Долг чести - Поселягин Владимир Геннадьевич 4 стр.


Из-под ног взвившись взлетела сигнальная ракета, чёрт, напоролся всё же, так что придерживая тяжёлый вещмешок я со всех ног рванул прочь, надеясь, что боевых мин тут нет, только сигнальные. Сзади начали доносится крики, раздалось несколько выстрелов и дудукнула короткая пулемётная очередь. Явно не в меня, пули рядом не свистели. Да и лес вокруг, в пределах видимости никого, стволы защитят от шальных пуль. А вообще допрос прошёл неплохо, всё по плану. Перед тем как Твардовского привести в сознание. Обыскал его. Две тысячи рублей в портмоне банкнотами. Если тот игрок, как мне говорили, то откуда? Они обычно на мели сидят. Значит ошибки нет, он исполнитель. А тут банкноты новенькие, как будто только что из-под печатного станка, банковская упаковка чуть надорвана, видимо купюры доставал, проверял. Не знаю, может фальшивые, германцы большие любители фальшивые банкноты печать, да и англичане от них не отставали. Кстати, об этом Российское правительство знало, к моменту начала войны на банкнотах по планам должна обновится защита от подделок.

Перевернув тело поручика, я привязал руки и ноги к спинкам кровати, тот в позе морской звезды теперь, и только после этого пробудил его. Сам я закончил изучать его вещи. Забрал как трофеи наручные часы, перочинный нож, табельное оружие, 'АПВ' с тремя запасными магазинами, потом разную мелочёвку и свежую газету. Вчерашняя, из Минска. Там была заметка о моей гибели. Точнее большая статья на первой странице с моей старой двадцатилетней давности страницей. Я там в форме генерала был. Там было написано, что вражеский истребитель сбил меня, где и погиб. Мол, скорбим и клянёмся отомстить, ну и всё такое. Думаю, статья в столичной газете будет куда больше, всё же тесть императора погиб, однако лично мне было наплевать. Кстати, у поручика была отличная полуторалитровая фляжка, посеребрённая внутри и снаружи обшитая дорогой кожей, явно из личных вещей. Это всё, больше ничего не брал. А вот пистолет, тут стоит отдельно описать его. 'АПВ' переводится как автоматический пистолет Волкова. Да-да, это я скопировал пистолет Стечкина и выдал в этом мире за свой, как и пистолет Макарова, сейчас это оружие основное в армии и флоте для вооружения офицеров и специальных частей. Экипажи панцеров ими вооружены, лётчики, моряки. Да много кто. Макаров чуть доделал, имеет двухрядные магазины, на двенадцать патронов. В остальном отличий у оружия нет. Я даже премии получил от императора за их создание. Больше в плане оружия я плагиатом не занимался.

В общем, привёл поручика в чувство и за пять минут ясно дал понять что со мной шутить не стоит. Лишившись двух пальцев, кинжал у меня острый, тот закивал, согласившись отвечать. Выдернув кляп, я стал слушать, задавая наводящие вопросы. Я был прав, это был заказ. Была мысль что это могла быть случайность, не предупредили, самолёт американский, в частях Антанты они тоже есть, хотя и не много, могла быть трагическая ошибка. Однако ошибки не было. Тот проигрался, в пух и прах, искал деньги. Вот штабс-капитан, из комендатуры Брянска, и предложил погасить долг, и даже сверху выдал за работу, сообщив что нужно ночью перехватить один самолёт. Тот и согласился. Как раз ему машину починили, тот сел неудачно при перелёте на этот аэродром подскока, задел винтом землю, ремонтировали мотор, винт поменяли, и к нужной ночи самолёт был готов. Почему тот не использовал пушки, он мне пояснил, не было снарядов. Поднялся тот в воздух для проверки машины, в журнал это не вносили, всё же нарушение, но треть боекомплекта для крупнокалиберных пулемётов был. Много ли нужно для того чтобы сбить невооружённый транспортник? Вот он и сбил, расстрелял всё до железки, то что парашютиста атаковал, стреляя, как раз там боезапас и закончился, тот тоже подтвердил.

