Довольно Йньока, давай помолчим, говори только по делу- приказал ему я, и потом довольно таки долго после этого мы ехали молча, за перед нами, как нарочно, расстилалась совершенно плоская, лишенная всякого рельефа, равнина. Растительность вокруг редела на глазах. Теперь можно было ехать часами и не увидеть ни одного дерева, ни единой, засыхающей акации, печально свесившей ветви, и облако пыли, вылетавшей из-под копыт наших коней, становилось все плотнее и плотнее. Здесь засаду хоть извернись, но не устроить. Ладно, будут и другие места, а завтра будет и другой день. Сколько нам их еще осталось до границы четыре, нет, пять дней. Ехали до темноты, потом поужинали припасенными продуктами и сразу легли спать. Сегодня обсуждать было нечего, и все это понимали.
На следующее утро небо на востоке начало светлеть и на его сероватом фоне появились изломанные очертания акаций, хлопковых деревьев и бесчисленных колючих кустов, что до этого были скрыты во мраке ночи. Тут было уже явно повеселее, и все приободрились, за завтраком мы много шутили и смеялись.
Затем, когда ослепительный краешек встающего солнца появился перед моими глазами, какая-то одинокая антилопа пересекла дорогу прямо перед нашим отрядом в невероятном прыжке, и сразу же скрылась из виду. И, как по сигналу, дюжины таких же антилоп начали выпрыгивать, почти перед мордами наших лошадей и удирали по равнине, подпрыгивая, будто резиновые мячики. Казалось, что они не касаются земли, а летят над ее поверхностью, отталкиваясь от воздуха, все двадцать видов антилоп ( или сколько их здесь есть в Южной Африке), начиная с гордых импала с рогами в виде лиры, и заканчивая маленькими газелями, а также длинношеими геренуками и ориксами с саблевидными рогами. Названия этих коз нам тут же сообщил повеселевший Лейф, а так же научил их различать. Огненно-красные гризбоки, едва достигают роста козы; газели белые с рыжеватым оттенком; куду большие с неправильными вертикальными полосами и четырехугольными завитыми рогами; антилопы конеподобные, которых зовут так потому, что по величине они не уступают лошади; гаррисбоки черные, у них откинутые назад рога длиной не меньше метра имеют форму кривой сабли, а черная, как уголь, шерсть и развевающаяся грива придают этим животным весьма живописный вид; ориксы, же имеют длинные рога, заостренные, как копье, что позволяет им не бояться даже льва.
Великолепно они тут спрятались, нужно приметить это местечко. А хорошо было бы знать так много про каждое животное: его название и его привычки, а также хоть немного, про то бесчисленное количество птиц, поднимающихся в небо плотными стаями или бегущих вдали вдоль дороги наравне с нашими лошадьми: то были цесарки и красные фазаны, земляные голуби, стремительные длинноногие страусы, марабу с тяжелыми клювами, и еще десятки разновидностей, которых ранее я никогда не видел, и что постоянно отвлекали меня, заставляя смотреть в сторону от дороги, хотя, на самом деле, эту тропу, оставленную копытами лошадей, проехавших здесь раньше и порой исчезавшую в сухой траве, трудно было назвать дорогой.
Но все таки и местная африканская природа обладает какой-то своеобразной пронзительной красотой, заставляющий призадуматься о вечных ценностях. Человек должен же становится на лоне первозданной природы лучше? Тут едущий справа от меня Лотар громко произнес:
Шённен шметтерлинг цвишен дэрцарпен фершевундер.
Тьфу ты, такое настроение мне испортил:
Лотар, а можно не выражаться? Держи свои мысли при себе- заявил ему я.
Что Вы минеер, я только произнес любимые стихи: "Красивая бабочка скрылась между нежных цветов!" -смущенно улыбаясь заметил опешивший Лотар.
Надо же какие мы в душе чувствительные, а на вид типичный пруссак: чуть ниже среднего роста, массивный, всегда коротко стриженный, с военной выправкой. Ну, вот как так получается? На западе у нас германские языки и они неблагозвучны, с юга и востока -иранские и они тоже весьма грубы. Если читать прекрасную персидскую поэзию в оригинале, то это звучит как сплошной поток грязных таджикских ругательств. Русский язык родственен и тем и другим, но почему же, находясь посредине между ними он сохранил и благозвучие и красоту звучания? Непонятно, но мне пора подумать о своих делах.
