Я последовал совету и, вытянув ману из шара, сосредоточился на расстоянии между шаром и ладонью. Воздух в этом промежутке дрожал, как над раскаленным асфальтом. Я всматривался в эту дрожащую хмарь и начал потихоньку подавать энергию, стараясь думать о том, чтобы мана текла именно туда, а не в шар. На удивление, получилось уже с третьей попытки. Воздух между ладонью и шаром словно уплотнился и начал сильнее дрожать.
— Вполне неплохо. — одобрительно произнес Зар. — Теперь можно отпускать шар в цель.
Я последовал его совету и, прицелившись, спустил снаряд в камень. Шар сорвался с ладони со скоростью обычной стрелы, выпускаемой из лука, и с легким хлопком петарды, взорвался от соприкосновения с его серой поверхностью.
— Недурно, недурно для новичка. — похлопал Зар в ладоши. — Ну, мне пора. Постарайся не сжечь этот лес, Наргхен не оценит.
Я повернулся в сторону своего собеседника, а огневик тем временем сунул руку в костер и, превратившись в пламя целиком, впитался в горящий хворост. Подивившись такому эффектному способу перемещения, я продолжил тренировку. Покидав в камень огненных шариков с минимальной напиткой, я потренировался задавать им разную скорость полета с разного расстояния. Под конец, я отошел на самый дальний от камня-манекена край поляны и, создав фаербол сразу с двух рук, напитал его маной до такой степени, что, кажется, опалил брови, спустил снаряд в мишень. Ебануло так, что камню-мишени просто разнесло верхнюю часть где-то на полметра, а мне заложило уши и чуть не посекло морду каменной крошкой. Благо, я додумался, что может неслабо так ебануть, и потому кидался фаерболом из укрытия в виде другого, большого валуна. Костер тем временем уже почти догорел, так что я зажег светляков, затоптал угли и пошел к лагерю. Прошел, наверное уже час, как я их покинул. Так что по-любому уже жратва готова. Хорошо хоть я их предупредил, что иду тренироваться. Но все-равно они уже спешили с мечами наголо в сторону моего импровизированного полигона.
— Это я шумлю, народ, не надо так за меня переживать! — помахал я им руками.
Ши с облегчением вздохнула и убрала клинки в ножны. А вот Леха со злостью сплюнул под ноги, убирая за спину свою двуручную бандуру, и что-то злобно проворчал себе под нос. Из-за растояния, разделявшего нас, я не расслышал, что именно, но уверен, что точно не признания в любви.
— Ну ладно, Леха, не ворчи! — произнес я, приближаясь к своим спутникам. — Хочешь, я тебе песенку спою?
— Нет. — проворчал он в ответ, развернулся и пошел обратно к лагерю.
— А я спою! Слушай! — крикнул я ему вдогонку.
Я люблюууу, тебя, Лëоооох, что само по себе очень странно!
Я люблюууу, тебя, Лëоооох, я люблю тебя неперестанно!
Вооооот уж звëооооозды зажглись! Мы шагаем по лесу устало!
Я люблюууу, тебя, Лëооооох, и хочу, чтобы… бабой ты стала!
Леха сделал *рукалицо* и, успокоительно вздохнув и выдохнув, молча продолжил свой путь.
— Хи-хи-хи-хи-хи! — раздался писклявый смех молодого Гартаила, оседлавшего левое плечо валькирии. — А можешь и про меня спеть?
— Хм… щас попробую.
Я люблюууу, тебя, Гар! Что само по себе извращение!
Я люблюууу, тебя, Гар! Но при тусклом, ночном, освещеньи!
Вот уж звëооозды зажглись! Мы шагаем по лесу устало!
Я люблюууу, тебя, Гар! И хочу, чтоб на тЕбя не встало!
— Ихи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи! — залился писклявым смехом дракончик до такой степени, что чуть не свалился с плеча застывшей изваянием валькирии. — Какой замечательное чувство! Я одновременно хочу смеяться и убить тебя, жрец! Хи-хи-хи-хи-хи!
