она справляется с застежкой ремня, расстегивает брюки и стаскивает их вместе с боксерами, освобождая член от одежды. Чувствую, что еще немного промедления, и я взорвусь.
Не выдерживаю.
Провожу пальцами по ее складкам, заставляя вздрагивать. Она дергается и сжимает расстегнутую рубашку.
Вхожу в нее одним резким движением. До упора. До основания. Вдалбливаюсь в нее на всю длину и дурею. Она такая горячая, невероятно влажная для меня.
Ее мышцы сжимаются вокруг члена, и я еле сдерживаюсь, чтобы не кончить. Сцепляю зубы и впиваюсь одной рукой в ее талию, а другой в столешницу, потому что трудно стоять.
Запрокидываю ее ноги на свои бедра и делаю несколько резких движений. Добавляю пальцы на клиторе и ловлю ее оргазм. Судорожные всхлипы и дрожь тела. Все это передается мне, и я едва успеваю выскочить из нее, чтобы излиться на пол.
С ней так легко забыть о предохранении.
Мы часто дышим, его грудь вздымается в такт дыханию. Яна держится руками за столешницу и совсем не стесняется того, что полностью открыта передо мной.
Ее глаза заволокла пелена удовольствия, а я прижимаю ее к себе и целую в щеку, а затем в висок. Обнимаю за плечи и шепчу:
— Ты прекрасна.
Она лишь дышит и не отвечает. Чувствую, как ее руки обвивают мои плечи, но нас прерывает звонок моего телефона.
Чертыхаюсь, но достаю смартфон и смотрю на экран.
Вадим.
— Блядь, — не сдерживаюсь и ударяю кулаком по столешнице.
Яна вздрагивает и смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
— Все нормально, малыш, — провожу большим пальцем по ее щеке и стараюсь успокоить, хотя сам на нервах.
Надеваю боксеры и брюки и отхожу немного. Отвечаю на звонок и тут же сбрасываю громкость, чтобы Яна не нервничала. Чтобы не думала о Вадиме. Не сейчас. Не после того, как кончила со мной.
— Да, — буквально рычу в трубку.
— Макс, — брат взволнован и ощутимо нервничает.
Я напрягаюсь, осознавая, что дело серьезное и ему точно нужна моя помощь. Черта с два есть желание оставлять Яну, но с сожалением понимаю, что у меня нет выхода.
— Максим, ты нужен мне, — понимаю, что брат еще и пьян, потому что его язык заплетается и он едва ли знает, что говорить в данный момент.
— Что случилось? — задаю вопрос, а внутренне молюсь о том, чтобы Яна сидела тихо.
Не то, чтобы я переживаю, что Вадим узнает. Это произойдет так или иначе, но не хочу, чтобы это было так.
— Мне нужна помощь, Макс.
— Я скоро буду. Ты где?
— Я сброшу тебе адрес.
Он отключается, а я нервничаю. Разворачиваюсь к Яне и по ее лицу вижу, что она понимает, с кем я говорил.
— Яна, — подхожу к ней, чтобы успокоить. — Послушай меня.
Объясняю ей, что мне нужно уехать. Что завтра я приеду и мы решим все проблемы.
— Я не отпущу тебя, слышишь? — говорю ей напоследок.
— Я и не надеюсь, — отвечает и смазано целует меня в губы.
Я ухожу с грузом на сердце. Не хочу ее оставлять. С радостью бы провел время с ней, но мне не понравился тон Вадима, и я не хочу, чтобы он влетел среди ночи в ее квартиру и увидел то, что я когда-то.
Знаю, что поступил по-скотски, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю ее и мне плевать на то, как я обошелся с братом. Я знаю, что и она меня любит, а Вадим… он взрослый мальчик.
Ему придется это пережить.
И отпустить ее.
Я добираюсь до указанного адреса за полчаса. Толкаю дверь и вхожу в небольшой подвальчик. Не сразу понимаю, что это какое-то казино, и явно запрещенное. Прохожу внутрь и вижу в центре связанного Вадима с кляпом во рту и гематомами на лице.
=Невеста по бартеру
Максим
— Твой братец? — говорит кто-то сбоку, и я поворачиваюсь, но в темноте и сигаретном дыму ничего не видно.
— Что здесь происходит? — спрашиваю и только сейчас понимаю, что совершил глупость, приехав сюда расслабленным и спокойным.
— А вот твой братец сейчас все расскажет.
Из темноты выходит высокий широкоплечий мужчина. Шкаф, не меньше. На его шее красуется огромная татуировка, уходящая под майку, а во взгляде читается уверенность в том, что он делает.
Он вытаскивает изо рта брата кляп и ухмыляется.
— Ну же, Вадим. Расскажи брату обо всем. Вместе же будет легче выбираться из той жопы, в которую ты попал.
