Моя грудь вздымается от учащенного дыхания и мне ужасно неудобно перед доктором, дело которого просто осмотреть меня на очередном приеме.
— Давайте я… сама.
Я перехватываю у него платочек и прикладываю его ко лбу, наши руки соприкасаются и несмотря на плохое самочувствие, этот мужчина безумно волнует меня. Я чувствую импульсы тока, распространяющиеся по всему телу от места касания наших рук.
Но он отстраняется, садится на кресло и подъезжает ближе, берет в руки стакан с водой и говорит:
— Я понимаю, что ошарашил вас новостью, но… у меня современный дом, есть бассейн, тренажерный зал, множество комнат. Я холостяк с прислугой, которая не лезет в мои дела. К тому же, я первоклассный специалист и ваше нахождение со мной в одном доме благоприятно скажется на вашем самочувствии. Я помогу вам составить рацион питания, покажу, что нужно делать, чтобы вас не тошнило по утрам.
Он перечисляет и перечисляет все достоинства моего переезда, хотя я была готова согласиться еще на моменте с бассейном и тренажеркой, а уж после его “я холостяк с прислугой”… да я бы с радостью! Но… всегда есть это но.
Он мой доктор. Да, возможно, и отец моего ребенка, в чем я начинаю сомневаться еще больше, потому что он совершенно точно не узнает меня.
— Я была бы благодарна вам… если бы вы все это рассказали, но… я не могу переехать к вам.
— Почему?
— Матвей Алексеевич, вы часто перевозите беременных пациенток к себе? — вывожу его на откровенность.
— Нет, вы первая, кому я это предложил.
— Вот вам и ответ, доктор Левицкий.
— Но у вас уникальный случай, Вероника, — пытается возразить он, но я только мотаю головой.
— Простите, но нет, — я отказываюсь и вырываю ладонь из его рук, хотя не помню, когда именно она там оказалась.
— Я бы мог приезжать к вам, бесспорно, но это время, Вероника. И его у меня, увы, нет, — он отъезжает немного назад, предоставляя мне личное пространство, которым я тут же пользуюсь. Вдыхаю полной грудью и говорю:
— Спасибо огромное за ваше внимание и то, что так беспокоитесь, но нет. Я могу приезжать даже каждый день, но на переезд не соглашусь, — уверенно говорю и пытаюсь взять себя в руки, успокоить желудок и тошноту.
— Простите, если напугал вас. Я напишу вам инструкцию, — уверенно говорит доктор. — Напишу, что нужно делать во время приступов тошноты. Вы ведь одна живете? — как бы невзначай спрашивает Матвей.
— Да.
— В идеале нужно чтобы кто-то находился рядом, Вероника Сергеевна. Всегда. Возможно, мама или сестра, тот, кто сможет позвонить, если вам вдруг станет плохо, понимаете? — я киваю. — Отлично, значит вот вам рекомендации и мой номер у вас уже есть. Можете написать мне на в WhatsApp.
— Хорошо.
Матвей Алексеевич протягивает мне карточку и листочки, берет пакет с мандаринами и говорит:
— Вы на маршрутке?
— Да.
— Я вас отвезу, идет?
— Это, наверное, неудобно, — пытаюсь отнекаться я, но мужчина останавливает меня и решительно берет за руку.
— Неудобно будет ехать вам в переполненном автобусе, Вероника.
Я не успеваю возразить, потому что Матвей берет меня под руку и ведет на выход. После мы подходим к серебристой иномарке, с которой мужчина снимает блокировку. Он открывает передо мной дверь и помогает сесть, огибает автомобиль и располагается рядом. Я говорю адрес, после чего мы трогаемся с места, и я чувствую себя не в своей тарелке.
— Если вам станет плохо просто скажите, ладно?
— Хорошо.
Мы едем примерно полчаса, без пробок и остановок, потому что мне, на удивление, нормально. Подъезжаем к подъезду, Матвей помогает выйти из машины и берет меня под руку, чтобы помочь добраться до квартиры.
— Не нужно, — пытаюсь образумить его, но он лишь отмахивается.
— Все нормально. Вдруг вам станет плохо на лестничной площадке?
