Когда я зашёл в помещение, все пятеро одновременно посмотрели в мою сторону.
— Прочитали? — кивнул я на папки, которые лежали перед каждым из них. — Ну и как вам?
— Терпимо, — ответил Рёта. — Потери клана велики, но оставшихся сил более чем достаточно для победы в войне.
— Более чем? — присел я на свободное место во главе стола. — Да вы оптимист. Как по мне, их просто хватит, не более. Война началась для вас крайне плохо, и Аматэру ведут не только по очкам.
— Ты прекрасно знаешь, Аматэру-кун, что это не показатель, — не дал мне договорить Рёта. — Те же Кояма были в худшем положении на начало войны с Докья, и ничего, выкрутились. А ведь им далеко не слабый клан противостоял. В отличие от нас.
— В целом я с вами согласен — классическую войну вы выиграете, — кивнул я. — Но Аматэру не Докья, у Аматэру есть я. И пока я жив, любая ваша армия будет уничтожена. Остатки клана это быстро поймут и поменяют тактику, вот тогда плохо придётся всем. Партизанская война та ещё гадость. В итоге… Ну да не будем об этом пока. Лучше скажите, без вашего личного участия Церингены будут помогать Тоётоми?
— Естественно, — усмехнулся Рёта.
— Вы не мне это говорите, вы себе на вопрос ответьте, — произнёс я. — Насколько я знаю, у вас даже союза нет, просто дружеские отношения между двумя Родами. А дружба, как правило, держится на конкретных личностях. Устоят Церингены от предательства, когда вы в плену, а у них на руках всё нужное для ритуала?
— Устоят, не волнуйся, — дёрнул плечом Рёта.
— Ну да, — произнёс я задумчиво. — Они уже потеряли слишком многих, чтобы взять и остановиться. Или всё-таки… Чего ради им воевать? Не проще ли им забрать вас к себе? Зачем слать сюда силы и терять их?
— Это зависит от нашего решения, — ответил Рёта.
— Ладно, другой вопрос — а вам зачем эта война? — поставил я локоть на стол и положил подбородок на ладонь.
Рёта молчал. Как и остальные мужчины. Ответ был очевиден, но признавать его они не хотели.
— Хотя бы ради гордости, — всё же произнёс Рёта.
— Хватит уже, Тоётоми-сан, — вздохнул я, откинувшись на спинку стула. — Ваш сын давно успел утомить меня своей бравадой и набиванием цены. Вы проиграли. Не потому, что сражаться нечем, просто смысл этой войны пропал. Вашему великому плану конец в любом случае, так ради чего дальше воевать? Ослаблять клан. А ведь силы вам в будущем понадобятся. Вы ведь уже прочли мои условия? — кивнул я на папку, лежащую рядом с ним.
— Прочёл, — ответил он без выражения.
— Не верю, что вы дурак, — произнёс я. — Должны понимать, что это единственный выход. Вам даже в классической войне не победить.
— У тебя головокружение от побед, — покачал он устало головой.
— Тоётоми-сан, — произнёс я укоризненно. — Я ж не один воевать буду. Мне тоже найдётся, кого на помощь позвать.
— А… Ты об этом, — вздохнул он. — В этом случае — да.
— Ну так что? Вам ещё время нужно или сейчас ответ дадите?
— Ещё, — произнёс он чуть тише обычного.
Похоже, я победил.
— В таком случае вернусь через час, — поднялся я со стула, набрал в грудь воздух, но сказал совсем не то, что хотел сначала. — Вы ведь могли стать сильнейшим кланом в стране. Да что уж там — вы могли быть сильнейшими многие сотни лет, так какого демона?..
— А могли править всей страной, — пожал плечами Рёта. — Просто не повезло.
Глава 21
Главная гостиная особняка в Токусиме представляла из себя дырявую коробку в центре здания. То есть огромное помещение с несколькими несущими стенами и пустыми дверными проёмами, выходящими с трёх сторон в коридоры. Я это к чему? Направляясь в комнату, которая уже не одно поколение служит кабинетом главам Рода Аматэру, я шёл по кратчайшему пути, то есть через центр особняка, а значит и через гостиную. Ну и, естественно, я не мог не заметить находящуюся там Атарашики. Старуха сидела в одном из кресел и пила чай. В доме была уйма мест, где она могла этим заниматься — и Музыкальный зал, и Пурпурная гостиная, и, в конце-то концов, её комната, где она уже который день с помощью Майничи общается со своей сестрой. Той, которая жена Императора. Зато Главная гостиная идеальное место, чтобы подловить проходящего мимо человека. Если, конечно, этот человек не прячется. И всё-таки у Атарашики любопытства хоть отбавляй. Она его старается скрывать, но в такие вот моменты это очевидно. Лично припереться в гостиную, скучать здесь неизвестно сколько времени, вместо того, чтобы просто приказать слугам сообщить ей о моём возвращении.
