— Уводи свою Шэми и сделай что-нибудь с этим мёртвым взглядом. У меня от него мурашки. — пробасил начальник охраны, кивая на меня. — О крохе не беспокойтесь. Я уже выспался, теперь глаз не сомкну, Сэй с секирой будет сниться. Позову с собой Кира и будем в карты играть.
— Спасибо, друг. Утром отправишься спать. И это не обсуждается. — сжал плечо Зафара Никодий, а потом обернулся ко мне. — Пойдём, Шэми.
— Куда? Я собираюсь быть с Сэй. Это моя обязанность. — мотаю головой. Я должна защитить моё маленькое чудо.
— Нет. Твоя обязанность пойти сейчас со мной и позволить позаботиться о тебе. — мягко возразил демон, привлекая меня в свои объятия.
— Но Сэй. — беспомощно возражаю я.
— Она будет в безопасности и под присмотром. Пойдём, маленькая. Тебе нужно отдохнуть.
Отдохнуть? Как я могу? Когда за девочкой охотится неизвестно кто, когда моя сестра у Сорра. А даже если я и смогу спать… Что приснится мне? Мёртвая сестра, или дочь Никодия, или мёртвые взгляды убитых мною несчастных?
Никодий молчит пока мы поднимаемся на второй этаж.
— Я хочу увидеть Сэй. — прошу я.
Он лишь кивает и открывает дверь в детскую спальню, где Томар как раз расчёсывает мокрые после купания волосы девочки.
— Папа, Шэми, вы вернулись. — вскидывает она голову и только то, что няня держит в руках её волосы удерживает кроху на месте.
— Да, малыш. — улыбается мужчина и подходит ближе, чтобы присесть перед ней на корточки. — Мы пришли сказать тебе, принцесса, что твой сон сегодня будут стеречь целых два доблестных рыцаря дядя Зафа и Кир. Они клятвенно обещали мне, что глаз с тебя не спустят.
Шоколадные глаза крохи загораются сначала удивлённым интересом, а потом самым настоящим восторгом.
— И Кир? Правда? А он мне сказку почитает?
— Ну, если сможет отстоять эту честь у Зафара, то почитает. — подмигивает Никодий дочери.
Видимо идея, что двое взрослых мужчин будут состязаться за честь почитать ей сказку, несказанно воодушевляет Сэй. Поэтому она не возражает, когда отец спрашивает.
— Солнышко, ты не против, если мы сейчас тебе спокойной ночи пожелаем. Шэми не очень хорошо себя чувствует и я хочу помочь ей… выздороветь.
— Нет, папа, не против. — улыбается девочка. — Выздоравливай побыстрее, Шэми. Я очень хочу завтра с тобой и папой снова на море погулять.
— Спасибо, Сэй. — растягиваю я губы в улыбке. — Я очень постараюсь, чтобы у нас это получилось.
Она по очереди подставляет щёку сначала отцу, потом мне, и Никодий, обняв за плечи, уводит меня из комнаты.
— Она так обрадовалась этому Киру. — удивлённо замечаю я, лишь бы не молчать.
Демон, хмыкает.
— Зафа знал, кого стоит звать. Сэй почему-то питает жгучий интерес к этому оборотню. Так что наше отсутствие она даже не заметит.
— Мне всё равно кажется, что я должна её охранять. Мне ведь удалось в прошлые разы почувствовать угрозу. Я могу предотвратить новые.
— Да, удалось. И благодаря тебе Зафа остался в живых. Об угрозе нам известно. Сэй будет под присмотром. А мы совсем рядом, если понадобимся.
Он говорит, а сам неуклонно увлекает меня в сторону своей спальни. И стоит закрыть за нами дверь и провернуть замок, притягивает меня к себе, сжимая в объятиях так сильно, что у меня даже рёбра немного трещат.
— Никодий… — выдыхаю в его чёрную рубашку. И тоже обхватываю руками, пытаясь унять внутреннюю пустоту.
— Нико. Все близкие зовут меня Нико. — поправляет он, зарываясь лицом в мои волосы. — Поговори со мной, девочка. Не закрывайся от меня. Я мир переверну ради тебя.
— О чём? Ты сам всё видел. — не хочу и его в мою грязь втягивать.
— Я видел лишь то, что там происходило, но я не могу знать, как видела это ты, что проносилось перед твоим мысленным взглядом, отчего ты словно помертвела. — демон подхватывает меня на руки — Я не хочу на тебя давить, малышка. Я просто хочу о тебе позаботиться. Хочу выкупать тебя, и держать в своих руках, хочу слушать, как стучит твоё сердце и видеть, как румянец возвращается на лицо. Хочу, чтобы доверилась мне и позволила заменить собой плохие воспоминания. Позволь мне это, Шэмани. Позволь любить тебя?
