— Да. — кивнул Ос. — Есть ли в Веракрусе коровы?
— Я не особливо по сторонам смотрел, — признался старик Пабло. — но вроде были, памятую. Да точно были! Мы же мимо табуна коровьего проходили, когда в поход сюда направились. А зачем тебе оно?
— Нужно разводить здесь сельское хозяйство, выращивать коров, коз, лошадей… — перечислил Ос. — Мы даже готовы закупать их в Европе, если будет такая необходимость. Кстати, ты не видел у коров никаких признаков заболевания особого? Оспины или что-то вроде того, как у людей?
— На Кубе такое видывал. — уверенно ответил старик Пабло, у коровы одной вымя всё в оспинах, я ж тогда ещё подумал: Вот оно как, не токмо людей оспа окаянная косит…
Пабло истово перекрестился.
— Не дай Боже накликаю… — объяснил он свои действия «дикарю». — Ты сам в Бога веруешь?
— У нас свой бог. — ответил Ос. — Но давай не будем об этом говорить. Не хочется обижать и обижаться.
— Верно глаголешь. — согласился Пабло. — Я эту заразу и на лошадках наших видел вчера, у кобылки Малинки всё вымя в таких же оспинах, а Ветерка весь хрен.
— Охренеть… — Ос озадачился. — Это всё меняет…
— Что меняет-то? — недоуменно спросил старик Пабло.
— Абсолютно всё. — улыбнулся Ос. — С завтрашнего дня будем начинать кое-что удивительное и впечатляющее. Но по-настоящему впечатлит оно всех сильно позднее.
Ос ещё со школы знает историю про Эдварда Дженнера и его злоключения. Да и кто не знает вообще? Так вот, стопроцентной уверенности нет, но Осу казалось, что там и про лошадок тоже было. Дескать, лошади тоже этой оспой заболевают и от них тоже можно прививаться. Даже вспомнились сведения, что среди кавалеристов заболеваемость оспой намного ниже, чем среди пехоты… Но это неточно, хотя укладывается в теорию.
— Мне надо идти. — Ос пожал руку старику и оставил его наедине с бутылкой перебродившего пульке.
Чистый алкоголь, который Ос производил исключительно для личного пользования, давать испанцам не хотелось, поэтому они обходились пульке. На всех его запасов не хватит, да и нажраться с него очень легко, он лично проверял… Зачем ему алкоголики-инструкторы?
Спать Ос ложился с нетерпением. Сула уже спала, поэтому Ос спокойно уснул и проспал предвкушающим сном до раннего утра.
Ранним утром он приказал Ирепану собрать всех сотрудников и жителей района у главного здания ближе к обеду, а сам направился в конюшни, вооружившись медицинскими инструментами.
По дороге к конюшне окликнул Ципатоналя и отправил его за Куохтемоком, вкратце рассказав ему про необходимость организации масштабного целительного ритуала. Жрецы многие вопросы чертовски упрощают, особенно когда надо убедить в чём-то население. Ведь жрецам принято верить на слово.
В конюшне Ос встретил старика Пабло.
— Доброго утра. — пожал он ему руку. — Где Малинка?
— Да вот она, пегая моя… — с лаской провёл по загривку кобылы Пабло.
— Принеси табуретку какую-нибудь. — распорядился Ос ближайшему обучающемуся конюху.
По понятным причинам Осу не хотелось соскребать оспины с хрена Ветерка, поэтому он решил взяться за вымя Малинки.
К счастью, даже этого делать не пришлось. Оспа проявилась не только на вымени, но и на коже, просто старик Пабло акцентировал внимание именно на вымени.
Ос подошел к лошадке, разложил инструменты на принесенной табуретке, протёр руки убойной бормотухой, особое внимание уделив предплечьям и извлёк из медного футляра стерильный медный скальпель.
Соскоблив с кожи лошади содержимое оспины, он без тени сомнения проткнул этим же скальпелем свою руку в области предплечья, придавив содержимое оспины лезвием и втерев его в кровь. Было слегка больно, но Ос терпел. Пабло и присутствующие конюхи смотрели обалдело.
— Это чегой-то щас было-то? — пораженно спросил Пабло, когда с него спало онемение.
— Через неделю узнаем. — ответил Ос пространно.
