— Плохо, что дверь открывали, — негромко заметил он. Меня удивило: чем плохо? Какая взаимосвязь? — Ветер всю ночь швырял дождь в мои окна, — он пояснял охотно, — они выходят на эту же сторону, и, видимо, дверь достаточно плотная, иначе натекло бы больше воды. Но преподаватель вышла… как вы назвали ее? Госпожа Крэйн?
— Крэйг, — машинально поправила я.
— Да, — Лэнгли кивнул. — И теперь мы уже не узнаем, выходила ли студентка ночью или нам надо искать ее в доме.
Замечание было настолько же очевидно, настолько и неожиданно, но я смогла только пожать плечами. Нэн уже давно пора вернуться.
— А если Мэдисон вышла через черный ход?
— Если здесь есть черный ход — надо проверить.
Согласиться я не успела. Дверь открылась нешироко, в щель проскочила Нэн, отряхиваясь, резкими движениями отжала волосы и посмотрела на нас.
— Ты нашла ее? — выдавила я.
— Нет, не нашла. И лошади все на месте.
У меня появилось ощущение, что Нэн собирается с силами.
— Тогда почему ты так долго?
Нэн отвечала мне, а смотрела на Лэнгли, и он так же пристально смотрел на нее.
— Искала Криспина.
— Нашла? — Мне это переглядывание совсем не понравилось. А Нэн было все равно — она продолжала сверлить взглядом Лэнгли, будто обращалась к нему за помощью.
— Я не лекарница и не врач, но мне хватило навыков убедиться. Лошадь пробила ему голову. Он мертв уже несколько часов.
Глава седьмая
— Это просто несчастный случай.
Все кругом было как в плотном тумане. Такой бывает здесь ранней осенью, когда нельзя даже выйти на улицу, ничего не видно на расстоянии вытянутой руки и звуки доносятся приглушенно.
— Это несчастный случай, Стеффи, — повторила Нэн. — Бедный Криспин.
Я не понимала, как она могла быть настолько в этом уверена. Лэнгли серьезно сказал:
— Вы ведь госпожа Крэйг, верно? Преподаватель? — Нэн кивнула, и он продолжил: — Я попрошу вас пройти туда со мной. И… госпожа Гэйн, будет лучше, если об этом пока никто не узнает.
Я посмотрела на Нэн. Это было невероятно странно.
— Я сам скажу, когда все увижу.
— Стеффи, ты не могла бы заняться девочками? — Нэн сняла с шеи тонкую цепочку с ключиком. — В столе — мои тетрадки, сегодняшняя тема заложена красной лентой. Уверяю, там ничего сложного, ты справишься.
Со стороны я выглядела глупо. Стояла и хлопала глазами и не могла ничего сказать, хотя вопросы просто рвались. Много вопросов, но вместо этого я покорно кивнула, взяв ключик, и проводила взглядом исчезнувших за дверью Лэнгли и Нэн.
Какого же хвоста Нечистого? Нэн преподаватель! Это моя обязанность — администратора! — отправиться с Лэнгли, хотелось мне завопить им вслед, но я промолчала, как будто бы так и надо. Потом я окоротила себя: какой от меня прок? Нэн маг посильнее, она разбирается хоть немного в том, как давно человек умер. Практика замещать заболевших преподавателей в Школе была в чести…
И я, если честно, совсем не хотела видеть доброго, наивного, шумного Криспина мертвым.
Я повернулась и пошла в класс. Девочки, увидев меня, притихли, вероятно, ждали, что я что-то скажу им про Мэдисон, но про Мэдисон словно все забыли, и я в том числе, и я сама себе испугалась. Сначала я была с Лэнгли слишком откровенна, теперь я стала подчиняться его приказам, будто не имею собственной воли?
Я сглотнула, стараясь прогнать ощущение мерзкого холодка внутри, и решительно подошла к столу. Девочки наблюдали, как я открываю ящик и достаю записи Нэн. Почерк у нее был отвратительный — в Высшей Женской Школе учили красиво писать, но, похоже, Нэн таким образом проявляла тихий бунт.
— Что вы проходили в прошлый раз? — спросила я, не поднимая головы от тетради. — Госпожа Крэйг говорила, какая тема занятия?
