Мне надо побыть одной, подумать. Я обещала дочери, что как только найду ее отца, познакомлю их. Но что делать, если он меня даже не помнит? Про дочь я вообще молчу. Я должна с ним поговорить, рассказать, что они есть друг у друга. Но как это сделать, если я для него никто? Наследник империи и простой переводчик, прям какой-то любовный роман.
Умываюсь холодной водой и смотрю в зеркало, что находится в уборной. И не вижу веселую шатенку, всегда живую и любящую путешествовать.
Сейчас напротив меня в зеркале испуганная девушка, потерявшаяся принцесса, которая за один день смогла впутаться в непростое задание. Выполнить которое будет сложно.
Я скажу ему обязательно, только сначала поговорю. Мне жизненно необходимо знать, что ему нужна дочь.
Привела себя в порядок, взяла папку и направилась в кабинет Юлии Петровны.
— Юлия Петровна, договор.
— Да-да, конечно. Спасибо, Валерия.
— Да не за что. Я пойду?
— Погоди, у тебя все хорошо? А то бледная вся.
— Все хорошо, — улыбаюсь через силу и направляюсь в сторону своего места, про себя думаю «как все это не во время».
Время близится к переговорам, нервотрепка та еще, но деваться некуда. Собираю документы, что понадобятся, беру ежедневник.
— Лер, секретарша ББ просила передать, посмотри срочно, там что-то связанное с переговорами. Кстати, она уже готовит переговорную, немцы едут. — Катя — Катерина, текстовый переводчик, мы с ней сразу подружились. Девочка она добрая и милая. Помимо работы, мы видимся и так, то кино, то просто прогулки или поход по магазинам.
— Спасибо, Кать. — Беру новые документы, где внесены поправки, и которые надо успеть изучить до приезда делегации. Мне понадобилось чуть больше часа, чтоб все успеть. Изучить, понять, внести корректировки в ежедневник, который всегда при мне.
Снова подминаюсь на четыре этажа выше, в царство ББ, и направляюсь к его кабинету. В приемной помимо меня и секретарши никого нет. Пока ожидала начальство, чувствовала, как меня немножко потряхивало, никогда такого не было.
Вместе с ББ был его сын, вот и причина дурного самочувствия стала понятна, поздоровавшись еще раз, мало ли забыл, направилась в сторону лифта. Не сказала бы, что лифт маленький, в нем помещается двадцать человек, но именно сейчас он кажется таким крошечным. От нехватки кислорода сковывает горло, становится тяжело дышать. Смотрю, как медленно меняются цифры этажей, аромат древесного парфюма с нотками цитруса, моего любимого, витает в воздухе.
Первый этаж, двери лифта разъезжаются, делаю шаг вперед и глубоко вдыхаю. Отхожу в сторону и пропускаю начальство, следую следом за сильными и уверенными мужчинами, хотя, я бы назвала их хищниками. Они опасны. Что отец, что сын. Хоть ББ и верный семьянин, он ценит семейные ценности, и раз в год компания снимает базу отдыха для сотрудников, куда они могут поехать с семьей по желанию.
Мы вышли из здания, спроектированного по последнему слову архитектуры. Сразу же нашему взору предстал кортеж из дорогих машин, делегация из Германии в составе ББ, заместителя ББ и двух помощников с переводчиком.
Встретили, поприветствовали, представились, направились к лифту и в переговорную, решать многомиллионные вопросы. Находясь в лифте, я чувствовала его дыхание на своей шее. Он был так близко и так далеко. Я заставляла себя держать голову прямо, хотя ужасно хотелось наклонить ее и открыть шею для поцелуя. За шесть лет я не забыла его.
Переводить мне довелось с трудом, то и дело я ловила его задумчивый взгляд на себе. А немцы были слишком дотошные, кое-как сошлись по цене. Сделала поправки изменить договор и передать секретарю ББ. Оказалось, что Станислав Андреевич в совершенстве владеет немецким языком, вот так сюрприз. Не раз меня выручал, вступая в разговоры.
Отмучившись почти три часа, поспешила на выход, если в течение десяти минут выйду на свежий воздух, то успею забрать дочь с садика.
— Валерия Николаевна, простите, за не ловкий вопрос, но мы с вами раньше не встречались? — Он догоняет меня в коридоре и смотрит пристально, не отводя взгляда, а я просто теряюсь…
— Нет, простите. — Извинившись, спешу сделать ноги. Я очень устала и очень хочу домой, к дочери.
