Рано или поздно все кончается. Как и ожидалось, мы вышли к храму. Покажи это зрелище моим знакомым горцам, они бы, скорее всего, принялись отрицать связь своих древних святилищ вот с этим. Кроме ворот, представляющих собой два огромных многотонных неотесанных блока, поверх которых лежит третий, общего в облике этих сооружений ничего. Здесь будто предстал город в городе. Множество зданий, площадей, суетящихся людей. Храмовые здания многократно достраивали и перестраивали, отчего очень странное впечатление смеси разных архитектурных стилей.
Сам храм построили после Войны богов, и обошелся он, по официальным записям, в три годовых бюджета империи. Тогда Орден Солнца мог позволить себе траты. Огромное количество захваченных ценностей попало в его кладовые. Со всех концов земли везли материалы, а колонны, например, сперли в Центральном храме Врача. Огромные железные ворота на входе в здание — у Воина, и так далее, и тому подобное. Очень практично и гораздо лучше, чем бессмысленно ломать.
Правда, купол, честно сказать, впервые установлен. Раньше такого не строили. Одна беда, архитектор по имени Михраб в славословиях по поводу строительстваупоминается всего в одной книге с математическими формулами. Судя по некоторым данным, назвать его сильно верующим никак невозможно. Если присмотреться, некоторые сценки на барельефахвыглядят крайне сомнительно с точки зрения догматов, отчего и не любят вспоминать автора. Божественным повелением встал храм, и никак иначе. Но барельефы сделаны предусмотрительно высоко, как и статуи, относящиеся к Хозяину Стад, установленные на крыше вокруг купола. Подумаешь, кони, овцы и прочие сельскохозяйственные твари. Не свинья это, а дикий кабан. И не домашний бык, а натуральный тур. Вот кто что желает, тот и увидит. Особенно если в глазах вера, а до крыши не меньше семидесяти локтей.
Когда мы свернули налево вместо того, чтобы продолжить путь к стеле Солнца, увенчанной огромным диском из чистейшего золота, я обернулся и спросил Талмата:
— А на жертвенную арену мы заходить не будем?
— Ты здесь не на экскурсии, — злобно прошипел Высматривающий.
— Что плохого в желании почтить Солнце перед важнейшим делом? — достаточно громко возмутился я, ни к кому конкретно не адресуясь.
Ну правда, любопытно было бы посмотреть все своими глазами и потрогать руками. Стела на самом деле не один огромныйкамень, а сложена из блоков. Сорок пять локтей в высоту и пять в ширину. Внутрь, подняться по лестнице, не пустят, но и снаружи интересно глянуть. Она вся покрыта рельефами со сценками из истории Первой империи. Потому что, как и многое другое, отнюдь не здесь сделана. Триста с лишним лет назад разобрали на части в Шигае, тщательно пронумеровали и поставили в столице, на площади, дополнив диском-светилом. Чуть тогда до восстания не дошло. Шигайцы этой наглостью были страшно возмущены. Что за манеры красть антиквариат, считающийся известным на весь мир чудом и шедевром?
А вот арена дело другое, пусть и известное. Арены существуют возле любого храма. Просто столичная имеет огромные размеры, изумительную акустику и четыре этажа сидений для зрителей. Каждое слово, даже произнесенное негромко, слышат все, где бы они ни сидели,на первых рядах или последних. А по праздникам это важно. Первосвященник лично произносит проповедь и приносит в жертву быка. Весь город собирается смотреть. Хм… Это легкое преувеличение. В Карунасе должно проживать не меньше миллиона, если с пригородами и трущобами за стенами. На арене не больше пятидесяти тысяч сидячих мест и еще десяток стоячих. Но это пронумерованные, с билетами. Всегда за взятку пропускают еще с десяток тысяч. Они торчат в проходах и мешают честным людям.