— Мы учились работать с роженицами, госпожа администратор, — ответила Торнтон, а я мысленно застонала. Я не видела в своей жизни ни одни роды и понятия не имела, что там вообще может быть.
— Хорошо, — пробормотала я. Классный журнал был в кабинете Лэнгли, я не собиралась туда сейчас заходить. — М-м…
— Госпожа Гэйн, вы нашли Мэдисон?
Честер смотрела на меня умными, бесконечно красивыми синими глазами. Я встретилась с ней взглядом и подумала, что для дочери внезапно обедневшего, а потом и скоропостижно скончавшегося купца Школа Лекарниц была лучшим выходом. Для замужества Честер была в то время еще слишком мала, а о другой судьбе было страшно помыслить.
— Нет, Честер. Ее ищут. Давайте вернемся к теме занятия, — предложила я. Мне самой тоже лучше было отвлечься. — Расскажите мне, как помогает концентрация при… — Я покосилась в тетрадку и с трудом разобрала каракули Нэн. — При схватках.
Девочки хихикнули. Очевидно, я сморозила глупость, но сделала вид, что так и надо.
— Роженица при схватках испытывает сильные боли, — зачастила Честер, вскочив с мата на ноги, — и задача лекарницы — сделать так, чтобы она не мешала нормальному течению родов. Для этого необходимо, чтобы роженица дышала правильно, и лекарница должна сконцентрироваться на ее дыхании… — Она выдохнула и, кажется, на этом ее познания себя исчерпали, потому что она оглянулась на Торнтон. — Хорошая практика, когда одной рукой лекарница берет роженицу за руку, а другую кладет на живот и заставляет роженицу дышать в нужном ритме. Лекарница дышит вместе с ней, таким образом… ну, все идет как надо.
Я медленно кивнула. Так это или нет, Нэн мне сообщить не сочла нужным, даже заметки не оставила. Но сама логика предмета подсказывала, что Честер еще не закончила.
— Для чего нужна концентрация лекарницы?
— Для того, чтобы сосредоточиться на сокращениях матки и правильно рассчитать дыхание.
Я опять кивнула и прямо на полях тетрадки написала «Честер — 10». Если я ошиблась, то Нэн сама виновата.
— Кто-то может что-то еще сказать?
— Сильная лекарница может контролировать дыхание роженицы с помощью концентрации, — Торнтон поднялась, отряхнув юбку. — Так, чтобы она очень глубоко вдыхала при начале схватки и медленно и сильно выдыхала, помогая себе тужиться.
«Что?» — чуть не вырвалось у меня. Нэн уверяла, да и не только она, что никакое магическое воздействие на другого человека невозможно в принципе. Поэтому я с сомнением посмотрела на Торнтон, а потом — на Честер. Еще одна девочка, Боунс, подняла руку.
— Да, Боунс? Что-то хочешь добавить?
Может, она что-то мне прояснит, подумала я.
— Это называется «синхронная концентрация», госпожа Гэйн, и это сложная техника, когда роженица должна сконцентрироваться сама. А это непросто, потому что ей больно.
— И что делает лекарница?
Впечатление, что это девочки учили меня. Наверное, так и было, но мне очень хотелось узнать, как же все-таки осуществляется это воздействие и не применяет ли его Лэнгли… ко всем нам. Я решила схитрить, если не получу сейчас четкий ответ.
— Лекарница успокаивает роженицу. — Боунс насупилась. Она, казалось, сочла, что я хочу ее на чем-то подловить, но мои мысли были далеки от того, чтобы поставить кому-то низкие баллы. — Синхронная концентрация невозможна, если роженица не подчиняется лекарнице и не слушает, что та говорит.
Я могла узнать об этой технике у госпожи Джонсон. Но я опасалась, что от любопытства и испуга до конца занятия не доживу.
— Что делать, если роженица испытывает настолько сильные боли, что лекарница не может с ней справиться?
— Используется метод «погружения», — перебила Боунс Честер. Она с того момента, как та начала отвечать, порывалась вмешаться. — Лекарница проговаривает технику концентрации, сейчас… — она присела, взяла тетрадку и перелистала ее. — Госпожа Крэйг не просила это выучить к сегодняшнему занятию, — прибавила она на всякий случай. — «Глубокий вдох, боль уходит, превращается в воздух в груди, потом счет, потом: резкий выдох, сильный, на низ живота»…
— Возможно ли с помощью концентрации корректировать течение родов и воздействовать на разум роженицы? — напрямую спросила я, и Честер растерялась.
