Горячий источник
Надежда Мельникова
Глава 1. Павел
У всего есть причина, ничто не случайно... Дождь так громко и истерично барабанит по темным стеклам, что я едва слышу ее частое, рваное дыхание на заднем сидении. Машина не слушается руля. Почти ничего не видно, колеса скользят по мокрому асфальту, как нож по сливочному маслу. Снова оборачиваюсь на заднее, не могу поверить, что это произошло с нами. Мари хрипит, вся шерсть в крови, невозможно понять какие именно травмы она получила, попав под колеса того урода. Она никогда не убегала, но в этот раз ослушалась, она не любит дождь, он ее раздражает. Собака тяжело дышит, а я давлю на педаль газа, уже совсем темно и мне практически ничего не видно, но торопиться надо в любом случае. Неважно, в сознании животное или нет. Бывают травмы, последствия которых могут развиваться по нарастающей, например, травма лёгких. При такой травме может возникнуть пневмоторакс. Твою мать, но почему я знаю так много? Я не дергал ее, поднимая с асфальта. В случае, если повреждён позвоночник, это могло привести к смещению позвонков или даже к разрыву спинного мозга. Закрываю глаза, стараясь не думать об этом. Я подсунул под нее покрывало и использовал как гамак, руки тряслись, но я постарался отключиться, стать бесчувственным роботом, но Мари… моя Мари. Мы столько пережили вместе, она спасала мне жизнь однажды, схватив зубами веревку и не дав соскользнуть с ледяного плато. Мой друг, мой боевой товарищ... Я позвонил в клинику, сообщил о том, что произошло, они сказали, что будут готовы и примут нас вне очереди. Обычно я возил Мари в город, к самым лучшим специалистам, но сейчас у меня не было выбора.
В регистратуре, запинаясь, я рассказываю о том, что животное попало в ДТП, когда это произошло и как я оцениваю состояние своей собаки. Мари забирают, переложив на каталку. Словно из воздуха передо мной появляется женщина в белом медицинском костюме, на ней маска и шапочка, которую она завязывает сзади, высоко подняв руки.
- Как зовут собаку? – смотрят, не моргая, большие сине-зеленые глаза.
Она тратит на меня не больше секунды, уходит туда, куда унесли мою Мари. У нее добрые глаза. Не могу объяснить, но на миг становится легче, как будто моя собака в надежных руках, все это глупости, конечно. Результат зависит от травм. Меряю шагами коридор. Бесконечная телефонная трель, сверкающая чистотой небольшая витрина для сопутствующих товаров и лекарств, кожаная офисная мебель коричневого цвета для администратора и посетителей, компьютер с большим черным монитором и такого же цвета блоком питания, маленькая касса, цветастые журналы, глянцевые печатные издания по ветеринарии для информации, – все это кружится вокруг меня, как будто я сижу на карусели.
- Паш, да не волнуйся ты так. Ирина Владимировна чудеса творит, и не таких с того света вытаскивала.
Оборачиваюсь на голос, что обращается ко мне по имени. Понятия не имею, откуда девчонке в белом халате с золотистым бейджем на груди, известно как меня зовут. Мне плевать, как ее имя, я не хочу этого знать, буквы не желают складываться в слова. Она тащит какие-то склянки и широко улыбается. Я не узнаю ее. Возможно, я с ней спал, но это не точно. Рыжая, почти как я сам, только темнее, с пушистыми кучерявыми волосами и карими глазами. У нее длинные руки и ноги, высокий рост, практически такой же, как и у меня. И большой рот, когда она смеется, виден ряд белых зубов. Нет, я определённо точно не спал с ней. Ее хочется накормить, причем булками и пирожными. Худые дамочки меня не заводят, о них можно поцарапаться. Местная Джулия Робертс из ветеринарной клиники. Подымаю руки и только сейчас замечаю, что моя любимая кожанка и синие рваные джинсы покрыты бурыми пятнами крови Мари.
- Если бы твоя собака умерла, они бы уже вышли и сообщили. Они не церемонятся. Сочетание слов «умерла» и «твоя собака» выворачивает наизнанку.
- Спасибо, - не желаю смотреть в сторону рыжей, как будто она виновата во всех моих бедах. Почему-то она меня раздражает.
