Через четверть часа я более-менее была похожа на человека, а точнее, на очень даже симпатичную драконицу в легком воздушном наряде. Это платье с россыпью цветов на нежно- голубой ткани мне передали из дворца вместе с изящным перстнем, в котором я действительно нуждалась.
Незамысловатое украшение, нагреваясь, предупреждало меня, если в тарелке или чашке обнаруживались какие-либо дополнительные спецэффекты, способные навредить моему моральному облику. Прежде оно выручало меня уже трижды, а потому расставаться с ним я не желала даже под страхом смерти.
– Ты не будешь пить свое зелье? – придирчиво осмотрела меня Жержен, поправляя складки собственного платья.
– Я устала травиться этой гадостью, – поморщилась, подкалывая локоны заколками. – Да и не вижу смысла в том, чтобы его пить. Каждый дракон Дарконии знает о моем местонахождении. Будет лучше, если они привыкнут к моему запаху.
– Не боишься, что они сойдут с ума?
– Они и без того сходят с ума, будто женщин никогда не видели. Я понимаю, что дело в желании гарантированно получить наследников и захапать в свои лапы власть, но можно же быть несколько… человечнее?
Вампирша рассмеялась.
Она всегда смеялась, когда слышала мои размышления. Да, мои мысли и мне иногда казались невыполнимыми мечтами, но надежда во мне еще не умерла.
Я по-прежнему верила, что драконов можно исправить. Не сейчас, не всех сразу, но с каждым новым поколением жители Дарконии будут все больше подвержены переменам. Конечно, если сейчас кто-то излишне упрямый очень сильно постарается.
Во дворец я переместилась с помощью кристалла. Портал ярко вспыхнул, ослепляя на доли секунды. Хотела расслабиться, хоть ненадолго присесть и побыть в одиночестве, чтобы наконец перевести дух, но в спальне мгновенно появилась Катина. Моя первая и единственная фрейлина низко присела, встречая меня загадочной улыбкой.
– Все готово, Ваше Высочество! – сладко пропела она, сверкнув хитрым взглядом. – Это будет грандиозно! Все утро во дворец приходят письма с возмущениями!
– С какими возмущениями? – слегка качнулась я, падая в кресло.
Последние три дня меня то и дело посещала навязчивая мысль, будто я что-то должна была сделать, но совершенно не помнила, что именно.
Разгадывать эту головоломку у меня абсолютно не было времени, а потому я махнула рукой на собственные игры разума, хоть и по несколько раз проверила, все ли домашние задания сделала.
Так, например, доклад по «Истории Дарконии» на тему возникновения человеческих королевств я и вовсе проверила десять раз, потому что на следующей неделе он был моим самым важным заданием. Не хотелось упасть в грязь лицом по этому предмету. В конце концов, я же не просто дракон, я наследная принцесса этих самых земель.
– Как же? – смутилась Катина, поглядывая на меня с явным смятением. – Вчера дарая Леонта, как вы и приказали, разослала всем женихам, приславшим вам подарки, встречные презенты. Конечно, ткани на пошив прозрачных костюмов ушло гораздо больше, чем было запланировано казначеем, но Его Величество любезно подписал просьбу о дополнительном финансировании, так что швеи уложились в срок.
Я ее не слышала.
Перед моими глазами появлялась картина, которую, как в страшной сказке, пером не описать и краской не замазать. Устало прикрыв веки, я глубоко вдохнула, выдохнула и…
Натурально взвыла, хватаясь за бедовую голову. Хотелось рвать волосы от бессилия, но желательно не свои, потому что свои было жалко. Хотя…
Лысая принцесса наверняка имела бы куда меньше воздыхателей.
– Ваше Высочество, что с вами? Позвать целителя? – кинулась ко мне Катина, но я остановила ее жестом.
– Все пропало, милая Кати, – спокойно отозвалась, собираясь с силами, чтобы подняться. – Все пропало.
– Простите, моя дара, но я вас не понимаю. Что именно пропало?
– Сбегай, пожалуйста, до дараи Леонты, – проигнорировала я ее вопрос, не желая тратить драгоценное время, буквально утекающее сквозь пальцы подобно золотому песку. – Пусть выдаст один из прозрачных нарядов, которые надевали невесты. И еще… Во сколько начнется второй этап?