Данные штабс-капитана я получил, кто заказчик Твардовский не знал, его должен был знать посредник, ну а дальше засунув кляп обратно в рот, я разделся, убрав одежду в вещмешок и завязав горловину, дальше сделал с поручиком то что тот заслужил. Он же лётчик, поэтому исполнил пытку 'Кровавый орёл'. Даже в посмертии крылья будут. В скандинавских сагах был описан кровавый метод казни: жертве делали разрез вдоль позвоночника, затем выламывали ребра наружу так, чтобы они напоминали крылья орла. Затем лёгкие вытаскивали наружу через разрез и вешали их на ребра. При этом все раны посыпали солью. Соли у меня не было, но всё я сделал согласно описанию. Твардовский ещё был жив и всё чувствовал. Жёстко понимаю, но я очень зол был, а так хоть немного ненависть приглушил. Тем более Твардовский не первый на ком я этот способ казни устроил, опыт был. Он шестой. Дальше, макая пыльцы в кровь, и на стене, а тут ровные доски были, написал послание:

'На старости лет обнаруживаешь, что месть - всё-таки самый надёжный вид правосудия. Генерал Волков убит своими, но всегда найдётся тот, кто за него отомстит'.

Не помню где читал эту цитату, кто её написал, но она крепко засела у меня в памяти и вот появилась возможность её написать. Шум снаружи меня насторожил, Твардовский ещё мычал в подушку, я быстро вытерся простынёй, всё же испачкался, дальше вытолкнул вещмешок, осмотрелся, как раз стук в дверь раздался, посыльный за поручиком пришёл, дошла-таки информация, и выбравшись наружу, по-пластунски стал удаляться. Там уже ломали дверь в землянку, а я, вскочив на ноги, рванул прочь. А тут эта сигнальная ракета. Мины не было, так что я смог убежать. Лес не сказать что большой, быстро добежал до противоположной опушки и дальше рванул по полю, прокладывая просеку в пшенице. Охрану аэродрома подняли, часть возможно за мной по лесу бежала, но умные попрыгали в кузов грузовика и объехали лес, так что я слышал шум за спиной и упал в пшенице. Чёрт в середине поля застали, вдали виднелись окраины Бреста, яблоневые сады. Только не убежать, грузовик мигом нагонит. Развязав горловину мешка, я достал рубаху и штаны. Оделся, сапоги снова натянул, а то обнажённый бежал, одеться некогда было, и пополз дальше, на локте волоча вещмешок. Так меня трудно заметить, хотя и не говорю, что невозможно. До заборов крайних участков с километр будет, далеко ползти, а перебежками не получиться, пшеница скрывает только когда ползу. Молодая, невысокая.

Думаю, следы в пшенице обнаружат быстро, я хоть и старался не оставлять след, но это практически невозможно. Так я метров сто прополз. Все руки изрезал о молодые стебли, когда рискнул всё же выглянуть. А выглянув, вскочил, закидывая вещмешок за спину, и рванул со всех ног дальше. Да ещё зигзагами, чтобы прицелится было сложно. По моим следам трое солдат шло с унтером, метров триста и нагнали бы. Почти сразу раздались крики и несколько выстрелов, те тоже ускорись. Грузовик от леса стал объезжать поле, помчавшись к дороге. Видимо хотят у города перехватить. А вот хрен им. Доберусь до города и там укроюсь. Что примечательно, стреляли в воздух, а не на поражение, пули не свистели. Всё же я успел первым, одним слитным движением проскочил через плетень, оказавшись в фруктовом саду, тут было пусто, жители укрылись, выстрелы-то приближались. Мигом пролетев огород, едва касаясь земли, так быстро бежал, я выскочил во двор, и радостно захохотал. Это был приз. Во дворе стоял на подножке лёгкий двухместный мотоцикл. Кажется, 'Минск' называется, его там выпускают. Ну да точно, вон на бачке название.

