Лёжа на боку и невольно прижимаясь к Монголу спиной, разглядывала тёмные узоры на его руке. Толстая цепь, обвивающая руку, терялась где-то на плече, а пальцы словно опутаны колючей проволокой, рвущей кожу. Жуткие наколки. Впрочем, их владелец ничем не милее.
Даже подумать страшно, что могут обозначать такие тату, и сколько жизней загубили эти руки.
Монгол шевельнулся, пальцы с проволокой погладили мою грудь, и я тут же напряглась, словно в спину кол вбили.
— Расслабься.
Ага. Меня всего-то обнимает бандит, насильник, убийца и так далее. Чего ж тут не расслабиться-то?
— Я в туалет хочу, — заворчала, пытаясь выбраться из его тисков, но Монгол сжал крепче, потёрся об мою задницу своим причандалом. Неет… Только не это. Только не снова.
— А больше ты ничего не хочешь? — промурлыкал (насколько это возможно с его голосом) мне в ухо, шлёпнул по ягодице. Хорошо, что теперь у меня есть пижама, хоть какая-то преграда.
— Больше ничего.
Монгол надавил на плечо, принуждая меня лечь на спину.
— А на озеро со мной пойдёшь? — опустил взгляд на мои губы, словно, и правда, ждал ответа.
— А у меня есть выбор?
— Нет.
— Тогда пойду.
Он прищурился, внимательно изучая моё лицо, провёл по щеке рукой, еле ощутимо, но на коже тут же выступили «мурашки».
— Сегодня ты покорная, да? Это хорошо. Мне нравится. Беги в туалет и возвращайся. Пойдём на озеро, — отпустив меня, разлёгся на кровати, закинув руки за голову, а я невольно опустила взгляд вниз. На огромный, стоячий член. Он хоть когда-нибудь у него падает?
Искренне пожелала гаду скорейшей импотенции и улизнула из постели, пока маньяк не передумал. Ещё одного такого «захода» я не перенесу физически. До сих пор между ног саднило так, словно туда товарный состав врезался.
— Поторопись! И сними шмотки! Никакой одежды! — услышала из комнаты и, облокотившись спиной о прохладный кафель, выдохнула.
Я не умею быть послушной. Никогда не смогу смириться. И, если честно, уж лучше погибнуть от руки Монгола, чем стать его подстилкой. Но я понимала, что проигрываю. Понемногу гнётся стержень. Рано или поздно Монгол сломает его. Он получит свою безвольную игрушку, а я… Я просто исчезну, как личность. Лишь пустая оболочка останется. И больше ничего.
Накинув тонкий шелковый халатик, вышла к Монголу, а тот лениво потянулся и резво соскочил с кровати. Размял мышцы плеч, повернулся ко мне.
— Что это за хуйня на тебе? Я сказал, не одеваться. Подойди, — сказал спокойно, даже мягко, но я мгновенно напряглась, вспомнив силу его наказаний.
— Я просто хотела дойти в нём до озера. Мне неудобно так ходить… Хорошо, я сниму, — взялась за пояс, но Монгол остановил меня своим нехорошим взглядом.
— Подойди.
Ну вот. Начинается. Вниз по позвоночнику пробежал ток. Ноги отказывались идти, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сделать шаг ему навстречу.
— Ближе, — отдал короткий приказ и скривился, когда я нервно дёрнулась. — Не бойся, подойди.
А когда я приблизилась к нему, взял меня за шею сзади, рывком притянул к себе и больно сжал пальцы.
— Когда я что-то говорю, ты должна понимать меня с первого раза. Понимать и делать так, как я сказал. Это касается всего. Даже вот таких мелочей, — поддев пальцами край халата сжал его в кулаке. — Ты меня поняла?
Поджав губы, кивнула.
— Не слышу тебя, — халат с треском разошелся на мне и на пол упали две бесполезные тряпки. — Повтори, — приподнимает моё лицо двумя пальцами. Взгляд его холоден, безразличен. Как вчера, когда совал мне в рот свой член. Бездушная тварь, не знающая жалости и человечности.
— Я должна понимать с первого раза. И выполнять, — промямлила бесцветным тоном, отвела взгляд, чтобы не видеть проклятого гада.
— Запомни это и облегчи жизнь нам обоим. Поверь, ты не останешься в проигрыше, — взяв меня за руку, переплёл свои пальцы с моими, крепко сжал. — Пойдём.
***
Поначалу её упрямство и непокорность забавляли. Да и сейчас, в принципе, тоже. Только чем больше баба получает свободы, тем чаще борзеет. Один пример на веку Монгола уже был.
