- Джейн, подожди пожалуйста, о космолётах, - Бонни ущипнула меня за попку. - Дело государственной важности касается значения слова "пагубно".
- Глупенькие конфедератки, - Филантроп расходился. - Пагубно - всего лишь - плохо, и никакого другого значения в этом слове нет.
- Ха! Так нам отвечали Наставники в младших классах, - Бонни дико разочарована.
Даже ушки покраснели от злости. - Мы наставников тогда спрашивали: почему же не говорим просто и легко - плохо, а обязательно произносим "пагубно". - Вопрос ударил шпиона ниже пояса.
Ниже пояса достался он и дикарю.
Туземец приподнял юбку, изучил в подробностях, что под ней происходит и вздохнул.
- Из-за алкоголя туземцы и туземки редко имеют потомство, - шпион решил пройти мимо слова "пагубно". - Поэтому они пытаются зачать ребенка - с кем попало, и как попало.
У них не существует понятия муж, жена, родственники.
Лишь бы женщина забеременела.
- Никто не оценит страдания мужчин на этой почве, - дикарь покачнулся и открыл бутылку вина.
Часть вина пролилась на лежащую Анжелу. - Мы должны пересиливать себя, сбивать дыхание, и ради чего? - Дикарь пожал узкими плечами.
На левом плече у него сидела попугай. - Ради того, чтобы кто-то понес ребенка.
- Я гость на этой планете, - шпион беспомощно смотрел на нас. - Но меня дикари называют рабом.
Заставляют не только золото мыть, но и спать с ними.
Вы понимаете, меня, девушки?
- Открытия на нашей родине делаются везде, - я ответила осторожно. - Мы открытый народ, поэтому знаем, как дети берутся.
- Но так, чтобы как здесь, это отвратительно, - Бонни вспыхнула алым цветом.
- Я не нахожу ничего отвратительного помочь женщине зачать ребенка, - шпион гордо выпятил грудь. - И то, что иногда в качестве эксперимента ко мне подкатываются под бок мужчины дикари, я считаю частью эксперимента.
- Ты бы мог сделать в своей Империи жухрайской карьеру супермодели, - я облила шпиона взглядом, который у нас на уроках общения называется "презрительный". - Мог бы стать национальным жухрайским героем.
Мог бы добиться славы первопроходчика в неизвестных Галактиках.
Но вместо этого ты выбрал подлую, унизительную дорогу - ты спишь с мужчинами и с женщинами до свадьбы.
- Не думаю, что ты, конфедератка, знаешь всю правду обо мне, - шпион ответил сухо. - Ты напрасно напрягаешь свой мозг, который от усилий превращается в орех.
Вам, конфедератам, никогда не понять истинный путь настоящего жухрая.
- Вы - воплощение алчности, - от волнения грудки Бонни увеличились.
Увеличение привлекло пристальные взгляды туземцев и шпиона. - Ты продемонстрировал огромный криминальный талант, мечтаешь только о подлом и о деньгах.
Но что еще можно ожидать от жухрайского шпиона.
Не надейся, что мы будем выслушивать твои истории.
- Эй, ты, что, пошли? - сразу три дикаря и одна дикарка заинтересовались речью Бонни.
Они подхватили мою подружку и потащили ее на площадь перед костром.
- Начинается первый акт попыток забеременеть, - жухрайский шпион притворно вздохнул.
- Ты только об актах думаешь, диверсант, - я оказалась в компании только двух дикарей.
- Я не стану вам помогать, конфедератки, - шпион ласкал трех девушек, или женщин.
Лица их потные и красные от выпитого вина, поэтому пол по лицам рассмотреть трудно. - Мне самому предстоит пытка любовью. - Судя по довольному выражению лица шпиона, он предстоящее пыткой не считал.
- Бонни, у нас появились парни, - я радостно взвизгнула.
- На Натуре наши одноклассники не поверили бы, - Бонни ответила заливистым смехом. - И тащат, и хотят нас - кто бы мог подумать.
Подобной чести от наших натуристов мы не дождались.
- Да и в учебке на Клондайке парни нас прокляли, обвинили во всех своих бедах, - я присела на колени худого туземца.
- Ваша учебка называется Клондайк? - шпион от меня узнал еще одну нашу важнейшую военную тайну.
В мои ягодицы больно упирались острые колени дикаря.
Все мужчины племени худющие, а женщины - налитые, как шары с водой.
Вода, вода, я забыла о воде.
Так с забывчивостью можем с Бонни засохнуть, как пальмы на ветру.
- Мужчины, угостите леди водичкой, - я сложила губки бантиком.
В мои руки упали бутылка виски и кувшин с вином.
- Нет, я пить хочу, а не выпить, - я вскочила с коленей парня и извивалась в танце.