— Любить? — растерянно шепчу я. О какой любви он говорит?
— Да, девочка моя белоснежная. Любить. — подтверждает он, смотря пристально в глаза, потом прижимается губами ко лбу и глухо признаётся. — Разве мог я остаться равнодушным к тебе, моя Шэми. К твоей силе, твоему свету, твоей самоотверженности. Ты проросла мне в сердце с первого дня, и это чувство с каждым часом, минутой, секундой становится лишь сильнее. Я люблю тебя, моя малышка. Горю тобой, хочу тебя, весь твой. Ты предназначена мне судьбой и другой мне не надо.
От его слов щемит моё сердце и так безумно рвётся к этому мужчине. Но как оставить позади всё, что тянет меня назад? Я не могу, не могу. Моё прошлое вылезет ещё не раз, оно снова и снова будет показывать свою уродливую морду.
— Ты даже не представляешь, что я собой представляю. Что мне приходилось творить. — шепчу я, пряча лицо на его груди. — Ты говоришь, что любишь меня, а не знаешь, сколько раз мне пришлось видеть угасающие глаза. Я убивала. Подло, приходя в дом, ловя врасплох. По приказу Мессира находила мужчин и женщин, людей, магов, даже демонов, которые чем-то мешали ему, достаточно, чтобы он скомандовал “Фас!” своей цепной собаке. Как ты можешь любить такое поломанное существо, как я?
— Очень просто, Шэмани. Это всё не твоя вина. Даже поломанная, ты для меня бесценна. И я готов на всё, чтобы исцелить твои раны, залечить твою боль, унять твои страхи. Просто будь со мной и позволь это.
— А если у тебя не получится? Если я останусь больной психопаткой, которую начинает трясти от любого напоминания о пережитом рабстве?
— Ты не психопатка. Не смей так говорить. У всех нас есть прошлое. Иногда оно оставляет неизлечимые следы, но это не значит, что жизнь закончена. Мы — теперь твоя жизнь, Шэми. Я и Сэй. И другие дети, которые у нас появятся. Просто живи. Ради всего этого, ради нас. Как я буду ради вас, ради тебя.
— Я боюсь, Нико. Боюсь не защитить твою дочь. — признаюсь в самом большем своём кошмаре. — Боюсь, что меня поставят перед невыполнимым выбором. Так боюсь.
— Ты имеешь ввиду то, что тебе передал Сорра? О твоей сестре? — хмурит он брови.
— Да. Ты же понимаешь, чего он потребует от меня?
— Ты не пойдёшь. — цедит сквозь зубы демон, сжимая меня до хруста. — Это ловушка.
— Конечно, ловушка. Но он очень хорошо выбрал приманку. Знал, что ради сестры я приду. Жизнью рискну. Опять. — перед глазами снова мелькает выжженная на подкорке картина, маленькая, как сейчас Сэй, Ави, которую он отбрасывает, словно ненужный мусор.
— Шэми, ты не пойдёшь… — Никодий, мотает головой, сжав челюсти, и продолжает. — Ты не пойдёшь одна. Я не позволю тебе совать голову в петлю. Даже ради твоей сестры. Мы придумаем что-нибудь. Обязательно. Возможно спросим совета у Жуарэ. Я уверен, старый пройдоха, далеко не всё нам рассказал. Он любит информацию дозировать, чтобы направлять события в нужном направлении. Вот и тут, совершенно точно, придержал козыри в рукавах. А потом соберёмся вместе с Зафой и обговорим все варианты. Мы найдём выход. Но ты не пойдёшь одна. Слышишь? Я тебе запрещаю даже думать об этом. Можешь считать меня тираном, пусть. Лучше ты обидишься, но будешь жива, чем самоотверженно умрёшь.
Обижусь? Наверное раньше бы и обиделась, но после сегодняшнего дня как-то приняла тот факт, что иногда отдать контроль добровольно бывает просто необходимо.
— Шэми, ты слышишь меня? — мой демон отстраняет меня и берёт лицо в свои ладони. — Обещай мне, что не будешь жертвовать собой.
— Я не могу тебе этого обещать. — грустно улыбаюсь, накрывая его ладони своими.