Когда солнце высоко поднялось над горизонтом, откуда-то появились несколько зебр, стадо антилоп гну с белыми хвостами и даже вдалеке от дороги лениво брело небольшое стадо не то буйволов, не то больших коров с огромными рогами, с такого расстояния я, как ни всматривался разглядеть так и не смог. Здесь место было явно неплохое. Нужно внимательно было осмотреть окрестности. Может, хозяин здешней фермы заболел или умер, раз дикие животные чувствуют себя здесь так вольготно. Может тут, какой источник и можно притравить безболезненно?
Так и продвигался наш путь, мы примечали необходимые нам места, иногда кружили по округе, стараясь разузнать все поподробнее, где и что тут есть, но сколь долго не продолжалось наше путешествие, но вот и граница. Теперь нужно радикально изменять свою внешность, иначе меня могут узнать. Для начала немного маскировки, по примеру Ипполита Матвеевича Воробьянинова, я скинул свой плащ и потоптался по нему, щедро присыпав его пылью: "Теперь он не будет выглядеть как новый". Далее в сапоги подложил дополнительные стельки из кожи, причем в правый на одну больше, теперь я при ходьбе буду немного хромать. В нашем путешествии я не брился, и попросил меня немного подравнять ножницами, но не ровно, а клоками, словно бы сам с похмелья я пытался привести себя в порядок у какого-нибудь ручья. Как там говорил главнокомандующий британской армией в Крымской войне Фицрой Джеймс Генри Сомерсет, фельдмаршал лорд Раглан: "Мне нравится, когда англичанин выглядит, как положено англичанину, - говорил Раглан, - а бороды - чужеземный обычай, да и служат рассадником для вшей. А значит, распространение бород является вредным". То же мне Петр Первый выискался! Предводитель вшивой банды захватчиков.
Интересно, а мыться этот лорд никогда не пробовал? Глядишь, и его животрепещущая проблема со вшами бы отступила. Да и остальные англичане тоже не образец чистоплотности, что-то я особо не помню, чтобы Шерлок Холмс и Доктор Ватсон часто посещали баню. Какой там день у них был в доме миссис Хадсон на Бейкер-стрит (улице Пекарей) банным, четверг? Кажется, нет, да и какая там может быть баня, если большинство англичан даже в 21 веке, умываются, заткнув раковину специальной пробкой, и плещут свою физиономию в грязной воде словно животные.
Правда справедливости ради, следует отметить, что и британцы внесли свой вклад в распространение гигиены. Так, в мое время большинство чистящих средств благоухали ароматом лимона. Это не просто приятный запах, еще лет сорок назад, в 1830-х годах англичане при помощи и воды и лимонов, вымывали свои корабли, привезшие негров-рабов в Вест-Индии. Лимонная кислота убивала все заразу, а запах лимона перебивал невыносимый смрад. Так потом и повелось.
Ладно, продолжим. За щеки я засунул себе два клока ткани, отрезанных мной от носового платка, два шарика воска были засунуты в ноздри, что бы немного изменить форму носа. Затем спичкой я попросил припалить мне одну бровь, стойко игнорируя небольшую боль. Немного грима из пыли было размазано по лицу, присыпано на старательно измятую шляпу, грязный шейный платок я поднял, чтобы он закрыл подбородок, теперь я поменяюсь лошадьми, и меня будет не узнать. На вид я немного теперь смахиваю на грязного бомжа, но британские старатели в основном выглядят именно так, они над своей внешностью много не заморачиваются. Разве, что меня кто хорошо знает в лицо, поэтому городок Колсберг мы объедем кругом, да и в Три Систерс то же показываться не будем, но в небольших местечках между ними, мы будем часами зависать в трактирах за одной кружкой пива, поджидая британское войско, что бы его хорошо разглядеть. А то что-то мне не хочется повстречать британские патрули на дороге, и отвечать на их глупые вопросы мне совершенно не интересно. Хотя это тоже не тайна, мы старатели из Алмазных Полей, убрались оттуда, чтобы попытать счастья в более цивилизованных местах. Раз, два и Рубикон пройден, мы на британской территории.