Я соглашаюсь и спокойно поднимаюсь по ступенькам в квартиру. Рядом с дверью роюсь в сумке в поисках брелка с ключами, вставляю ключ, чтобы открыть дверь, но она неожиданно открывается сама. На пороге стоит мой почти бывший муж, который резко передумал разводиться и не дал согласия. Теперь наш развод будет проходить в суде на заседаниях. Я тупо смотрю на Диму и не понимаю, что он делает в моей квартире, в то время как он быстро ориентируется и спрашивает у доктора Левицкого:
— А ты кто такой?
Глава 14
— А ты что здесь делаешь? — слишком зло выдаю я, потому что почти бывший муж точно не должен находиться в моей квартире в одних трениках.
— Я тут живу, — огрызается Дима, — а вот что это за хахаль за твоей спиной? — он смотрит на моего доктора и мне становится неудобно перед Матвеем.
Я делаю шаг вперед и уже собираюсь ответить ему, как чувствую уверенные руки на своей талии. Они тянут меня назад, после чего я оказываюсь за широкой спиной Матвея Алексеевича.
— Этот хахаль, — с издевкой говорит он, — доктор Вероники Сергеевны. А вы, простите, кто?
— Муж, Дмитрий, — он протягивает Матверю руку, но тот игнорирует его.
Я же могу только догадываться о его выражении лица и о том, что вообще происходит. Я хочу что-то сказать, но упорно молчу, делая вид, что меня здесь нет.
— Вы разве не разводитесь? — о, а этот вопрос адресован уже мне.
Матвей разворачивается и смотрит на меня с интересом, собственно, как и Дима. Я перевожу взгляды от одного на другого и мне становится смешно. Они, как два напыщенных индюка, смотрят на самку и ждут, когда же она сделает свой выбор.
— Мы разводимся, — решительно отвечаю я. — Правда, Дмитрий неожиданно отказался от подписания бумаг, — я говорю коротко, но понятно, — и вот мы все еще на стадии развода, правда, я не понимаю, что он делает в моей квартире.
Я победоносно смотрю на бывшего мужа, у которого вытягивается лицо. Да, раньше я бы закрылась в своей скорлупе и сказала что-то типа “Спасибо, Матвей Алексеевич, но мы разберемся сами”. И зашла бы после этого в квартиру, где снова бы послушала нотации. Не в этот раз.
— Простите, — говорит доктор Левицкий, — что вы делаете в квартире Вероники Сергеевны?
Дима удивленно смотрит на Матвея и лишь усмехается, переводя взгляд на меня.
— Я здесь живу, дорогая, ты что, забыла? Я ведь прописан тут, поэтому имею полное право… — договорить ему не дают.
Матвей хватает Диму за шиворот и вытаскивает из квартиры, спуская на пару ступенек ниже. От неожиданности я даже вскрикиваю, и прикладываю руки в к животу.
— Идите в дом, Вероника, — командует Матвей, но я будто прилипла к полу, смотря на то, как этот мужчина удерживает моего мужа за грудки. — Вероника!
Я ухожу. Делаю пару шагов и скрываюсь за дверью, но тут же прилипаю к глазку. Черт, ничего не видно!
Я нервно расхаживаю по коридору, не в силах даже представить что там происходит. Матвей избивает Диму? А что, если…
Додумать я не успеваю, потому что дверь неожиданно открывается и на пороге стоит Дима. На нем ни фингалов, ни ссадин, ни даже разбитого носа, правда, смотрит он как-то затравленно.
— Я заберу вещи, — говорит, даже не глядя на меня, после чего проходит внутрь и собирает то, что успел разложить.
Матвей же стоит в дверном проеме, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Он наблюдает за тем, как Дима запихивает вещи и отходит только чтобы пропустить его на выход.
— Всего доброго, — говорит доктор Левицкий, хватает ручку двери и захлопывает ее, оставаясь в моей квартире.
— Эм, — я даже не знаю что сказать.
— Чаем угостите? — интересуется Матвей.
Я утвердительно киваю и указываю на кухню. Смотрю, как мужчина разувается, снимает куртку, располагая ее на вешалке и проходит внутрь. Я быстро делаю то же самое, бросаю сумку на стол и иду на кухню, где вижу Матвея, расположившегося на диване.