— Тогда не пущу, не позволю. Запру тебя в своём доме под охраной, чтобы даже носа не высунула и была в безопасности. — начинает бормотать он и целовать моё заплаканное лицо. Его губы нежно касаются лба, закрытых век, щёк, рисуют дорожки из поцелуев, обводя скулы, линию подбородка, пока не прижимаются к уголку рта. — Не смей собой жертвовать, слышишь.
Мне так хочется обещать ему, сказать что не буду, но я не умею, не хочу, не могу ему врать.
— Я обещаю, что сделаю всё от меня зависимое, чтобы остаться а живых и на свободе. — иду на компромисс со своей совестью и потребностью дать моему мужчине желаемое.
И он принимает это, понимая, что большего не добьётся. Наши губы наконец встречаются в мучительно нежном поцелуе. Мы, как двое утопающих, не можем надышаться друг другом. Я не могу. Этот мужчина стал моим воздухом, моей основной потребностью.
И когда его руки принимаются стаскивать с меня одежду, у меня даже мысли не возникает возражать. Я хочу его, всего того, что мой Нико может мне дать. Однако вместо кровати любимый ведёт меня в ванную. Где показывает мне как чувственно и приятно сидеть вместе с обнажённым мужчиной в душистой воде, откидывать голову ему на плечо, пока большие ладони намыливают и скользят по моему телу, курая, нежа, лаская, стирая оцепенение. Как бережно и трепетно может обращаться с тобой тот, кому по силам переломить тебя, как стебелёк. Как хорошо шептать друг другу о своих чувствах, когда между нами нет никаких преград. Как нежность и желание постепенно вытесняют из головы всё плохое.
К тому моменту, как Никодий вытаскивает меня из ванной, я уже едва дышу от потребности познать большее. Но мужчина не переходит определённую черту. Я вижу, как напряжённо его тело, чувствую твёрдость члена, упирающегося мне в живот, смотрю в потемневшие глаза с расширенными зрачками, но он продолжает ласково вытирать меня, не требуя большего. И именно я делаю этот последний решающий шаг. Во мне нет сейчас сомнений. Я хочу своего мужчину.
Он так высок, что мне приходится стать на цыпочки, чтобы обнять его за шею. Нико удивлённо улыбается, приобнимая меня за талию, а я впиваюсь в его рот жадным поцелуем, вкладывая в эту ласку всё, что чувствую к нему, всю жажду и страсть, что тлеют во мне с тех пор, как только увидела его. Демон замирает на миг, скомкав пальцами моё полотенце, а потом отвечает, полностью перехватывая инициативу. Его язык врывается в мой рот, покоряя, ладони сминают ягодицы, приподнимая, вжимая в каменное тело, заставляя обхватить его ногами. Самым сокровенным местом я чувствую обжигающее касание твёрдой плоти и со стоном двигаю бёдрами, наслаждаясь этим скольжением и натиском.
— Тшшш, маленькая. Не спеши. — смеётся Нико, и несёт меня прочь из ванной.
В спальне царит приглушённый свет, сглаживающий детали, но мне сейчас и не до них. Единственное, что имеет для меня значение в этот момент — это прохлада ткани подо мной, когда мужчина опускает меня на свою огромную кровать, тяжесть его большого тела, накрывающего моё и жаркая ласка его поцелуев.
— Я хочу тебя, Шэми. Сегодня. Сейчас. — хрипло выдыхает он мне в губы.
— И я хочу. — признаюсь я, вверяя себя ему без остатка.
Серые глаза полыхают откровенным голодом. Одна его ладонь скользит под лопатки приподнимая меня немного. Вторая гладит живот и устремляется к влажным складкам. И когда пальцы находят набухший клитор, его рот прижимается к моей шее, заставляя с глухим стоном выгнуться, запрокидывая голову. Беззащитная перед ним, открытая. Его язык снова и снова проводит по сверхчувствительной коже, зубы прикусывают, а пальцы там внизу творят что-то невообразимое. Меня уже откровенно трясёт в его руках. Знакомая волна удовольствия поднимается изнутри, грозя унести остатки самообладания. А потом острые клыки слегка вонзаются в мою шею, а внутрь моего тела врывается жёсткий палец.
— А-а-ах. — всхлипываю я, подкидывая бёдра, и скребя пятками по покрывалу.
Он двигает пальцами во мне, лаская, растягивая, готовя, разжигая голод до ревущего в крови пламени.
— Пожалуйста. Я не могу… больше… ждать… — со стоном сотрясается моё тело, в первой волне подступающего оргазма.
— И не надо, малышка. — обволакивает он меня рокочущим бархатом своего голоса. — Я весь твой.
