На прощанье сестра Анна подарила брату гармонь, которая у Ивука в руках сама играла, а в чужих руках голоса не подавала. Орел Орлович вырвал у себя из крыла перышко и дал его Ивуку.
— Кто знает, что с тобой может случиться! А если случится беда, подпали перышко на огне — и явлюсь я тебе на помощь.
Поблагодарил Ивук за подарки, надел чулки-скороходы и в тот же миг очутился в Черном городе.
Не успел он оглядеться, как схватила его стража и бросила в большую тюрьму, что в полверсты длиной, в сорок саженей шириной.
Видит Ивук: в тюрьме много людей — кто чуть жив, кто уже помирать собрался.
В полдень пришел стражник, принес обед — ведро помоев.
— Не ешьте помои! — крикнул Ивук людям. — Я вас настоящей едой накормлю.
Развернул он платок — подарок Майры, — а на нем всякого угощения видимо-невидимо!
— Ешьте, пейте, кто сколько хочет!
Поели люди. Кто был чуть жив — сил набрался, кто собирался помирать — о смерти и думать забыл.
На следующий день, когда принес стражник помои, арестанты все ведро вылили ему на голову.
А Ивук сказал:
— Пусть ваша колдунья сама хлебает эти помои.
Побежал стражник к колдунье и доложил:
— Ивук в тюрьме всех людей мутит! Арестанты помои на меня вылили, а Ивук сказал: «Пусть ваша колдунья сама хлебает эти помои».
Рассердилась колдунья, велела за Ивуком следить, глаз с него не спускать.
Стражники подсмотрели, как Ивук свой платок расстилает, людей кормит, отобрали у него платок и отнесли колдунье.
Тогда Ивук взял гармошку и заиграл плясовую. А как заиграл Ивук на гармошке, заплясали все люди в тюрьме, и стражники тоже не вытерпели, начали приплясывать.
Кончил Ивук играть, стражники перестали плясать и побежали скорее к колдунье.
— Есть у Ивука, — говорят, — волшебная гармошка. Как заиграет на ней, никому нельзя устоять на месте, ноги сами пляшут.
— Отобрать у Ивука гармошку и принести мне! — приказала колдунья.
Захотела колдунья поиграть на гармошке — не подает гармонь голоса в чужих руках.
Велела колдунья привести Ивука.
— Ивук, покажи мне, как ты играешь на своей гармошке.
— Эта гармошка не простая, а волшебная, — отвечает Ивук. — Я открою тебе ее секрет, только вели всем уйти из дома, запри двери на ключ, чтобы никто того секрета не подслушал.
Приказала колдунья всем уйти из дома, заперла двери на ключ и говорит:
— Ну, теперь играй!
Заиграл Ивук на гармони, и в ту же минуту заплясала колдунья. Плясала-плясала, из сил выбилась, а остановиться не может.
— Перестань играть! — кричит она Ивуку. — Сил моих больше нет.
— Не перестану! — отвечает Ивук.
А колдунья уже совсем задыхается.
— Возьми все мои богатства, — взмолилась колдунья, — только перестань играть!
— Отдай ключи от башни, в которой заперта царевна, тогда перестану, — говорит Ивук.
Отдала колдунья ключи и померла.
Отпер Ивук хитрые замки, раскрыл тяжелые двери и вывел из башни на волю прекрасную царевну.
Потом выпустил Ивук людей из тюрьмы и приказал разрушить тюрьму и весь Черный город, чтобы и памяти о нем не осталось, а построить на его месте новый, Белый город.
Ивук женился на прекрасной царевне, и стали они жить-поживать в новом городе.
Царевна в доме хозяйничает, Ивук на охоту ходит.
И вот однажды Ивук заблудился и забрел в глухую чащу. Видит: посреди чащи скала, в скале дверь, запертая на железный засов. Отодвинул Ивук засов, открыл дверь, а за дверью в подземелье сидит древний старик, закованный в тяжелые цепи.
— Давно я тебя, Ивук, здесь ожидаю, — говорит старик. — Отдай мне лося — твою добычу, я есть хочу.
Отдал Ивук, ему лося, старик съел лося целиком, со шкурой и костями. Потом поднялся на ноги и разорвал тяжелые цепи.