Понимаю, мне надо ему рассказать, мой ребенок не заслуживает того, чтобы расти без отца. Но как говорила Скарлетт О’Хара «Я подумаю об этом завтра…»
3
ЛЕРА
Ну почему в детских садах нет лифта? Это же с ума можно сойти подниматься на третий этаж за ребенком, да еще и после работы. Захожу в группу и выискиваю взглядом копну шоколадных волос, завязанных в хвостик. Моя девочка сидит за столиком, вокруг нее разбросаны цветные карандаши, а она усердно пытается что-то изобразить.
— Слава, — зову дочь, люблю видеть счастье в ее глазах, когда получается ее забрать самой. Чаще это делает жена брата, забирает Милану, она находится группой ниже и мою Славу.
— Мамочка, ты пришла? — Она подпрыгивает на стуле и несется в мою сторону, не обращая внимания, что карандаши попадали на пол.
— Конечно, пришла. Собирай карандаши и пойдем домой.
— Ой, — закрывает ладошками ротик и округляет удивленно глаза. — Прости. Сейчас все соберу, я быстро.
Пока Слава наводила порядок за столиком, убирала карандаши и складывала свои рисунки, я успела обсудить с воспитателем поездку в дельфинарий.
— Мамочка, я все. — На меня смотрит маленькая зеленоглазая фея, глаза ее блестят от счастья и предвкушения. Она знает, что домой мы не будем торопиться. Обычно, когда я ее забираю у нас по плану небольшая прогулка и обсуждение того, как прошел день каждого из нас.
— Тогда пошли. — Мы садимся в машину и едем в наш любимый парк немного погулять и покормить уточек. Слава любит это место, а мне просто хорошо от того, что она улыбается.
— Мама, мама, смотри, вон там уточки. Пошли. — Она указывает маленьким пальчиком дорогу и тянет меня за руку по направлению к уточкам. Расстилаю на травке плащ, завалявшийся в машине с прошлой недели, тогда был жуткий дождь, и я боялась промокнуть, вот он и пригодился. Мы садимся поудобнее, разуваемся и подставляем ножки под теплые солнечные лучи. Расположились мы прямо у берега озера, нас обдувал легкий прохладный ветерок, заставляя улыбаться и подставлять солнцу личико.
— Рассказывай. — Ломаю батон пополам и передаю половину дочке. Она с большим удовольствием кормит уточек, отламывая им по маленькому кусочку.
— Ну… утром меня ругали и грозились тебе пожаловаться. — Слава смотрит на меня с хитринкой во взгляде, пытаясь угадать мое настроение.
— Почему? — Отворачиваюсь от нее и обращаю свой взгляд на уточек, которые подплывают к нам, чтобы съесть хлебушек. По себе знаю, тяжело говорить, когда смотрят пытливым взглядом. Даю ей время собраться с мыслями и жду, что скажет моя проказница.
— Я съела только бутерброд с сыром и выпила какао.
— Почему, Слава? Что не так с завтраком? — Хотя я уже догадываюсь, дело в супе.
— Суп молочный с рисом. — При этих словах она так смешно сморщила носик, что я невольно усмехнулась.
— Не смешно, мама. Это не вкусно… — Батон кладет рядом с собой и со всей своей детской злостью, что только может быть у ребенка пяти лет, бьет кулачками по своим ножкам.
— Себя зачем калечить?
— Не знаю. Ладно. Как прошел твой день? — Усаживается по-турецки и подпирает кулачками лицо, локтями оперлась в колени.
— Ничего нового. Переводы, переговоры с новым клиентом. — И еще кое-что, но не знаю, как сказать тебе.
— И все? Так скучно? — Дочурка искренне удивляется и не понимает, как можно скучать на работе, если еще и платят зарплату. Я пыталась ей объяснить понятия любимая и не любимая работа. Мы как-то с ней даже решали тесты на выбор профессии. Да, мне приходилось ей объяснять некоторые детали, но мы справились. У Славы математический склад ума и ей подходит специальность, связанная с экономикой.
— Ну, вообще-то есть кое-что… точнее кое-кто.
— Кое-кто? — Любопытные глазки расширились от удивления, давая еще больше возможность любоваться зелеными изумрудами.
