Яблоки еще не созрели. Яблоня увешана маленькими зелеными шариками, которые лишь через месяц превратятся в крупные алые плоды. Я вскинула голову кверху и случайно задела взглядом розовое пятнышко. Не может быть! На самой высокой ветке висело почти созревшее яблоко. Оно еще не налилось сладостью, поэтому наверняка имеет приятный кислый вкус.
Решение сорвать его пришло само собой. Пришлось вспомнить детство и мои полузабытые навыки лазания по деревьям. Уперлась ногой в ствол, оттолкнулась и взмыла вверх. Рука уцепилась за толстую ветку, подтянулась и…
— А-а-а! — закричала я, услышав треск обломившейся ветки. Вторая рука схватила воздух, а в следующий миг я полетела вниз.
— Оп! — мужские руки ловко обхватили мою талию и прижали спиной к твердокаменной груди. Я оказалась в глупом положении: плечами упиралась в мужскую грудь, а ногами все еще держалась на стволе яблони. — Хотел сделать своей невесте комплимент об ее ловкости и грациозности, но, увы… — Роман рассмеялся, продолжая сжимать меня в своих руках. И как я могла не учуять его?! Как… Какого дьявола он вообще делает на территории моей стаи?! Да что там стаи — на участке моего отца! Забор в высоту четыре метра, как он смог пробраться? И как я могла его не заметить…? Только сейчас поняла, что все еще не ощущаю запаха Романа. Он стоял максимально близко, трогал меня, а я не могла уловить даже частичку его запаха.
— Как ты сюда попал? — дрожащим от напряжения голосом спросила я. Дернулась, попыталась принять вертикальное положение, но ничего не вышло. Роман зафиксировал меня так крепко, что без его разрешения встать на ноги у меня не получится. Проклятье! Закралась мысль, что он явился с вполне конкретной целью — похитить меня и вернуть в свой дом на правах жениха, а там и до свадьбы рукой подать. От этой мысли сердце болезненно дрогнуло в груди, и я принялась брыкаться изо всех сил. Мои усилия оказались не напрасными, и каким-то нелепым движением я ударила альфу локтем прямо в грудь.
— Ох…! — выдохнул Роман и немного ослабил хватку. Не настолько, чтобы я могла окончательно вырваться, но достаточно, чтобы мне удалось опустить ноги на землю и принять устойчивое положение. — Бойкая девочка, мне такие нравятся, — он очень быстро отдышался и вновь зажал меня в тисках своих рук.
— Ты подлый и гадкий шакал! — прошипела я, чувствуя себя беспомощной и беззащитной. Что он намерен сделать со мной? Явно ничего хорошего, раз Роман решился тайно проникнуть в усадьбу моего отца.
— Да? — хмыкнул альфа, безо всякого труда удерживая меня на месте. — И это благодарность за то, что я тебя выхаживал и кормил с рук, — он говорил с нотками обиды в голосе. — За то, что сделал тебя «Зеной королевой воинов» в глазах окружающих?
— Ты меня обманул! Выставил дурой! Опозорил на глазах у всех! — в отчаянии я рванулась в его руках изо всех сил и, к своему удивлению, вырвалась. Отпрыгнула от Романа на пару шагов и застыла. Альфа не делал попыток ко мне приблизиться, а я смогла его рассмотреть. Спортивные штаны, обтягивающая темная футболка, летние ботинки. Он будто вышел на утреннюю пробежку и случайно забрел в наш сад. Лицо сосредоточенное, в глазах кипит живой интерес ко мне. От его вида я чувствовала себя неуютно. Обтянутое поджарое тело, рельефные мышцы, проступающие под спортивной одеждой. Широкие мужественные плечи, узкие бедра, крепкие накачанные ноги. Я смущенно отвела взгляд, чувствуя себя неловко.
— Я представил все так, что ты осталась только в выгодном свете. Неужели ты так хотела, чтобы на тебя смотрели с жалостью? — хмыкнул альфа, ничуть не раскаявшись в своем поведении. — Нельзя опозорить девушку, когда действуешь по закону. А ты могла бы быть более благодарной, — это он так туманно намекнул на то, что хочет извинений? Нет, каков! После всего, что он натворил, еще хватает наглости требовать от меня раскаяния!