— Спасибо тебе, Ивук, что освободил меня!
Захохотал старик и исчез, как будто его вовсе не бывало.
Воротился Ивук домой, а дома горе: неведомо как и неведомо куда исчезла жена.
Тогда надел Ивук чулки-скороходы и сказал:
— Несите меня, чулки-скороходы, к моей милой жене!
И тотчас очутился он в каком-то незнакомом месте: вокруг темный лес шумит, между черными корнями ручей бежит, над ручьем на горе черный дом стоит и спускается по тропинке к ручью его жена — прекрасная царевна.
— Ох, Ивук, Ивук! — сказала она и заплакала. — Зачем ты освободил злого колдуна от цепей? Это он похитил меня, и теперь жить мне до самой смерти в его черном доме.
— Не бывать этому! — ответил Ивук. — Садись ко мне на плечо, полетим домой.
Села прекрасная царевна ему на плечо, но не смогли чулки-скороходы нести двоих так же быстро, как несли одного.
Не пролетели Ивук с царевной и полпути, как хватился ее колдун. Оседлал он своего волшебного коня и вмиг догнал беглецов.
Одним ударом свалил колдун Ивука на землю, потом разжег жаркий костер и бросил его в огонь.
А прекрасную царевну посадил впереди себя на коня и умчался домой.
Опалил Ивука огонь, опалились волосок и перышко, которые дали ему когда-то зятья.
Тотчас же явились Орел Орлович и Йорок Йорокович. Раскидали они костер, положили Ивука на зеленую траву.
Свистнул Орел Орлович — слетелись к нему птицы со всего света. Приказал он самому быстрому орлу:
— Лети в огненное царство. Там бьют два ключа: один с мертвой водой, другой — с живой. Принеси на одном перышке мертвой воды, а на другой — живой.
Слетал орел в огненное царство и принес на одном перышке мертвой воды, на другом — живой. Брызнул Орел Орлович на Ивука сначала мертвой водой, потом живой — и ожил Ивук.
Сказал ему Йорок Йорокович:
— Не увезти тебе жены от колдуна, пока не достанешь коня, который был бы быстрее, чем его конь. Пусть царевна выведает у колдуна, есть ли на свете такой конь.
Обул Ивук чулки-скороходы, прилетел к ручью, дождался царевны и велел ей разузнать, есть ли на свете конь, который был бы быстрее, чем у колдуна.
А колдун, как нарочно, в тот вечер сам расхвастался:
— Ни у кого нет такого коня, как у меня! Только один конь на свете быстрее его, но того коня никому не добыть, потому что за него нужно сослужить трудную службу: пасти три дня табун лошадей у ведьмы, да так, чтобы ни одна лошадь не убежала.
Рассказал Ивук зятьям, что узнал.
Говорит Ивуку Йорок Йорокович:
— Иди к ведьме и наймись в пастухи. Вот тебе плетка. Как будешь лошадей выгонять из конюшни, хлестни этой плеткой каждую лошадь. Только смотри, ни одной не пропусти, не то худо будет.
Пришел Ивук в дремучий лес, нашел избушку на курьих ножках.
МУЖИК И ЧЕРТ
Однажды весной приметил мужик в лесу возле озера липу с дуплом, в котором поселились дикие пчелы. И задумал он взять мед.
Когда наступило время медосбора, заткнул мужик за пояс топор и нож-скобель, взял ружье и веревку, сел на белую кобылу и поехал к той липе.
Приехал мужик, размотал веревку, видит, истерлась она, того гляди, оборвется. Надрал мужик лыка, сел на берегу озера и подвивает веревку.
А в том озере жил молодой черт со своей матерью. Вылез черт из озера и спрашивает:
— Эй, мужик, зачем тебе эта веревка?
— Сплету веревку, захлестну петлей ваше озеро и унесу, — отвечает мужик.
Испугался черт:
— Ой, не уноси! Где же мы тогда жить будем?
— Мне-то какое дело? Где хотите, там и живите.
— Погоди веревку вить, озеро уносить, — просит черт. — Я к матушке сбегаю.
— Ладно, — согласился мужик, — подожду.