— Да. Это мужчина, он красивый, сильный, добрый.
— Ты меня с ним познакомишь? У тебя, — Слава что-то усердно пытается посчитать в уме и на пальцах, привлекая мое внимания и заставляя встревожиться. — Три недели.
— Слава? — Мне совсем не нравится то, что сейчас происходит. Зная свою девочку, можно ожидать чего угодно.
— Просто воспитательница сегодня сказала, что через месяц каникулы, и в садике будет ремонт.
— Да, она говорила.
— А еще сказала, чтоб пришел па….ну… неважно. Пойдем в магазин, морожено купим? И домой? — Да что же такое. В личном деле моей дочери четко сказано, что я воспитываю ее одна. Какого, простите, хрена новая воспитательница не потрудилась познакомиться с такими тонкостями. Зачем ребенку делать больно.
— Слава, — смотрю прямо ей в глаза, не позволяя той отвести взгляд. — Продолжай.
— Просто в садике будет ремонт, нужны папы, чтоб передвинуть шкафчики и кроватки. — Нет, только не это. Не так быстро, пожалуйста, я совсем не готова. Дочь опускает глазки и начинает шмыгать носиком, обнимаю и прижимаю ее к себе. От ее боли у меня сердце разрывается на части. Надо как можно скорее с ним поговорить.
— Папа будет, я обещаю тебе. — Поднимаю голову к небу, моргаю, не хочу, что малышка видела мои слезы.
— Но как?
— Иногда, в жизни случаются чудеса, надо просто верить. — Ага, конечно.
— Мама, ну ты такая взрослая и веришь в сказки? — Моя малышка укоризненно качает головой, заставляя меня улыбаться.
— Слава, обещаю к этому времени, мы что-нибудь придумаем и решим этот вопрос положительно. Только мы никуда не будем торопиться, а тем более загадывать, хорошо?
— Что-то вроде того, что загадаешь, и ничего не выйдет?
— Да. Давай собираться домой. Пора уже.
Сделав все дела по дому, и поужинав, мы пошли готовиться ко сну. Набрав пол ванны воды, отправила дочку купаться. Она как я, любит понежиться в водичке. Я же отправилась расстилать ей кроватку и готовить пижаму для сна, правда, по дороге в комнату споткнулась о гору вещей, что одна особо утром не успела убрать, да и сейчас тоже поленилась. Пока Слава купалась, сложила все вещи в шкаф, навела легкий порядок, наткнулась на ее рюкзачок. И черт меня дернул сунуть свой нос туда.
Слезы застилают глаза, закусываю губу до крови, чтоб не всхлипывать громко. У меня в руках альбомный лист формата А4 с детским рисунком под названием «Моя мечта». На рисунке нарисована семья: мама, папа, дочь.
Больно. Очень больно.
4
СТАС
— Станислав Андреевич, вот как просили.
— Давай сюда. Свободен. — Начальник службы безопасности, лучший друг отца, не сомневаюсь, что отец уже знает, кладет папку на стол и уходит, тихо прикрыв за собой дверь.
Открываю папку с полным досье на Граф Валерию Николаевну, двадцать семь лет. Интересно, неужели это она? И фамилия та же. Почти семь лет назад нашел свою девочку, приехал, но увидел ее с животиком и кольцом на руке, а рядом какой-то мудак, сука, крутится. Обидно было осознать, что опоздал.
Итак, все как обычно: школа, университет, ничего примечательного, кроме того, что семь лет назад девушка была в Испании почти месяц, была в Сантандер, там же, где и я. Сука.
Беру в руки фотографию и рассматриваю более внимательно, не зря новая переводчица показалась мне знакомой, есть в ней до боли знакомые нотки, и это несходство между братом и сестрой. Всю неделю с первой встречи, меня преследовало ощущение, что я ее знаю. На фотографии изображена красивая шатенка со стрижкой каре, глаза голубые, как небесная синева, губки бантиком, как у моей девочки. Девочки с Сантандер, голубоглазой блондинки. Как они похожи, одно лицо, черт. Не поверю, что она меня не узнала.
Не могла она так.
Дочь. У нее есть дочка шести лет. Я знаю, точнее, видел ее беременную, весело смеющуюся шутке того самого мудака. Так, листаю дальше, меня волнует семейное положение, а вот и оно — не замужем. И никогда не была, кольца у нее тоже нет. Странно как-то получается, что же тогда я видел?