— И часто у вас так?
— Как?
— Как сегодня.
Я улыбаюсь и мотаю головой.
— Я даже подумать не могла, что он заявится сюда. Что вы ему сказали?
— Вам нужно поменять замки. Не думаю, что ваш бывший муж явится сюда снова, но все же, — он намеренно игнорирует мой вопрос. — Так как на счет чая?
— Да-да, конечно.
Я оттаиваю, включаю электрочайник, достаю чашки и завариваю чай, попутно ощущая колючий взгляд.
— Простите за то, что вам пришлось ввязаться во все это, — я ставлю перед ним чашку ароматного чая и вазочку с печеньем, которое купила, но так и не рискнула съесть.
— Я мог бы уйти.
— Но не ушли.
— Предпочитаю помогать женщинам с мужьями мудаками.
Я снова улыбаюсь и сажусь на диванчик напротив. Утопаю в мягкой обивке и мысленно благодарю саму себя за то, что даже на кухню купила удобную мебель.
— Так что у вас за проблема? Дмитрий не дает развод?
— Ссылается на мою беременность и то, что любит меня, — я пожимаю плечами и смотрю на то, как Матвей отпивает чай.
— А он любит?
Я замолкаю, понимая, что болтаю лишнего. Напротив сидит не моя подружка Ира, а мой лечащий доктор, и я точно не должна рассказывать ему о своей семейной жизни.
— Простите, — выдаю я. — Я очень благодарна вам за помощь и то, что вы вступились за меня, а еще за рекомендации, — я улыбаюсь ему и начинаю нервничать, потому что чай в чашке давно закончился, но Матвей не спешит покидать мою квартиру.
— Если вы расскажете мне проблему, я думаю, что смогу помочь вам, — твердо говорит мужчина.
— Спасибо, но я думаю, что справлюсь сама, — уверенно отметаю помощь.
— Вы помните, что вам нельзя нервничать и переживать, иначе это негативно скажется на беременности?
— Помню.
— Мое предложение все еще в силе, Вероника Сергеевна. Не отказывайтесь, подумайте, взвесьте все за и против и примите верное решение. В такой… обстановке… вам будет слишком сложно сохранять спокойствие, я же…
Я не даю ему договорить. Встаю с дивана и заявляю:
— Спасибо, Матвей Алексеевич, но в вашей помощи я не нуждаюсь. Извините, что втянула вас во все это, но… я справлюсь. Не переживайте, — я вежливо указываю ему на дверь и вижу, как он сжимает губы и идет на выход.
Мне совершенно плевать на его настроение, не интересует и то, почему он недоволен. Я ясно высказала свою позицию и не собираюсь отходить от нее. Ни о каком переезде и помощи не может быть и речи. Я привыкла, что просто так никто и никому не помогает, значит, у доктора Левицкого есть на это основания и я совершенно точно не хочу знать какие именно.
— Постарайтесь найти отца ребенка, Вероника, — на прощание бросает мужчина.
Глава 15
— Левицкий, что? — орет Ирка сразу, как только я рассказываю о своих подозрениях на счет личности бармена. — Погоди… то есть ты и он, вы, — она складывает указательные пальцы рядом и потирает их, — переспали? В клубе?
— Скорее всего.
— То есть ты не уверена? — все же уточняет она.
— Уже нет.
Светка в это время сидит будто в прострации: она смотрит перед собой и молчит, изредка поглядывая то на меня, то на Ирку.
— А как получилось так, что ты забеременела от него? Тебе же сделали ЭКО? Или нет? — Света, наконец, приходит в себя и с интересом смотрит в мою сторону.
— Вот так, Света. Ты слушаешь, что я говорю? Я уникальная, всего десять случаев в мире. Зарегистрированных, конечно, — я повторяю слова того же Левицкого и убеждаю подругу в том, что это возможно.
— Ладно, допустим, но… ты что… переспала с ним без защиты? А если бы…
— Света, — перебиваю я ее. — Мы использовали презервативы, успокойся.
— Ну ни фига себе, — присвистывает она. — Это ж что за секс был?
— Крышесносный, — без заминки говорю я и мы хохочем, правда Ира нашего веселья не разделяет.
