А потом… потом по привычке давней сложила руки, ладонью на кулак. В отчаянной надежде, для себя самой невольно взмолилась:
— О, Великий Дракон! В жены свои меня возьми! Ниспошли благодать твою и процветание на мой род! Тошно мне! Сложно нам!
Но шумел лишь ветер на пустом берегу, да волны вгрызались в берег, подобно сомнениям, что выгрызали веру и внутренности моей души. Неужели… богов нет?..
— Ты хочешь все изменить, девочка? — голос за спиною спросил мужской, молодой.
Я так резко обернулась, что поскользнулась на мокром берегу и полетела б в поднявшиеся волны, не подхвати меня твердая рука.
Под темной, плетенной соломенной шапкой, вдруг приподнявшейся, чтоб он мог на миг на меня взглянуть, блеснули красным светом глаза с узким зрачком.
Бог… реки… явился мне?
Он пальцы сразу разжал свои, когда я твердо встала на ноги.
— Да, я хочу! — торопливо выкрикнула я, падая на колени пред ним. — Да, я хочу! Помоги мне, Великий Дракон!
Он сжал и разжал кулак. Резко выдохнул.
Но потом вдруг распахнул черный плащ, обнажая длинные черные одеяния, перехваченные поясом, в котором засветились вдруг красным светом незнакомые мне красные камни, как—то странно обточенные, острыми гранями. К поясу крепилась подвеска со странным узором, то ли из металла черного, то ли из камней. И… ножны с мечом. Он… он снял свои ножны с мечом и вдруг меч протянул мне.
— Тогда стань… моим учеником, дитя.
Я руки протянула к мечу и будто я потянулась к открытой печи и огню. Больно было. Страшно стало. Но меч — это сила. Потому от силы, вдруг поданной мне, пусть даже раз единственный и даже если только в шутку, на миг, мне руки отводить не хотелось.
— Но что взамен? — робко спросила я, силясь под тенью шапки его разглядеть его глаза.
Но глаз мне своих незнакомец не показал. И жутковато—красной казалась кожа его, подсвеченная светом, идущим от странных камней.
— To сила моя, моя Ци, велика, так что хватает ее не только на здоровье и обычную жизнь, — мне усмехнулся он из—под края шапки. — И ты, если твою волю пробудить и тренировать, сможешь увеличить свой запас Ци. А меч мой — в нем частица моих сил — станет подарком и другом тебе, — снова усмехнулся. — Только за услугу надо будет меня отблагодарить.
— Но чем?
Он молчал.
Я робко потянулась к вороту одежды.
— Нет! — он руку мою за запястье перехватил, царапнул кожу ногтями длинными и острыми. — Потом. Потом я сам найду тебя и попрошу мне услугою отплатить. А ты до того будешь тренироваться с моим мечом и станешь сильною, чтобы мне уже могла быть польза от твоей поддержки.
— Но я девушка и меч при себе носить не могу…
— А ты не слишком—то и похожа на девушку, — кривая усмешка.
Сначала мне стало обидно. А потом меня вдруг озарило.
— Но я могу иногда переодеваться как юноша, не для того, чтобы ходить торговать на рынок или за провизией, а для того, чтобы тренироваться, уединившись.
— И тренироваться тебе надо будет, нападая на людей.
— На людей… — я задохнулась от ужаса. — Нападая?!
— Люди не любят спокойно ходить, кто с мечом. Да и меч мой красивый, — он снова усмехнулся. — При свете дня. Так что тренировка тебе, дитя, будет.
— Хорошо, — голову склонила. — А позволит мне мой учитель… как бы… — замялась.
— О, с обидчиками своими можешь делать что хочешь, — рука с длинными ногтями вдруг сжала мой подбородок, голову подняв, оцарапав щеки и шею. — Но когда я вернусь за тобою, ты будешь ждать меня сильною. Поняла, девочка?
— Поняла, — смущенно улыбнулась.
Он долго молчал, и я виновато голову склонила.
— Ты мне нужна сильною, — повторил он.
— Хорошо, мастер! — опустилась пред ним на колени.
Он швырнул меч к моим ногам.
— Только… — всхлипнула. — Только сложно мне будет меч ваш сберечь, учитель. Меня скоро продадут в столицу. Не знаю, дадут ли взять с собой хоть один свиток. И как я меч провезу? Да и вам будет сложно меня искать.
Сжались и разжались его кулаки.
