— Есть во что переодеться?
Я кивнула. Легинсы с набором «на все случаи жизни» лежали в рюкзаке за дверью.
— Тогда иди, переоденься и начнем.
— Что начнем?
— Я ставлю тебе свою хореографию. Ты же не против сразу показать себя в танце с наставником?
Я против! Пока подбирала слова, в голове пронеслось сотни мыслей. Танец с наставником — это честь. Но обычно такое проворачивают уже ближе к финалу. А если с первого концерта выделить фаворита — его сольют первым зрительским голосованием, особенно любимчика Яра.
Раз я это понимала, то и он понимал. Два года назад он так скрывал Снежную, что для всех стало бомбой, когда за два концерта до финала он выделил её! Помню, с каким изумлением я смотрела на раскрывшуюся Валерию, на её грациозность и артистичность. А когда она с триумфом вырвала победу в шоу, нам показали вырезки с репетиций и обрывки из интервью, где стало понятно, что Яра с самого начала делал ставки на нее, но чтобы не потерять, не дать зрителям лишить себя звезды, до последнего момента «тушил» Снежную. Она всё шоу была середнячком, и выгнать не за что и хвалить нечего.
Но почему Яра поступает со мной иначе?
И тут меня пронзила догадка.
— Вот оно что, — протянула я, отступая от него к двери.
— Что?
— Вы заранее задумали, что я вылечу на первой же неделе шоу. Вы даже не дадите мне шанса… Потому не отдали Тектонику…
— Шанс у тебя будет, голосование начнется со второй недели.
Но у меня уже дрожали губы и наворачивались слёзы. Я не хотела больше слышать и видеть его! Зажравшийся член! Это для него игрулечки-танцулечки, а я год универа потеряла. Это он получит гонорар за шоу, а я вернусь в Екатеринбург и буду обивать пороги Макдональдса!
— Вы знаете, что мне не простят первый же танец с вами! Отдайте мне паспорт, я уеду сегодня же! Не надо терять на меня свое драгоценное время. Где он?
Я снова подступилась к нему, почему то уверенная, что паспорт Яра взял с собой и положил в один из карманов.
— Прекрати истерить, — он попытался перехватить мои руки, но я вырвалась и провела ладонями по его бёдрам, пытаясь обнаружить свой паспорт.
— Просто отдайте и я уеду.
Теперь он не сдерживал меня, пока я, шмыгая носом и закусывая губы, чтобы не разрыдаться, проверяла карманы спортивных штанов, потом боковые на кофте и под конец провела по груди, пытаясь обнаружить внутренний, в котором мог лежать мой паспорт.
— Отпустите меня! — рыдание прорвалось наружу, когда я поняла, что паспорта при нем нет.
— Я не держу тебя…
Да, Яра меня не держал, это я вцепилась руками в его костюм и рыдала, чувствуя, как по щекам ручьями катятся слезы.
Он осторожно обнял меня за плечи и прижал к себе, это обрушило мою плотину сдерживаемых в последнюю неделю эмоций.
* * *
Не знаю, сколько уж я там рыдала на его руках, но когда остались только судорожные всхлипы, Виль заглянул мне в лицо, спросил, успокоилась ли я, и отправил умываться и приводить себя в порядок.
Я смотрела в зеркало на распухший нос и красные глаза, ага, в тон моей шевелюре, и было стыдно возвращаться к нему в павильон. Может, пока я тут, он сходит за паспортом и вернет мне со словами «вали-ка ты домой, дорогуша». Но накал эмоций прошел, я снова готова испытать удачу пусть даже с такими неблагоприятными исходными.
Яра разговаривал по телефону кого-то матеря за упущенное время.
— Что я сейчас смогу тебе сделать? У меня нет времени на замену. Сам упустил — сам и выкручивайся, — он заметил меня и рукой показал, что сейчас освободится. — Значит, позвони Густаву. Реши этот вопрос, я занят. Да. Нет. Давай сам.
Он отключил звонок и убрал телефон на скамейку.
— Готова?
Я молча показала на легинсы, которые надела перед входом в павильон, чтобы сразу показать свой настрой.
— Отлично. Разминаемся.
И тут Яра совершил непоправимое — скинул кофту и остался в одной майке. Яра и майка — полный дезориентатор в пространстве.
* * *
Он злился и по десятому кругу показывал движения. Я повторяла, а он снова злился.