- Они даже расскажут о мучениях и конвульсиях, если надо.
Слегка разворачиваюсь, глядя на нее исподлобья.
- Если ты не прекратишь, я заклею тебе рот пластырем и заброшу на тот шкаф в углу, - киваю в сторону старого деревянного монстра у входа.
- Вряд ли у тебя получится, я довольно тяжелая. Кости прочнее гранита и полые внутри.
Морщусь, разглядывая кудри, что торчат в разные стороны, и добавляю:
- Ты, видимо, не в курсе, что у всех кости полые. Я могу сделать йодную сетку на лбу для улучшения памяти. Ты не могла бы за...- хотел сказать «заткнуться», но вовремя сдержался, - замолчать, - на выдохе.
- Ты забавный, - хихикает. – Но серьезно говорю, хорошо, что они не идут, и девочки с пробирками анализов шли обычным шагом. Это тоже добрый знак, потому что, если было бы что-то ужасное, они бежали бы, как обкаканные. Качаю головой, потирая вспотевший лоб, падая на диван у регистратуры.
- Я давно тут работаю и знаю, о чем говорю, - запрыгивает она на стойку и начинает болтать ногами в синих джинсах и белых кедах.
Хочется прижать ее ноги, чтобы не маячили туда-сюда. Не представляю, как она туда забралась с одного маху.
- Ты спасатель, да?
Вздыхаю в ответ.
- Ты только что заполнял документы, - отвечает она на мой незаданный вопрос. - Значит, ты спасаешь людей, да?
Пожимаю плечами.
- О, получается, ты что-то вроде супермена?
- Супермен - это мой начальник, а я что-то вроде Санчо Пансо, - тревога внутри не уменьшается, а наоборот, словно раскидывает базовый лагерь с вместительными палатками и раскладной мебелью.
Вспоминаю, что неплохо бы позвонить Глебу, своему лучшему другу и начальнику отряда по совместительству, возможно, у него или его матери здесь есть знакомые. А девчонка пялится на меня, осматривая с ног до головы.
- Для Санчо Пансо ты слишком сексуальный, знаешь ли.
Не уверен, что мне очень нужен этот комплимент, но я киваю.
- Забейворота, у тебя что, дел нет? – выныривает из-за угла какая-то женщина квадратных форм с горой папок в руках, - ты десять минут назад на работу прискакала, а уже языком чешешь.
Несмотря на плачевное состояние, едва сдерживаю смех отчаяния, потому что понимаю, что это фамилия моей собеседницы.
- Есть, Тамара Прокофьевна, и очень много, - прячется она за стойку.
- А то я тебе сейчас найду, что-нибудь грязное и вонючее.
Рад, что она, наконец-то, притихла и опустила голову, начав быстро писать в огромном журнале. Наслаждаюсь тишиной. Не знаю сколько проходит времени, когда ко мне еще кто-то подходит.
- Вас доктор зовет.
Глава 2. Павел
Спокойно захожу в кабинет, стараясь не показывать свою нервозность. Взгляд цепляется за блестящую столешницу из нержавейки. Люминесцентный светильник выдает высокие ноты, завывая и содрогаясь. Штативы, натыканные по углам помещения, напоминают колья. Холодильник для лекарств и вакцин урчит, подергиваясь. Медицинский одностворчатый шкаф с инструментами и материалами для перевязки грозно заслоняет часть окна. Стерилизатор вращается со свистящим звуком. В углу стола открыты клетки для больных животных, вдоль стены брошена каталка со съёмными носилками, а по центру расположен письменный стол. Врач моет руки, я слышу шум воды. Без спроса усаживаюсь на потрепанный стул.
- Моя собака!? – начинаю резко, даже грубо, разваливаясь на стуле, вытягиваю ноги.
- Боитесь? - сине-зеленые глаза улыбаются, странный вопрос для доктора. – Не нужно.
Она все еще в маске. А я нервничаю, лечить нужно Мари, а не меня.
- Я профессиональный спасатель, я бояться, в принципе, не умею. Что с собакой?
Это тот же самый врач, что спрашивал о кличке. Она садится напротив меня, снимая марлевую преграду между нами и аккуратно сворачивая, кладет ее на стол.