Прибежал черт к матери и говорит:
— Матушка, что будем делать? Сидит на берегу мужик, веревку вьет, хочет наше озеро унести!
Мать тоже перепугалась и говорит:
— Надо, сынок, с ним на спор бежать: кто обгонит, тому и озером владеть. Где мужику с тобой тягаться!
Вылез черт к мужику:
— Давай с тобой бежать наперегонки! Кто обгонит, тому и озером владеть.
— Давай, — согласился мужик.
Сел он на белую кобылу и поскакал по дороге. Черт — за ним, да на десятом шагу отстал.
Возвратился черт к матери:
— Ой, матушка, побежал мужик по дороге, что ни прыжок — сто сажен, обогнал он меня.
Мать подумала и говорит:
— Мужик обогнал тебя, потому что бежал по гладкой дороге, а ты поспорь, чтобы бежать по лесу, через кочки и валежины. Тут-то его и перегонишь.
Вылез черт из воды и говорит мужику:
— Давай еще раз побежим, только, чур, бежать не по дороге, а по лесу, через кочки и валежины.
— Пустое дело затеял! — отвечает мужик. — Все равно не обогнать тебе меня! Вон в том осинничке живет мой младший братишка. Покличь погромче: «Агач! Агач!» Он выйдет — с ним и беги наперегонки.
Пришел черт к осинничку и закричал во все горло:
— Агач! Агач!
А в том осинничке сидел косой заяц. Выскочил заяц, уши к спине прижал — и деру. Только черт его и видел!
Вернулся черт в озеро, говорит матери:
— Где мне с мужиком наперегонки бегать, я даже за его младшим братом не угнался.
Тогда мать говорит:
— Теперь поспорь с мужиком, кто кого поборет.
Выходит черт к мужику:
— Эй, мужик, давай бороться на спор: кто кого поборет, тому и озером владеть.
Покачал мужик головой:
— Жалко мне тебя! Если я разойдусь, пожалуй, до смерти тебя убью. Поборись лучше с моим старым дедом. Поди-ка в чащу да позови: «Мишка! Мишка!» — он и выйдет. Поборешь деда — не стану твое озеро уносить.
Побежал черт к лесу, закричал во все горло:
— Мишка! Мишка!
А сам думает: «Уж деда-то я поборю».
Вышел из чащи медведь, навалился на черта, стал его ломать и давить. Насилу вырвался черт — и в озеро.
Приплелся к матери, стонет, охает:
— Ох, матушка, боролся я со старым дедом этого мужика, еле ноги унес, а с самим мужиком бороться — жизни лишиться.
А мать уже новую задачу придумала:
— Поспорь с мужиком, кто дальше кинет дубинку.
Вынес черт тридцатипудовую дубинку.
— Давай поспорим, кто дубинку дальше кинет, — говорит он мужику.
— Давай, — согласился мужик.
Размахнулся черт и перекинул дубинку через озеро; потом сбегал на другой берег, принес дубинку, отдал мужику.
А мужик держит дубинку и не кидает — все вверх поглядывает.
— Ну, кидай, чего смотришь? — торопит его черт.
— Да вон видишь облако? — говорит мужик. — Как подлетит оно поближе — заброшу на него твою дубинку.
— Ой, что ты! — испугался черт. — Не забрасывай дубинку на облако, она нам самим нужна!
Подхватил черт дубинку и поскорее уволок в озеро.
Рассказал черт матери, как мужик хотел их дубинку на облако забросить, да он не дал.
А мать уже придумала новую задачу.
Вылез черт из озера и говорит мужику:
— Теперь давай спорить, кто кого пересвистит.
— Давай, — согласился мужик. — Только свистеть будем на деревьях.
Залезли мужик и черт на соседние елки. Мужик привязал себя к стволу веревкой и говорит:
— Свисти!
Свистнул черт — мужик оглох на левое ухо и чуть с дерева не упал, хорошо еще, что крепко привязался.
Наступила очередь мужика. Выстрелил он из ружья, черт со страху свалился с дерева — и бегом в озеро.
Прибежал, рассказал матери:
— Я свистнул — мужик и не шелохнулся, а как он свистнул — меня с елки сбросило.