Так-то он не сомневался, что у него всё получится, но… было легкое опасение, что ничего не получится. По-хорошему надо было бы как Дженнер, шприцем, но чего нет — того нет. Приходится обходиться классическими средствами.
Прибыл Куохтемок.
— Говоришь, что ритуал какой-то надобен? — спросил он.
— Ага, давай-ка сейчас проведём его на тебе. — Ос жестом пригласил его поближе к табуретке. — Лошадка буянить не будет?
— Не, не будет, Малинка хорошая. — заверил его Пабло.
— Тогда давай, Куохтемок, рукав закатывай. — Ос взял тряпку с бормотухой и начал протирать предплечье жреца, который ещё не понимал, но уже догадывался.
— Что вообще происходит? — спросил жрец.
— От оспы защиту тебе делать будем. — ответил Ос. — Болеть ею ты больше не будешь. Но для этого надо переболеть кое-чем подобным.
Ос соскобли ещё одну оспину с бедра лошади, вскрыл лезвием уже высохшее предплечье Куохтемока, который стойко терпел боль. Ос уже завоевал в его глазах репутацию человека, который не будет делать что-то неразумное, потому у него в глазах было опасение, но не недоверие.
Прижав лезвие к открытому ранению, Ос дождался, пока кровь не начнёт свертываться и убрал его.
— Теперь надо подождать неделю, должно проявиться заболевание, которое будет очень легким, почти незаметным. — объяснил Ос дальнейшие действия. — А пока, давай-ка займёмся подготовкой публичного ритуала…
Уходя, Ос вспомнил о чём-то и развернулся к старику Пабло.
— Слушай, а лошадей у вас много сбежало? — спросил Ос у него.
— Где-то около трёхсот лошадок сбежало. — почесав затылок, ответил Пабло. — А что?
— Да вот думаю, как лошади эту болезнь получили вообще… — ответил Ос.
— Так на Кубе же свирепствует! — заявил Пабло. — У нас почти каждая лошадка сей напастью болеет, долго, мрут многие лошадки. Этих-то я выхаживаю, они выживут, если хорошо кормить и поить, а у многих благородных кабальеро лошадки часто мрут… Ограждать надо лошадок, как здоровых людей от оспенников.
— А ты сам точно пушкарь? — уточнил Ос.
— Одно дело делали, мы ж в дикарском мире, поэтому все разумели в делах других. — пояснил Пабло. — Да и пушкарём я в своём житии не сразу стал, в молодости конюхом пробавлялся…
Ос подумал так: лошадей сбежало много, среди них была зараженная лошадиной оспой. В диком мире они начали пересекаться, позволяя оспе циркулировать. А до этого благородные идальго ограждали своих лошадей от больных особей, разумно опасаясь участи пешехода. Да и конюхи тоже не со вчера этим делом занимались, но вот без них, в дикой природе…
Это большая удача для Мезоамериканского народа, по-другому и не скажешь.
До обеда был сооружен помост на который предполагалось поставить Малинку и Ветерка. Именно здесь Куохтемок будет вдохновенно вещать о благе, которое снизошло с небес, а Ос заражать людей лошадиной оспой. Так всё и будет.
После плотной обеденной трапезы, было решено приступать.
Куохтемок взошел на помост и начал вещание: сеял доброе, светлое, не забыл краем проехаться по предыдущей религии, осудил жертвоприношения и приступил к основной части. Ос тем временем поклонился Хуицилихуитлу IV с женой, которые должны первыми пройти процедуру вакцинации.
— Это точно безопасно, Ос? — напряженно спросил правитель города.
— Некоторых микробов в организм нужно пускать… — начал Ос.
— Ты говорил… Иммуннаталь или как-то там… — отмахнулся Хуицилихуитл IV.
Ос уверенно соскоблил с кожи лошади очередную пустулу и ранил правителя города. Затем бросил скальпель в пустую медную банку и передал специально обученному сотруднику, который помоет его, обожжет на огне, а затем поместит в кипящий спирт на тридцать минут — максимальная безопасность.
Кожу лошади, кстати, тоже обработали спиртом, отчего пустулы подсохли и лопались скальпелем очень легко.
Дело пошло потоком: после правителя к современной медицине причастилось верховное жречество, затем знатные военные, затем целители, просто богачи, потом жречество пониже классом, затем военные пожиже, затем середнячки, а потом и нищета с сотрудниками Оса — социальное неравенство, против которого Ос просто не мог пойти.