Потом дорога раздвоилась и та, что уходила направо, вела к кучке грязных хижин, расположившихся вдалеке на склоне холма, а еще дальше можно было разглядеть пастуха, он гнал перед собой маленькое стадо коз. Так, прямо это в Колсберг-Сити, нам туда не надо, поэтому поедем направо, а там спросим, как нам выбраться обратно на главную дорогу, но уже за городом. Нагнав пастуха, мы узнали дорогу и не заезжая в деревню поскакали по высохшей степи, минуя редкие заросли кустарника и скудные поля между ними. Что тут у них росло? Кукуруза (или как говорят местные маис?), или сорго ? Что-то не похоже, но не важно, главное сейчас не заблудится. Потом мы проехали еще около часа, и кажется, все-таки заблудились, нужно было или возвращаться обратно или же спросить путь еще у кого-нибудь другого. Вот, вдали виднеется большая группа негров, и они идут приблизительно в нашем направлении, у них мы и узнаем дорогу.
Немного позднее мы и приблизились к этой группе чернокожих, в небольшой долинке между двух холмов. Она вся заросла кустами и седой травой, похожей на полынь. Встреченная группа негров была человек в пятьдесят. Пришли наниматься в работники на ферму? А может, они идут к нам на прииск? Или к английским старателям, им рабочие руки тоже нужны? Встреченные нами чернокожие были с котомками на палках, но одеты для негров работников очень хорошо, и почти у всех открыто виднелось оружия -копья, топоры, ножи."А это что?" - спросил я у Лейфа. "Это черные, басуты, идут на войну". То есть по приглашению английского правительства эти басуты идут на войну с нами, и вот мы столкнулись с ними нос к носу на британской территории, только начав свою разведку.
Так, спокойно, без паники, местность здесь довольно таки безлюдная, я подъехал поближе и узнал дорогу на Три Систерс, чернокожие и сами шли примерно туда же избегая оживленных дорог. Они показали нам направление. Вроде все обошлось, но они станут много болтать про нас. Я вернулся к своим и громко сказал :"Передохнем десять минут, лошади устали", но рукой сделал знак всем приготовиться. Равнодушные басуты прошли мимо нас дальше, они совсем не ожидали нападения на британской земле. А вот это Вы зря. Я внезапно выхватил револьвер и выпустил все пять зарядов в спины опешившим чернокожим. Меня поддержали мои остальные товарищи. Басуты ( да и наши негры тоже) не успели опомнится, как все было кончено. Оружейный дым рассеялся, и я увидел, что все басуты лежат на земле, но нет, меньше десятка из них, со всех ног удирала к ближайшему холму. А вот это явно лишнее, упустить мы Вас здесь не можем, и так порядочно нашумели. Я крикнул:
Лейф, Йньока добейте раненых, Фриц, Райн проконтролируйте, но сильно не шумите, остальные не дайте неграм уйти- и мы поскакали за ними. Нужно не дать чернокожим юркнуть в кусты, а тем более забраться на холм, тогда нам придется оставить наших лошадей, а бегать за босыми неграми в сапогах, так проще выиграть Олимпийские игры у ямайских бегунов. Но ружья нам в помощь, не беги от пули- умрешь усталым, зазвучали частые выстрелы, фигурки начали падать, вот теперь точно все.
Никого не ждем, делаем контроль сами, можете стрелять, все равно уже громко выступили, так что нужно подальше от сюда сматываться- закричал я, и сам первый показал пример, подъехав к сваленному мной басуту и выстелив ему в спину из своего ружья. Дергавшийся на земле басут сразу же затих, вокруг раздались еще выстрелы, минута, и все покончили с делами и собрались вокруг.
Теперь ходу отсюда, нам в том направлении- я показал рукой и мы быстро покинули место бойни, на которой оставалось лежать полсотни остывающих трупов басутских вояк.
Через час мы выбрались на главную дорогу за Колсбергом, а проехав по ней еще полчаса мы заметили придорожный трактир, который держал для проезжающих местный фермер. Теперь мы не куда не торопимся, а то влетим с разгона в британские посты, посидим здесь и немного осмотримся, узнаем новости.