— Совсем нищие? — недовольно спросил молодой мужчина.
— Совсем, — потерянно опустила голову, — раз родной отец собирается меня продать в бордель.
Он немного помолчал, потом швырнул к моим ногам звякнувший кошель.
— Скажешь, что пошла топиться и на дороге нашла, споткнувшись.
— Но… — напугано подняла голову.
Признаться родителям, что самовольно хотела оборвать подаренную ими жизнь?! Да ни за что!
— Мало ли кого зарезали тут. А ты нашла. Нашла и нашла. Вопросов нет. Да и кто найдет хозяина слитков тех и монет в темноте? — он снова усмехнулся.
Лишь усмешку видела из—за края соломенной темной шляпы. Но уверена была почему—то, что взгляд его сейчас жуткий. Он — даос, много практиковавший, или… демон? Да, впрочем, это шанс единственный мой. Или… он — Великий Дракон? А что так прятаться—то? Да и если он — Великий Дракон, то почему сначала не явился в город, ругаться на чиновников, сделавших из храма на улице Зеленых драконов бордель?
— Вам ведь не из чего особо выбирать, — напомнил он.
Да, мне не из чего выбирать. А то вдруг отец меня продаст — я мать продать ему не дам — и попаду в бордель в стенах обветшалого храма? Жутко! Нет, ни за что! Лучше лишиться женской доли и всю жизнь прослоняться в мужских одеждах, чем позволить мерзким этим чиновникам и купцам лапать мое тело и срывать с меня одежду! И, даже окажись мой внезапный помощник демоном или чудовищем, мне не из чего особо выбирать.
— Благодарю вас за вашу милость, учитель! — склонилась головою до земли. Разогнулась не сразу, робко спросила: — Но как вас звать? Чье имя мне прославить потом, после череды успешных боев?
— Победи сначала хоть одного! — проворчал он. — А имя мое… неважно. Настоящее имя мое забыто давно. Но говори… если уж так хочется тебе говорить, то говори, что учитель твой — мастер Хэй. Но только после победы. А так лучше сгний в земле и на ней, чем проигравшей назвать врагам своим и победителям мое имя. Пусть даже это имя и не мое. Но если хочешь стать моим учеником — то будь достойным.
— Хорошо, учитель Хэй! — снова поклонилась ему до земли, волосы грязью перемазала.
Он долго молчал. Я когда решилась разогнуться, то берег был пуст. Его далеко освещали камни красные с рукояти меча. О, я так и дорогу домой найду!
— Благодарю, учитель Хэй! — прокричала я, обняв его подарок и заплакав.
И, заплетаясь ногами в грязи, прижимая к себе ножны с мечом, моим собственным, оружием против чужой глупости и жестокости, пряча его от струй дождя, побежала домой. Падала, вставала и снова шла. Падала, вставала и снова шла. Я больше не могу быть слабой женщиной. Я больше не хочу быть слабой женщиной. Лучше пусть я стану воином!
И даже если спаситель мой — демон, я все равно благодарна ему. И я буду молиться, чтобы боги его берегли. To есть, если боги могут сберечь демона. Но я в любом случае стану сильной. И однажды я к нему на помощь приду! Я смогу!
А то в этой жестокой жизни или мы убиваем, или нас убивают.
Только…
Остановилась, прижимая к себе меч как свое дитя.
— Только вы не дали мне имени, Учитель!
— Выбирай любое! — принес до меня ветер.
Растерянно оглянулась, но лес был пуст.
— Выбирай любые пути, пока я не приду за тобой. А когда я приду, то ты последуешь за мной.
Низко поклонилась, прижимая к себе его оружие.
— Хорошо, мастер Хэй!
И к дому побрела. Прощаться со своим детством и своею слабостью. Если отец не разрешит мне остаться дома и притворяться юношей, внезапно объявившимся его внебрачным сыном, или в мужской одежде из дома уйти, то я убегу сама! Меч спрячу где—то около дома, потом достану и убегу. Лучше сложная жизнь воина, чем никакой жизни.
Но до чего же сладко—сладко прижимать к сердцу своему новую надежду!
Свиток 2 — Грязь Земли
Вэй Юан
Спуск с Небес выдался долгим. Мы едва не заблудились в облаках. Хотя, как ни странно, именно Вэй Мин наконец—то нашел проход к вершинам скал мира людей. Хотя вроде он, как и я, никогда не спускался с Небес в мир людей. Ну да спустились и ладно.