Парни - богатство, перед парнями нужно танцевать.
- Мы пьем только вино, - дикари смотрели на меня, как на сумасшедшую лисицу.
Бешенство среди лисиц на Натуре распространено свыше крыши.
Каждая вторая лисица - бешеная.
Но мы не истребляем бешеных лисиц, потому что они пушистые.
- Я не пытаюсь оправдаться, - Бонни тоже заигрывала со своими туземцами, - но мне сейчас нелегко.
Ранение, жажда и невозможность выйти замуж без помощи жрецов.
- Мабака собака, - рука дикаря полезла ниже моей ватерлинии. - Полегче, парень, - я пыталась сохранить хорошее отношение к местным мужчинам. - Нам до свадьбы нельзя. Табу. - Я растопырила пальцы.
Растопыренные пальцы, по моему мнению, должны означать загадочное табу.
- Джейн, у меня не лучше ситуация, - Бонни волновалась в руках других дикарей и девушки. - Вряд ли слезные истории в нашу защиту поколебят... поколебут...
- Поколеблют, - шпион добавил.
Он с интересом смотрел за представлением.
- Поколебут, - Бонни ярко посмотрела на Филантропа. - Не думай, жухрай, что ты здесь самый умный.
- Я не думаю, я знаю, - шпион ответил без запинки.
- Наглец, - я сразу оценила одним словом и шпиона и дикаря.
- Конфедератки, вы можете привлечь к суду дикарей, - шпион потешался. - Или удивите их боевым приемом, которому вас обязательно должны были научить в имперской вашей прогнившей армии.
- Ай! - Бонни вскрикнула.
Через пару мгновений дальняя от костра хижина рухнула, словно у нее подкосились ноги.
Я сразу поняла, в чем дикарское дело.
Туземец, очевидно, полез рукой к Бонни за ее ватерлинию.
Мы могли бы успокоить дикарей нашими кинжалами.
Но гораздо эффектнее и безобиднее, когда дикари отвлекутся на что-то другое, чем на драку с нами.
Бонни просто метнула кинжал "юбочкой".
Мы одежду не носим, но некоторые приемы владения ножами называем разными терминами одежды.
"Юбочка", или "бабочка" - когда кинжал летит по кругу, словно юбка у балерины.
У балерины из другой префектуры, не из нашей.
Новости, интер сделали информацию и фильмы доступными для любой точки империи.
На Натуре очень популярны фильмы, где артисты не в одежде.
Странно видеть одетых людей, хоть и в голограммах.
Кинжал в "юбочке" срезает все на своем пути и возвращается к хозяину.
Во многих приемах полет кинжала не виден для постороннего глаза.
Мы же, опытные метальщики ножей, в любой момент знаем, где находится кинжал - свой, или чужой.
Мы слышим шуршание ножа по воздуху.
Кинжал Бонни срезал опоры хижины туземцев.
Полагаю, что Бонни даже не знает, где эти опоры.
Она пустила кинжал - чтобы он все срезал в хижине.
- Если полезешь ко мне снова туда, то вторая хижина упадет, - Бонни погрозила провинившемуся дикарю тонким пальчиком. - Табу.
- И вам тоже табу, - я сдвинула бровки, пугала моих ухажеров. - До свадьбы нельзя. - Я с надеждой смотрела в закатывающиеся глаза туземцев. - Парни, возьмите нас замуж.
Мы будем обеспечивать вас, покупать вам все, что захотите, но только, если заработаем денег.
- Конфедератка, ты опустилась до дикарей? - Филантроп от удивления даже выпустил свою туземку из рук.
Девушка упала к его ногах и тут же заснула счастливая.
- Для нас выйти замуж на Натуре - труднодостижимая мечта, - я надула щеки.
Эту тайну тайной я не считала. - Не за вас же, жухраев гадких, нам выходить.
- Разумеется, не за нас, потому что никто из благородных жухраев, а все мы благородные, не возьмет плебейку конфедератку в жены.
Вы ленивые, глупые, тупые, неряшливые, чудовищные, непотребные...
- Мы хорошие, - Бонни отозвалась.
- Я же предупреждала, - я зашипела на настойчивого дикаря.
С костра отозвалось ответное шипение.
Я отвлекла дикарей на котел над огнем.
В дне котла образовалась дырочка, из которой жидкость щедро выливалась в огонь.
- Пунш! Пунш утекает! - туземцы всполошились.
Даже туземки, которые добивались благосклонности шпиона Филантропа, побежали к огню.
Дикари сняли котел с костра, пальцами по очереди затыкали в днище дыру.
- Горячо, - тут же засовывали обожжённые пальцы в рот.
Глаза дикарей выпучивались от ужаса.
Но появилась спасительная целебная трава та, которая заживила раны Бонни, или другая.