— Нет, госпожа Гэйн. Поэтому это опасно. Если лекарница потеряет контроль над течением родов, могут погибнуть и роженица, и плод.
Наверное, я могла тоже перевести дух.
— Почтенная Джонсон говорила, что примерно половина родов — неблагополучные по вине лекарницы, — негромко заметила Торнтон, — если она потеряет над роженицей контроль. И способов возврата этого контроля не существует.
Это было печально. Но этот факт я приняла безропотно, а вот то, что девочки знали больше меня, задело. Не потому, что я стремилась объять необъятное или мое образование было хуже, вовсе нет, но я на самом деле никогда не интересовалась возможностями магии. Использовала свои невеликие таланты в быту, да и то с переменным успехом. Не каждая девочка в Школе была магически одарена, большинство ничем от меня не отличались и были не в состоянии даже согреться так же, как и я, но они знали, на что магия может быть способна.
Это был огромный пробел, и сейчас, чтобы унять терзавшую меня мысль, мне пришлось учинить целый допрос. Девочки восприняли это как должное, возможно, так их опрашивали каждый раз.
— Сегодня вы должны были изучать более сложную тему? — Я жестом разрешила сесть и проставила всем по десять баллов. — Может быть, кто-то уже успел прочитать учебники?
Надежды на это было немного.
— Я читала, как нужно действовать при быстрых родах, — опять поднялась Торнтон. — Мы вместе с Мэдисон…
Она замолчала, а по классу пронесся шепоток.
— Расскажи нам? — предложила я. Девочки опять волновались, и не то чтобы меня беспокоило, что у нас сорвется занятие, нет, все равно от меня не было никакого проку.
— Ну, Мэдисон очень интересуется акушерством, госпожа Гэйн, — медленно проговорила Торнтон. — Ее мать чуть не умерла при родах и потеряла брата Мэдисон.
Я быстро предположила самое худшее, но прикинуть, кто в нашей Школе мог оказаться отцом ребенка, не успела. Разве что Криспин…
«Сущие, теперь еще и он...»
— Есть волчий корень, — Торнтон облизала губы, — это сорняк, из него можно сделать сильное снадобье. Оно замедляет течение родов, и Мэдисон очень хотела попробовать его сварить, даже договорилась с госпожой Коул. Я не знаю, на ком она собралась его проверять…
Кто-то хихикнул.
— Ничего смешного, — оборвала я. — Многие снадобья могут храниться годами, и не стоит забывать, что к нам может прибыть любой человек за помощью. — Таких случаев никто не помнил. — И как это снадобье поможет при концентрации?
— Оно уменьшает интенсивность и частоту схваток...
Я могла представить, что Мэдисон это было действительно интересно, настолько, что она полезла в учебник, но…
По крайней мере, у нее мог появиться мотив сбежать из Школы. Если я не ошиблась, пусть и предпочла бы оказаться неправой.
Нэн в иные дни любила рассказать легенды Школы Лекарниц. Так, например, монахинь не всегда спасал обет целомудрия, но матери-настоятельницы не церемонились. Возможно, что Мэдисон, зная об этом, не захотела для себя подобной судьбы?
И так как из возможных кандидатов были только Фил, Арчи и — Криспин, я опять подумала, что его смерть не случайна. Мэдисон хотела убежать вместе с ним? И что случилось? Его ударила лошадь, а Мэдисон не смогла сама ее оседлать? Испугалась или не умела? Или Криспин отказался бежать, и тогда Мэдисон защитила себя и своего ребенка так, как умела?
Торнтон сказала, что Мэдисон лучшая по акушерству. Давно ли она прониклась этой дисциплиной и просто ли так? Но почему она не возражала, когда я приказала ей поставить тяжелую лестницу?
— Госпожа Гэйн?
Я вздрогнула и очнулась. Я совершенно не слышала, что рассказывала Торнтон, может, что-то важное, но может, и нет. Сейчас она смотрела на меня с замешательством, расценив мою реакцию как недовольство ее ответом.
— Мы еще не проходили этот состав, — извиняющимся тоном добавила она, и я с облегчением кивнула.
— Да, хорошо, ты молодец, садись. Уверена, что Почтенная Джонсон поможет вам разобраться, если вы хорошенько попросите.