Первый Прелатль Куохтемок жёг глаголом как Фредди Меркьюри Богемской рапсодией, а собравшаяся толпа откликалась на его слова восторженными вздохами и ахами. Из соседних районов подтягивались люди, поэтому Ос отвлёкся на секунду, подозвав Ципатоналя и дав ему необходимые инструкции. Отжигать так отжигать по полной.
Существует отдельная часть района, закрытая. Там ведётся тайное строительство некоего сооружения, которое уже готово, но ждёт своего Фредди Меркьюри. Это сооружение вмещает около пяти тысяч человек, но здесь собралось около шести-семи. Влезут не все, но Ос и не рассчитывал, что все прямо-таки всё бросят и пойдут смотреть на непонятно что.
Каждому провакцинированному давалась деревянная дощечка с его именем и зеленым кругом. Имена вписывал специально отряженный для этого грамотный испанец, Сальвадор Санчес Гартэца, баск по происхождению. На удивление, более половины из выживших пленных не владели грамотой. Старик Пабло вот точно не мог написать даже свою фамилию.
Как там напишет Гартэца, Ос не знал, но рядом с ним стоял Тототл, который медленно дублировал ему каждое имя. Потом, когда шумиха уляжется, Ос проведёт дополнительную перепись населения.
К вечеру толпа и не думала заканчиваться. Все хотели причаститься к священному ритуалу, тем более очевидцы и прошедшие ритуал говорили, что там требуется не очень много: всего лишь дать себя порезать и на тебя снизойдёт благословение Вечного Солнца.
Скальпели уже сменили раз двести, а их в процессе использовалось пятьдесят. Ос взял в помощь Хуицилихуитла IV с его женой, которые делали то же что и он, сочтя сеянье благодати Вечного Солнца чем-то достойным благочестивого правителя. Правда, пространство вокруг них каждые десять минут опрыскивали раствором браги. Воняло жутко, но если августейшему так было легче и безопаснее… Простой народ же наслаждался запахом, ведь так пахнет такая баснословно дорогая жидкость, убивающая врагов человеческих… Ос подумал, что сейчас вообще все действия правителя идут ему в зачёт репутации. Впрочем, как и Осу. А вот следующее действо обещало превратить этот день в самый незабываемый.
С наступлением ночи ритуал было решено перенести на завтра, а людям было предложено проследовать по организованному воинами Оса и правителя пути в закрытый участок района.
Ос с правительством и прочей знатью прошел другим путём, воспользовавшись услугами «кареты».
Тототл занимался размещением людей на арене, где планировалось устроить развлечения для народа.
Где-то к двенадцати ночи все были размещены, а им выдана различная пища, которую готовили сотрудники Оса вторую половину дня. Это была незамысловатая кукуруза, посыпанная солью, жареные на палочках игуаны, морские свинки, кукурузные напитки и ограниченное количество лепешек. Предприимчивые рыночные дельцы тоже не остались внакладе, реализовывая сегодня недельные объемы еды и напитков.
Вокруг поля арены загорелись яркие факелы. Вперёд вышли самые здоровые бойцы из тех, которых только можно нанять за деньги. На руках их были надеты толстые кожаные перчатки, набитые человеческим волосом.
Осу пришлось поступиться правилами классического бокса, разрешив массовую драку, но правило драться только кулаками он отстоял.
Народ не до конца понимал, что будет происходить до самого удара по медному гонгу. После четырёхкратного поклона каждой стороне арены, боксёры начали драку.
Вырубить кого-то кулаком довольно сложно, но всё же возможно. В такой массовой драке выигрывают не самые сильные, а самые выносливые и вёрткие. Ведь и у силача есть предел.
Драка длилась около десяти минут. Народ смотрел внимательно, вникнув в суть происходящего. Ос опасался, что люди здесь пресыщены и им только смертельные гладиаторские бои подавай, но сегодня он извлёк одну вещь: главное азарт и неопределенность победителя. Неважно, умрёт или выживет проигравший, главное, что определился победитель, и чем убедительнее определился, тем лучше.
