- В честь деда, — с любовью смотрю на своего мужчину, на его лице столько неописуемой благодарности, а в глубине изумрудных глаз виднелось небольшое скопление слезинок.
— Спасибо, — прижимает дочь к себе со всей нежностью и целует в макушку снова.
Наверное, он смотрел на меня с такой фантастической любовью, что та светилась за километры, так как следующий вопрос ББ застал меня врасплох.
— Сын, скажи мне, что эта та самая девушка с фотографии? — с робкой надеждой интересуется новоиспеченный дедушка.
— Да. — всего лишь одно слово и на лице Ангелины Леонидовны появляется улыбка, внимательный взгляд сканирует Славу, и убедившись в стопроцентном сходстве, протягивает ей ладошку для знакомства.
— Твоя бабушка, можешь называть просто бабушка или бабушка Геля, — неужели отношение людей может меняться так быстро?
— Хорошо, — немного подумав, произносит дочь. — Я буду называть вас бабушкой, мне так нравится больше, — заставляя всех невольно засмеяться и развеять эту удушающую напряженную атмосферу.
— Лера, можно тебя на минуту? — женщина уже встала и направилась в гостиную, полностью уверенная, что последую за ней.
— Я слушаю, — встаю в шаге от нее у панорамного окна с потрясающим видом на город, скрестив руки на груди, защищаясь от ее нападок. Чувствую, разговор предстоит нелегкий.
— Тебе наверно интересно, почему я так на тебя отреагировала? — конечно, интересно, но вместо того, чтобы хоть что-то сказать, молча киваю. — Стас с детства был неуправляемый мальчишка, взбалмошный и легкий на авантюры. Ты ведь не просто так дочь навала Славой? Вижу, он рассказал тебе за деда, тот был единственный авторитет для него. А после того как его не стало, Стас совсем слетел с катушек: пьянки, гулянки, девчонки-однодневки. Ты прости, что я тебе все это говорю, вижу, как неприятно слушать подобное. Но это было и это часть его жизни, хоть в прошлом. Семь лет назад все изменилось, когда он вернулся с Испании. Ходил задумчивый, постоянно кому-то звонил, искал кого-то, порой был даже рассеян. Позже, чуть больше года на радостях от полученной информацией поехал навстречу. Увидела я его через неделю. Он был пьян. Лера, он всю неделю пил и так мне и не сказал почему. Подозреваю, что тогда вы все же увиделись. Сейчас я счастлива, видеть его таким настоящим, жизнерадостным. Прости меня, Лера, за те слова на кухне. Как мать ты должна меня понять, я всего лишь хочу лучшего для своего ребенка. И спасибо за внучку, она очень красивая и веселая девчонка.
Все это я слушала молча, глотая горькие слезы на пару с Ангелиной Леонидовной. После разговора стало понятно, все ее недовольство было напускное.
Но меня терзал один момент, когда мы виделись или виделись вообще. И почему он не подошел, раз искал и нашел спустя год после расставания. А потом я вспомнила: он видел меня с соседом по лестничной клетке, который помог мне с дочкой беспрепятственно добраться до дома. Он подумал, что я замужем и Слава не его дочь.
Вернувшись на кухню, обнаружили умилительную картину, внучка сидела на коленях у деда и играла с ним в ладушки. Стас же в расслабленной позе развалился на стуле и не спеша попивал кофе, довольно улыбаясь. Увидев нас на проходе, напрягся, но обратив внимание на наши счастливые лица, снова расслабился и улыбнулся.
— Я нашел нам няньку на сегодня, — довольно изрекает он, делая глоток кофе.
Зависаю, пытаясь уловить смысл сказанной фразы, но она ускользает, как вода сквозь пальцы.
— Садик, Лера. Пока мы будем там, то дедушка с бабушкой, правильно я понимаю? — вопросительно смотрит на мать и, получив в ответ довольную улыбку и кивок, продолжает. — Согласны посидеть с дочкой. Кстати, она тоже не против.
— Слааава? — нараспев зову дочь, та смотрит на меня своими маленькими зелеными глазками, наполненными счастьем.
— Я согласна. Дедушка поведет меня в кафе-мороженое.
— Хорошо, — сдаюсь на волю сильнейших.