— Привыкай, это теперь так часто будет. — ответил я ему. — Ну что, идем в лагерь? Там, наверное, уже ужин стынет?
Шииран молча кивнула и, развернувшись, последовала за Лехой.
— Кстати! Про тебя ж не спел еще! — воскликнул я, догоняя воительницу.
Ши вздрогнула, но продолжила свое шествие.
Я люблюууу, тебя, Ши! Для меня ты, как майская роза!
Я люблюууу, тебя, Ши! В самых разных, изысканных позах!
Вот уж звëооооозды зажглись! Мы шагаем по лесу устало!
Я люблюуууу, тебя Шииии! И хочу! Чтобы!.. ЛЕХОЙ ты сталаААААААААААААААААААА!!!!
Заорал я уже от того, что валькирия схватила меня рукой за шею и отправила в полет по широкой дуге в сторону озера. Пролетая над стоянкой, я успел показать средний палец Лехе, прежде чем плюхнуться в воду. Вода, кстати, была не сильно холодной. Однако купаться в кожанном прикиде отборного металлиста — ну такое себе. Особенно, гадить от страха в штаны при этом, различая в темноте воды силуэт какой-то неебического размера хуйни, которая плывет явно по твою душу. Это потом уже, сикнув от страха, я допер, что это Гуля была. Ну, как — потом. Когда она меня вытащила из воды и стряхнула у костра. И выплюнула из своей чемоданообразной пасти десяток раков. Вот тут я не пожалел, что облачен в плотную кожаную одежду. Раки были прям омары. Раза в два больше наших, земных, и клешни пропорционально еще больше раза в полтора. Итого… клешни были раза в три больше, чем у привычной нам пивной закуски, и если бы вон тот гад сумел бы осуществить задуманное, то пел бы я как Витас на всю округу, отгоняя ультразвуком всех комаров и мошек.
— О, Лех! Собери раков во что-нибудь! Щас уху доедим и моих тиммейтов варить будем! — попросил я нахохлившегося ерпарха.
Леха в ответ тоже показал мне фак под недоуменный взгляд уже добравшейся до стоянки Шииран. Даже в тусклом свете костра было видно, как она начала краснеть. Я в ответ показал Лехе сразу два фака и, доламывая психику валькирии, потыкал одним факом в другой. Единственным, кто все это оценил, оказался дракошка, от смеха таки свалившийся с плеча. Но на землю он не грохнулся, а, перевернувшись в воздухе, спланировал аки коршун и, подхватив рака, порхнул поближе к огню. Рак пытался отмахиваться клешнями и даже перехватил одной шею Гартаила, но тот изогнулся, уперся лапами в спину членистоногому и, резко рванув головой, оторвал бедному раку конечность, заодно проламывая ему панцирь.
Я же скинул куртку и, покидав в нее негодующих по этому поводу ползучих закусок, спешно удирающих в сторону мокрой родины, завязал ее рукавами в узел. А вот без куртки уже было не очень. В мокрой майке, в горном лесу, под легким потоком ветра. Короче, я врубил творящую ульту и превратил воду в воздух.
Че я там говорил? Что когда-нибудь научусь сначала думать, потом делать? Не в этой жизни. Я ж раньше даже не подозревал, что делаю то. А вот сидя у огня, понял, что просто расщепляю воду на атомы. Вы когда-нибудь пробовали у открытого огня создавать кислород-водородную смесь? Не пробуйте. Хлопнул я знатно, шуганув всех ездовых животных, включая Леху. Один только Гартаил даже глазом не моргнул, наверное. А я с места скаканул обратно в воду в попытках остудить свою оглушенную взрывом башку с бедой. Выбравшись оттуда под ошарашенные взгляды, я аккуратно осушился прямо на берегу, не приближаясь к костру, и лишь затем уселся к огню.
— Ладно тебе, Лех. Не дуйся. Я ж не со зла, я просто дурной. — позвал я своего спутника.
— Да ладно, понимаю я. — тяжело вздохнув, ответил жрец, протягивая мне миску с ухой.