Может молча пройти мимо? Будет забавно посмотреть, как она отреагирует. Ладно, бог с ней, лопнет ещё от любопытства.
— И долго ты здесь сидишь? — подошёл я к ней.
Всё то время, что я шёл, она изображала из себя воплощение горделивой элегантности, продолжая пить чай и не обращая на меня внимания. Кто-нибудь другой вполне мог и поверить, что ей плевать.
— Какой смысл следить за временем, когда его столь много? — ответила она.
Хотел я пошутить про время, но здесь и сейчас шутки про возраст будут неуместны.
— Хорошо быть Старейшиной, — произнёс я, присаживаясь в соседнее кресло. — Ни забот, ни хлопот.
— Да-да, — ответила она с раздражением. — Одни развлечения.
Не люблю кресла в этой гостиной. Ни кресла, ни диваны — слишком мягкие и глубокие.
— Есть какие-нибудь новости? — спросил я.
Просто так спросил. Надо же поддержать разговор, пока старуха не решит перейти к тому, что её интересует?
— Есть, — удивила она меня немного. — И они даже важные. Но не срочные. Лучше скажи мне, что там с войной? Могу я уже наконец вернуться в Токио?
Ну да, как я и предполагал. Вообще-то Атарашики недолюбливает это поместье, хоть и скрывает данный факт. Слишком многое она потеряла, живя здесь в прошлом.
— Потерпи ещё недельку, — ответил я. — Сегодня отпускаю Рёту. Он, конечно, придержит своих, но мало ли?
— Всё так же неуважителен к старшим, — покачала она головой. — Вражда — не повод для подобного.
Это она к чему? А… Суффиксы в конце имени.
— Только между своими, — пожал я плечами.
— Тебя, похоже, уже не изменить, — повела она плечом. — Неважно. Что дальше будет?
— В смысле? — не понял я.
— Что с Тоётоми дальше будет? — уточнила она, после чего сделала глоток чая из чашки с цветочным орнаментом. Явно что-то викторианское.
— Суд Права и Чести, — ответил я. — Для Тоётоми это самое безопасное. Потом ритуальное самоубийство. Тоётоми Кен станет главой Рода. А дальше — как получится. Возможно, их разорвут на части, возможно, просто понадкусывают. Но я постараюсь их незаметно прикрыть.
— Зачем? — нахмурилась Атарашики. — Вот зачем тебе это? Этот твой друг не стоит того.
— А целый клан, увязший в долгах к Аматэру, стоит? — спросил я вкрадчиво. — Если всё получится, они сначала потеряют всякое моральное право на месть, а потом будут должны мне столько, что… — не договорил я. — Даже если у Тоётоми не будет проблем, в чём сильно сомневаюсь, я им их обеспечу. Или ты думаешь, я простил попытку похитить Казуки?
— Скорее, забыла, насколько ты порой мстительный, — покачала она головой. — А попытку тебя убить ты им простишь?
— За это они по итогам войны заплатят, — пожал я плечами. — Меня многие убить пытались, и многие ещё попытаются, что ж мне теперь из-за каждого случая с ума сходить?
— Тоётоми заплатят, а Мацумаэ? — спросила Атарашики, ставя чашку на стол. — Спускать с рук попытку убийства тоже не стоит.
— Когда как, — усмехнулся я. — А Мацумаэ… Не помню, говорил ли я об этом, но у меня очень хорошая память. И времени — вагон. Когда-нибудь и кланы Хоккайдо заплатят. Скорее всего, деньгами.
— Всего лишь? — покачала она головой. — Ты слишком добрый.
— Я? — сумела она меня удивить. — Впрочем, да, тут ты права, мы, Аматэру, такие.
* * *
Самое забавное, что после того разговора в гостиной, и я, и Атарашики забыли о новости, которую хотела мне поведать старуха. Лично мне хватило того, что новость несрочная, а что творилось у неё в голове, я не знаю. В общем, обрадовали меня только за ужином.