Мы шли по каким-то странным переходам и закоулкам. Темные внутренние дворики, многоуровневые колоннады. Я бы точно заблудился, доведись самостоятельно искать дорогу. Очередная неприметная дверь — и я потерял большую часть эскорта, оставшуюся снаружи. В пустых (удивительное дело!) коридорах пол выложен мозаиками отнюдь не на религиозные темы. Пейзажи, обычные люди. Стены облицованные дорогими сортами мрамора, привезенного со всех берегов империи, необыкновенные статуи. Как бы не Филоск с Черным Харпутом авторы. Вот уж не думал, что где-то сохранились. Жаль, нельзя внимательно осмотреть и зарисовать этих атлетов и красавиц. О! Точно Филоск. Знакомая девица. Я не представляю, как можно из мрамора сделать наброшенную на лицо вуаль. Он сумел.
В нишах треножники, не иначе посеребренные, хотя если здесь обстановка оригинальная, и чистый металл должен быть. Судя по виду, все краденое и старинное. Или трофейное? Не важно. Забрали в чужих храмах и сюда приволокли. Вон тот мощный мужик с копьем — без всяких сомнений Воин из разрушенного Старого Планина. Эти глаза, налитые яростью, и курчавую бородку ни с чем не спутаешь.
Мышцы, напоминающие своей отчетливостью латы, иназвание «Атлет» — ерунда. Канон изображения был четкий и шел от реального облика. Правда, всегдамолодого,существует всего пара изображений Воина в старости. Поэтому и сидящего напротив старика с безумным взглядом немногие сумеют опознать. А здесь, видать, умеют. Не зря так поставили. С намеком. Разобраться бы еще, с каким. В Цитадели Солнца такие изыски подозрительны.
«Куда я все-таки попал? — с недоумением подумал под гулкое эхо шагов в абсолютно пустом коридоре. — Уж не в главную ли сокровищницу? А зачем? В экспонаты музея мне пока неохота».
Очередная обитая кожей дверь с медными заклепками. Наверное, для звукоизоляции. Возле нее застыли двое при полном вооружении. Походные мундиры Ордена Солнца. Кольчуга, облившая своей тяжестью сильную грудь. Копье и меч на боку. А за поясом ручные пистоли. Стоят так же неподвижно, как статуи по дороге, и на бегу недолго перепутать. Увидев нас, они напрягись, но явно узнали и впереди идущего господина, и Талмата. Так что глупых вопросов: «Кто такие и куда идете?» — не последовало. Кулак к груди чисто по-военному приложили и опять замерли.
— Проходи, — сказал страж, дохнув на меня замечательным букетом лука с чесноком. Оно, безусловно, полезная пища, но не всегда приятно нюхать вблизи. Хотя, вращаясь в обществе простых людей, обычно не замечаешь. От них вечно разит. Видимо и здесь регулярно вкушают простую и полезную пищу без гастрономических ухищрений.
Я мысленно пожал плечами и толкнул простую ручку.
Глава 5
СМЕНА ФРОНТА
Акбар фем Годрас
Он соскочил с коня, не глядя, кинул повод хайдуту и, почти отшвырнув у входа в палатку замешкавшегося часового, прошел внутрь.
— Очень удачно, — мельком взглянув на генерала, сказал Джад. — Подожди минуту, мы заканчиваем. Так когда я смогу увидеть твердое доказательство ваших добрых намерений?
— В кратчайший срок, — ответил, недовольно кривясь, грузный мужчина с неприятными глазами, недовольно покосившись на прервавшего их беседу. Любому должно быть ясно, насколько не вовремя заявился посетитель. Самое странное, Акбар этого типа видел впервые в жизни, а поведение у него, как у большого вельможи. — Затягивать непозволительно. Светает.
— Мы, — последовал косой взгляд на застывшего в ожидании брата, — будем готовы, — заверил глава рода Годрасов. — Легион — ваше дело.
— Значит, договорились, — поднимаясь и без поклона и прощания направляясь к выходу, буркнул человек. Поведение, откровенно граничащее с неуважением. Правда, не попер на военачальника, а предусмотрительно обошел его, приложив на мгновенье кулак к груди жестом воинского приветствия.
— Я могу теперь говорить? — спросил недовольно Акбар со всей накопившейся язвительностью. — Или еще подождать?
— И куда мы так спешим? — уточнил старший брат, явно думая о чем-то своем.
— Только что меня нашел один из моих старых хайдутов, — сказал генерал, выдержав паузу. — Ума невысокого, но рубака хороший и преданный. Его ранили в бою, и он угодил в лекарню на той стороне.
