- Джейн, у тебя нервный смех, - Бонни захихикала. - У меня тоже нервы смеются.
Натюрлих!
- Натюрлих? - я спросила подружку. - Почему натюрлих?
- Потому что кодовое слово натюрлих должно вызвать в аварийном порядке нашу Аврору, - Бонни посмотрела на небо. - Не вызвало.
Ни натюрлиха, ни анаконды.
- Ни натюрлиха, ни Авроры, - я назидательно поправила подружку.
- Когда вернёмся к бортовому компьютеру, то назначим кодовым словом для того, чтобы Аврора не прилетала - слово змея.
- Слово змея? - я переспросила. - Бонни, на фрегате мы не могли придумать слово, а теперь ты выдумываешь слово змея.
- Я не выдумываю, змея хочет нас съесть.
- Если бы хотела, то давно бы съела, - я оглянулась на гигантскую многозубую змею с множеством мохнатых лап.
Она раскачивалась и шипела.
С другой стороны злобно ревел медведь.
- Мы слишком маленькие добычи для них, - Бонни осторожно отступала в сторону, манила меня рукой.
- Медведь боится, что, если набросится на нас, то змея укусит его в шею, - я грациозно на каблуках по песку следовала за подружкой.
- Змея того же мнения, что, если отвлечется на нас, то медведь ее атакует, - Бонни уже вышла из порочного круга с медведем и змеей.
- Нам повезло, что мы худенькие, Бонни, - я расслаблено присела на камень, чтобы сидя посмотреть за сражением двух монстров Эвкалипта.
- Джейн, что ты делаешь?
- Сижу.
- Сидишь на чем?
- На попке.
- Не на попке ты сидишь, Джейн.
- Как можно сидеть не на попке.
- Вставай, - Бонни некультурно дернула меня за руку.
Подо мной клацнула челюсть с клыками.
Она образовалась в камне.
- Джейн, я даже задрожать не успела, - я отпрыгнула от живого камня.
- У него еще и глаза сверкают, - Бонни с опаской посмотрела на свои ножки.
- Ты погружаешься в зыбучий песок? - я выбирала, что менее опасно: гигантский медведь-коврик, пиявка анаконда, клацающий зубастый камень или песок. - Песок живой, Джейн. - Я вскочила на затылок живого камня и протянула подружке руку. - Здесь все живое.
- Даже мы живые, - Бонни запрыгнула ко мне.
Камень под нашим весом захлопнул пасть.
Мышцы его челюсти не выдерживали веса наших двух легких фигур.
- Слабак, - я постучала каблучком по затылку камня.
- Джейн, ему же больно, - подружка с укоризной посмотрела на меня.
Я тоже люблю животных, но не до крайностей.
Бонни в первом классе принесла к себе домой миленькую птичку синичку.
Птичка очень красивая и безобидная, мы даже в детстве ее хорошо знали.
Но не учли, что у синички начался сезон гнездования.
Сердобольная Бонни оставила синичку на кухне, не предупредила родителей о новом члене семьи, а сама отправилась спать.
Отец Бонни страдал ностальгией по деньгам, потому что работал авиаконструктором и получал нищенскую зарплату.
Он любил сидеть перед визором, пить дешевый алкоголь и ругать голограммы канцеляристов.
В ту ночь отец Бонни заснул в кресле перед телевизором.
Птичка синичка озаботилась гнездованием и не нашла ничего лучше, чем вить гнездо из остатков волос отца Бонни.
Она выдергивала волосы из его головы и переносила на люстру, где вила гнездо.
Когда волосы на голове закончились, то синичка вырвала их других мест на теле отца Бонни.
Ночью он слегка протрезвел, проснулся и отправился в ванную комнату - то ли в очередной раз из-за безысходности пытаться покончит жизнь, то ли выпить воды из-под крана.
Истошный визг авиаконструктора среди ночи испугал Бонни и ее маму.
Они выбежали и увидели обглоданное существо, которое с ног до головы залито кровью.
Точнее - с головы до ног залито кровью.
Под потолком на люстре весело чирикала птичка синичка в шикарном гнезде.
Некоторые волосы достались синичке с кусочками кожи авиаконструктора.
С лохмотьев скальпа капала кровь.
Авиаконструктор загорелся местью: он забрался на табуретку, пытался достать до счастливой синички и оторвать ей голову.
"Папа, не смей, - маленькая Бонни тогда погрозила отцу топором. - Синичка тоже хочет жить.
Представь, как она маленькая сначала томилась в скорлупе, затем вылупилась из яичка - миленькая, пушистенькая, глазастенькая.
Не все птенцы доживают до конца первой недели, а она смогла, выдержала.
Она доверчиво ждала в гнезде маму с червячком в зубах.
Оперялась, опушалась, баюкала в душе мечты о будущем.
Затем произошло трогательное расставание с родителями.