Пнув заводную ножку, я погазовал, из огорода уже доносился шум, солдаты плетень сломали, перелезая через него, а я снял мотоцикл с подножки, открыл массивную деревянную калитку ворот на улицу, и выкатил мотоцикл. А тут из-за поворота как раз тот грузовик с аэродрома с солдатами в кузове вырулил, и именно в мою сторону. Так что прыгнув в седло я дал по газам, сразу включив вторую скорость, а за ней и третью. Или четвёртую, я пока не разобрался с коробкой передач. Уж больно мощно мотоцикл с места взял. Солдаты из кузова начали палить по мне, улица пуста, последние жители попрятались, и били на поражение, так что разогнавшись и притормозив юзом, я свернул, уходя за поворот, и дальше стал снова разгоняться. Уйти на мотоцикле от грузовика удалось легко, однако тут патруль что спешил на шум, явно из комендатуры, тоже открыли огонь на поражение, вставая на одно колено. Едва успел уйти в небольшой проулок. Узкий, на мотоцикле проеду, телега с трудом тоже пройдёт, а вот грузовик уже застрянет. Выскочив на параллельную улицу, почти пуста, всего три женщины быстро уводили детей, да в конце улицы возница настёгивал лошадь, сидя на козлах пролётки, я погнал следом за ним. Вырваться из города всё же удалось, хотя один раз снова под обстрел попал. Прямо в бак. Топливо стало уходить, так что я выжимал полный газ, вылетев на дорогу, и стал уходить прочь от города. На дороге мне попалась колонна мужчин в гражданском, их два унтера вели, призывники. Мобилизация же шла. Мотор зачихал вскоре, уже через десять минут, а гнал я рядом с Бугом в сторону Белостока. Поставив мотоцикл на подножку, тут же на обочине полевой дороги, надеюсь вернут хозяевам, я достал из вещмешка офицерскую сумку, тоже трофей с поручика, там блокнот был и карандаш, и написал: На ремонт. Ну и сунул вместе с листком под фару банкноту в пятьдесят рублей. А у меня меньше не было, у поручика в стопке были только эти купюры. А мотоцикл этот стоил, если моя память не подводит, четыреста рублей. Где-то в этом районе. Тот же велосипед, если память мне не изменяет, около тридцати рублей. Так что рубли имели довольно высокую ликвидность.

Я особо не обеспокоился потерей транспорта, да, позади пыль видно, за мной погоня, но впереди, чуть-чуть не доехал, был лес, довольно крупный лесной массив. Там меня с собаками не найдут. Правда, от меня бензином несёт, часть топлива что вылилась на меня попала, собачки след смогут взять, но отмоюсь. Беспокоило меня только одно, тот штабс-капитан может понять всё и сбежать. Или его зачистят. Не хотелось бы, простой полевой допрос быстрее меня сблизит с заказчиком, чем перерывать грязное бельё этого капитана в поисках ответа кто заказчик. Так что тот мне живым нужен. А так, добежав до опушки, я рванул дальше. Сзади рёв моторов было слышно, крики, команды отдавали, но я уходил. С разбегу нырнув в речку, и держа вещмешок на весу, переплыл на другой берег. Отбежав по берегу в сторону, снял с себя всё, выстирал, мыло было, тоже трофей от поручика, в мыльнице, из сапог воду вылил, выжал, снова надел на себя, и побежал прочь. Спать хотелось просто невыносимо, казалось упаду и усну, всё же столько событий за сутки. С момента как попал в это тело по факту я не сомкнул глаз, вторые сутки пошли, однако нужно укрытие. В лесу прятаться не вариант, сейчас сюда все ближайшие части должны перекинуть для прочёсывания. Значит, вариант один, вернуться в город и спрятаться там. Вот уж где меня искать не будут.