Я первым делом, спускаясь, оглядел изгибы реки, которая может стать нам домом в мире земном.
— Даже не думай! — проворчал Вэй Мин. — Я в болоте жить не буду!
— Да какое ж это болото? — оскорбился я.
— Там мокро, — наследника передернуло. — Нет уж, раз мы снизошли до этого низменного мира, то будем жить в приличном доме.
— А на какие деньги? — возмутился я, зная о его изнеженной шкуре и многочисленных пристрастиях. — Ведь вроде в мире людей есть такие деньги… какие… не знаю, как они выглядят, но…
— Продадим твою шпильку, — серьезно велел он.
— Но почему именно мою?!
— А тебе же все равно как выглядеть. Сделаешь себе из дерева.
Я вздохнул. Но решил старшему брату и наследнику дома Зеленых глициний хоть в чем—то подчиниться. Но настроение у меня было жутким. Да и наследник наш едва не плакал. Погода в мире людей у реки Хуанхэ и ее рукавов мгновенно испортилась. To ветер выл, то нас хлестал ливень. И… и на земле наши одежды промокли и запачкались! Как же тут неудобно! Вэй Мин вообще разрыдался, зябко обнимая свои плечи.
— О, за что? — ныл он. — За что они так с Великим Драконом?!
— Как думаешь, чиновника, сделавшего из нашего храма бордель, надо убить в человеческом облике, как путники справедливые, или змееподобный более подойдет, вроде кара Небес?
— Я хочу жрать!!! — провыл этот «герой». — Брат, найди хоть что!
А внезапно земля содрогнулась от грома. И голос… я явственно услышал его:
— О, Великий Дракон! В жены свои меня возьми! Ниспошли благодать твою и процветание на мой род! Тошно мне! Сложно нам!
— Кто это? — обернулся, но никого не увидел.
— Должно быть, кто—то вспомнил о нас, — Вэй Мин поморщился. — Хочет с нас что—то поиметь.
— Так пойдем! — я оглянулся. — Только надо сначала его найти. To есть, ее. Кажется, наш последователь, вспомнивший про нас—это девушка.
— А вдруг она такая уродливая, что ее из людей никто в жены не взял? А нам хотят сбросить какую—то пакость? — скривился брат. — Нет уж, пойдем в бордель!
— Да, пойдем.
Сначала мы того чиновника покараем.
— Там, наверное, девушки красивее той.
— Постой… — резко повернулся к нему. — Вэй Мин, мы идем храм возрождать или в бордель?
— Сначала в бордель, — серьезно изрек он. — Храм и так уже разваливается. Но только не в храме, те видно совсем нищие, раз дерзнули храм наш купить. Девки, верно, у них не самые красивые.
— Вэй Мин!!! — рявкнул я.
— А что, я обязан вот так всю ссылку прошлепать по грязи, пачкая мои лучшие одежды и не имея никакой радости?
Я сжал и разжал кулаки.
— Вэй Мин, мы вообще—то в ссылке.
— Как сказал кто—то из людей: «Ни сы», то есть, надобно сохранять спокойствие и под градом стрел, и под струями ледяного водопада. Или что он там сказал?.. — молодой мужчина серьезно поскреб лоб.
Вскрикнул, когда из—под нежной, светлой кожи брызнула кровавая капля. Дождь ее сразу смыл. Пятнами украсив его светло—сиреневые одежды.
— Да что за мерзкий мир! — вскричал Вэй Мин, меня сжал за рукав, взмолился, едва не плача: — Вэй Юан, нам сначала надо найти слугу, чтобы он привел твою и мою одежду в приличный вид. Не богам же этим заниматься! Не нам с тобой.
— Вэй Мин, мы вообще—то в ссылке!
— Да что ты заладил все Вэй Мин да Вэй Мин! Пойдем, место поищем нас достойное. И слугу. Лучше побольше слуг, — мечтательно улыбнулся. — И наложниц красивых.
Я шумно выдохнул. Получил в лицо еще порцию ледяной воды.
— Да утихни ты! — рявкнул.
Дождь утих. И брат тоже.
И вообще… вообще, мы же только что слышали голос первого из наших последователей! Наши последователи в Шоу Шане сохранились! И пусть то была девка и аппетиты у нее были непомерные — ишь, чего вздумала, хотела стать моей женой — но все—таки она нам молилась, ждала, чтоб помогли.
Повернувшись, по берегу пошел. В сторону, откуда, кажется, слышал ее голос.