— Короче, щас доедим, и я всем пива синтезирую! Отличного, чешского пива! С раками заточим! За примерение! Гуля, наловишь еще клешневатых?
Груллатка курлыкнула и понеслась к воде. Явно кайфует от самого процесса, я ей даже «Поручение» не отдавал. Из кустов, зажав в зубах змею, выбежал Пушистик и, тоже устроившись у огня, рядом с драконом, принялся точить свою закуску. В этой уютной, даже в некоторой степени, семейной атмосфере, мы сидели и ужинали. И вот казалось бы… горы, ночь, костер, привал. Что может пойти не так? А как обычно в моей жизни, всë. Неожиданно кусты затрещали и на нас вышла пятерка… Скелетов.
Глава 4
Скелеты потоптались на месте, глядя на нашу компанию пустыми глазницами. Я уже приготовил к активации ульту бога-берсерка, но… Скелеты так же молча, как и пришли, дружно, как по команде, повернулись и последовали в сторону горы с предполагаемым лабиринтом.
— Народ, кто обделался? От кого так воняет? — первым нарушил я тишину. — Ой, это ж от меня.
Все с подозрением и презрением покосились на меня.
— Да шучу я, шучу! — поднял я лапки кверху. — Но хрень реально стремная. Как думаете, почему они нас не тронули и зачем туда идут?
— Команды не было, вот и не тронули. — помолчав, сказал Леха. — Видимо, их командир собирает армию мертвых и не желает попусту тратить материал в мелких стычках.
— Армия, это хорошо. — кивнул я.
— Чего??! — воскликнули все хором, уставившись на меня.
— Ну, так я ж жрец бога войны. — пожал я плечами. — Значит, любая армия — хорошо. Ты, кстати, тоже его жрец, не забыл, Лех?
— Это самая извращенная логика, что я встречал до сегодняшнего дня. — покачал головой ерпарх. — Мы служим живым. И армия мертвых — это плохо.
— А если эта армия мертвых защищает живых? — парировал я его аргументы.
Эта точка зрения заставила воина замолчать и глубоко задуматься. Так, в тишине, мы опустошили котелок с ухой, я подхватил его и отправился к озеру. Ополоснув посудину, я зачерпнул воды и поставил ее на костер. Сварив раков, я зачерпнул свежей воды и превратил ее в ароматное пенное пивко, как и обещал ранее.
— Гар, присоединяйся. — позвал я ящерку. — Или растущим дракончикам алкоголь противопоказан?
— Алкоголь доставляет удовольствие лишь в человеческом теле. — с легкой грустью пояснил юный рептилоид. — А вот человеческим детям алкоголь действительно нежелателен.
— А че, разве ты не можешь превратиться во взрослого гуманоида? — удивился я. — У пещеры ты был вполне себе немаленьким.
— Ну да, ты ж не в курсе. — кивнул Гартаил своим мыслям. — Дело в том, что при обращении в иную форму, возраст тела будет определяться возрастом предыдущего тела. Видишь ли… Душа… Она ведь не сразу способна управляться с телом. Да и само заклинание превращения, хоть и является врожденной у нашей расы, но развивается оно вместе с оболочкой. Если молодой дракон обращается в молодого человека, он станет ребенком возраста, соответсвующего возрасту души. Сейчас у меня тело, соответсвующее трехлетнему человеческому ребенку.
— А ты в курсе, что душа то у тебя нифига не обнулилась, и по факту, ты как был стариком, так им и остаешься? — задал я встречный вопрос. — Я ж, как твой питомцевладелец, видел твой заоблачно всратый уровень. А когда я решил посмотреть, что у тебя там за способности вкачаны, я от увиденного списка аж окосел. Я за прошлый год столько не читал и начинать даже не собираюсь!
— Погоди… Ты хочешь сказать, что я могу обратиться… — Дракон замолчал и удивленно уставился на меня. — А ведь и правда, стоит попробовать! Маны на создание полноценного тела мне очень даже хватит!