Глава 4.
Трактир принял нас теплом и уютом. Хозяева были, наверное, из голландских поселенцев, поэтому они встретили нас приветливо, видя, что англичан среди нас нет. Сам хозяин, на вид типичный фермер, румяный низенький крепыш, извинялся, что, на завтрак мы уже опоздали, а по случаю кратковременного нашего посещения, он не успеет угостить нас хорошенько, и просил отведать наскоро приготовленного сельского завтрака. Я ответил, что мы никуда не торопимся, мы недолго в цивилизованных местах и поэтому охотно подождем, сколько ему нужно, так как все отвыкли от нормальной еды. Мы пришли в светлую, пространную столовую, на стене которой красовался вырезанный из дерева голландский герб.
Посредине накрыт был длинный стол и уставлен множеством блюд с фруктами. Тут же дымились чайники, кофейники той формы, как вы видите их на фламандских картинах. На блюдах лежали фрукты длительного хранения, как будто из супермаркета: гранаты, зимние груши, арбузы. Еще здесь были маленькие белые душистые булки, горячие до того, что нельзя взять в руку, и отличное сливочное масло. Тут же свежие яйца, творог, картофель, сливки и несколько бутылок старого вина - всё произведение этой фермы. Здешние буры отводят немалые участки под кафрское зерно - разновидность индийского зерна или кукурузы - и иногда засевают два-три поля гречкой, ( последняя только для собственного потребления). На огородах они выращивают всевозможные овощи, а в обширных фруктовых садах растут яблоки, персики, гранаты, груши и айва; есть и виноградники, дающие неплохое вино, и огороженные бахчи с дынями, огурцами и тыквами.
Хозяева наслаждались, глядя, с каким удовольствием мы, а особенно я, переходили от одного блюда к другому. Наконец, мы сытые и довольные расположились за столом, некоторые закурили трубки, а я заговорил:
Что слышно, какие новости? Я слышал, что англичане посылают войска на север? И даже говорят, собирают чернокожих?
Хозяин охотно рассказал мне, что такие слухи и он слышал, но сами англичане пока еще не проходили. А вот чернокожих басутов по слухам в окрестностях не раз видели, они идут в качестве носильщиков и вспомогательных солдат навстречу британцам. Сколько черных? Нет, откуда ему знать , как пройдут мимо, так увидим. Так мы мило беседовали еще около часа после сытного позднего завтрака и я уже подумывал, что пора заказывать и обед ( а обедают здесь очень поздно часов в четыре-пять). Но мы же вполне можем начать пораньше? Тут я увидел, что темнокожая служанка принесла на большом блюде печеную тыкву.
"Зачем эта тыква здесь?" - спросили я. - "Это к обеду Вашим черным". Ах да, про Лейфа и Чингачгука я совсем позабыл, наверное, они остановились возле конюшни рядом с лошадьми, а в дом их не пускают. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят, или как еще говорят французы: "В каждом замке имеется своя виселица". Пусть сидят там, ничего с ними не случиться, а нам не нужно лишних разговоров. А уж если вообще говорить о расизме, то негры еще более склонны к расизму, чем мы белые. Они не только ненавидят другие расы, нации, но и чужие племена, и даже чужие семьи... Поэтому, белого никогда нельзя называть расистом, он в крайнем случае может быть полу расистом или четверть расистом, а назвать его расистом это будет явная клевета. Это шутка, на самом деле все это просто вопрос элементарной гигиены.
Чернокожие тут в основном скотоводы, даже охотники бушмены могут украсть при случае стадо скота и не убивают всех сразу, а по мере своей надобности. Так что негры живут, и даже спят, буквально бок о бок со своими козами, овцами и коровами. А одна корова здесь меняется на одну жену. Так что черные цепляют от своих животных разнообразных паразитов. Я прекрасно вижу, что у моих чернокожих помощников Лейфа и Йньоки (как и других негров) все ноги изъедены язвами от укусов так называемых "земляных блох". А что там еще у них есть, не каждая специализированная лаборатория разберется. А таких сейчас еще и нет. Так что принцип здесь простой- если хочешь быть здоровым, то держи с чернокожими социальную дистанцию. Вот и все.