— Я ведь поверила тебе, — прошептала с болью в каждом звуке. — Ты даже словом не обмолвился о том, что собираешься сделать меня своей невестой. Выставил своих паршивых братьев эдакими любовниками-неумехами! А ведь они говорили, что хотят убить меня…
— Прости нас! — выпалил Роман так, что я опешила. Раскаяние и злость смешались в нем в опасный коктейль. — Прости за эти слова! Прости за нападение! Прости за все, что пережила по вине моей семьи! Мне жаль, что так вышло, но я не знаю, как еще можно выйти из этой ситуации! Думаешь, из-за того, что тебя поваляли по земле, я брошу в огонь своих братьев, которых растил с младых ногтей?! — потемнел глазами он. — Извини, не могу! Они — моя семья, и я буду биться за них до последнего.
— А я? — прошептала пересохшими губами. — А как же я?! — не понимаю, почему ему должно быть до меня дело, но сердце разрывалось от обиды. Нельзя делать так, как он…просто нельзя.
— Я сделал все, чтобы ты вышла из ситуации без вреда для репутации, — Роман начал говорить на два тона ниже, почти нормально. — Я завидный жених, и помолвка со мной никак не может считаться позором. То, что назвал их поступок детской шалостью… — замялся он. — Я защищал своих людей. Ты должна понять, как много для оборотня значит семья. Буквально — все.
— Скажи… — я облизнула губы. — А если бы я была твоей семьей, ты бы также защищал меня? — сама не ожидала от себя такого вопроса. Роман тоже опешил. Распахнул глаза и удивленно вскинул брови, словно у меня на голове выросли рога.
— Нет, — прохрипел он, дернув плечом. Я уныло опустила голову и ощутила, как горячие слезы обжигают глаза. — Я бы защищал тебя как самое драгоценное сокровище в этом мире, — произнес он без капли насмешки и сарказма. Поначалу я подумала, что ослышалась. — Но я рад, что ты не относишься к моей семье, — хмыкнул Роман. Боже, в эту секунду я мечтала о том, чтобы провалиться сквозь землю. И зачем задала тот вопрос…? — Если бы ты была моей сестрой, я бы не смог на тебе жениться.
Эмоции сменяли одну другую со скоростью реактивных самолетов. Стыд, отчаяние, боль, изумление, а затем вспышка озарения. Роман не шутил, и это одновременно пугало и изумляло. Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга. Роман — с напряженным ожиданием, я — со страхом. Наконец, альфа сделал шаг ко мне, но я отпрыгнула от него как кошка от пылесоса.
— Я позову отца! — пригрозила я. Только теперь я осознала, что ничего не мешает ему похитить меня и насильно обручиться. Оставалось надеяться лишь на защиту отца. Проникновение на территорию чужой стаи — это вызов, но Романа мои угрозы не впечатлили. Он лишь хохотнул и посмотрел в сторону дома, синяя крыша которого возвышалась над садом.
— Он сейчас в своем кабинете, — протянул Роман, будто видел сквозь стены. — Даже если он тебя услышит, в чем я сомневаюсь, то доберется сюда минут через семь, и это в лучшем случае. К тому времени меня здесь не будет, — нахально улыбнулся он.
— Ты ничем не пахнешь, — прошептала я, присматриваясь к альфе. Как такое возможно? Все имеет запах, даже вода и стекло — любой оборотень знает это с раннего детства. Но сейчас Роман не пах совершенно ничем. Я ощущала запах его одежды, его обуви, даже его дезодоранта, но не его тела.
— Да, — самодовольно фыркнул Роман, улыбаясь во все тридцать два. — И кто тебе поверит, когда здесь не окажется даже моих следов? — он нагло подмигнул мне. Могу поклясться, что его забавляет эта ситуация.
— Что тебе нужно? — прошептала я, отступая еще на шаг. Он сильнее, не оставляет следов и явился сюда по мою душу. Моей волчице нужно было бы вопить о побеге, но эта нахалка нагло любовалась фигурой альфы!
— Ты кое-что забыла в моем доме, — протянул Роман и как фокусник достал из-за спины коробку. — Ты, наверное, думала, что я разозлюсь, — произнес он странную фразу, смотря на меня так, словно я с ним кокетничала.
— О чем ты? — прищурилась я.
— О том, что в комнате, в которой ты ночевала, теперь стойкий запах твоей…э-э-э…волчьей сущности, — кашлянул в кулак альфа. — Это, конечно, очень мило, я польщен, — игриво подмигнул он, окончательно вгоняя меня в краску.
— Что? — не поняла я. О чем он вообще? И почему так хитро смотрит?! От этого взгляда я чувствовала себя не жертвой, а застигнутым за шалостью ребенком. — Откуда он там? Я не оборачивалась.