Ежели ее и родителей ее кто—то обижает, то я угнетателей их прибью. А вот мужчин сама пусть девка соблазняет. Это женское дело. Почему именно девка? Да голос больно молодой, чистый.
Долго шел по берегу реки, холодея от ветра и липнувшей к телу одежды, побежал наконец. Но так ее и не нашел. Потерял! Потерял первого и, кажется, единственного своего последователя.
Руку обожгло аж до плеча. Снова проступили, сверкая в ночной мгле, кровавые письмена.
А если единственный человек, который взвывал ко мне, который верил в меня, разочаруется во мне, то это начало конца?
Руку снова обожгло.
Вздохнул.
Нет, так дело не пойдет. Надо сказать Вэй Мину…
Повернулся. Но берег был пуст. Только темнота. Пустота. Брат… не пошел за мной? Пошел искать хороший дом. Но как же он справится тут, если он всем хамит и ничего не знает о Поднебесной стране?! Ох! Как же ж я к родителям—то вернусь, если он тут помрет? Мы ж теперь вроде ослабли. Значит, сможем и умереть.
Побежал обратно, крича его имя.
Ох, Вэй Мин, Вэй Мин, почему же всегда так беспокойно с тобой?!
Свиток 2 — Грязь Земли — 2
Вэй Мин
Если вспомнить изречения древних поэтов, да представления суетных и низменных людишек о каком—то другом мире, посмертном, то выйдет существование неких земель под названием Ад. Но, если признаться честно и сразу, то у меня сложилось непроходимое ощущение, что в тот ад моя священная персона попала уже сейчас.
Мало того, что на земле людей было совсем темно, когда мы прибыли туда — и мне пришлось задействовать часть своей Ци, чтобы глаза мои разучились видеть в темноте — так еще там было до ужаса холодно и мокро. Жуткий ветер, мощный, какой я видел разве что у границ Заповедных земель.
Хотя надо отдать должное величию богов Блестящих земель Неба — ветра на Небесах были намного сильней. Я потом часа два намучился, пытаясь волосы расчесать и привести их хоть в сколько—нибудь приличный вид. Даже прислужниц— богинь не позвал. А то б вопросы пошли, откуда я явился, такой помятый и потрепанный. Можно, конечно было сказать им, этим глупым, болтливым прислужницам, что я просто хорошо отдыхал с одной. Но девки те любопытные наверняка начнут расспрашивать друг дружку и служанок из других домов, с кем это я так интересно пробыл. Потом еще начнут мои достоинства и нефритовый стержень обсуждать, как это было со стариной Хон Гуном, когда он увлекся кем—то из служанок своей главной жены. А, учитывая десятки детей старины Хон Гуна, я не уверен, что пока мне хватает опыта и сил, чтобы с ним соперничать.
Словом, когда великий бог Вэй Мин снизошел на земли мира людей, то он едва не расплакался от огорчения. Это же надо было меня в такую дыру спустить! Я б предпочел спуститься в яшмовые пещеры. Хоть чьи—нибудь. Там уютно, мокро, тепло. В мире людей было мокро, но отнюдь не уютно и совсем не тепло. В жизни не встречал такого холода!
Да еще и брат мой меньшой, тупица несусветная, изрек как бы гениальную идею, что раз мы — боги—покровители этого рукава Хуанхэ — то и жить нам надобно на дне человеческой реки! В этакой—то сырости и темноте! Тем более, слыхал я и не раз, что на дне рек, морей и озер мира людишек нету никаких дворцов богов. Там просто камни али песок. Да иногда плавают дохлые людишки, тухнущие — девки глупые, да неудачливые рыбаки. И вот на это—то моей сиятельной персоне в компании безмозглых рыб сидеть и смотреть?! Ну, уж нет!
Словом, гениальный и достойный бог Вэй Мин эту мысль бредовую сразу отмел. И призадумался, как бы поприличней устроиться в мире людей. К несчастью нашему, в мире людей все намного тускнее, чем в блистающем мире Небес. Но вроде человеческие людишки, что статусом повыше, тамошняя знать, живут немного получше других, своих слуг и рабов. Так что великим богам надлежало жить хотя бы примерно на их уровне. Чтобы внимания лишнего не привлекать, нам нельзя построить себе дворец да набрать гарем как у земного императришки, но поместье и воинство слуг как у какого—нибудь здешнего принца вполне подойдет.