Боксеры дрались за деньги, которые они получат только при соблюдении всех правил, из-за чего дрались они осмотрительно и не допускали использования ног и локтей. Борьба тоже не допускалась, из-за чего картина перед зрителями открывалась захватывающая: двадцать мужиков дубасят друг друга до крови, практически голыми руками. Кровь брызжет из разбитых лиц, по лицам «спортсменов» расплываются обширные гематомы, кто-то падает без сил, кто-то уползает с арены, не в силах продолжать этот ожесточённый мордобой.
Еда лихо разлеталась по двукратной стоимости, а различный мерчендайз, в виде декоративных боксерских перчаток на петлях и тряпичных кукол отдалённо напоминающих боксёров — не особо. Но Ос знал, что время этого мерча ещё придёт. Особенно завтра, когда многие зрители будут сокрушаться, что упустили вчера возможность купить хоть что-то, напоминающее о боях.
Вообще, большая глупость — массовое скопление при эпидемии гриппа, но Ос посчитал, что риск оправдан. Мало того, что они сделали гигантский шаг в решении проблемы оспы, так ещё и дали людям выпустить пар, сбросить с себя напряжение последних месяцев.
Группы боксёров менялись каждые двадцать минут — после мордобоя на ногах оставался один, а иногда вообще никого. Уверенных победителей отделяли в особую группу, которая будет драться в следующий раз за титул абсолютного чемпиона Метцтитлана. Потом по плану Оса будут многочисленные отборочные, чемпионаты районного уровня, оспаривания титула чемпиона города, в общем, бесконечная карусель, которая в двадцать первом веке превратилась в реально пугающий своими масштабами аттракцион сумасшедших денег.
Здесь же бокс будет не только приносить деньги, но и снимать социальную напряженность. Люди почему-то морально успокаиваются, когда посмотрят на часовое мордобитие.
Где-то в семь утра народ начал расползаться по домам. Этот день правитель, изрядно уставший от бессонной ночи, запоздало объявил выходным. Уставшие жители расползлись по домам. Ос последовал их примеру, оставив «на как-нибудь потом» подсчёты прибылей и предварительные итоги вакцинации. Спать хотелось так, что он даже не заметил, что по небу куда-то на север пылая в атмосфере движется метеорит.
17. Дымы руин
Ос сегодня встал рано. Несмотря на постоянное напряжение, которому он подвергается последние месяцы, позволить себе долго валяться в постели он не мог.
Город тоже уже не спал — по улицам ходили патрули, грузоперевозчики с разрешительными медными табличками, немногочисленные торговцы и рисковые горожане, не боящиеся дубинок патрулей.
Пришлось ужесточить карантин, так как вспышки гриппа в районах нарастали, службы не справлялись, да ещё и люди предпочитали прятаться в своих домах, чем идти за помощью, так как некие подлые сволочи начали распускать слухи, что зараженных убивают на месте.
Со слухами борются жестоко, как и с паникёрами. Спирт производился практически в промышленных масштабах, а технология аппаратов начала расходиться в народе — слишком много людей задействованы в производстве, чтобы никто не срисовал конструкцию и не продал секрет какому-нибудь богатенькому вельможе.
Ос был и рад, что технология просачивается, это значит, что люди заинтересованы. Плюс, о гипотетическом спаивании населения он не переживал — процесс самогоноварения в народ ушел тот самый, без фильтрации, но с высоким градусом продукта. Пить это нельзя, а если всё же заставишь себя, то печень провалится в кишечник раньше, чем успеешь насладиться всей гаммой вкуса сивушных масел и метилового спирта.
Местный спирт — штука вонючая, отвратительная, но тем не менее убивающая микробов исправно. Ос прикинул, что где-то шестидесяти градусов он добился, этого должно хватить, так как он прекрасно помнил, что в аптеках продают 70 % спирт. Пусть у его продукта разброс по градусам хорошо если десять-пятнадцать процентов, но он также знал, что и обычным виски можно дезинфицировать раны.
Что там варят у себя в домашних «лабораториях» первые коренные самогонщики, Ос не знал, но надеялся, что хоть что-то более или менее качественное. Проверка продукта элементарная и известная многим мексиканцам с детства — наливаешь сто грамм в чашку, поджигаешь. Оставшуюся после воду замеряешь, если осталось сорок грамм, значит, крепость шестьдесят процентов. Если вообще не загорается — значит тебе впаривают дерьмо. Методику распространили через глашатаев, которым выдали продукцию для демонстрации.