Девочка, только не говори, что тот мудак тебя бросил и оставил одну с ребенком?
Достаю пачку сигарет, откидываюсь на спинку кресла и закуриваю, помогает немного привести мысли в порядок, медленно втягиваю в себя убивающий никотин и уплываю в нирвану собственных воспоминаний…
Семь лет назад
Город Сантандер, который расположен в северной части страны, на его улицах вперемежку стоят старинные беломраморные здания и современные новостройки, а исторические дворцы возвышаются среди районов с урбанистическими пейзажами.
Я с детства люблю это место, можно сказать, мой второй дом. Еще юнцом с дедом Славой мы прилетали сюда по несколько раз в год, особенно летом. Дед был помешан на яхтах, и в свое время выкупил здесь туристическую базу, где сейчас спокойно можно арендовать яхту и выйти в Бискайский залив, правила клуба запрещают полноценный выход в океан. Дед был яхтсмен и с детства привил мне любовь к воде и парусам, поэтому и это лето я провожу на вилле, которая с недавнего времени принадлежит мне. Нет, я не яхтсмен, с этим как-то не сложилось, но не прочь выйти в залив дня на два, забыть городскую суету и наслаждаться тишиной, слыша только легкие удары волн о яхту. «Mi secuela», так называется яхта, приобретенная дедом на заказ, в переводе с испанского языка «Мое продолжение».
Именно на ней я и провел большую часть времени, именно у нее я познакомился с девочкой, с Сантандер.
Как сейчас помню, это был жаркий солнечный денек, я намывал палубу и случайно увидел девушку, она сидела на мостике, к которому пришвартовано не меньше десятка яхт, разглядывала карту и что-то записала в блокнот. Меня привлек ее цвет волос, обожаю блондинок. Тогда я даже не думал, чем все обернется, рассчитывал всего лишь на одну жаркую ночку.
— Нola, — держусь руками за палубную ограду, девушке на вид ей лет семнадцать, черт, надеюсь, совершеннолетняя хоть. Она оборачивается в мою сторону, мило улыбается, и все, ноль внимания. Оставляю тряпку со шваброй и спускаюсь к ней, разуваюсь, как она и присаживаюсь рядом, опуская ноги в прохладную водичку.
— Ты от меня не отстанешь, правда? — Все так же, несмотря на меня, бархатным голосом произносит блондинка.
— Нет, погоди, ты что русская? — Вот это поворот, давно я здесь русских девушек не встречал, обычно они зависают по правую сторону берега, там, где яхты класса выше.
— Так точно, капитан очевидность. — Блондинка смотрит на меня внимательно, ну я просто не могу отказать себе в удовольствие и нагло рассматриваю. Глаза ее небесно-голубого оттенка манят, предупреждая о том, что в них можно утонуть, поглотят, как волны в океане. Волосы, насыщенно-золотистого оттенка, развеваются по ветру, лучики солнца играют на ее лице так, что рукой она прикрывает глаза от ярких солнечных бликов, слегка прикусывая пухлые губки бантиком. Чертовка, красивая, однако.
— Станислав, — протягиваю ей руку для знакомства, она смотрит на нее, немного кривясь, вкладывает свою маленькую ладошку, давая добро на знакомство. Ее кожа такая мягкая, нежная на ощупь, хочется уже быстрее вечер и ее на яхте, желательно полностью обнаженную.
— Валерия. — Черт, по ней не скажешь, что она счастлива от знакомства.
— Надолго в Сантандер? — Да, мне интересно, сколько времени я смогу наслаждаться малышкой, уверен, которая будет моя, отказы у меня бывали крайне редко.
— Неважно. Извини, но мне пора. — Сворачивает карту в свиток, убирает в рюкзачок, аккуратно встает, демонстрируя мне свои потрясающие загорелые ножки, сглатываю, обворожительный вид снизу вверх на эту нимфу, особенно когда она наклоняется за сандалиями.
— Погоди, я тебя провожу, — подрываюсь быстрее, чем следует, слегка спотыкаюсь, на что она смеется. Смотрю на нее, блондинка с осиной талией в легком белом сарафане, с ранцем мятного цвета в руках, весело смеется, немного запрокинув голову назад, под ярким, почти ослепительным солнцем картинка завораживающая, я так и замираю на месте.