— Оборачивалась, — мурлыкнул Роман. — Твоя волчица оставила свои следы. Допускаю, что без твоего ведома, но ее намек мне ясен, — подмигнул мне этот нахал и протянул коробку. Я даже не сразу заметила ее. Что успела натворить моя волчица, а главное — когда? Ответ напрашивался сам собой — ночью. Другого времени у нее не было.
«Что ты сделала?!» — прошипела я, за шкирку вытаскивая свою волчицу из глубины сознания.
«Ничего» — испуганно пикнула она, виновато отводя глазки. И вырваться не пытается, гадина. Значит, точно что-то натворила. Понять бы, что. Очень похоже, что она оказывала альфе какие-то знаки внимания.
— Мне ни к чему намекать тебе о чем-либо, Манкулов, — резко осадила его я. Надоел этот насмешливый тон, словно он застал меня голой. Неужели я не ясно выразилась в первый раз?! — Я могу заявить тебе в глаза, что ты подлец и мерзавец! — прорычала я, глядя в карие глаза с искренней ненавистью. Роман с непониманием распахнул карие волчьи глаза. Он — причина того, что мне придется круто изменить свою жизнь. Он и его семья — причина того, что я должна искать себе жениха, чтобы выскочить замуж как можно скорее. Он — причина того, что я проживу с нелюбимым человеком всю свою жизнь. Эмоции накрыли меня с головой. Слова вырывались из горла как стрелы, а я не могла их остановить. — Стоишь здесь, красивый и довольный жизнью. Рад, что удалось выйти сухим из воды?! Шкура твоих братьев не пострадала, ты не понес никакого ущерба! Даже когти моего отца не смогли пробить твою шкуру! А что дальше? Что будет со мной? Тебе плевать! Опозорил совместной ночью, при всех назвал своей! А потом разорвешь помолвку и выбросишь меня как игрушку!
— Юля… — Роман уже не сверкал как начищенный самовар. Его взгляд больше не искрился самодовольством. Альфа стал предельно серьезным, даже мрачным. Таким, каким и должен быть вожак…не моей стаи.
— Или ты думаешь, что я и вправду стану твоей женой?! — я не позволила себя перебить. — Да я скорее отгрызу себе ногу, чем пойду с тобой под венец! — из глаз начали катиться слезы, но я почти не заметила этого. Сама не знаю, зачем говорила все это Манкулову, но я…не могла остановиться. Просто хотела, чтобы он знал, какую боль причиняет мне своими интригами.
— Послушай, тебе нужно успокоиться… — Роман совершил роковую ошибку. Он решительно направился ко мне, в считанные секунды оказавшись рядом. Горячие руки сжали мои плечи, чуть встряхнув их.
— Успокоиться?! — боже, я только сейчас осознала, что рыдаю. — Отец намерен выдать меня замуж. Ему все равно, за кого, лишь бы не за тебя. Ты хоть понимаешь, на что обрек меня, Манкулов? — я уже не кричала. Из горла вырывался лишь тихий шепот. Из меня будто высосали все силы, отобрали всю энергию, которая заставляет человека жить. Я вдруг осознала то, в чем отчаянно боялась себе признаться: моя жизнь заканчивается. То, что ждет меня дальше, в любом случае нельзя будет назвать жизнью. Это лишь существование.
— Юля… — проникновенно, даже нежно выдохнул альфа и притянул меня к своей груди. Прижал к себе крепко и в то же время мягко. Я ощущала его силу, но она не причиняла боли. Я плакала, спрятав лицо на его груди, без зазрения совести смачивая слезами дорогую спортивную футболку альфу. Ощутив на своей голове его мозолистую ладонь, которая начала поглаживать мои распущенные волосы, я даже ненадолго притихла. Он не оттолкнул меня, не начал насмехаться. Роман словно бы искренне сочувствовал мне. Что делать? Поверить ему? Сердце ныло и твердило, что оборотень искренен. Разум привык опираться на прошлый опыт и уверял, что все его поведение — лишь игра. — Твой запах… — прошептал альфа, шумно втянув воздух над моей головой. Это отрезвило меня, словно реальность вновь дала хлесткую пощечину. Я попыталась резко отстраниться, но Роман сжал меня еще сильнее и беспардонно зарылся (!) своим наглым носом в мои волосы. — Когда ты плачешь, он становится соленым, как морская пена. Словно в десерт добавили соль. Это невыносимо. Я не хочу, чтобы ты плакала, — заявил он так, словно просил о чем-то простом и доступном.