Вадим кашляет и видно, что он не может говорить. Мне почему-то его совсем не жалко. Я понимаю, что он попал и, по всей видимости, неплохо.
— Макс, — он еле выдает, — я…
— Говори давай, — мужчина рычит и врезает Вадиму по животу, от чего он тут же хрипит.
Я дергаюсь вперед, но передо мной откуда-то возникает два амбала. Они резко хватают меня за руки, и я понимаю, что остается только слушать.
— В общем, — начинает мужчина, — я вижу, что твой братец не спешит с разговорами, так что я расскажу. Он должен денег. Много. Естественно, мне.
— За что?
— За то, что проиграл в карты. Ты же не объяснил своему братцу, что играть в карты нехорошо, — мужчина гогочет, а я кривлюсь.
Он щелкает зажигалкой и прикуривает сигарету. Делает глубокую затяжку и смотрит на меня. На нем дорогой костюм темно-синего цвета, белая рубашка и кожаные мокасины. На руке красуются дорогие часы, а на шее золотая цепочка.
— Ладно, — произносит он. — Все просто. Вы ищете деньги и отдаете их мне, а я забываю его имя и не трогаю, — мужчина выпускает клуб дыма в воздух и явно чувствует себя королем жизни. — Так как?
— Если прикажешь убрать своих амбалов, я буду принимать решения быстрее.
Он делает взмах рукой и меня отпускают. Я отряхиваю одежду и со злостью смотрю на Вадима.
Как можно так вляпаться? Не думая залезть в долги и подставить компанию. Я явно не знаю всей ситуации, но мне кажется, что он просрал достаточно. Не зря же он обратился ко мне. И вряд ли я смогу отдать его долги.
— Сколько у нас есть времени? — спрашиваю, а сам вспоминаю картины, которые хотят купить.
Понимаю, что придется соглашаться, потому что в противном случае пострадает не только брат, но и родители.
Я снова злюсь и сжимаю кулаки, чтобы не натворить какой-то херни.
— У вас три дня, дорогие. После я пущу в ход всех своих парней. И будьте уверены, они не оставят на вас двоих и живого места. А после… после они доберуться до родителей… и его невесты.
Я соглашаюсь, потому что не вижу другого выбора.
— Мы можем идти?
Он кивает и дает указание своим амбалам. Они отвязывают Вадима и поднимают его со стула.
— Три дня, Островские. Я не прощаю долгов.
Он удаляется вместе со своими шкафами, а я подхожу к брату. Пытаюсь ему помочь, но он отталкивает мою руку.
— Не лучшее время для характера, братец, — криво усмехаюсь я. — Ты как умудрился вляпаться?
Он отмахивается и идет на выход. Я следую за ним, потому что после всего его проблема стала нашей общей.
Я невовремя вспоминаю о Яне. Как она там? Не нервничает, не переживает? Меня раздирает от желания узнать все об их отношениях. Смотрю на Вадима и понимаю, что он не ее типаж. Брат не из тех, кто будет нежничать и хорошо относиться к девушкам.
Он другой.
Грубый, дерзкий и расчетливый.
Не удивлюсь, если она решила выйти за него замуж по какой-то причине. Возможно, он ее вынудил.
Мы выходим на улицу, и меня немного отпускает. Вадим подходит к моей машине, облокачивается на нее и засовывает руки в карманы.
— Все еще чувствуешь себя королем жизни? Ты как вляпался в это дерьмо? — спрашиваю, а самого злость разбирает.
Мало того, что он подставил себя и Яну, он втянул во все это меня и родителей. А еще я подозреваю, что деньги компании, если и не сама компания давно на том, кому брат должен денег.
— Тебе-то что?
— Шутишь? Ты позвонил мне. Попросил приехать. Мне сообщили о долгах. Будешь считать себя властелином мира? Пожалуйста! Только подумай о родителях. Акции в компании хоть твои еще?
Вадим смотрит на меня несколько минут, а затем кивает и садится в машину. Я везу нас в свою квартиру. Нужно поговорить и решить немало проблем. По пути набираю Женьку и говорю, что согласен на продажу по их цене и даже сделаю скидку, если получу деньги за пару дней.
После мы разговариваем с Вадимом, и я узнаю много нового. Того, что мне не очень нравится. Например, что Вадим серьезно проигрался и теперь должен денег.
— Я не знаю, как так получилось, — едва подбирает слова брат. — Мне везло, я подняла несколько десятков долларов, Макс! — его глаза загорелись, и я понял, что он одержим.
Болен игрой!
Вряд ли он сможет остановиться сам даже после того, как я отдам долг. Он перепишет свою квартиру, отдаст фирму, но будет играть дальше.
— Мне так везло! — снова повторяет он. — Я не знаю, что случилось потом… я проигрался и решил, что смогу отыграться. Попросил в долг, потом еще раз… и еще. Пришел на следующий день и снова играл в долг. Я был как зомби, а потом понял, что поставил на кон слишком много.
