— Так… что произошло, Дамир Александрович?
— Вы едва добрались до дома, Екатерина Сергеевна. Пришлось буквально тащить вас до лифта, а затем и до двери.
— А потом? — опасливо спрашивает, а у меня поднимается настроение.
— Потом я не знаю. Я попросил вас закрыть двери с той стороны и ушел, — и откуда ты научился так врать, Деспотовский? Откуда?
— А вы… мы… ну-у-у, — мнется моя секретарша, не зная, как спросить то, что ее интересует.
— Не знаю о чем вы, Екатерина, и что там вам снилось, но я только провел вас до дома.
— Вы не подумайте, ничего такого, — тут же оправдывается девушка.
— Да я и не думаю. Работайте.
Дважды повторять нет необходимости. Екатерина разворачивается и выходит из кабинета, а я улыбаюсь. Нет, все-таки чертовски приятно осознавать, что она ничего не помнит. Никакой тебе неловкости, ненужных объяснений, влюбленных взглядов. Ничего этого.
После обеда у нас запланировано подписание контракта, и хоть я не надеюсь, что Екатерина все сделаем в срок, она удивляет. Заходит в кабинет ближе к полудню. Заносит папки, протягивает бумаги, говоря, что это мое расписание и послезавтра я смогу взять выходной, она уже перенесла все встречи.
— А вот отчет из бухгалтерии. Я несколько раз проверила, и у меня остались вопросы по расходам на прошлой и позапрошлой неделе. Цифры немного не сходятся, если сравнивать с тем, что занесено в базу. Или есть фиксированные траты?
— Нет. Не должно быть, — сухо комментирую и беру в руки папку.
— Я могу идти?
— Да, — коротко бросаю, погружаясь в чтение отчета.
— Дамир Александрович, — поднимаю взгляд на Екатерину, застывшую в скромнейшей позе пятиклассницы.
Вижу, как она прикусывает пухлую нижнюю губу, как виновато опускает взгляд, а затем интересуется:
— Я хотела спросить… — она запинается, а затем выпаливает на одном дыхании: — Можно мне попросить аванс?
Вообще, не полагается. Компания редко дает авансы на второй день работы. Через неделю — пожалуйста, а раньше не даем. Но!
Я замечаю ее наряд и понимаю, что Екатерина учла мои пожелания и приоделась. Скорее всего, на последние деньги. На ней лакированные туфли на каблуке, юбка, доходящая до колена и соблазнительно подчеркивающая изгибы фигуры, и блузка с небольшим вырезом.
Она выглядит гораздо привлекательнее, чем вчера. Несмотря на недосып, на долгие переговоры и алкоголь, Екатерина действительно немного преобразилась. Именно поэтому я говорю:
— Можно. Я передам в бухгалтерию запрос, и к вечеру вы получите тридцать процентов от зарплаты. Вас устроит?
— Да, конечно, спасибо!
Девушка разворачивается и уже собирается выйти, когда открываются двери и в кабинет входит Герман. Он за секунду оценивает обстановку, смотрит на меня, затем переводит взгляд на Екатерину и выдает:
— Герман, — протягивает ей руку.
— Екатерина, — девушка протягивает ему ладонь, а я закатываю глаза, когда Гера подносит ее руку к губам и целует. — Я покорен! — тут же выдает он, приобнимая мою секретаршу и толкая ее к стулу рядом с моим столом.
— Где твоя секретарша, Дамир? Или еще не нашел? — о, а это уже мне.
И меня чертовски веселит происходящее. Екатерина, шокированная эффектным появлением Германа, и он, удивленный ее параметрами, и явно заинтересованный.
— Она перед тобой, Гера. Зимина Екатерина Сергеевна — мой персональный помощник и секретарь, — представляю девушку, с удовольствием наблюдая за его лицом.
Гера удивленно приподнимает брови, поворачивается к Екатерине, осматривает ее с ног до головы, задерживает взгляд на лице и выдает:
— Что вы делаете сегодня вечером?
Пока девушка теряется и не знает что сказать, я выдаю:
— Оставь Екатерину Сергеевну в покое. У нее заслуженный обед. Можете идти.
— Спасибо, — она тут же разворачивается и спешит на выход.