- Бояться – это нормально, стыдиться здесь нечего.
Стягивает шапочку. А я, с одной стороны, подыхаю от переживаний о своем животном, раздражен от неизвестности - терпеть не могу, когда от меня ничего не зависит, - а с другой, не ожидал, что она окажется «такой». Слегка приподымаю подбородок, рассматривая чистое румяное светлое лицо, налитое с румянцем, круглое, а на плечо ниспадает хвост светлых волос. Передо мной не девушка, а женщина, состоявшаяся как человек, в руках которого жизнь самого дорогого для меня существа на земле. И даже через мешковатый медицинский костюм видны округлые женственные формы. Картинка складывается в заманчивое изображение.
- Состояние вашей собаки удовлетворительное.
- Вы всегда растягиваете удовольствие прежде… - я все еще раздражен, не соображу к чему эта прелюдия, - …чем сообщить о состоянии пациента? Издеваться что ли нравится, не пойму?
- А вы всегда врете, что вам не страшно? У вас глаза хитрые, – сияет улыбкой докторша.
Таких врачей я еще не встречал. Она снова добродушно улыбается, говорит тихо, я бы даже сказал ласково. Не понимаю, какого черта вместо собаки мы обсуждаем мои глаза.
- Что вы такое несете? И зубы заговаривать мне не надо, говорите как есть, я вам не впечатлительная барышня, - психую. - Что с моей собакой?
- Не волнуйтесь. Слава богу, разрывов внутренних органов нет, но есть контузия лёгких.
Откидываюсь на спинку, хмурясь.
- И перелом бедренной кости. На самом деле нам повезло, все могло быть гораздо хуже. Мы обезболили, купировали острую дыхательную недостаточность - носовой катетер, - указывает она на кончик своего носа.
От беспомощности хочется грубить, но она чудесным образом гасит мою раздражительность. Понятия не имею, как она это делает.
- Я запутался, - не свожу с нее взгляда.
Обычно женщины смущаются, но она светится каким-то всепоглощающим спокойствием, глядя прямо мне в глаза, не моргая.
- Не волнуйтесь, я не допущу развития пневмонии.
Интересно, каким образом? Она так удивительно спокойна, что это передается мне, словно внутри разжимается пружина.
- Когда состояние Мари стабилизируется, - тихо продолжает докторша, - и отёк в месте перелома спадёт, мы сделаем остеосинтез.
- А это что еще за зверь? – тру переносицу.
Мне хочется забрать Мари домой и спрятать от всей этой стерильности и ватно-марлевого безумия, но я прекрасно понимаю, что дома она погибнет, а здесь ей помогут. Не хочу все это слушать - слишком больно внутри.
Я уверен, что докторша знает, о чем я думаю, она привыкла к подобным разговорам. Делает паузу, давая мне смириться с происходящим, почувствовать важность момента. Она явно профессионал, а профессионалов я уважаю.
- Нужно собрать кости пластинами, которые накладываются и соединяются винтами.
Звучит ужасно! Это похоже на конец нашего профессионального сотрудничества с лучшей собакой, которая когда-либо работала в отряде. И ладно бы в нее попало камнем или она сорвалась с горы в попытке спасти какого-нибудь неудачника. Гребаная машина с недоделанным водителем, который не умеет крутить баранку.
- Нет, - встаю на ноги, повышаю голос, хотя врач этого не заслуживает. – Это не просто собака! Это животное спасло множество жизней и мою, в том числе. Операция?!
- Операция, - докторша кивает, осматривает меня с головы до ног, ожидая ответа.
- Может обойдемся? –сжимаю и разжимаю кулаки, нервничая, хожу по кабинету. Затем нависаю над ее столом, а докторша ставя локти на бумаги, медленно покручивает золотое кольцо на пальце.
- В этом случае может произойти неправильное сращение костей, сформируется ложный сустав, нарушится биомеханика, появится дискомфорт или боль при движении. Так же может произойти повторный перелом на месте предыдущего перелома...
Вздыхаю, сжимая спинку стула и прикусывая нижнюю губу.
- Вы оптимистка, – сверлю ее глазами, тяжело дыша. – Это не просто собака, она находила людей под завалами, вытаскивала их, пробираясь в труднодоступные места. А однажды Мари обнаружила взрывчатку!