Джад молча кивнул. Ничего странного в подобном не было. Случалось.
— Он случайно присутствовал при пророчестве.
— Да? — оживился слушатель.
— Легионеру дали по башке, он и выдал: высадка с моря удалась, императора больше нет. Столица сопротивления не оказывает. Сражения завтра не будет. То есть, уже сегодня.
— Еще? — быстро потребовал Джад.
— Ну, там в основном про его приятелей, кому слава, кому смерть. Не важно. Но пророчество истинное. Не мог вчерашний рядовой ничего слышать о таких вещах. Выходит, мы выиграли!
— И да, и нет.
— То есть?
— Иметь такую информацию первыми — получить немалую фору. Только маги нас обставили. Вот этот, что недавно удалился, бывший второй заместитель командира Ордена Солнца. Потому что глава ордена и его первый помощник сегодня остались на поле. А этот получил известие прямо из Храма. И не думаю, что при помощи почтового голубя. Скорее всего, принцип мертвой руки.
Официально такого не существовало, но все прекрасно знали: при необходимости Храмы передавали известия через магов. Точнее, при помощи очень немногочисленной группы магов со специфическими умениями. Впадая в транс, они начинали писать вне зависимости от собственного желания. Любые сколь угодно сложные тексты мгновенно долетали в противоположный конец страны без малейшей задержки. Ну, естественно, с учетом скорости записи.
Такие люди были очень редки и крайне ценились. И стоила услуга огромных денег. Тем не менее, иногда передать срочное известие крайне важно вне зависимости от количества монет. Например, в данном случае. Множество властителей всех рангов мечтало заполучить парочку таких экземпляров для собственных нужд, но Храмы ревниво оберегали собственное достояние, и эти люди никогда не ходили даже с армией. Император, и тот не имел рядом с собой связиста.
— Да-да, — согласился с невысказанными мыслями Джад, — оказывается, наши сведения несколько устарели. Когда Храму надо, он прекрасно использует связистов вне священных помещений.
— Или орден?
— Это занятная мысль. Насколько далеко простирается внутреннее соперничество? Я обязательно поставлю своим слухачам задачу. Но это точно храмовая передача. У меня просили пароль для подтверждения договора при общении с Ошидаром. Кстати, кто твой человек, принесший известие?
— Карас фем Горепа.
— Не помню, — подумав, признался Джад. — Не важно. Теперь буду знать и обязательно награжу.
— Это мой человек!
— И что? Можешь дать что-нибудь и от себя. По любому два поместья приятнее одного. А он сделал большое дело. И, — после краткого раздумья добавил, —Отправь его назад. К тому легионеру. Пусть торчит рядом на всякий случай. Охраняет и слушает.
— Уже. И сопровождающих дал.
—А то нехорошо выходит, вроде как слово нарушил и удрал без выкупа.
— О чем вы договаривались? — резко спросил Акбар, возвращаясь к наиболее важному. Он не хуже брата представлял выгоду от получения пророка и очень тщательно расспросил хайдута о подробностях случившегося. В другом случаене подумал бы ставить в известность кого бы то ни было, однако сейчас важно было доставить весть. Кто же знал, что уже не требуется.
— Первосвященник помогает взойти на трон Ошидару, — легко объяснил Джад, — попутно нам сдают Марвана. Если точнее, его голову. А взамен требуется сущая мелочь. Никаких аголинов и Взыскующих истины возле императора. Он прямо и недвусмысленно заявляет о поддержке единственно правильной веры.
— Ты знаешь, — с нажимом сказал Акбар, — что я об этом думаю!
— То есть, с предложением покончить с нашими замечательными союзниками-пейзанами ты согласен.
Младший брат весело рассмеялся.
— Обидели тебя мужики. Спесь фемская так и пылает.
— Если Легион поможет, передвижной город возьмешь? — настойчиво спросил Джад.
— Тут важнее хорошая артиллерия, и она у меня имеется.