И только когда она закрывает за собой дверь, я позволяю себе встать и вместо классического рукопожатия поздороваться “нашим” методом. Ладонь, кулак, маленький палец и похлопывание по плечам. Привычка с детства, и когда мы наедине, здороваться по-другому просто не получается.
— Признавайся, где отгрыз такую красотку? — Гера тут же спрашивает то, что его интересует в данный момент. И он явно забыл, за чем пришел.
— На аукционе, — отшучиваюсь я, хотя признаться, мне почему-то не очень хочется, чтобы он увлекся моей секретаршей.
Я убеждаю себя, что это чисто профессиональное желание. Если Герман не будет отвлекать ее от работы, я не буду переживать по поводу сорванных сроков.
— Так зачем ты пришел? — спрашиваю у брата.
— Как зачем? — удивляется и смотрит на меня как на дурака. — Ты видел эту нимфу? Сам Купидон привел меня сюда!
Я смеюсь.
— Нет, серьезно! — возмущается он. — Ты видел, какая она? Эффектная женщина-а-а. А губы… губы… пухлые, мягкие, так и просятся, чтобы их поцеловали.
— Держись подальше от Екатерины, Герман, — говорю уже без шуток.
— О-п-п-а-а! Решил изменить себе и замутить с секретаршей?
— Не мели фигни, просто мне нужен работник, а не женщина, который ты забьешь мозги своими речами.
— Ну да, конечно. Небось сам положил на нее глаз, — Герман, наконец, садится в кресло напротив, откидывается на спинку и как-то подозрительно смотрит на меня.
— Что? — тут же спрашиваю. — Н-е-е-е-т, — говорю, прекрасно осознавая, что значат его движения бровями и полуухмылка на лице. — Она не в моем вкусе. Ты видел ее параметры? — последнее говорю на повышенных тонах и радуюсь, что Екатерина пошла на обед.
Глава 13
Катя
Какого черта происходит?
Я едва успеваю закрыть за собой двери, как слышу обсуждения на тему “Екатерина твоя секретарша?”.
Я понимаю, что должна пойти на обед, но не получается. Вместо этого я беру широкий стакан со стола и прикладываю его к двери. Да, не лучшее решение, но лучше быть уволенной, чем умереть из-за любопытства.
Минут через десять я уже жалею о том, что взяла этот долбанный стакан и приложила его к двери.
“Ты видел ее параметры? Она не в моем вкусе!”
Механически отхожу от двери, ставлю стакан на стол, беру в руки сумку и иду в кафе, которое приглядела неподалеку. Там сажусь за столик у окна, заказываю диетический цезарь и зеленый чай.
“Ты видел ее параметры”
Эта фраза так и не желает меня покидать. И пока я ем, прокручиваю ее в воспоминаниях раз за разом, осознавая, что мне неприятно. Ужасно слышать, что тебя считают какой-то толстушкой с огроменными параметрами.
И хоть я не видела выражение лица шефа, но воображение легко рисует полуухмылку и насмешку.
Не замечаю, как съедаю салат и выпиваю чай. Что ела, что не ела, честное слово.
Вспоминаю вчерашнюю отбивную и рот тут же наполняется слюной. Сама не понимаю, как подзываю официанта, а через пятнадцать минут на столе стоит еще и прожаренный кусок мяса.
— А у вас есть информация о калорийности? — господи, какой бред я спрашиваю.
Официант смотрит на меня с недоумением. Наверняка в его мыслях крутится что-то типа “Женщина, ты заказала жаренную отбивную и спрашиваешь о калориях?”.
— Н-е-е-т, простите, — находится он с ответом.
— Я пошутила, — оправдываюсь и улыбаюсь.
А дальше… я просто наслаждаюсь мясом. Вкусным, ароматным, невероятно мягким и прожаренным.
Заканчиваю обед сытой и довольной. К черту Дамира Александровича с его “ты видел ее параметры?”. Пусть думает что хочет, я люблю есть, и я буду есть!
Возвращаюсь на рабочее место и жду инвесторов для подписания договора. С Деспотом видеться не пришлось, да и не хочется.
— Катька, — в приемную забегает Анька. — Как дела? Как второй рабочий день? Где ты была вчера, кстати? Нравится здесь? — она как фурия… я успеваю только рот открывать, чтобы что-то сказать.