– Через час, – ответила она осторожно.
– Тогда мне нужны все свободные руки во дворце, бумага для писем и писчие принадлежности. Будем исправлять… великую глупость.
Последнюю фразу я произнесла скорее для себя, чем для Катины, потому что оправдываться за собственные поступки ни перед кем не должна была, но произошедшее действительно являлось глупостью. Теперь я это отчетливо понимала, но изменить приказ под гнетом учебы попросту позабыла.
«Расоведение» – безумно занимательный предмет. Что-то о наших ближайших и не очень соседях я уже знала от невыносимого черночешуйчатого, что-то почерпнула из книг, которые дарил мне мужчина, другое – из учебников, кои заучивала чуть ли не наизусть, но все самое интересное нам рассказывал именно преподаватель.
Дакр Айгал говорил о том, о чем никогда не напишут в толстенных талмудах. Он открывал нам всю подноготную представителей других рас, касался не только описаний, но и ярких примеров из жизни, что случались на протяжении многих веков.
Именно от этого дракона я узнала, как один из орков в свое время нанес непоправимое оскорбление представителям остальных земель. Желая проявить радушие, молодой глава клана подарил им меховые набедренные повязки, которые принесли самые красивые, по мнению орков, орчанки.
Спорить с орчанками, вооруженными до зубов, было делом гиблым, а потому правителям пришлось примерить презенты тут же. Да только никто их не предупредил, что, как только меховушки прикроют венценосные задницы, шатры откроют, чтобы продемонстрировать всему клану расположенность монархов к орочьей культуре. И да, я бы хотела видеть лица правителей в тот самый момент.
Скандал вышел знатный. Его итогом стало кровопролитное побоище, длившееся несколько десятков минут. Клан стерли с лица земли, чтобы остальным неповадно было, однако я даже не думала о том, что своим желанием насолить драконам могу нанести кому-то смертельную обиду. Обычную обиду – это да. От уязвленного самолюбия еще никто не умирал, но, как показала практика, прецеденты были.
Если говорить начистоту, я вообще не думала о политической стороне вопроса, когда затевала второй тур таким, каким он предстанет перед всей Дарконией и представителями пока еще дружественных королевств. Просто не задумывалась, что существуют определенные устои, где человеческие девушки находятся на самой низкой ступени власти.
Точнее, именно этот момент меня и не устраивал, но взглянуть на ситуацию с другой стороны я не желала. А надо было, потому что нарядить человеческих девушек и драконов в прозрачные наряды – это совсем не одно и то же.
И если драконы еще могли бы меня простить, потому что их разум и чувство собственного достоинства затмевали жажда наследников и власти, то представители других рас на эту власть, и уж тем более на наследников, не слишком-то и рассчитывали.
Но ведь подарки-то я получила и от них тоже, а значит, и встречные презенты вчера были разосланы по адресам, что наталкивает меня на очень нехорошие мысли, складывающиеся в одну-единственную фразу: «Все пропало!»
Единственное, чего я никак не понимала, – как отец допустил, чтобы я своими руками устроила настоящий скандал? Его Величество наверняка понимал, чем обернется подобное распоряжение, но переубедить меня не пытался. Даже не посчитал нужным тонко намекнуть на толстое обстоятельство.
Причиной тому могло быть чувство вины, которое мужчина испытывал по отношению ко мне. Нет, он не говорил об этом, но на прошлых выходных я и без того видела, как его гложет это мерзкое ощущение. Однако наши отношения никак не должны были влиять на моменты, касающиеся политики.
Потакать моим прихотям в таких важных вопросах было попросту глупо – это понимала даже я. Не верила, что драконам позволено гораздо больше, чем другим расам, а значит, если не война нагрянет на наши земли, то отношения уж точно испортятся. И только великие знают, чем отцу придется откупаться за мою ошибку.
За ошибку, которую я, исключительно уповая на чудо, намеревалась превратить в успех.