Еще одна радушная улыбка, нежный взгляд, сострадание и доброта, сочувствие. Врач подталкивает мне белый лист бумаги. Хватая ручку, резким движением подписываю согласие на операцию.
Глава 3. Павел
Мари находится в клинике, за ее состоянием необходимо следить круглосуточно, поэтому я хожу сюда каждый день, в надежде, что скоро все закончится.
- Привет, Пашка, - голосит Забейворота, спрыгивая навстречу мне, кажется, что она все время сидит на этой своей стойке. - Как жизнь?
Подошва ее кед скрипит на чистой белой плитке, вырывая из раздумий. Я опять забыл ее имя, хотя она каждый день со мной разговаривает. Вчера чем-то угощала и даже попыталась ненароком всучить номер своего телефона. Вообще-то она милая и шутки у нее смешные, но уж больно худая и нескладная. Не люблю обижать представительниц противоположного пола, считаю, что на каждую рыбку найдется свой рыбак. Просто это откровенно не мое.
- Лучше не бывает, - стараюсь быть любезным, но беспокойство за Мари не отпускает.
Иду широким шагом. Забейворота не успевает за мной, бежит параллельно, размахивая длиннющими руками. Сегодня на ее лице косметики явно больше, чем вчера. Это сразу бросается в глаза.
- Состояние твоей собаки стабильно - это отличный знак. Скажу тебе по секрету, Ирина Владимировна рискнула, и все получилось - но это тайна.
Резко останавливаюсь, смотрю в недоумении на рыжие пружинки, что искрятся в свете лучей искусственных ламп.
- Не понял.
- Ирина Владимировна у себя, правда, у нее пациент. Ты можешь подождать в коридоре. Молодая женщина записалась на срочный прием. Все будет хорошо, не волнуйся, Паш.
Кажется, она даже похлопала меня по плечу, но я этого не заметил. Ждать – это не про меня. Нужная дверь расположена в конце коридора, одна из медсестер зовет меня, но я не оборачиваюсь. Постучав, и не дождавшись ответа, я шагаю внутрь.
Ветеринарный врач стоит возле стола, осматривая большого пушистого кота. Я останавливаюсь на пороге, наблюдая за тем, как светится доктор Ирина, перебирая мягкую, тёплую, шелковистую шерсть серебристо-серого цвета. Любой из известных мне врачей выгнал бы меня взашей за то, что завалился во время приема, но Ирина Владимировна оборачивается и, улыбнувшись, кивает на стул, указывая, где именно мне подождать. А еще подносит палец к губам, с просьбой помолчать.
- Понимаете, я взяла кота из приюта несколько дней назад, - начала хозяйка пациентки. - Все справки были в порядке — животное абсолютно здорово.
Длинные женские пальцы врача скользнули по спине кота, перебирая густой мех. Улыбаясь, она что-то прошептала, ласково уговаривая животное.
- Спустя какое-то время, - продолжила, заметно нервничая хозяйка, - кот начал издавать странные звуки, я испугалась, что у питомца может быть легочная инфекция. Обычно это происходит, когда кот вертится рядом или когда я его трогаю, а может и просто бродить по дому, издавая эти подозрительные звуки.
Ветеринар проверяет коту легкие, а затем, улыбаясь, берет его на руки, легонько почесывая за ушами. Соответственно, на этот жест кот урчит, и в этот момент женщина восклицает:
- Вот! Слышите? Это тот самый звук!
Мы с ветеринаром ошарашено смотрим друг на друга. Ее глаза меняются, Ирина Владимировна едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. И даже я впервые после злосчастного ДТП улыбаюсь ей в ответ. Если бы людей можно было соотносить с оттенками цветов, то у нашего врача был бы лимонно-желтый.
- Это называется урчание, - спокойно отвечает Ирина Владимировна, передавая питомца. - Он счастлив. Если это все, то вы можете идти домой, — успокоила женщину ветеринар.
Хозяйка немного смущается, хотя явно чувствует облегчение. Врач дает ей кучу образовательных брошюр и отпускает с миром. Вообще, хорошо, что она оказалась настолько заботливой, хотя и не мешало бы почитать про кошек, прежде чем заводить питомца.