— Ты смотришь, как я завожу ногу? Смотришь?!
Я кивнула. Виль еще раз сел и вывернулся корпусом, а я завалилась вбок.
— Что не так?
Пожала плечами и еще раз повторила движения до этой чертовой связки, и опять упала.
— Отдыхаем. Час на отдых и обед. Я пока по делам доеду.
Он утёрся полотенцем и снова схватил смартфон. А я поникшая побрела на выход. Что-то не звёздно у меня получалась первая хореография. Я бы даже сказала — не получалась совсем. Или Яра специально на дебют взял такой сложный контемпорари. Или проблема была в недостаточной прокачке рук, мне просто не хватало силы продержаться в стойке достаточно долго, чтобы сменить позицию ног. Но за неделю я вряд ли накачаю мышцы.
Он вернулся на полчаса позже. Извинился и предложил повторить связку только теперь с поддержкой. Я без запинки повторила движения и вышла на сложный элемент, когда Яра перехватил меня, а я завела ногу и поменяла позицию.
— Отлично.
— Так у нас парная хореография? — уныло констатировала я.
— Как видишь, я пытался самоустраниться, но ты недостаточно подготовлена. Значит, будешь выступать со мной.
В час нас прервали, приехала команда Тектоника, тот заглянул в павильон и перекинулся парой слов с Вилем. Потом сообщил, что наши уже в автобусе, готовятся уезжать.
— Нет, мы еще позанимаемся. Я завтра в пролёте. Нужно дать ей по максимуму.
— Ну, смотри. Я автобус отпускаю.
— Да, пусть не ждут. Сам её подкину.
Тектоник кивнул и вышел, в коридоре мелькнул один из организаторов, видимо направляясь к выходу, чтобы отправить ребят отдыхать после тренировки. А я стала разучивать новые движения, которые отлично получались с поддержкой Яра.
— Завтра остаешься в доме, там есть тренировочная. Позанимайся, оттачивай движения, но не ломай себя в связках, где нужна поддержка, поняла? Я позвоню, назначу следующую тренировку…
Я кивнула, перехватила полотенце из его рук, поднесла к лицу, вытереть пот… И тут меня прострелило. Я словно окунулась в его запах, слишком интимный, слишком откровенный. Днем, когда я рыдала на его плече, Яра был свежим и каким-то стерильным. Запах геля для душа, лосьона после бритья, шампуня и дорогого парфюма. И я чувствовала этот запах и мне он нравился, но не прошибал так, до позвоночника. А вот сейчас, уткнувшись носом в его полотенце, которое он неосмотрительно перекинул мне, словно влезла сквозь его барьеры, проникла в особую зону близости. И это подрывало мои устои. Я чуть удержалась, чтобы не застонать и не свистнуть это полотенце, а ночью спать с ним в обнимку… Слишком откровенный запах. Его. Настоящий.
— У меня телефон отобрали! — вспомнила я.
Он повернулся ко мне и как-то странно перевел взгляд с лица на полотенце. Я поняла, что до сих пор внюхиваюсь в него. Покраснела и опустила руки.
— Д-да… Забыл. Тогда передам через Женю.
Вот теперь кажется всё. Время почти десять вечера. Тектоник в семь попрощался. Команда Летисовой, которая занималась с пяти, еще поработают в течение часа.
— Дождешься их, или тебя подвезти?
Я неуверенно пожала плечами, потому что от усталости даже соображала не сразу.
— Ладно, умывайся и натягивай джинсы. Буду ждать на парковке.
* * *
В машине меня развезло окончательно. Невозможно сосредоточиться, когда проваливаешься в кожаное кресло, тебя окутывает запах Яра и мягкий чилаут.
— Алло? Да?..
Из полудрёмы вывел голос Яра.
— А Густав что? …Хорошо, сейчас заскочу.
Он положил телефон на приборную доску и повернул ко мне голову.
— Заедем в одно место, ненадолго. Посидишь в машине.
Я кивнула. Сонное настроение сошло, а в голову пришла мысль поискать свой паспорт в машине, пока Виля не будет.
Он припарковался у большого развлекательного центра, увешенного по всему фасаду неоновыми вывесками. Охранники без задержек пропустили его машину, подняв шлагбаум. Яра выскочил, повторив:
— Сиди здесь, я быстро.