С этими словами мелкая чешуйчатая тушка Гартаила подернулась туманом и начала увеличиваться в размерах, принимая гуманоидные формы. Через несколько секунд трансформация завершилась и перед нами сидел, поджав под себя ноги, знакомый по предыдушим приключениям эльф. Только моложе, лет двадцати на вид, если применить человеческие мерки. И без тех многочисленных язв. Гартаил с удивлением рассматривал свое новое тело, с каждым мигом все шире и шире растягивая улыбальник со счастливым выражением морды лица.
— Сработало! — воскликнул эльф. — Сработало, жрец! Ты не представляешь, какое это ощущение!
Гартаил вскочил на ноги и принялся кружиться и прыгать, пробуя новое старое тело на прочность.
А я подобрал с земли кусок бревна, недоломанный валькирией на щепки и, скастовав творение, превратил его в простой банный халат.
— Хватит мудями трясти. — протянул я ему сверток. — А то пива не дам.
И пока эльф натягивал обновку, я взял еще пару дровишек и, сделав из них сланцы-сандалии, тоже протянул их не прекращающему радоваться Гартаилу. Вот как ребенок. А, ну да…
— Вот не понимаю, как это у тебя получается? — спросил остроухий, отхлебывая пенного напитка. — Ты находишь выход в таких необычных ситуациях, в каких ранее никто не бывал. Успешно находишь!
— А я вот не понимаю, как у меня получается находить туда вход. — Пожал я в ответ плечами, расколупывая панцирь красного, еще не остывшего рака. — Всю жизнь так, разная херь со мной творится. И кого не спросишь, ни с кем такого не происходит.
— Может, просто пить надо меньше. — подал голос Леха. — Ты ж память теряешь, когда даже не должен. Это сколько надо было бухать, чтоб алкогольная амнезия развивалась уже на ранних стадиях опьянения?
— Полугода хватило. — Вздохнув, ответил я тихим голосом. — Полгода в запое был… У меня вся семья была, три человека. Мама, да ее родители, бабушка с дедушкой. Отца не видел никогда. Он исчез еще до моего рождения. Мама говорила, что просто взял и пропал. Девяностые, такое сплошь и рядом тогда было, менты даже искать его не стали. Она с тех пор грозы бояться стала, на улицу меня не выпускала. Говорила, что они познакомились в грозу. И пропал он когда, тоже гроза страшная бушевала. Жили мы в деревне, меня, считай, дед вырастил. Научил всему, к охоте приучил. Мама в город на заработки ездила, в деревне то работы вовсе не было. А уж по ее то профессии… На выходные только и приезжала. Школу закончил в деревне, думал куда поступить… А вот однажды утром, пока все спали, на рыбалку ушел. Возвращаюсь, а бабка на кровати лежит, а рядом дед сидит и молча плачет. Померла она, значит, во сне… А пока скорая до нашей дыры ехала, смерть констатировать, то уже две смерти пришлось фиксировать. У деда сердце остановилось от горя. Матери звоню — а абонент не абонент. На следующий день с работы ее позвонили, сказали, что пропала без вести. Даже как деда с бабкой схоронил, не помню уже. Все как в тумане. Запил с горя. А деревне это — пропасть. Только начни запоем бухать — собутыльников сразу уйма отыщется. В общем, очнулся в реанимации. Как ходить начал — смотрю в окно, а там снег уже. Тает. Февраль. Я все, что осталось от хозяйства, продал тогда и в город свалил, чтоб не загнуться. Грузчиком устроился, комнату в общаге снял, байк прикупил. Так и жил. Куда течением вынесет. Бабы, пьянки, тусовки. Потом вроде нормальную девушку нашел, как я тогда думал. Остепенился немного, шляться перестал. На работе повысили через год, старшим грузчиком стал, бригадой из пяти человек командовал. На выходных на охоту гонял, к Потапычу. А потом… Потом Натаха моя, с Женьком, корешем лучшим, трахаться начала. Не убил я их просто потому что сюда попал. Вот такие дела…
— Жестко. — сказал Леха после пары минут молчаливого затачивания пива с раком.