Киваю, хотя все равно не понимаю, как можно быть настолько безмозглым.
— А если бы у меня не было таких денег? — спрашиваю, хотя прекрасно понимаю, что на крайний случай у него акции в фирме и несколько квартир.
Вадим молчит, а я чертыхаюсь. Хочется въехать ему еще раз, потому что я представлял себе завтрашнее утро совсем по-другому, а получается, что его нужно провести в решении вопросов, а не с любимой девушкой.
С занятой, если быть точным.
Да плевать! Я хотел провести это время с ней, а буду жить с проблемами.
Срываюсь. Ударяю несколько раз по стене и завершаю успокоение громким ударом кулака о стол.
— Э-э-э, братец. Полегче, — тут же выдает Вадим. — Ты че разволновался?
— Закрой рот! — поворачиваюсь к Вадиму.
Мне хочется хорошенько врезать по его самоуверенной роже, а не по столу. Он вообще ничем не думает!
Ничем и ни о чем!
Да сколько ж можно? Почему все мои планы ломает один единственный человек?
— Значит так. Я помогу, но ты давай продавай квартиры, машины, все, что у тебя есть. Я дам часть денег.
— У меня ничего нет, — огорошивает меня новостью.
— То есть как это? — переспрашиваю, хотя и так прекрасно понимаю, что он, скорее всего, все проиграл.
— Все им отдал. Только акции.
Он говорит, а я понимаю, что мне придется отдать почти всю выручку за картины. Я обдумываю как поступить, понимая, что отдать все деньги и вытащить нас из жопы — святое дело, вот только уверенности в том, что последующего пиздеца не будет, у меня нет.
— Ты сможешь помочь? Проси что хочешь — все отдам.
— Все, говоришь? — прищуриваюсь и поворачиваюсь к нему.
— Конечно! — брат быстро кивает головой. — Хочешь акции в компании? Сорок процентов!
— Невесту твою хочу.
— То есть? — непонимающе смотрит на меня, будто не верит.
— Яну, говорю, хочу. Я покрываю долги, а ты отказываешься от нее.
=Договор
Яна
Максим уходит, а я не нахожу себе места. Смотрю ему вслед через окно и чувствую, как бешено бьется мое сердце. Я хочу, чтобы он вернулся, чтобы никуда не уходил, прижал к себе и не отпускал. Выслушал и понял.
Хотя бы выслушал.
Я не надеюсь на большее и не смею требовать, но что греха таить — хочу, чтобы он это принял.
Его машина трогается с места, а меня терзают смутные сомнения. Я начинаю паниковать и завариваю себе ромашковый чай.
Пытаюсь успокоиться, но получается слабо.
Включаю телевизор и бессмысленно щелкаю каналы. Пытаюсь найти что-то интересное, но ничего не получается.
Открываю на телефоне приложение, чтобы почитать, но вижу слова через строчку, а смысла и вовсе не понимаю. Я не знаю, что со мной. Меня накрывает паника, и я начинаю нервно ходить по комнате.
Максим не сказал, куда он едет, но я паникую. Плохое предчувствие не покидает меня, и я осознаю, что не переживу потери второй раз.
Я хочу позвонить ему, но понимаю, что у меня нет номера. Я переспала с парнем во второй раз и не могу с ним связаться.
Горько улыбаюсь и понимаю, что ничего не смогу сделать. Или Макс приедет утром, как и обещал, или не приедет, отомстив за то, что я ушла когда-то.
Я забываюсь беспокойным сном. Всю ночь мечусь на кровати и жду звонка в дверь, но его так и не поступает. Я не понимаю, что произошло и это меня нервирует. Утром я выгляжу не лучше. Синяки под глазами, бледная кожа, потерянный взгляд.
Я чуть не забываю надеть линзы, а когда таки осиливаю себя, начинаю нервничать. Мне хочется их снять и вообще вернуть себя прежнюю. Одна ночь с ним, его руки и губы на моей кожи, и я теряюсь. Мне хочется большего, и я едва сдерживаюсь от того, чтобы не навредить себе.
Беру стакан воды и стараюсь успокоиться. Это паника. Всего лишь. Она пройдет.
Немного времени, и я успокоюсь, перестану переживать, и пойму, что все хорошо.
Не замечаю, как проходит время. Сначала час, потом два. Прихожу в себя, когда на улице уже изрядно стемнело. Смотрю на телефон — пусто. Даже Вадим не звонил, что само по себе очень странно.
Я не понимаю, почему он не набрал, не спросил как мои дела, чем я занимаюсь. У нас свадьба через несколько дней, а он молчит, что в принципе не характерно для него.
Начинаю сопоставлять отсутствие Макса с Вадимом и по моей спине пробегает холодок страха. А что если он узнал, что если Макс рассказал, и теперь… а что теперь?