— Мы определились с датой твоей свадьбы, — неожиданно произнесла Атарашики.
— Кха, кха, — закашлялся Казуки.
А Эрна с Рахой тут же зашушукались. Я же в тот момент думал о других вещах и не сразу осознал, что именно мне сообщили.
— Оу, — глянул я на неё. — И когда?
— Ты до скучного спокоен, — поморщилась Атарашики. — В середине декабря.
— Ясненько, — произнёс я, возвращаясь к еде. — И когда вы только успели?
Вопрос был риторический, но ответ я получил.
— Сразу после турнира Дакисюро, — произнесла она.
Так, стоп.
— И я об этом только сейчас узнаю?
— А должен? — спросила Атарашики иронично. — Это, вообще-то, не твоё дело.
— То есть если бы, например, война затянулась, и мне надо было отвлечь чем-нибудь общественность, заодно показав, что всё нормально, пришлось бы выдумывать что-то оригинальное?
— Просто посоветовался бы со мной, — отвела она взгляд.
— А если у меня что-то запланировано на декабрь? — продолжил я давить. — Ты про войну с Хейгами не забыла?
— Времени более чем достаточно, — произнесла она, стараясь не смотреть на меня. — Ты сто раз успел бы об этом узнать.
— Не делай так больше, ладно? — попросил я. — О важных мероприятиях, особенно касающихся лично меня, я должен узнавать заранее.
— Признаю, шутка была неудачной, — вздохнула она. — Естественно, это твоё дело. И я в любом случае на днях сообщила бы тебе о свадьбе.
— Ну и отлично, — произнёс я, закидывая в рот кусочек рыбы. — Надеюсь, от меня ничего не требуется?
— В данном случае — лишь торговать лицом, — ответила она. — Мы с женщинами Кагуцутивару обо всём позаботимся.
* * *
Само собой, отпускать сразу всех пленников я не стал, хватит с них и главы клана. В Токио я отправился вместе с ним, оставив в Токусиме Казуки и Атарашики. Капитуляцию Тоётоми я принял через пару дней после возвращения Рёты домой. Моментально такое, к сожалению, не делается. Ему как минимум надо было распустить войска, которые за эти дни успел собрать клан, утрясти различные дела, подготовить документы и так далее. Да и размеры контрибуции необходимо было обсудить. В итоге капитуляцию клана Тоётоми я принял на руинах их квартала, который мои люди уже давно обшмонали и захватить который не представлялось возможным — просто потому, что это всего лишь частная собственность. Так что людей я оттуда вывел, отдавая контроль над ним обратно клану.
Жестить с контрибуцией я не стал. В конце концов, Рёта уже был на свободе и ему ничего не стоило послать меня куда подальше, отдать клан одному из тех родственников, которые были на свободе и пойти сдаваться Императору. В этом случае я остался бы у разбитого корыта и со злыми Тоётоми. Обсуждать данный вопрос, пока Рёта был в плену, тоже не стоило — ему суд Права и Чести предстоит, на этом фоне он вполне мог взять на себя парочку бесчестных поступков. Например, договориться со мной, а потом послать. Так что по итогам войны Род Аматэру получил десять миллиардов йен, торговую площадку Сокухин, которая, смею надеяться, будет приносить мне гораздо больше, чем Тоётоми, все прилагающиеся к Сокухину лицензии и объекты, как те же сервера, и их магические артефакты, связанные с ритуалом. Пусть последние сейчас оказались в распоряжении Церингенов, но иметь официальные права на них не помешает. Естественно, всю известную информацию по ритуалу я тоже получил. Помимо прочего Аматэру получили по несколько процентов акций некоторых их предприятий. На Родовые земли в Ниситаме по озвученной выше причине я решил не претендовать. Будет неприятно, если Рёта в последний момент сорвётся с крючка. Ах, да, ещё я забрал у Тоётоми порт в Кагосиме, что на острове Кюсю.