Стояла у окна, наблюдая за парком, что был невероятно, удивительно тих в этот час. Зеленые кроны вековых деревьев медленно покачивались под теплыми потоками ветров. Яркая сочная трава устилала все пространство между дорожками, кое-где перекрываемая разноцветными клумбами.
Сердце билось в груди часто-часто. От волнения мои ногти то и дело превращались в когти, а на коже рук выступали золотистые чешуйки, но только эти трансформации и выдавали мои истинные эмоции, тогда как внешне я старалась выглядеть спокойной, уверенной в себе и невозмутимой. Ежедневные медитации в академии для меня не проходили зря, хотя изначально я даже высмеяла этот предмет, считая его бесполезным. Теперь так не думала.
– Ну наконец-то! – облегченно выдохнула я, заслышав, как открылись створки, ведущие из гостиной в спальню.
– Признаться, совсем не ожидал, что вы будете настолько меня рады видеть… Ваше Высочество, – последнее обращение вошедший в мою спальню не просто прошипел – прорычал, не утаивая собственную ярость.
Мгновенно обернувшись, я испуганно вскрикнула, но тут же прикрыла ладонью рот. Правда, передумав, сменила место дислокации собственных пальцев, чтобы не видеть чужое обнаженное тело.
Обнаженное тело, местами прикрытое совершенно бесстыдным прозрачным голубоватым нарядом.
И да, кажется, меня снова собирались убивать.
Глава 7: Убить нельзя любить
Мне хотелось придушить Дарини собственными руками. Просто взять и придушить, дабы окружающие не мучились, а вместе с ними и я. Ладони обжигало от переполняющего меня огня. Остро чувствовал, что еще немного и он просто вырвется наружу, погружая комнату в хаос, испепеляя все на своем пути.
– Что? Стыдно смотреть на дело своих рук? – зло усмехнулся, глядя на то, как капризная принцесса закрывает глаза ладонями. – Мне казалось, что вы хотели именно этого…
Каждый мой шаг отзывался болью в напряженных мышцах. Удерживал себя на грани. На грани безумства, когда все барьеры падают, обнажая истинные желания. Мог поклясться, что скажи она хоть слово, и ей несдобровать. Заберу, унесу, запру, чтобы выбить всю дурь из ее головы. Чтобы не смела поднять глаза, не смела огрызаться и трижды думала, прежде чем что-то сделать.
Подкрадывался.
Дракон во мне изнывал, умирал от желания вырваться наружу. Ядовитый запах ударил в голову, вынуждая шумно втянуть воздух, заполняя им легкие до предела, до невозможности дышать.
Этот аромат отравлял. Затуманивал разум, пропитывал собой и кожу, и одежду, и волосы. Ненавидел этот запах и ее. Ее тоже ненавидел, потому что Дарини, словно эпидемия, разрушала все на своем пути. Одним лишь взглядом, одной-единственной улыбкой на полных губах.
– Отчего же ты не смотришь? – насильно оторвал я ее руки от лица, но веки девушки также были закрыты. – Смотри! Посмотри на меня! Ты же хотела именно этого! Кого ты хотела унизить? Меня? Или наших гостей?
Пальцы против воли впились в ее подбородок, одним рваным жестом запрокидывая голову. Свободной рукой по-прежнему сжимал ее запястья, чтобы не вырвалась, чтобы дала ответ, будто он действительно был важен.
Однако наследная принцесса даже и не думала вырываться или брыкаться, не предпринимала попыток. Лишь открыла веки, глядя на меня с той самой черной злостью, с какой смотрела все прошедшие две недели.
В ее взоре запросто можно было прочесть и холодное презрение, и жгучую обиду, и бесконтрольную ненависть. Она бросала вызов одним своим взглядом, напряженной позой, огнем, что искрил в волосах. И это подначивало. Будто кто-то очень настойчивый нашептывал: «Ну же! Давай! Она уже давно принадлежит тебе! Только тебе…»
А ведь я собой почти гордился, как испытывал некоторую гордость за Дарини. Мне удавалось игнорировать эту девчонку с последней нашей эмоциональной встречи. До этого момента я был убежден, что держу себя в руках, но железные цепи вырвали с корнем, а зверь во мне ловко подбирался к своей жертве, мягко, не торопясь сокращая и без того крохотное расстояние между нами.
