Новый губернатор Капской колонии Джордж Грей дал офицерам для отдыха всего 8 дней (кавалеристы прибыли в Саймонсбей неделей позже войск вернувшихся из Эфиопии), и вот уже завтра кавалерия должна была догонять уже выступившие вчера остальные войска. Офицеры сидели в опустевшей столовой, выпивали пунш (но в меру, завтра нужно было с утра выступать), курили сигары, и мудро делал вид, что сгорают от желания заработать рыцарские шпоры в боях с бурами и зулусами. Это была роскошная, просторная комната, хорошо обставленная: на полу ковер, жаркий огонь полыхал за огромной каминной решеткой, кругом стояла солидная кожаная мебель, на отделанных панелями стенах висели охотничьи трофеи-головы животных и разнообразные рога, а в центре, под сверкающей люстрой, стоял широкий полированный стол, накрытый белоснежной скатертью.
Здесь был молоденький капитан Рейнольдс, с дочерна загорелым, от службы под жарким солнцем Индии лицом, он был англичанином с примесью испанской или какой-то такой крови, совсем помешавшийся на кавалерии, и презиравший представителей всех остальных родов войск, о чем не стеснялся им сообщать, даже если был намного младше по званию. Далее сидел капитан Хинейдж, которому уже было под пятьдесят, но все еще недоставало денег купить себе следующий чин, у него уже появилась большая лысина, но зато сохранились густая шевелюра за ушами и роскошные бакенбарды. Также у него был мясистый крючковатый нос, и синие глаза, довершали его портрет. Еще одним офицером был майор Вернье - высокого роста вояка с крупным семитским носом, черными бакенбардами и близко посаженными глазами, его фамилия говорила, что он бельгийский еврей, купивший офицерский чин, для придания большего налета респектабельности своему семейному бизнесу. Их командир подполковник Мориссон, флегматичный толстяк, которого едва поднимала его бедная лошадь ( а как известно английские строевые кони очень крепки), ковырялся с безразличным видом в своей тарелке. Офицеры полка за глаза называли его: "шотландской свиньей".
- Недостаточно хорошо для Вашего превосходительства, не так ли, - заговорил Вернье. - Простите, что здесь нет фуа-гра для Вашей светлости, и мы должны извиниться за отсутствие серебряных тарелок.
- Обычному человеку не под силу проглотить такое дерьмо. Где соус? - не поддавался эмоциям подполковник.
- Но мы-то глотаем, - сказал капитан Хинейдж. - Значит, мы не люди?
- Вам, конечно, виднее, но не все же как Вы могут питаться торфом -заметил Моррисон. - Но если хотите, могу дать добрый совет: высеките этого повара. - Как, позвольте Вас спросить, после такой еды наш офицер сможет виртуозно обращаться со своей пикой, владея в совершенстве всеми ее 1,8 метрами, что бы всегда поднимать ее острием с земли игральную карту?
Вопрос остался без ответа, уже давно не существовало той еды, которая могла бы помочь подполковнику Моррисону проделать эти упражнения. Если когда-то и существовали такие благословенные времена, но они уже давно были в далеком и легендарном прошлом.
- И снова мы где-то в заднице мира- продолжил Вернье- М-да, деньги хорошие, но чертовски унизительно. Растратить жизнь, обучая деревенских парней конному строю! Чертовски грязная работа.
- Ну, да, Вы же сущий поляк в седле- заметил Хинейдж- по Вам это сразу видно.
Вернье покраснел, прилично держаться в седле он за все годы своей офицерской службы так и не научился. Иногда, он в редком припадке служебного рвения доставал свой забытый кавалерийский устав и заложив книгу пальцем и прикрыв свои нагловатые черные глаза, разучивал команды для управления кавалерийским отрядом: "Шагом, маршем, рысью. Черт, а дальше-то что?"
-Господа, не будем ссорится- вмешался капитан Рейнольдс - Здесь все же получше, чем болтаться где-нибудь в Афганистане, на задворках, разве не так?
- И Вы даже не представляете, мой юный капитан, насколько Вы попали в самую точку- опять оживился майор Верье- наше нынешнее дельце может быть весьма прибыльным. Вы знаете, что мы отправляемся в самое сердце алмазного края, где этих алмазов больше чем грязи?