Синичка вышла самостоятельно на большую дорогу в жизнь.
Она долго искала материал, чтобы построить свой дом, свое гнездо.
Наконец, нашла на тебе волосы.
Папа, тебе что, жалко своих волос?
Новые отрастут, и дырки на твоей коже тоже зарастут.
Ты же горишь жаждой мести отомстить маленькой птичке, которая не пьет, не курит, и весит в тысячу раз меньше, чем ты.
Нехорошо, папа, так с птичками не поступают".
Бони спасла синичку от рук злодея отца.
На следующий день, когда Бонни вернулась из школы, то не нашла ни синички на люстре, ни следов ее гнезда.
"Синичка забрала свое гнездышко, передавала тебе, Бонни, спасибо и улетела в райскую рощу". - Отец авиаконструктор, как всегда после работы, ностальгировал за бутылкой успокоительного самого дешевого алкоголя из перемолотых рыбьих костей.
Под столом валялись мелкие косточки.
Бонни не хотела верить, что эти косточки птичьи.
Я вспомнила и опасалась, что сейчас Бонни грудью закроет от меня медведя, которого я собираюсь задушить голыми руками.
Якобы собираюсь, но я ведь тоже люблю животных, и не сумасшедшая я.
Бонни стала бы рассказывать мне, как огромный медведь джунглей Эвкалипта когда-то был маленьким, бегал за мамой, прижимался к ее теплому боку, сверкал умненькими доверчивыми глазками...
- Бонни, ты хочешь приручить камень с зубами и взять его на фрегат? - я спросила ехидно, насколько позволяло смертельно опасное окружение наше. - Тогда прихватим и медведя, и змею и пиявок из джунглей.
- Все не поместятся на Аврору, - Бонни на глазок оценила масштабы пролетающих, пробегающих, лежащих животных. - И Аврора все равно не откликается на натюрлих. - Бонни обиделась на фрегат и поджала губки.
Медведь устал смотреть на нас и анаконде в глаза.
А гигантская мохнатая змея с ногами утомилась раскачиваться и шипеть грозно.
Змея погрузилась в болото, а медведь вразвалочку побежал обратно в зелёную листву.
- Ничья, - Бонни обрадовалась исходу битвы. - Никто не пострадал.
- Бонни, а трава должна шевелиться сама по себе и протягивать к нам щупальца? - я заинтересовалась любопытным поведением одуванчиков.
- Здесь все шевелится и протягивает, - Бонни отступила на шаг назад.
Под ее ногой недовольно заурчало.
- На камни, туда, где много камней, - я от ужаса уменьшилась в росте. - Пусть камни живые, но они медленные. - Мы по движущейся живой почве, по пастям камней, мимо дрожащих от возбуждения ядовитых кустарников, с листьев которых падали янтарные красивенькие капельки яда, добежали до камня в три наших роста.
В камне находилась одна пещера - на одну худенькую девушку, или на двух девушек, если они прижмутся тесно-тесно друг к дружке.
- Хорошо-то как, - я обнимала в пещерке Бонни.
Мы прилипли друг к дружке.
- Джейн, иногда я думаю о том, что мы так близко соединяемся, что можем прирасти друг к дружке, - Бонни поцеловала меня в губки. - На физике наставник Серафимович показывал нам, как две гладко отшлифованные пластинки золота притягиваются друг к дружке и слипаются.
- Мне нравится, - я чувствовала себя с Бонни одной целой девушкой.
- Подозрительно, что хорошо на Эвкалипте, - губка Бонни задрожала. - Может быть, камень хочет нас съесть.
- Все плохо было, потому что я оглянулась на змею через левое плечо, - я нашла причину плохого. - Камень нас съест, потому что после оглядывания на змею я не постучала три раза по деревяшке, чтобы не сглазить.
- Мы обязательно найдем в джунглях деревяшку, чтобы по ней постучать, - Бонни смотрела через мое плечо.
- Бонни, ты заглядываешься за меня, - я плыла в розовом тумане. - Не заглядывайся ни на кого, кроме меня.
- Я заглядываюсь не на кого, а на надписи на скале, - Бонни раскрыла глазки. - Наскальные письмена туземцев.
- Надпись на упрощённом древнем интере, - я обнаружила, что все стены, которые видны за нами, покрыты литературой. - Сказание о земле префектуры Галактик Иерихонской, Сказание о полку игореве.
- Одни сказания, - Бонни согласилась. - Полку - это древнее имя?
- Наверно, Полку - имя, - я не сдержала зевок. - А Игореве - кулинарное блюдо, как и пирог Иерихонский.
- Джейн, хватит читать, от книг одни беды: потеря зрения, потеря ума, потеря времени, а в итоге - потеря женихов и жизни. - Бонни опустила головку мне на плечо.
- Книги - источник наслаждения и мудрости, - я снова зевнула.