И скрылся за неприметной дверью в стене центра. Я прищурилась и прочитала табличку «служебный вход». Значит, он здесь подрабатывает. Днем же ему предлагали выйти на замену и, кажется, вопрос не решился.
Забыв проверить в машине ли паспорт, я вышла и потянулась. Ночью было прохладно и я повернулась неудачно, задев и захлопнув дверь. Черный кроссовер пикнул, мигнув фарами, и затих. Двери заблокировались, оставив меня снаружи.
Я поежилась, решив, что дождусь Яра возле машины. Но через некоторое время, внутри погасли подсветки и отрубился плеер. И вот тогда стало не только холодно, но еще и страшно. Из центрального входа по одному или группами выходили курить парни и девушки. Некоторые шумные и нетрезвые. Когда в мою сторону полетели шуточки, я обошла машину, а через минуту плюнула и рванула к служебному входу. Дождусь там.
Но и там подождать не получилось, короткая узкая лестница вела наверх и не было ни одного пятачка, чтобы приткнуться. А когда я поднялась, то оказалась в у офисного ресепшена. Девушка за стойкой оглядела меня:
— Красная? Держи. Третий этаж.
Я взяла бирку с двенадцатым номером и пошла к лифту. На третьем этаже оказалась в большом полутемном зале, расчерчиваемом лазерами, наполненном томной тягучей музыкой. Не успела осмотреться, как какой-то парень подхватил меня под локоть и завел в боковую дверь.
— Новенькая?
— Я не…
— Отлично. Переоденься и к третьему шесту. Через пару часов — смена.
— Подождите, я с Яра.
— Угу. Все начинают с красного. Переодевайся.
Он сразу вышел, а я увидела ящики с номерами. Неудивительно, что мой двенадцатый номер подошел к двенадцатому ящику. Не знаю, почему сразу не включила обратный ход. Наверное, мне хотелось подглядеть за этой стороной жизни Яра, увидеть место, где он подрабатывает. Или застать его за другой работой, где он не наставник, а исполнитель.
В шортиках и дразнящей маячке я вышла и была направлена к одному из островков. Весь зал был разбит на островки диванами, а в центре каждого мини-подиум с шестом. Навыков работы на пилоне не заимела, но с другой стороны в моей заводи сидели всего двое парней и я их совершенно не интересовала, потому лениво крутилась у шеста, занимаясь изучением обстановки.
Весь акцент в зале падал на подиумы и танцующих девочек. Сверху от шеста шла подсветка, она включалась сразу же как только на диван присаживался посетитель. Метрдотель моментально отправлял к пилону девочку в красном. Да, мы все были одеты в красное. Я так поняла, что как только посетители уйдут, я смогу покинуть свой остров.
А пока я вертела попой, присаживалась и вставала, изгибаясь под музыку и не прислушиваясь к разговорам клиентов, осматривала зал в поисках Яра. Но в зале вообще работали девушки. И у пилонов и официантками.
В момент, когда клиент вдруг схватил меня за лодыжку, я решила, что достаточно удовлетворила любопытство и пора валить, но парень сунул мне бумажку под ремешок босоножки и, похлопав по ляжке, встал с дивана и подсветка погасла.
Я слезла с подиума и достала бумажку из туфли. Уверенным шагом направилась в раздевалку, но парень-метрдотель тут же развернул меня, направив к седьмому шесту.
— Послушайте, я тут не работаю.
— Пока ты стажер все чаевые оставляй себе. Так что спрячь деньги и работать!
Деньги? Я перевела взгляд на бумажку, которую сжимала в руке, и присвистнула. Сто баксов зеленели между моих пальцев как родные. Этой ночью я никуда особенно не торопилась, а завтра Яра вообще освободил меня от репетиций, так что если поработаю тут ночку, ничего страшного не случится, зато я реально стану богаче.
На седьмом островке жлоб расстался с тысячной купюрой в рублях. Но и она пошла в декольте поглубже. Затем шестой остров и тут я зависла минут на сорок. Компания нетрезвых ребят хотели зрелищ, а у меня с ними было туго. Я извивалась, выделывала акробаты и вообще конкретно так попотела, зато в зону декольте легло пятьсот баксов, пять зелененьких ровненьких бумажечек.
Я охреневала. Два часа и у меня в бюсте шестьсот долларов!