- Что-то такое я слышал, а что? -заинтересовался подполковник.
- А то, что Ваш покорный слуга через своих бельгийских родственников имеет прямой выход на Антверпенских ювелиров, и может помочь Вам всем реализовать неограниченное количество этих драгоценных камней. Так что готовьте свои карманы, отсюда все мы уедим богачами- заявил лукавый майор- и эта цель выглядит намного лучше , чем затевать еще одну войну во имя привития чернокожим дикарям экономической теории Адама Смита.
Ну что ж, это не четверть миллионов фунтов в драгоценностях, которые достались одному моему другу, при конфискации сокровищницы вдовы одного махараджи в Индии, когда правительство Ее Величества аннексировало ее княжество после восстания сипаев, но уже кое что- удовлетворенно процедил Моррисон.
Воодушевленные офицеры разошлись спать, привычная армейская служба сразу заиграла новыми красками, во сне каждый из них уже представлял, как он будет тратить свои будущие богатства. Без сомнения, что четыреста бравых конных парней из 11 легкого полка обгонят всю остальную армию и будут в нужном месте самыми первыми, а что бы разогнать три сотни мужиков фермеров буров, им никакая помощь не требуется, так что все алмазы достанутся именно им. В очередной раз, отличная британская сталь преодолеет любое сопротивление
Глава 6.
А теперь вновь вернемся на север, во время, когда я, на Кейптаунской дороге поджидал британскую армию. Далеко вглубь английской территории мне забираться решительно не хотелось, но и на месте сидеть было бы крайне не осмотрительно. У окружающих могли бы возникнуть вопросы: а что они тут делают? Так что мы не спеша перебирались от одного трактира (или фермера привечающего проезжих), до другого, делая долгие остановки. Фактически мы несколько часов проводили за обедом и полдня отводили на ночевку. Но все равно трактиры в приграничной области были так редки, что от одного до другого было около 15 километров. Так что я болтался на этой дороге уже второй день, неспешно продвигаясь вперед, и все равно углубился уже километров на 50. Поскольку не хотелось что бы англичане застали нас в дороге и пришлось отвечать на их вопросы: кто мы и откуда, то выехав, мы посылали вперед глазастого Фрица Тихоню с подзорной трубой, что бы он в случае чего, известил нас, и мы могли бы где-нибудь приткнуться в трактире (или впереди, или возвратиться назад). Вот и сейчас, выехав после полудня, часа в два, мы уже двигались около двух часов и впереди уже виднелись строения небольшого местечка, кажется, под названием Хоуп (Надежда), когда к нам прискакал запыхавшийся Фриц.
Впереди на дороге виднеется целое облако пыли, похоже идет куча людей или животных, может быть это и есть британская армия. Если мы поторопимся то вполне сможем разместится в городке в трактире, до подхода английского авангарда- торопливо скороговоркой проговорил Фриц.
Так, парни, прибавили шаг. На всякий случай, изображайте в трактире немного уже выпивших старателей, но сами много не пейте, кто знает, как нам придется отсюда уходить. Никто не разговаривает, кроме Райна и его ирландцев, я не хочу, что бы по акценту англичане заподозрили в нас немцев или голландцев, они по умолчанию считают, что все они сочувствуют бурам. Райн закажешь в трактире побольше вина и к нему закусок. Лейф, Йньока, вы с далекого севера, из племени Наму из Намибии, поэтому по-английски совсем не говорите: "Моя твоя не понимай". Оставайтесь при наших лошадях. Все, поехали - инструктировал я свой отряд по ходу движения.
Мы ускорились и вскоре уже въезжали в местечко. Маленький городишко состоял из двух десятков деревянных домиков окруженных фруктовыми садами и огородами. Мы сразу проследовали в трактир и разместили в конюшне всех своих лошадей, примечая по пути маршруты отхода из местечка. Там же мы оставили наших готтентотов, а сами веселой и дружной толпой ввалились в помещение трактира. Райн изображая уже немного пьяного человека, развязно заказал нам вина и закусок. Я схватив первую выставленную керамическую бутыль оплетенную лозой с вином сказал :
Пейте, а я выйду, отолью- и вышел на улицу.