22
ЛЕРА
— Лера, а давай возьмем отпуск и слетаем в Сантандер?
Это новость произнеслась как гром среди ясного неба, заставив затормозить на месте и ошарашенно смотреть на представителя сильного мужественного пола.
— Это невозможно. Не ближайшие два месяца точно.
— Почему? — недоуменный взгляд сверлит меня насквозь, вызывая желание подойти и потрепать его по голове, что я и делаю.
— Потому что контракты, очень важные контракты на носу. У тебя переговоры с партнерами и тебе нужен будет квалифицированный переводчик, так что работаем, милый, — треплю его по голове и щелкаю по носу.
— Тогда после. Пошли, — берет меня за руку и заходит на территорию детского сада.
На крыльце, которого уже многолюдно. Издали узнаю знакомые лица мамочек, некоторые из них, как и я одиночки. И заметив на горизонте шикарного мужчину, принимают продающуюся позу и начинают смеяться громче обычного.
Самое странное, что их не смущает тот факт, что рядом дети, а мужья некоторых из дам уже заняты работой в группе.
— Лера, привет.
— Неожиданно мы думали, ты не придешь.
— А кто этот красавчик?
Это самая малость, что мне довелось услышать, я схватила Стаса за руку и потащила в группу. Не хотелось задерживаться в том серпентарии, укусят и не заметят. Большинство из них самые настоящие змеи, желающие урвать добычу жирнее.
— Ой, вы тоже пришли? Отлично. Проходите в группу, там поймете, какая помощь потребуется.
Стас здоровается сдержанно, проходит в группу и прежде чем преступить, внимательным цепким взглядом осматривает помещения на безопасность и требуемую помощь.
После того как он ушел, я осталась одна в предбаннике, единственное развлечение было это слоняться между детских низких шкафчиков с цветными дверками. Уж лучше любоваться на различные мордашки, наклеенных на дверки шкафчиков, чем находится в серпентарии.
— Лера, пойдем, поможешь мне в другой группе, там надо цветы полить, — говорит Юлия Валерьевна, наш воспитатель.
А я что? Мне делать нечего и, чтобы убить хоть немного времени, с удовольствием соглашаюсь.
— Где набрать воду ты знаешь, — протягивает небольшую лейку и отправляет за водой.
Полив несколько цветов, мне показалось, что на этом все. Но как же я ошибалась, услышав такое.
— Лера, я понимаю это не мое дело, но ты уверена? Просто он такой мужчина, сразу видно не из простых, — тихим голосом интересуется воспитательница.
— Да, это родной отец Славы, — ну, а что я еще должна сказать?
Итак прекрасно вижу между нами разницу, как небо и земля. Он наследник империи и я простая переводчица хоть и на хорошей должности и то по блату, спасибо брату. Понимаю, как на нас смотрят и что думают: залетела, нашла, замуж еще потащит. Да плевать.
— Мужчина он хороший, видно. Держись его, Лера. Не будь дурой, как я когда, — неожиданные откровения прозвучали в пустой игровой комнате, не успела оглянуться, как воспитательница покинула комнату, оставив меня одну в недоумении. Что только что было?
Полив цветы и немного протерев подоконники, присела на один из стульчиков у окна. Наблюдая, как солнце прячется за высотки, а солнечные лучи проглядываются между ними, улыбаюсь. Как же я люблю закат. Если бы умела рисовать, то наверно только его и рисовала.
— Привет, — Стас стоял у входа, сложив руки на груди и облокотившись плечом на дверь, улыбался самой искренней улыбкой на свете.
— Смотри, как красиво, — киваю на окно, приглашая к просмотру уходящего солнца.
— Безумно, — он обнимает меня за плечи, нежно массируя, целует в макушку. — Как насчет того, чтобы оставить Славу у моих родителей сегодня?
— Прости, но я боюсь, что она еще не готова. Может через недельку? — смотрю через плечо в его затуманенные глаза, не сразу соображая, куда он смотрит.
— Хорошо, тогда пусть еще ненадолго задержится у них. Поехали домой, — голос звучит глухо, а пожар разгорается в глазах все больше. Опускаю глаза и наблюдаю прекрасную картину, пуговицы рубашки расстегнулись так, что видно все самое интересное, а для него так вообще выбран наилучший ракурс. Покраснев, застегиваю пуговицы и выхожу из комнаты. Чувствую, он идет рядом.