— Ага. Теперь твоя очередь. — ответил я.
— Очередь? — непонимающе захлопал глазами жрец.
— Ну да. — кивнул я. — Сколько уже вместе бродим, а ты даже не рассказал, как тебя в ерпархи занесло то? Ну блин, ну не тянешь ты на воина-берсерка. На учителя похож максимум.
— Ну, так оно, по-сути и есть. — Усмехнулся воин. — Я ж в институте работал, до того как сюда попасть. Завкафедрой археологии. Всю жизнь был «ботаном», особых достижений, кроме учебы, и нет. Городок то наш небольшой, археологическое направление даже популярностью не пользовалось, так что несложно было на нее попасть. Прежний завкафедрой, все о пенсии мечтал. Вот, меня приметил, сам же выучил, во время учебы лаборантом у себя пристроил, по экспедициям с собой везде таскал. А потом, как диплом я получил, он просто уволился, порекомендовав меня ректору на свое место. Ну, за неимением альтернативы, меня и взяли. И сразу завкафедрой сделали. С кадрами в институте совсем беда. Сейчас же все в юристы и менеджеры идут, на науку всем наплевать. А потом я экспедицию свою выбил. В красноярскую тайгу. Там развалины мегалитические. Геологи все говорят, что природное образование. А я то своими глазами видел — стены это от чего-то огромного. Да и пирамиды в окружающих горах четко угадывались. В общем, на пятый день на наш исследовательский отряд стая волков напала. Я не помню как на елке оказался даже. А остальным не повезло, всех задрали… вот представь себе ситуацию. Лес, горы, сеть не ловит. На самой макушке дерева еле-еле сигнал поймал и в службу спасения позвонил. Они вертолет спасательный выслали. А я все так на дереве и сидел. Что не так с теми зверями было, не знаю даже. Ну пожрали уже, так уходите. Нет, сидят, на меня зыркают и не уходят. Так и сидел на суку, пока вертолет не добрался. А тут еще гроза, как назло, собираться начала. Мне с вертолета лесенку скинули, а туча уже до нас добралась. Я только в кабину забрался, спасатели начали веревку затягивать, а тут в нас молния и шарахнула. Я то сразу, как залез, от дверей подальше забился, чтоб не выпасть. А вот спасателей молнией зацепило, они и выпали. А вертолет наклонился и завертелся, как карусель. Как потом оказалось, молния хвостовой винт снесла и одну из лопастей повредила. Я за что-то ухватился мертвой хваткой, потом пальцы даже сам разжать не смог. Пилоту помогать пришлось мне в этом. Так вот. Вертолет кружится и падает, пилот там что то орет громче двигателя… Ну, хвала богам, приземлиться получилось. Пусть и не очень мягко, зато живы остались. Правда, приземлились уже в этом мире. Помнишь, у храма в лесу колонны сломанные были? Это мы сломали. И домой не вернуться. Смысла, на самом деле, нет. Как нам тогда Мардукор сказал, нас не просто в телепорт, нас в пространственно-временную аномалию затянуло. С момента нашей пропажи восемь лет прошло. А во времени Мардукор перемещать не умеет. Этой способностью его отец владел, он и не качался в этом направлении. А отец пропал. В общем, если бы спустя восемь лет на родине очутились, мы бы реально задолбались бы объясняться в милиции, где мы были и почему не постарели. Да и семьи наши давно нас похоронили. В общем, решили мы тут остаться, хоть и не просто было на это решиться. Да и у Мардукора было вакантное место среди ерпархов. Я тогда ему тоже сказал, мол, какой из меня жрец-воин? Я ж ботаник-атеист. А он говорит, что ему морально-волевые показатели важнее. Ну, уговорил. Вот, два года мы с пилотом странствовали, пока до центрального храма добрались. Пилоту там понравилось, а я продолжил странствовать. Ну, как продолжил. Через неделю меня к тебе приставили. Вот, такая история…