Последнее, кстати, случайно заимел. Порт является частным активом, принадлежавшим покойному Шиме, точнее, даже не ему, а его… также покойному сыну. В общем, при сборе информации о финансовом состоянии клана данная информация ускользнула от моих людей, за что они ещё получат. Про сам порт я узнал, когда Рёта начал торговаться по поводу количества акций, передаваемых Роду Аматэру, и, если подумать, он своего достиг — сбагрил не самый прибыльный актив, сохранив часть акций Тоётоми Кагаяку и Тоётоми Кемури. Именно эти фирмы приносили основной доход клану и имели для него ключевое значение. Жемчуг и табак. Я туда тоже влез, но так… немного. Гораздо меньше, чем хотел вначале.
Ну а порт пригодится. Пусть даже и один раз…
После подписания всех документов выпустил на волю остальных пленников. К тому моменту аристократическое общество уже сгорало от любопытства и, если не устроить официальное мероприятие, пойдут слухи. Разные, и не факт, что реальные. Что-то такое в любом случае надо делать, тут вопрос только, когда именно. До того как Кен станет главой клана или после? Тонкий момент, на самом деле. В итоге решил, что после. Точнее, совместим два события — официальное окончание войны и приём в честь нового главы клана Тоётоми. Хм, а ведь можно и три события совместить. Мне ведь ещё объявлять о дате свадьбы с Норико. Да, пожалуй, так и сделаем. По традиции, об окончании объявляет победившая сторона, то есть я, а если на моём же приёме ещё и о новом главе клана Тоётоми объявят, то сомнений в том, кто виноват в смене власти, не возникнет. Один приём — три события. Да я гений!
* * *
Своего двоюродного брата, приехавшего из Германии, Рёта встречал в главном доме кланового квартала. Сам квартал сохранился на удивление неплохо, если не считать южную его часть, где их атаковали Аматэру. Когда длинный, худощавый и седой старик вошёл в его кабинет, Рёта поднялся из-за стола и пошёл ему навстречу.
— Здравствуй, Юзоу, — обнял он брата. — Ты уж прости, что всё так получилось. Не вышло у нас…
— Ничего не поделаешь, — улыбнулся грустно Юзоу. — Мы знали, что затеваем опасное дело. Сейчас главное — клан защитить.
— Да, клан… — вздохнул Рёта, после чего сделал пару шагов и практически упал в одно из гостевых кресел. — Надеюсь, Кен справится.
— Куда ж он денется? — усмехнулся Юзоу. — Он умный парень, и его хорошо готовили.
— Грустно, братишка, — произнёс Рёта тихо. — Не просто умирать, а умирать со всеми вами. Я глава клана и был обязан защитить хотя бы вас…
На брата он в тот момент не смотрел, поэтому не видел, как тот покачал с улыбкой головой.
— Всё наладится, — произнёс Юзоу. — Грустно, что мы этого не увидим, но я уверен — всё наладится. Тоётоми крепкие ребята.
Прикрыв глаза и медленно выдохнув, всё ещё глава клана собрался.
— Что с артефактами? — спросил он уже вполне деловым тоном.
На что Юзоу покачал головой.
– «Мы не можем допустить, чтобы артефакты достались нашим врагам», — произнёс он. — Это я сейчас цитирую Клоса.
— Тварёныш, — прорычал Рёта. — Друг ублюдочный!
— Он в чём-то прав, — пожал плечами Юзоу. — Тоётоми артефакты в любом случае не достались бы. Для нас они даже опасны.
— Сделать копии — не проблема, — отмахнулся от него Рёта. — Никто бы ничего не понял. Проверить-то подлинность никак нельзя.
— Это да, — произнёс со вздохом Юзоу, доставая из внутреннего кармана пиджака небольшой нож в потёртых ножнах.
Необычного в нём было только то, что рукоять выглядела как несколько маленьких черепов, поставленных друг на друга.
— Это… — расширились у Рёты глаза. — То, о чём я думаю?
— В отличие от тебя, я никогда не верил Клосу, — пожал плечами Юзоу. — И не раз тебе об этом говорил.
— А «Жизнь»? — спросил Рёта.
Собрат этого ножа, оставшийся в Германии, выглядел так же, только рукоять представляла собой ствол дерева с навершием в виде кроны.
— Я не ставил перед собой цели сохранить оба артефакта, — пожал плечами Юзоу. — Нам и одного хватит. Без него всё равно о ритуале можно забыть.
— Значит, у Церингенов — копия, — усмехнулся зло Рёта. — Жаль, я не увижу их лица, когда они наконец поймут это.
— Да, было бы забавно на это посмотреть, — усмехнулся Юзоу. — Что с артефактом делать будем?