Эту же он растил для себя. Из неё хотел вылепить идеальную жену. Таков был план. И Архан воплотит его в жизнь, как бы там ни было. И плевать, что скучно с ней будет и никакой страсти. Всё ещё убеждал себя, что лучше верная и преданная, пусть и никакая, чем блядь.
Убеждал, но уже чувствовал, что проигрывает сам себе. Не хотелось ломать её. Всё нутро переворачивалось, когда она плачет. А он ненавидит это чувство. Терпеть его не может.
— Ладно, не дуйся. Иди сюда, — подхватил её на руки, шагнул в воду. — Сейчас буду учить тебя плавать. Моя жена должна уметь всё.
Глаза девчонки округлились, в глубине зрачков вспыхнул страх.
— Что? Плавать? Нет! Не надо! — и завизжала, когда вместе с ней, бросился в воду.
Вынырнув, подождал, пока Алина откашляется.
— Урок первый, волчонок. Никогда не болтай и не пытайся дышать под водой. Ты же не рыба, — улыбнулся, когда она прижалась крепче, обняв его за шею. — А теперь отпускай меня. Давай, — оторвал от себя её руки. — Я рядом. Я не дам тебе утонуть. Почувствуй воду. Доверься ей. Представь, что ты лёгкая, как перо. Ты не можешь утонуть. Давай.
Отстранил её от себя, и сразу же девчонка ушла под воду.
Вытащив на поверхность, дал отдохнуть и снова отпихнул. Она дрожала и боялась, всё время оглядываясь на Архана и начинала паниковать, когда не чувствовала на себе его рук.
— Не отпускай! Пожалуйста! Не отпускай! — кричала, изо всех сил барахтаясь в воде, а Монгол то и дело вытаскивал её и понимал — дело безнадёжное.
— Так не пойдёт, — прижав Алину к себе, дал ей отдохнуть. — А теперь слушай внимательно. Если ты научишься плавать, с меня одно желание. Ты можешь просить всё, кроме свободы. Её не получишь. Устраивает?
Взгляд девчонки вдруг загорелся, а Архан разжал руки.
— Давай, девочка. Удиви меня.
ГЛАВА 14
— Что это? — Монгол удивлённо уставился в свою тарелку.
— Гренка с яйцом, — запоздало подумала, что Лерка ведь тоже могла угощать его нашим фирменным блюдом. Не то, чтобы я не хотела её вспоминать, просто Монгола дразнить лишний раз ни к чему. Больно жёстко наказывает.
Скрипнула зубами от злости. Ну вот! Я уже стараюсь прогнуться под него, лишь бы не отхватить по заднице. Тошно.
— Ты уверена, что этим можно питаться? Или это очередная попытка замочить меня?
Как остроумно. Между прочим, я питалась этим всё детство. Особенность гренок с яйцом в том, что туда, кроме хлеба и яйца можно добавить, что угодно. Вернее, чем богат холодильник. У нас с Леркой в лучшем случае это была зелень. Холодильник вечно пустовал. Сестра отчаянно копила деньги, а потому даже яйца мы не могли себе позволить каждый день.
— Там внутри ветчина с сыром… — наверное, мой голос прозвучал уж слишком жалко.
— Ладно, не дуйся. Попробуем твою гренку. — Пфф, больно надо. Тоже мне… Барин.
Разрезав хрустящий кусочек пополам, долго изучал содержимое. Параноик хренов. Хотя, чего там… Был бы у меня крысиный яд, я бы его накормила.
В итоге мрачный властелин остался доволен, чем я заслужила небольшое поощрение. По его мнению.
— У меня сегодня дела в городе. Я оставляю тебя дома с Батыем. Чтобы не скучала, можешь найти себе какую-нибудь книгу в библиотеке моей матери. Бабские романы там тоже где-то есть.
Поймав мой загоревшийся взгляд, тут же осадил.
— Даже не думай. Что-нибудь вытворишь ещё раз, и я точно отправлю тебя в бункер. А теперь подойди.
Молча почапала к нему, безвольно опустила руки. Пусть думает, что я уже сломана. Врагу легче нанести удар, когда он этого не ждёт.
Обездвижив меня крепким захватом руки, впился в губы своим алчным ртом, а второй рукой схватил за задницу.
— Вопросы есть? — оторвался, заглянул в глаза. В каждый по очереди, словно пытался там что-то отыскать.
Вопросы были. Много вопросов. Например, когда ты, поганая сволочь, отпустишь меня? Когда перестанешь принуждать к сексу? Когда, наконец, окочуришься, проклятый Монгол?
— А как же моё желание?
Он усмехнулся, дёрнул небритой щекой.
— Ты же не научилась плавать.