На улице он обнял меня за талию, притягивая к себе. Так мы и шли до дома, медленно, наслаждаясь теплым летним вечером. И только дома, переступив порог квартиры, мы забыли обо всем.
Дорожка наших вещей начиналась с порога, когда захлопнулась за нами дверь, практически сразу полетела моя рубашка, последняя вещь была снята в нашей теперь уже в комнате.
А дальше? Дальше было обжигающие поцелуи, горячие руки, ласкающие тело, плавные движения и фееричный оргазм.
23
ЛЕРА
Середина недели протекает довольно сносно, если не считать косые взгляды сотрудниц, пытающихся когда-то охмурить наследника всея империи.
Так уж получилось, что Стас не намерен скрывать наши отношения, а меня это, если честно. бесит до коликов. Мало того, что мы появляемся в компании вместе, так еще ежедневные обеды в его кабинете, несложно догадаться, о чем сплетничают в компании. Какая пара самая обсуждаемая и одновременно ненавистная женским коллективом. Я пыталась объяснить, что в наших и так хрупких отношениях все слишком быстро закрутилось и завертелось, нельзя торопиться. Было у меня какое-то нехорошее предчувствие, засевшее где-то внутри меня, и коготочками скреблось наружу. Я отгоняла это не пойми что и кто как можно дальше. Ссылаясь на быстрое развитие наших отношений, переезда в квартиру Стаса, так как дочь категорически отказалась возвращаться в съемную квартиру. Знакомства с бабушкой и дедушкой, которые за три дня умудрили накупить столько, что пора обзаводиться новой игровой и гардеробной, тоже не прошло мимо моих нервных клеток. И также пришлось понервничать, ожидав в гости брата с женой, я боялась, что он не поймет. Но оказалось все наоборот, он подошел ко мне, по-родственному обнял и прошептал на ушко «Я счастлив за тебя, сестренка. Доверься ему и все будет хорошо». Тогда я расслабилась и ходила счастливая.
Среда, день, который не задался с самого утра и дело не в косых взглядах и шушуканьях за спиной. Легкое недомогание, что было утром, к обеду перелилось в тревогу. Состояние, где дергаешься при каждом левом движение, оборачиваешься в поисках причины и расстраиваешься, не найдя ее.
— Да, малыш? — деловой, но в то же время такой родной голос звучит с того конца трубки, тепло, что разливается в душе заставляет невольно улыбнуться.
— Алло, ты скоро? Я уже освободилась, — собираю документы, чтобы убрать их в шкаф, выключаю процессор, предварительно поставив пароль. Мало ли что.
— Прости, сегодня задержусь, дождешься меня? Я в пробке на Машковино стою, минут через сорок только подъеду, — и голос такой расстроенный, будто ожидавший совершенно другое.
— Не переживай, я сама доберусь. Забери тогда дочь, хорошо? — хватаю сумку со спинки стула и выхожу с кабинета, не забыв попрощаться с коллективом, конечно, теперь только из уважения.
— Хорошо, заеду за ней. Лера?
— Да?
— Вызови такси, пожалуйста, — мне послышалось или голос его действительно показался тревожным?
— Хорошо. — разъединяю вызов и направляюсь на выход из компании. В лифте вызываю такси и, решив дождаться его на улице, покидаю здание.
В сообщение сказано, что машина будет ожидать на парковке, улыбнувшись и убрав телефон в сумку, направляюсь к месту ожидания автомобиля.
Я стояла и любовалась зданием, даже не так, правильней будет работой архитектора, человека, что спроектировал такую роскошь. Тридцать шесть этажей и все это полностью сплошное остекление. А какой вид с высоты, особенно с кабинета генерального директора. Красота, да и только.
Я настолько засмотрелась и не сразу поняла, что случилось. А произошло все так быстро, что я не успела понять, что мне угрожает смертельная опасность. На меня неслось ярко-красное пятно, не произвольно я закричала, но пошевелиться просто не смогла, ноги будто вросли в асфальт. Внезапно меня подбросило вверх, показалось, что внезапный удар вышиб грудную клетку и весь воздух из легких. Тело мое с легкостью перелетело через автомобиль и, распластавшись на парковке, словно поломанная кукла, последнее, что я увидела это надвигающуюся тучу, почувствовала капли дождя на щеках, или может слезы. Мои слезы.