— Вот и раздави самых буйных. Чтобы никого не осталось. А купцов трогать не станем, в этом я с тобой согласен. И двойное налогообложение снимем. Ликвидировать основной повод для недовольства непременно придется. Не стоит забывать о собственных землях, а то пока наведем порядок в восточных провинциях, дождемся новой вспышки за спиной.
— Санджан справится, — уверенно заявил о младшем племяннике Акбар.
Иногда ему думалось, не сознательно ли готовил Джад своего младшего сына себе на замену. В хозяйстве тот, безусловно, разбирался замечательно и был в курсе всех отцовских задумок.
— Все послабления потом. После коронации.
— Ну да. Нечто вроде: «Наш возлюбленный народ! Сердце мое скорбит о прошлых прегрешениях и беззакониях, принесших такие скорбь и мучения простым подданным. Этому больше не бывать! На высоких постах будут только добрые, благочестивые люди. Я, ваш император, стану сам строго смотреть за всем, чтобы везде торжествовала правда. Суду за старые недоборы не бывать, вы получите великие льготы. Стану вам вместо отца!»
— Нечто вроде, — согласился старший. — И не вижу в том ничего смешного. Сейчас нам положено правильно себя вести и всячески показывать это. Трон стоит поклона и демонстрации веры. Тем паче, что мы душой не кривим и в аголинах не числимся.
— Зато среди моих граничар полно Взыскующих.
— Запрета граничар от меня не требовали, слово не давал. А раз при сделке это не прозвучало, не вижу причин для каких-либо воспрещений исповедования их веры. Но не сейчас с проповедями, я тебя очень прошу. Воздействуй на них, чтобы придержали до поры до времени языки.
— Ты не понимаешь, о чем просишь, — пожал плечами Акбар. — Эти люди действительно верят, и у меня отсутствуют рычаги воздействия на них. Потому что они несут истину и не остановятся перед угрозой смерти. К счастью, в данный момент Совершенных в моих полках нет.
— О! Так чего тебе…
— Рано или поздно они появятся.
— Будем решать проблемы по мере их появления.
Снаружи донеся громкий топот, будто кто-то подпрыгнул, и сразу несколько голосов засмеялись. Кто-то пытался столь оригинальным способом обратить на себя внимание, не мешая личной беседе вождей.
— Прошу прощения, — сказал звучный голос у входа в палатку.
— В чем дело, Текин? — обернулся Акбар. — Входи.
— В их лагере давно какое-то странное шевеление, — доложил его командир, мимолетно поклонившись Джаду, — а сейчас в нашу сторону двинулась делегация из нескольких легионеров и членов ордена. Похоже, все — высоких званий, при полном параде следуют. Знамя переговоров не несут. Пропустить?
— Как только подойдут на выстрел, позовешь.
— Слушаюсь, мой генерал, — поворачиваясь к выходу и не думая что-то уточнять у старшего, ответил офицер.
— Да, — странно ухмыльнувшись, сказал Акбар, прерывая неприятные мысли Джада о правильном чинопочитании и о том, кого послушаются в случае разногласий с братом. Хорошо, что тот вовсе не стремится перетянуть на себя одеяло. Но это пока. Право руководить быстро меняет людейне в лучшую сторону. — Я, наконец, женюсь.
— И на ком?
— Бенила-лекарка, — гордо заявил младший родственник.
— Кто? — изумился Джад.
— Когда все закончится — представлю.
— Я бы прямо сейчас побежал, — пробормотал старший, — чтобы увидеть ту, которая добилась от тебя предложения и станет рожать тебе детей.
— Надеюсь, не одного, — торжественно заявил Акбар.
Неужели действительно нашлась зацепившая вечного холостяка женщина? Надо непременно выяснить, кто такая, и вообще все возможные подробности… Или он не хуже меня представляет расклады и намерено уводит свою ветвь рода с императорского пути? Тогда стыдно, что посмел подумать про желание первенствовать.
— Поздравляю, — сказал вслух максимально искренне. — Можешь просить взамен что угодно.
— Я подумаю, — очень серьезно сказал Акбар. — у отца императора возможности немалые, да?
Легионеры
— Их гораздо больше, чем казалось издалека, — озабоченно сказал Куш, изучая огромный четырехугольник, составленный из телег. — Тысяч десять, не меньше. И так просто не сдадутся.