Кто бы еще мне помог разобраться…
Кто-то робко постучал в дверь. Было похоже на Арчи — он осторожничал во время занятий, и я встревожилась. Что-то случилось, просто так он не стал бы тревожить нас.
Стук повторился.
— Я сейчас вернусь.
Когда я открывала дверь, у меня было чувство, что Арчи принес ужасную весть.
Глава восьмая
Я поспешила выскользнуть из класса. Чем меньше услышат девочки, тем лучше.
И как только я закрыла за собой дверь и обернулась, то поняла, что не всегда худшее — то, что предполагаешь. Реальность может оказаться куда кошмарнее.
— Госпожа администратор, — зашептала Мэдисон, — простите. Я думала, что я успею на занятие.
Я смотрела на нее расширившимися от ужаса глазами, сознавая, что гибель Криспина — не самое страшное, что могло сегодня произойти. Платье изорвано, руки в крови, в руках…
— Что это у тебя?
— Волчий корень, госпожа Гэйн. Его надо было успеть выкопать до того, как затопит низины. А у меня сегодня дежурство по кухне. Я… я сорвалась в овраг на обратном пути и еле выбралась, и корень бросить тоже не могла, я…
Она не плакала, не выглядела испуганной. Раздосадованной, и ей было, возможно, больно. Из Школы не отчисляли за нарушение дисциплины, а заставляли отрабатывать провинности — на кухне, в саду, в конюшне, в теплицах, в прачечной. И чем серьёзнее проступок, тем суровее наказание, но это все равно только время, проведенное за дополнительной нелегкой работой, потому что дежурства у девочек были всегда. Из персонала у нас были лишь повариха Люси, Арчи, Фил и Криспин.
Криспин — минус один.
Я махнула рукой и заглянула в класс.
— Поработайте над материалом прошлого занятия, я скоро вернусь.
У меня и сомнения не возникло, что никто не будет концентрироваться, но значения это не имело.
— Как ты вышла? — спросила я, стараясь не злиться. Мэдисон нашлась, это прекрасно, этому стоит радоваться. Она расцарапала руки, и раны лучше промыть, но не более. — Что была за спешка?
Ответить она не успела, я коротко постучала в дверь класса грамматики. Джулия повернулась ко мне, отрицательно мотнула головой, я в ответ сделала непонятный, но убедительный жест и кивнула за спину. Джулия просветлела и вернулась к занятию, будто я сообщила что-то абсолютно не значащее.
Я не винила ее, что она мне ничего не сказала. Потому что, так или иначе, Джулия проявила хоть какое-то беспокойство, остальным судьба Мэдисон была безразлична. И сама я никого не поставила в известность — нашла я Мэдисон, не нашла, где я вообще и почему я там оказалась, а гибель Криспина и приказ Лэнгли — оправдание так себе.
— Я подумала, что успею вернуться, — захныкала Мэдисон. Больше надеясь, что я не отправлю ее в прачечную на неделю. — Госпожа Коул согласилась сварить со мной одно снадобье…
Я буквально тащила ее на второй этаж, в кабинет акушерства и хирургии. Госпожа Джонсон была самым подходящим человеком. Ни лишних вопросов, ни издевательских ухмылок.
На лестнице Фил копошился с вёдрами. После ночного происшествия он не испытывал желания куда-нибудь лезть, а увидев нас с Мэдисон, сделал вид, что ничего не заметил. Я запоздало подумала, что это, весьма вероятно, не первая самовольная отлучка студентки из Школы даже за то время, что я работаю здесь, и то, что я об этом не знала, говорило только о том, как мало меня касалось все, кроме моей работы.
— Фил, я хочу, чтобы ты запирал чёрный ход, — распорядилась я, и мне было плевать, что сказал бы об этом Лэнгли. — На ключ. Постоянно.
Фил поставил ведро и кивнул, чем еще больше укрепил мои подозрения: Мэдисон не первая, и сейчас просто сезон — сам по себе опасность, и смерть маленькой Лайзы Кин.
— Сделаю, госпожа администратор.
Я не поверила, но мое дело было сначала приказать, потом — проконтролировать.
В классе акушерства и хирургии шло занятие, и госпожа Джонсон раздраженно отчитывала кого-то из девочек. Слышно ее было уже от лестницы.