— Ты хочешь сказать, что есть вероятность того, что Матвей Левицкий и бармен одно и то же лицо? Как, кстати, он представился тебе в баре?
— Мэт, — говорю и вздрагиваю, когда Светка вскакивает и начинает ходить по моей квартире.
— Это пиздец, понимаешь? Жопа, Вероника, — она начинает прикусывать пальцы, что делает всегда, когда нервничает, а после разворачивается и говорит: — Нельзя, чтобы он узнал тебя, если ты говоришь, что он ведет себя так, будто не помнит. Вот пусть и не помнит. Забирай у него результаты и вали с клиники. Иди к другому доктору, а лучше переезжай пока он не вспомнил. Денег я тебе дам, так что…
— Остановись, — я прерываю ее тираду и хватаю за руки. — О чем ты?
— Он не должен узнать, понимаешь?
— Почему? Я чего-то не знаю?
Подруга замолкает. Смотрит куда-то поверх моего плеча, и я понимаю, что объектом ее внимания стала Светка.
— Расскажи ей, — говорит Ира.
— Нет, — Света тут же вскакивает с дивана и отходит к окну. — Нет, я не хочу вспоминать, но я согласна с тобой, ей нужно валить из города.
— Да что с вами? — я отхожу от них и упираюсь в стену. — Что происходит? Вы, вообще, понимаете, что я беременная? Мне волноваться нельзя, а вы, — я знаю что паникую. Да и как по-другому, когда я надеялась, что они помогут мне, дадут советы, а вместо этого слышу только то, что должна уехать.
— Прости, — тут же отзывается Ирка и подходит ко мне. — Успокойся, Ника, но мы говорим тебе правду. Левицкий точно не тот мужчина, от которого стоит беременеть и уж точно он не станет прекрасным отцом твоему ребенку.
— Я хочу все знать, — тихо говорю я. — Пожалуйста, Свет.
— Она была беременна от него, — выдает за нее Ирка, от чего Светка разворачивается и гневно смотрит на подругу. — Она должна знать, — Ира пожимает плечами и продолжает: — Он вынудил ее сделать аборт. На одиннадцатой неделе, Вероника. Сказал, что если не сделает, он все равно не признает этого ребенка и сделает так, что она не сможет выбраться из того говна, в котором находится.
Я не могла поверить. Матвей. Тот самый доктор Левицкий, врач-гинеколог, лучший в своей профессии, тот, кто выставил Димку и предложил помощь поступил как… подонок?
— Света, это правда? — я все еще на что-то надеюсь, но по выражению лица подруги и так все понятно.
— Прости, — только и может выдать Ира, обнимая меня за плечи.
Через минуту к нам присоединяется Светка: обнимает нас и мы стоим уже втроем. Я начинаю генерировать идеи и думать что делать дальше.
— Ир, — зову я. — А может это и не он вовсе?
Мы разъединяем объятия, подруга тянет меня на диван, а когда усаживает, говорит:
— Матвей часто представляется Мэтом, когда знакомится с девушками. Это что-то вроде его фирменного представления, к тому же, как он говорит, на зарубежное имя лучше клюют девушки, — Ира усмехается.
— Ты настолько хорошо его знаешь? — удивляюсь я.
— Он партнер моего мужа, Вероника. Естественно, я его знаю. И больше из-за того, что Олег от меня ничего не скрывает и никогда не отправляет восвояси, когда начинаются откровенные разговоры. Я знаю о Левицком так много, что тебе и не снилось. Они с Олегом лучшие друзья и поверь, Матвей может быть как внимательным, добрым и вообще настоящим мужчиной, так и тем, кто сотрет тебя в порошок, не моргнув и глазом.
Я киваю, но не знаю, что делать дальше. Мне нравится профессионализм этого доктора и я переживаю за своих детей. К тому же не уверена, что с таким случаем меня возьмет другая клиника.
— Я запишу тебя к нашим конкурентам, — подмигивает Ирка у двери. — У них тоже офигенные врачи. Специалисты что надо. За все заплачу сама, — снова прерывает мои попытки отказаться. — И это… береги себя, ладно?
Я чмокаю в щеку сначала Ирку, потом Светку, после чего провожаю их и перематываю в голове все, что успела услышать о докторе Левицком.