Там я быстро и незаметно щедро вылил вино на свои уже порядком, отросшие за почти две недели усы и бородку и также полил вином и свой плащ для запаха. Семь раз отпей - один раз отлей! -гласит народная мудрость, но у меня получается пока наоборот. Затем, притворяясь, что немного устал, стал вытирать спиной стены трактира, ища удобное место, что бы примоститься. Фриц не ошибся, к нам подходила британская армия. Вначале в город вошли разведчики, я увидел пару белых охотников следопытов призванных на военную службу в эту компанию в окружении десятка чернокожих помощников. Негры также производили впечатление опытных охотников. А это плохо, очень плохо. Это на старателей мы могли напасть врасплох, или взорвать их, подложив мину. Эти чернокожие следопыты сразу сообразят, что что-то здесь нечисто, и что выбивается из привычной картины. Отблеск солнца на оружии или оптике выдаст местоположение засады, и прикопанный провод на дороге они тоже сразу обнаружат. Я не говорю уже о том, что все оставленные следы они читают, как я открытую книгу.
Я притворился, что совсем ослабел и сполз вниз и уселся на холодную землю, не забывая делать вид, что периодически прихлебываю из бутылки. Ничего не заболею. Разведчики обследовали городок, затем белые охотники зашли в трактир и переговорили с хозяином. Я не волновался, мы только что приехали и вели себя как группа обычных полупьяных старателей. Хозяин заведения о нас ничего кроме этого не знал, Райн тоже найдет, что ответить, а сильно спрашивать, что-либо у старателей было не принято. О себе они говорить не любили, еще бы, многие из них сбежали из тюрьмы или каторги, к тому же такая вещь алмазы делали их всех крайне не разговорчивыми, а любые вопросы казались им подозрительными.
Между тем в городок подтягивались кавалеристы в красных мундирах вооруженные длинными пиками, я их не считал, так как они ездили по улицам взад вперед, я и так знал, что их прибыло четыреста человек. Только отметил что винтовок у них крайне мало (почти совсем не видно), а те, что есть, не все казнозарядные. Это уже хорошо. Между тем охотники вышли из трактира, по их лицам я видел, что у нас все в порядке, и они ничего не заподозрили. Между тем одна из групп кавалеристов человек в десять остановилось на улице недалеко от меня. Один из них, молоденький офицер, брюнет с загорелым смуглым лицом, вдруг закричал: "Смотрите, вот великолепная мишень, получше наших маленьких колышков!" - и показал на дворняжку, вынюхивающую что-то метрах в десяти от меня.
Двое всадников выставили свои пики и поскакали на собачку, но та увернулась и бросилась наутек. Офицер-брюнет издал охотничий крик и ринулся за ней. Впереди него на пару корпусов был еще один всадник, этот парень сделал еще одну попытку подколоть дворнягу, с визгом мчащуюся вперед не разбирая дороги. Он снова промахнулся и крепко выругался, а собака внезапно повернулась и проскочила прямо под копытами его лошади. Офицер-брюнет опустил пику и ловко проткнул бедную псину насквозь, потом с торжествующим воплем поднял ее над собой, а затем еще трепыхающуюся и визжащую, сбросил назад за спину. Все англичане вокруг принялись аплодировать :
Браво, капитан Рейнольдс, Вы отлично обращаетесь с пикой, прямо как казак- произнес один из всадников, по виду из старших офицеров и британцы, смеясь, поехали дальше по улице.
Я же внутренне весь похолодел. Как представишь, что такая вот пика входит в грудь, да она же пришпилит меня к стене трактира как букашку, зря я в свои годы лезу в самое пекло. Прямо все кишки внутри передернуло. Но сейчас уже поздно трепыхаться, так что сидим и изображаем из себя пьяного. Всадники проезжали от меня, казалось, на расстоянии вытянутой руки. Я отлично наблюдал и ощущал все мельчайшие детали: раскрасневшиеся от холода физиономии бывших деревенских парней, запах пота, коней и кожи, масла и саржи, скрип седел и позвякивание удил, блеск копий, голоса с неприятным акцентом, запыленные красные мундиры.