— Но я же старалась. У меня почти получилось.
— «Почти» — не считается. Вот когда научишься, тогда и поговорим.
Что ж, у меня появился неслабый стимул. И хоть его слову я не верила, зато очень хорошо разглядела там, за озером, город. Не могу сбежать по суше, попробую по воде.
***
В библиотеку взяла с собой банку икры и, засев за огромным столом, открыла «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова — книгу, которую ещё в детстве зачитала до дыр. Пробегала глазами строчки, пролистывала страницы, но взгляд всё время возвращался к той коробке, полной драгоценностей.
Странно это. Не хранят золото и драгоценные камни под книжной полкой. Даже такие богачи, как Монгол. А, может, это награбленное? Может, маньяк поснимал эти цацки со своих жертв? Представила Монгола, удушающего девушку её же колготками, а потом насилующего безжизненный труп, и очередная порция икры застряла где-то в горле. Ещё немного посижу в этой темнице и окончательно тронусь.
Вскочив со стула, открыла наглухо занавешенное окно. Так-то получше будет. Какое-то едва уловимое движение на улице привлекло моё внимание, и я пригляделась, встав на носочки.
Оглядываясь, словно вор, Батый тащил что-то в чёрном пакете, быстро пересекая расстояние до дома. Не зная, чем заняться от скуки, задёрнула шторы и на цыпочках понеслась к лестнице.
***
— Архан? — Марат, похоже, не в первый раз звал его.
— Что?
— Ты отраву свою пить собираешься?
— Да, — кивнул, взяв в руки стакан, и снова завис.
— У тебя что-то случилось?
Монгол вздохнул, опрокинул в себя арак. Поморщился. Даже бухло не лезет.
— Ничего нового. Всё по-старому. Но мне почему-то кажется, что я что-то делаю не так.
Варвар как-то невесело усмехнулся, отсалютовал стаканом с водой.
— Тебе это постоянно кажется с той девчонкой. Влип ты, Монгол. Я вот тоже сам не заметил, как попал. Теперь ребёнка жду. Боюсь, как пацан, — устало потёр глаза. — Ночами не сплю. Всё время думаю, как их обезопасить. Свихнуться, блядь, можно.
— У тебя всё будет отлично, брат. Ты вознаграждён за свою боль. А я не могу любить, ты же знаешь. Нахрен мне это не надо. Девку не для болтовни под луной растил. Подожду, пока перестанет кочевряжиться, и женюсь.
Марат промолчал, но Архан заметил в его глазах недоверие. Похоже, вокруг все видят то, что ему, Монголу, недоступно. Да и плевать. Не красная девка, чтоб по всякой хуйне заморачиваться.
— Ладно. Давай о делах. Кого ты там хотел найти?
Монгол достал из кармана лист бумаги с именем и номером телефона, подвинул его Хаджиеву.
— Александр Пуговкин?
— Ага. Мне очень нужно побеседовать с этим парнем.
А заодно отбить Алине желание, общаться с другими мужиками.
***
Домой вернулся уже после полуночи, сразу же зашёл в спальню. Девчонка тихо сопела в кровати, и Монгол на пару минут выпал из реальности, наблюдая за тем, как она смешно морщит нос и что-то ворчит во сне.
Маленькая и хрупкая. Особенно сейчас, когда не выпускает свои кошачьи когти и не шипит, пытаясь защититься от него.
Присел рядом, рванул бретельку майки вниз, оголяя грудь. Склонился к ней, жадно втянул розовый сосок в рот, а Алина вскочила, широко распахнув глаза.
— Тихо, тихо, волчонок. Не нужно сопротивляться, — перехватил её запястья, придавил к постели. — Не бойся. Больно не будет.
Она не отталкивала. Молча смотрела на него, пока стаскивал дурацкую пижаму и бельё. Не воспротивилась и, когда накрыл рукой её промежность, только еле заметно вздрогнула.
— Умница, девочка, — раздвигая ей ноги, устраивался сверху. — Моя малышка.
И током по конечностям её тихий стон, когда надавил на клитор, вошёл в неё пальцем. Схватила Монгола за руку, вонзила в кожу ногти и, всё так же глядя в его глаза, запрокинула голову.
***
— Нравится?
— Да, — прошептала, понимая, что не особо-то и лгу.
Он смотрел на меня ошалело. Похоже, моя неожиданная покорность нравилась гаду. И хоть запланировала я этот спектакль ещё днём, сейчас почему-то не было противно. А ведь должно…
Наверное, я просто ещё не отошла от сна, в котором по-любому занималась сексом с какой-нибудь голливудской звездой. И хоть таких снов я никогда не видела, но другого объяснения просто не было.