Знала ли она, в какой опасности находится ежедневно? Каким испытаниям подвергается мое терпение ежечасно?
Навряд ли, раз продолжала упрямо идти к своим неведомым целям, смысла в достижении которых я просто не видел. Училась на износ, как если бы действительно собиралась править, а не быть приятным, но невыносимым дополнением к супругу.
И чем большим нагрузкам она подвергалась со стороны преподавателей, и в том числе меня, тем серьезнее относилась к учебе, тем сильнее сжимала зубы, тем отчетливее проявляла истинно женское упрямство.
Наравне с парнями бегала, прыгала, приседала и отжималась на физподготовке. Подтягивалась, падала в грязь, валилась с ног и снова поднималась, чтобы пройти полосу препятствий. Скрупулезно записывала лекции по теории боя, училась оказывать первую помощь и обрабатывать раны, чтобы регенерация проходила быстрее. Стойко выдерживала практикумы по защите и атаке, на полном серьезе собираясь участвовать в учебных поединках – драться с парнями.
Легкое раздражение по отношению к ней неизменно перерастало в бешенство, а после вдруг обернулось гордостью и восхищением. Последние чувства начали проклевываться во мне буквально вчера, а уже сегодня я напрочь позабыл о них, когда управляющий замком напомнил мне о неразобранной почте.
В подарочной коробке лежал этот нелепый наряд, присущий разве что рабам. У вампиров люди носили подобные. Мужчины – короткие жилеты и штаны из прозрачной ткани, женщины – только широкие длинные платки, закрепленные на манер бесстыдных платьев.
Когда стало понятно, что подобные подарки получили все участники, совсем недавно отстроенный кабинет вновь превратился в руины.
Теперь я даже не знал, хорошо это или плохо, что мне тоже прислали этот унизительный презент. Я не собирался участвовать в этом нелепом отборе, который проводили лишь с целью потешить уязвленное самолюбие одной зарвавшейся девчонки, ослепленной властью. Не собирался и подарков не присылал, но, видимо, ей слишком сильно хотелось меня унизить, раз эти куски ткани пошили и на меня. Собственно, что хотела, то и получила, но устраивать бесплатное представление для всей Дарконии я не желал.
– Нечего сказать? – прошипел сквозь с силой сжатые зубы.
– Есть, – вдруг прорезался у нее голос, а в глазах лишь на секунду вспыхнула радость, будто она нашла выход из ситуации, в которую сама себя загнала. – Потрудитесь объясниться, уважаемый дакр, почему вы не надели под прозрачную ткань белые одежды, как было велено в сопроводительном письме? Вы хотели меня оскорбить? Я не смогу допустить вас до прохождения второго этапа в таком виде!
– В каком сопроводительном письме? – переспросил с подозрением.
Неужели среди сотни конвертов затерялся тот, в котором было дано объяснение этому непотребству? Совесть всколыхнулась где-то на дне огромного оврага, в котором были запрятаны все чувства. Прищурившись, я оценил и серьезное выражение лица, и требовательные нотки в голосе, которые услышал. Ситуация выходила неловкой.
– В том самом, которое вы, по-видимому, не удосужились прочесть! Немедленно покиньте дворец и приведите себя в порядок!
– Вы приказываете… мне? – Наверняка отчетливо видела ошеломление на моем лице, что скрывалось за усмешкой. – Да как скажете, Ваше Высочество.
Отступив на шаг, хотел было язвительно поклониться, как то положено, чтобы соблюсти все условности и нормы этикета и морали, но сейчас костюм обжигал кожу, а уж вид, что открылся девице, и вовсе должен был загнать ее в краску. Но не загнал, хотя ниже моего лица она старательно взгляд не опускала. Разве что одним глазом подглядывала. Правым.
Портальное кольцо вспыхнуло в одно мгновение, но прежде, чем я исчез, двери, что вели из гостиной в спальню, открылись, явив моему взору запыхавшуюся фрейлину. Из-под стопки конвертов не было видно даже макушки, однако за ее спиной едва ли не так же быстро неслись бывшие невесты, оставшиеся не у дел.