— Видел тебя у шестого, — вдруг остановил меня присматривающий парень. — Сегодня подменишь одну на паутине во время представления. У нас там дыра.
Смысл того, что он сказал от меня ускользнул, зато он произнес волшебные: «пятьсот баксов за смену», что сразу определило мое расписание на оставшуюся ночь. Если там нет пошлости, то поработаю.
Он забрал у меня красный брелок и выдал лаймовый, отправив на пятый этаж. Снова переодевание в ультрафиолетовый костюм, и меня вывели на «паутину».
Оказалось, что пятого этажа как такового не существует. Есть четвертый с большим залом изолированных друг от друга кабинок с разворотом к сцене, как в театре. А над ним висит «паутина» представляющее собой переплетение канатов. На них как раз и занимались девчонки в светоотражающих костюмах.
Сейчас зал наполнялся. Мне пристегнули страховку и указали сектор обслуживания.
— Увидишь загоревшийся маячок, пролезаешь между канатами и нажимаешь эту кнопку. Чтобы подняться вверх — нажимаешь эту. И не тормози. Пошла.
В легком шоке я перебиралась по канатам к своему сектору. Подо мной было двенадцать кабинок, занятых только две. И в одной горел маячок.
Я растерянно оглянулась и увидела, как одна из девчонок спускается на страховке в кабинку в другом секторе. Смотрелось космически! Когда с паутины сверху спускается яркий паучок. А уж девушка смотрелась как спайдермен, только еще эффектнее. Пожалуй, я тоже так смогу!
Пролезла через канаты и нажала на кнопку у пояса. От неожиданного спуска взвизгнула, но почти сразу пришла в себя и нервно улыбаясь, повисла над парой в кабинке.
— Мне пива. Нефильтрованого, — быстро проговорил мужчина и обратился к спутнице: — А ты что предпочитаешь?
— Пусть шампанское принесет.
— Окей, — протянула я. Похоже, здесь я работаю официанткой. За пятьсот баксов за ночь. Просто баснословно!
Подъем прошел без проблем, но как доставить напитки в открытых фужерах?
— Ты откуда вообще?
— Меня послал… я с третьего. Стажер.
— Они вообще охренели к нам красных подсылать? — местный метрдотель был в бешенстве, раз десять повторил правила, как при спуске не разлить заказ, потом направил по рейке к сектору и не спускал глаз, пока я все же не доставила напитки в кабинку. В целом, если я принимала заказ, то могла хоть головой вниз спускаться, но с напитками приходилось чинно снисходить в кабинки и подавать заказ.
Пока я разбиралась с первыми двумя, у меня весь сектор заполнился до отказа. Я только успевала спускаться и взлетать. Пояс непривычно врезался под ребра и перетирал талию, но в целом, терпимо.
— Стоп заказы.
Я поняла, что сейчас внизу что-то будет происходить. Нас больше не дергали, правда и страховку не сняли. Парень знаками велел расползаться по паутине, сверху зажегся ультрафиолет и мы засветились. Девчонки, которые последний час обслуживали зал, теперь преобразились в членистоногих рептилий и стали выделывать кульбиты на канатах. Какой-то синхронности я не заметила и поняла, что это чистая импровизация. Распласталась под музыку, села на шпагат и проделала несколько стандартных связок, которые можно провернуть на канатах. Но уже через несколько минут внизу ярко осветилась сцена.
— Дамы и господа! Сегодня для вас шоу Клуба роз и великолепная Майя Весенняя!
Загрохотали динамики и под музыку на сцену вышли разряженные артисты. Я заметила, что сверху все остановились и переключились на сцену, поэтому поступила также, оттянув немного пояс, который врезался в кожу.
Весь следующий час я с восторгом смотрела шоу с голливудским размахом. Море красок, движений, чувственности, танца. Хотелось вопить от переполняющих эмоций. Пока не началась обнаженка.
Видимо, это и был апогей спектакля. Яркий маскарад стал медленно перетекать в вакханалию. Откровенной порнографии не видела, хотя сверху видно все, но обилие оголенных торсов, ног, рук создавало ощущение разнузданности. И танцы на сцене утратили лёгкость, став тягучими и сексуальными. В определенный момент вдруг с нашего этажа вниз установили длинный пилон, а по нему, закручиваясь как перышко, опускалась грациозная девушка.