— Я не верю тебе, Манкулов, — упрямо заявила, качая головой из стороны в сторону. — Ты подлец! Ты использовал меня, чтобы прикрыть собственный зад…
— Не говори так! — он прижал крупный указательный палец к моим губам. — Я никогда не желал, чтобы ты пострадала. Никогда. И ты не пострадаешь, даю тебе слово, — завладев моей ладонью, альфа прижал ее к своей груди. Я ощущала биение его сердца под тканью футболки. И взгляд… Горящий, искренний, полный решимости и силы. — Сначала думал, что мы разойдемся мирно, что я отпущу тебя, и мы обо всем забудем, но…понял, что не могу. Не смог отвезти тебя к отцу, когда ты умирала от жажды. Не смог отказать тебе в помощи, когда ты в ней нуждалась. Знаешь, я ведь мог бы перепоручить тебя кому-то другому, но снова не решился. Сам ухаживал, сам оберегал тебя. Убеждал себя, что забочусь лишь из желания спасти братьев, — его голос стал хриплым, низким, басистым. — Но ты уехала, а мой волк не находит покоя.
— Это ты вчера выл? — насторожилась я. Неужели он настолько болезненно воспринял расставание? Нет, не могу в это поверить.
— Я, — неохотно признался альфа. — Когда вернулся в дом, где не было тебя, мой волк как будто сошел с ума. Потерял контроль. Носился по лесу пол ночи, и лишь под утро вернулся обратно. Улегся с грязными лапами на постель, в которой ты спала, и наслаждался твоим ароматом, — вновь он втянул воздух над моими волосами, делая это так, словно принимает наркотик.
— Нет, — удивительно твердо ответила я и осторожно отстранилась. В моих действиях больше не было эмоций, один лишь разум. Так нельзя. Все это неправильно. Верить ему — безрассудство. Отдаваться во власть чувств мужчины, который уже обвел меня вокруг пальца и подставил — глупость. А я не дура. — Уходи, Манкулов, — отступила от него на шаг. — Уходи и не возвращайся. Еще раз увижу — расскажу обо всем отцу. Ты вошел в мою жизнь всего день назад, а она уже сломана и катится в пропасть. Чувствую, если задержишься в ней еще дольше, все это закончится кровью.
— В тебе говорит гнев твоего отца, — вздохнул Роман. — Слушай не его, Юля. Слушай свое сердце. Какой вред я причинил тебе? Назвал своей невестой? Да разве ж это преступление?
— Ты сделал это только затем, чтобы спасти своих младших! — я устала слушать его оправдания. Что он пытается сказать? Что влюбился в меня? Ха! Я не настолько наивна.
— Ты ошибаешься, — ничуть не обиделся альфа. Его губы тронула легкая и нежная улыбка, словно я сказала что-то милое и смешное. — Я хочу, чтобы ты была моей. По-настоящему, — заявил он твердо, глядя на меня глазами все для себя решившего мужчины. Вот только меня спросить забыл.
— Ты враг моей семьи, Манкулов, — я отступила еще на шаг. — Я больше не верю тебе.
— Юля, неужели мои чувства не взаимны? — развел руками Роман. — Неужели ты ничего не чувствуешь ко мне? Я не сделал тебе ничего плохого. Да, не сказал о своих планах. Да, не признался, что, принимая мой подарок, ты становишься моей невестой. Возможно, это было ошибкой, — признал он. — Но я не хотел, чтобы ты исчезла из моей жизни. Это был единственный способ хоть как-то связать нас. Прошу, не отталкивай меня, — вздохнул он, устало коснувшись пальцами переносицы. — Дай мне шанс. Дай нам шанс. Наши семьи — враги, но мы с тобой не должны продолжать эту вражду, — альфа замолчал, ожидая моего ответа, но я не знала, что ему сказать. — Кстати, я рад, что ты вняла моему совету и теперь носишь платья, — альфа мрачно усмехнулся, посмотрев на мою одежду. О чем это он?! Да, с утра я надела сарафан выше колена, но это вовсе не из-за комплиментов Манкулова о том, что мне идут платья.
— Уходи, — прошептала я. Нет больше сил, чтобы разговаривать с ним. Мне нечего ответить Манкулову. Ругаться с ним я не могу, а дать согласие не позволяют остатки разума в голове.