— Все нормально, — наконец, выдаю я. — Здесь хорошо и платят отлично. Вчера были на приеме.
— А-а-а, точно! — Анька демонстративно стучит себя ладонью по лбу. — Я забыла. И как?
— Сегодня подписываем договор!
— Ну ничего себе! — восхищается. — Может, нам зарплату повысят?
— Мне уже, — смеюсь, когда вижу ее ошарашенный взгляд.
— Екатерина Сергеевна, — из селектора доносится голос шефа. — Зайдите ко мне.
— Уже иду.
— Забегу вечером к тебе, — шепчет Анька и выходит из приемной, а я снова иду на ковер к начальнику.
То ли злость, то ли обида, но мне уже не страшно заходить в эту огромную дубовую дверь.
Я смело толкаю ее и вхожу в кабинет.
Ты смотри. Сидит. Спокойный такой, расслабленный. На руке ролекс, на теле темно-синий костюм и белая рубашка. Взгляд уверенный, циничный. Ощущение, что он властелин мира, не меньше. И это раздражает.
— Слушаю, Дамир Александрович, — я сама вежливость, ага.
— Я пересмотрел документы. В особенности отчетность по бухгалтерии. Вы действительно правы. Были зафиксированы траты, не связанные с работой компании. Довольно большие, поэтому… передайте в отдел кадров запрос на поиск нового бухгалтера.
— Хорошо, — говорю, а потом думаю.
Нового бухгалтера? Стоп! Так на этой должности работает Аня.
— Простите, Дамир Александрович, а кто… кого уволняем?
— Главного бухгалтера Елену, Екатерина. Остальных лишаем премии. Об этом станет известно завтра.
— Хорошо.
Я выхожу из его кабинета расстроенной. Завтра всю бухгалтерию, в том числе и Аню лишат премии. И все потому, что я заметила несостыковки. И хоть я понимаю, что права, но осознавать это до жути неприятно.
Правда, погрустить я не успеваю. Как только я сажусь за стол, в приемную входят наши французские инвесторы. Под пристальный взгляд все того же Леона Мелоша, провожу их в кабинет.
Следующие полчаса мы обговариваем условия. Наш договор давно готов, и им предстоит только ознакомиться. По ходу дела следуют уточнения по срокам, некоторые вопросы по работе.
Когда мы прощаемся, я вижу, как Дамир Александрович выдыхает и расслабляется. Едва французы покидают порог нашей компании, шеф ослабляет галстук и расстегивает верхнюю пуговку на рубашке.
Дальше он просто стягивает пиджак и небрежно вешает его на спинку кресла. Подходит к бару в углу кабинета, наливает себе немного виски и спрашивает у меня, не хочу ли я выпить. После вчерашнего? Да ни за что на свете!
— Мы сделали это, — выдыхает шеф и подходит к своему креслу.
Я не знаю, что мне делать. Уходить или остаться. А если остаться, то что нужно говорить? На предыдущем месте работы было гораздо проще. У нас сразу сложились деловые отношения, я редко входила в кабинет к начальнику и вообще не участвовала в жизни компании.
Здесь же все по-другому. Дамир Александрович разделяет радость со мной, и я просто не могу не испытывать те же чувства.
— Поздравляю, — говорю то, что мне кажется уместным.
Когда выхожу из кабинета начальника, сразу застываю, замечая Германа на кресле в приемной.
— Екатерина, — тут же говорит он. — А я вас жду.
— Меня? — зачем-то переспрашиваю.
— Да. Хочу пригласить вас на ужин, — спокойно говорит мужчина и только сейчас я могу его рассмотреть.
На вид ему не больше тридцати, он хорошо сложен, у него широкие плечи и светлые волосы. Волевой подбородок, слегка полноватые губы и зеленые глаза. Как и у меня. Он действительно красив. И если вначале я подумала, что Деспот может быть моделью, то сейчас я готова забрать свои слова обратно.
Не может!
Вот Герман — да! Он выглядит так, как будто уже сошел с обложки. И мне совершенно непонятен его интерес ко мне.