Господи, неужели все вот так вот и закончится? Слава не переживет, если со мной что-то случится. Да, у нее есть любимый папа, появились дедушка с бабушкой, что в ней души не чают. Но мама? Как моя дочь будет расти без ме… — с этой мыслью я потеряла сознание и черная темнота заволокла сознание.
Миг и я отключилась.
24
СТАС
С самого утра было поганое настроение и хер пойти почему, со стороны посмотреть, так все хорошо. Да в чем же дело? На протяжении дня задаю себе этот вопрос и, не находя ответа, пытаюсь углубиться в работу, сделать хоть что-то полезное для компании.
В обед была назначена встреча с Бромовым, у него свое рекламное агентство, а нам нужна новая реклама для продажи элитного жилого комплекса. Освободился я позже, чем рассчитывал, естественно, этот факт испортил и так хреновое настроение. Только я успел выехать на шоссе, как позвонила Лера и, узнав о моем опоздании, попросила забрать дочь из садика и ждать ее дома.
Господи, спасибо, что на выходе из садика я встретил жену Константина. Мне позвонили и сказали, что мою Леру везут в седьмую больницу в тяжелом состоянии. Помню лишь, как отдал ей дочь и помчался к автомобилю.
Но уже не помню, как добрался до больницы. В голове была лишь одна мысль: только бы моя девочка была жива. Мне не следовало задерживаться, я должен был ее забрать вовремя, как делал это все время. Время, проведенное вместе с ней, его было так мало. Всю дорогу до больницы меня терзали плохие мысли, я проклинал и винил себя в случившемся. Понимая и злясь еще больше оттого, что время вспять не повернуть.
Подъехав в больницу, я выскочил из машины и бегом побежал в здание. В моих интересах было узнать как Лера, в каком она состоянии и что ей требуется из медикаментов. Об оборудование я даже не думал. Просто боялся.
— Добрый день, меньше часа назад к вам поступила девушка, ее сбила машина на парковке компании «Arestov Сonstruction», — сердце бешено колотилось в груди, периодически сжималось в тиски.
Я боялся дышать. Боялся услышать, что ее больше нет…
— Простите, вы кем ей приходитесь? — женщина подняла на меня заинтересованные и в то же время сочувственный взгляд. Сердце практически упало в пятки.
— Жених, практически муж, у нас свадьба в этом месяце запланирована, — вру и стесняясь, знаю, чужому ничего не скажут. Просто не имеют права.
— Сочувствую, у девушки черепно-мозговая травма и перелом правой ноги, помимо этого, сильные ушибы, — сжимаю челюсть так, то слышен хруст зубов, мысленно представляю, как убью того, кто это сделал.
Вот что с ней будет дальше? Что будет с нами? И что мне сказать дочери, когда она спросит, где ее мама? У нас ведь только все начало налаживаться…
Я прошел в пустой коридор и схватился за голову, облокотившись о стену, спустился на корточки. Мне было совершено плевать, что подумает персонал, так хреново мне еще никогда не было. Ситуация мне казалось безысходной. Я был вне себя осознавая, что снова могу ее потерять.
Как я узнал позже состояние тяжелое — это все, что сказал мне врач. Только вот его сочувствующий взгляд, который он пытался спрятать, говорил об обратном.
Не стоит говорить, что к ней меня не пустили, отправили домой и тонко намекнули, чтобы молился Богу и надеялся на лучшее.
Дочери пришлось соврать, что мама уехала в командировку. Я не мог ей сказать, что она лежит в палате, подключенная к аппарату искусственного дыхания. И находится на грани жизни и смерти.
Кости врать не стал, и дело не в том, что он ее брат и мой лучший друг. Предупредил, что к ней никого не пустят сейчас, как бы он не рвался увидеть свою маленькую сестренку. Попросил позвонить ее родителям и сказал, что билеты оплачу сам, и проживать они будут у меня. Мне нужно было, чтобы во всей этой ситуации с дочкой были родные люди и не только мои родители, которых она знала меньше недели. Я не хотел нанимать постороннего человека в наш дом, не готов пустить кого-то со стороны.