Его тело на мне такое нужное, такое желанное. Его руки, раздвигающие и без того раскинутые ноги, такие неумолимые и нежные. Со всхлипом вдыхаю в себя воздух, когда его плоть касается моей.
— Посмотри на меня, Шэмани.
Власть этого голоса надо мной неоспорима и я подчиняюсь, поднимая взгляд. Лицом к лицу, глаза в глаза.
— Люблю тебя. — произносят его губы, когда наши тела наконец соединяются.
Острая боль и жжение не пугают. Я к ним была готова. Не ожидала я этого ощущения переполненности и единения, неумолимости мужского тела. Это пугает, заставляет замереть, хватая ртом воздух. Никодий сцепив зубы тоже не двигается, тяжело дыша и прижавшись лбом к моему. И боль отступает, оставаясь лишь едва заметным фоном к другим ощущениям. Мужской член во мне слегка толкается, посылая волну незнакомого удовольствия и с моих губ слетает стон.
— Ещё.
И мужчина срывается. С тихим предостерегающий рыком он подхватывает мои ноги под колени и вбивается бёдрами, пронзая меня, кажется, насквозь. И снова. Боль смешивается с незнакомым наслаждением, закручиваясь жгучей воронкой. Она растёт и ширится по мере того, как ускоряется жёсткий ритм его движений и я могу лишь вскрикивать от каждого пронзающего толчка, снова откидывая голову, закатывая глаза от вспыхивающих под веками искор.
— Скажи, что моя, Шэми. — рычит Никодий, впиваясь жалящим поцелуем в мою шею.
— Твоя?
— Любишь?
— Люблю.
— Останешься?
— Да-а-а! — срываюсь я на крик, когда его клыки вонзаются у основания шеи, пронзая кожу так же, как член тело.
Удары его бёдер становятся ещё сильнее, быстрее. Мне больно и хорошо, страшно от того шквала ощущений, что заполняет изнутри, от того удовольствия силу которого я, кажется не выдержу.
— Я не могу…
— Можешь, маленькая. Давай!
Наслаждение взрывается во мне ослепительной вспышкой, ударная волна которого накрывает с головой, омывая тело чистым огнём. Кажется, я кричала. Кажется, чувствовала особо беспощадные последние удары его плоти, и пульсирующий жар внутри, кажется, я парила над пропастью, задыхаясь от восторга.
Глава 15
Ночь вместо того, чтобы принести кошмары, стала откровением для меня. Потом уже немного придя в себя и засыпая а надёжных объятиях своего мужчины, слушая увереное биение его сердца под щекой, я всё думала о том, что он сказал, о себе, о нас. О том, что они с Сэй теперь моя жизнь. И нет, я не перестала помнить всё что со мной случилось и никогда не смогу. Но никогда ещё во мне не было столько надежды.
— Спи, маленькая. — костяшки мужских пальцев провели по моей спине снизу вверх, пока не зарылись в волосы на затылке. — Ты не одна. Мы со всем справимся.
И я в который раз его послушалась.
Меня ничего не разбудило. Я проспала без сновидений и тревог до самого утра, а открыв глаза даже не сразу вспомнила о вчерашнем дне. Собственно, тому была веская причина в лице Никодия, который, склонившись надо мной нежно обводил языком мой сосок. Второй при этом зажимал подушечками пальцев, перекатывая и посылая электрические разряды прямо в низ живота.
— Ох, что ты делаешь? — прошептала я, когда он прикусил клыком болезненно чувствительную горошинку и оттяннул вторую.
— Ммм, уделяю внимание этим прелестным грудкам, преступно обделённым лаской вчера. — хрипло рассмеялся демон, и продолжил пировать на моей плоти.
— Нико, прекрати. Сэй… — я попыталась ускользнуть из-под него, вспомнив, что не знаю, что с ребёнком и не случилось ли чего ночью.
— С ней всё в порядке, я проверял. Зафар отчитался, что она лишь раз пыталась встать, но он был начеку и сразу же убаюкал, а потом не выпускал из рук, пока не убедился, что сон уже нормальный. С ней сейчас Томар и всё ещё Кир. Так что расслабься. Увидишься с ней, когда проснётся.
Он снова куснул меня, на этот раз за само полушарие.
— Хм, это оказывается так заводит. — хмыкнул он, перемещаясь на меня полностью, уверенно вторгаясь своим телом между моих бёдер.
— Что именно? — выдохнула я, закрывая глаза и прогибаясь в спине.