Между тем большинство кавалеристов уже проехал дальше, хорошо, что еще только четыре часа и англичане спешат до темноты пройти еще несколько километров, кажется, что здесь они останавливаться не будут. Ну и прекрасно. Между тем приближалась британская пехота, теперь мне нужно было внимательно смотреть. Вот идет колонна в красных мундирах, парни на вид бравые, сытые, морды также красные. От здоровья или от холода? Идут, грохочут сапогами, поднимая над дорогой клубы красноватой пыли. Так в ряд идет восемь человек, отсчитаем десять человек по ходу движения, запомним эту длину, потом прикинем еще такое же расстояние несколько раз до конца колонны. Раз шесть с лишним получается, это где-то пятьсот человек и винтовки у них такие же, как у нас скорострельные казнозарядные Снайдера-Энфильда. Серьезный противник, попортит он нам много крови.
Так, а это еще что за чучела? На негров не похожи, но и не белые. Да это же кажется сипаи из Индии, туземные войска. Сипай это искаженное персидское сипах -солдат. Выглядят они крайне забавно, похожи на разряженных клоунов: смуглые лица, красные куртки и белые штаны, босые ноги зябко ступают по дороге. Да ладно, зимой босиком? У нас негры тоже щеголяют босиком, но они местные закаленные, каждый год тренируются, а это индийцы, они же ни инея, ни снега отродясь не видели, а у нас сейчас разгар зимы, и по ночам иногда температура опускаются почти до нуля градусов, и по утрам кое-где можно заметить на траве иней. Снега, правда, пока вроде не было, но они ведь босиком шли через Капские горы, а там, наверное, и лед есть. Похоже, англичане просто идиоты, у этих сипаев, должно быть, у всех простудные заболевания. Я смотрел на посиневшие смуглые лица, с нарисованным знаком касты на лбах, да похоже, что так оно и есть. От этого, конечно, почти никто не умирает, но все же вояки из них сейчас никакие. Сколько их здесь? Человек двести. Краснорожий сержант англичанин, командующий сипаями, громко заорал:
Живее, ниггеры, шире шаг, плететесь как беременные бабы- и индусы обречено переглянулись и громко затопали своими босыми ногами. Естественно, что все они были вооружены старыми мушкетами Энфилд Паттерн. Ну, эти нам не страшны, уверен, что многие сипаи бросятся от нас врассыпную, при первой возможности.
Далее прошла сотня белых британских солдат, но выглядели они как то пожиже, победней первых, похоже, что это Капские колониальные войска, скорострельные казнозарядные винтовки были только у половины солдат, остальные щеголяли старым оружием.
А за ними стадо - иначе не назовешь - вьючных животных, орущих и пошатывающихся под грузом поклажи, и скрипящих подвод и фургонов. Здесь были две сотни быков, и смрад стоял просто невыносимый. Они, а также мулы и пони превратили дорогу в пыльный тоннель, в котором я почти ничего не мог разглядеть. Присмотревшись, я насчитал еще в обозе человек пятьдесят белых британских солдат, (все они были со старыми винтовками) и сотни четыре чернокожих носильщиков. Заметил я, что лошади провезли две небольшие пушки. Потом пыль осела, и я смог полюбоваться еще на три сотни чернокожих туземных вояк. Те, что на вид по здоровее, но числом поменьше, наверное, кафры, а те, что наоборот, похожи на бусутов. Замыкали колонну еще группа следопытов и охотников. Ну, вот и все что я хотел я увидел, а теперь самая пора быстро сматываться от сюда. Я поднялся и быстро зашел в трактир:
Чего это Вы здесь расселись? До темноты еще целых два часа, поехали быстрей.
Мы быстро собрались, оседлали своих лошадей и забираясь далеко в обход поскакали обратно к границе. Теперь нам нужно очень торопиться, завтра в это же время англичане будут приближаться к нашей границе, а возможно, что их кавалерийские пикеты будут совсем рядом с ней, так что не жалеем наших лошадей, нам нужно их обогнать и все заранее подготовить. К ночи мы завершили свой обходной маневр, и расположились рядом с дорогой, километра на три опередив британское войско.