— Эм, я не уверена, что стоит…
— О, конечно, стоит! — он подходит ближе и хватает меня за руку, чем окончательно обескураживает.
— Герман, простите не знаю как вас по отчеству.
— Александрович. Я брат Дамира, Катенька. Ну так что? Согласны?
Я теряюсь. Не могу понять, что происходит. Брат Дамира? Но они такие разные, даже не похожи.
Я впервые не знаю, что ответить. Согласиться? Было бы неплохо, но червячок сомнений так и грызет меня, убеждая, что такие мужчины не увлекаются пышными девушками. Им бы подавай моделей.
— Екатерина? — чувствую, как его рука нагло перемещается на мою талию и прежде, чем успеваю что-то сказать слышу громкое:
— Что здесь происходит?
Глава 14
Катя
Поворачиваюсь, наверное, слишком быстро. Дамир Александрович стоит на пороге своего кабинета. Он прислонился плечом к дверному косяку и скрестил руки на груди. Смотрит на нас из-под хмурых бровей, наводя страх и заставляя поежится.
Не знаю как Германа, а меня точно!
Отхожу от мужчины, по-хозяйски разместившего руку на моей талии, подальше. Мне не нравится такой тип особей. Они вечно думают, что выше других, лучше, привлекательнее, удачливей. Для них девушки не партнерши, а украшения. А я не согласна на такую роль, поэтому твердо решаю держаться от Германа подальше.
— Я приглашаю твоего секретаря и помощника на ужин, — спокойно говорит Герман брату.
— Да? И как, согласие получил? — не остается в долгу мой шеф.
Сама я стою между двумя мужчинами и перевожу взгляд от одного на другого. Осматриваю их и… сравниваю.
Черт!
Я сравниваю двух братьев, один из которых мой шеф. И думаю я не о том, какие у них деловые качества, а о том, какие они в отношениях, каково с ними целоваться.
Кажется, у меня температура.
Градус зашкаливает от тестостерона, исходящего от двух самодостаточных мужчин с модельной внешностью.
Да тут любая затемпературит, да еще и хронически.
— Екатерина? — видимо, я зависла надолго, потому что Герман подходит ближе и касается моей руки выше плеча.
— А, да, — я отхожу от настырного мужчины снова и не понимаю, как можно быть таким наглым и беспринципным?
Герман меня раздражает своей напористостью и тем, что идет напролом, добиваясь своего несмотря ни на что.
— Что? — задаю вопрос, адресовывая его сразу двум мужчинам.
— Согласились на ужин с этим лисом? — Дамир Александрович слишком рьяно интересуется для мужчины, которому я: а — неинтересна, б — слишком большая, в — не в его вкусе.
Так какая ему разница, согласилась или нет?
— Простите, Герман Александрович, но я своего согласия не давала. А вы, Дамир Александрович… вам какое дело до моей личной жизни?
Я ввожу во временный ступор сразу двух богически красивых мужчин. Один прямо сошедший бог, а другой — его злобный брат, но не менее красивый и харизматичный.
Первым в себя приходит мой начальник:
— Совершенно никакого, Екатерина, но я предпочитаю, чтобы ваша личная жизнь начиналась за стенами этого офиса.
Вот же ж…
… додумать я не успеваю, потому что шефа тут же перебивает его брат:
— Да ну, Дамир. Не помню, чтобы ты был блюстителем морали, — усмехается Герман. — С каких пор твоя секретарша не может встречаться с твоим братом?
— Может, но не здесь же. За пределами этого здания пусть встречается с кем хочет!
— Что ж, прекрасно, — Герман хлопает в ладоши и потирает руки. — Заеду за вами сегодня в восемь, Екатерина, — говорит уже мне. — Напомните адрес.
От этой наглости я буквально замираю. Даже не знаю, что сказать. Что я никуда не пойду? Нафиг мне ваш ужин, я поем дома? Извините, но я не ем после шести?
Последнее, конечно, бред, но все же…
… я не знаю, что говорить.
И пока мой мозг генерирует идеи, Дамир Александрович выдает:
— О, ужин сегодня? Увы, придется его перенести, потому что у нас с Екатериной вечером встреча, — он разводит руками и делает вид, что сожалеет, а я… я-то знаю, что никакой встречи у нас сегодня нет.