Вернуться в город мне удалось, я перебрался по стволу упавшего дерева через речушку, снова на тот берег, пропустив поисковые группы, переждал на верхушке дерева, пока цепь пройдёт подо мной, после чего добрался до опушки и стал ждать. Тех машин что за мной гнались тут уже не было, видимо за подкреплением их отправили, но вскоре подъехало четыре грузовика, старьё, лет по двадцать им, видимо по мобилизации забирают у населения, высадили роту солдат, те выстраиваясь в цепь тоже скрылись в лесу, а водители, перекурив, сели в машины и выстаиваясь в колонну покатили прочь. Я как раз успел нагнать замыкающую и забрался в кузов. Поднятая пыль меня скрыла. Грузовики свернули на перекрёстке перед городом в сторону крепости, так что я немного проехав с ними, покинул кузов. Мягко, не поломавшись. Да и катили те не быстро. Да и что тут, пять километров от города до того лестного массива. Я не бежал, народу вокруг хватает, особенно детей, а бегущие привлекают внимание. Дойдя до ближайшего забора, сел в тени, солнце палит, жарко, потом пытался очистить одежду. Та, будучи влажной набрала пыли, грязной стала. Кое-как очистил, после чего убедившись, что чужие глаза в мою сторону не смотрят, перемахнув через забор, тут густые заросли малины были, нашёл свободный пятачок, устроился там, вещмешок под голову, и почти сразу меня вырубило. Устал.

Разбудил меня чужой голос. Приподняв голову, прислушался. Девушка напевала по-польски. Привстав, я осторожно выглянул и увидел, как та подвязывает ветви яблони, балансируя на лестнице. Не могла в другое время это сделать? Сев обратно, развязав горловину вещмешка, я достал часы поручика, и понял что проспал без малого восемь часов. Сейчас полдевятого, вечер, скоро стемнеет. Пощупав сапоги, я их всё же снял и портянки сверху положил для сушки, определил, что стельки чуть сырые, но в принципе считай высохли. Дальше освободил весь вещмешок. Трофеи горкой сложил отдельно, остатки продовольствия в другую кучу. На глаз ещё на сутки хватит, но есть сильно хотелось, так что стараясь не шуметь, девушка всё равно ушла, доел всё что было из припасов. Как не в себя ем. В может дело в том, что ему ресурсы нужны? Ведь тело Ивана точно пострадало от крупнокалиберных пуль, залечилось с моим вселением, а энергию восстановить нужно, вот из-за этого постоянный голод и чувствую. Вполне может быть. С другой стороны, когда попал в тело Игоря Волкова, как-то рана особо не затягивалась. Да и поди пойми, как эти перемещения происходят.

Хозяева подворья тоже стали ужинать, под навесом стол у них была, семья большая, почти десять человек, большинство дети, вот и я тоже поел. Меня беспокоила мелкая кудрявая собачонка, что всё бегала под ногами у хозяев, выпрашивая подачку. Иногда та отбегала, принюхивалась. Хорошо детей за столом много, отвлекали ту. Вот так закончив завтракать, а для меня получается завтрак, мышцы после прошлых нагрузок приятно ныли, я прикопал мусор, и сложил трофеи обратно в вещмешок. Я никого не грабил и ничего не забирал, но трофеи с врагов, а Твардовский именно враг - это святое. Сволочь, такую фамилию испоганил. Я ведь читал стихи этого поэта, хорошие, мне нравились. Ещё когда курсантом был изучал его творчество, потом уже не до стихов стало. Ладно, не об этом сейчас. Семья ушла в дом, а я, покинув кусты малины, да так что следы моего пребывания найти будет сложно, и снова перепрыгнув через ограду, тут уже был дощатый забор, я оказался за территорией города. Впереди поле, ночь тёмная. Двигаясь рядом с забором, я дошёл до входа в проулок и стал уходить вглубь Бреста. Жаль день-ночь у меня поменялись, я выспался, сна ни в одном глазу, но будем пользоваться этим.

Найти место постоя нужного офицера сложно, без языка никак, у горожан спрашивать тоже не стоит. Частные дома остались позади, один раз патруль попался армейский, четверо их было, переждал лёжа в канаве, дальше уже кирпичное дома пошли, многоквартирные, двухэтажные, редко трёх. Вдали железнодорожная станция шумела. Найдя центральную улицу, вскоре обнаружил и здание комендатуры. Там стояло две легковые машины и три мотоцикла, на крыльце у входа курил офицер. Лениво трепыхался флаг. Я изучал его со стороны, но на нужного офицера тот был мало похож. Тот докурив, сел в машину и уехал. Не думаю, что меня будут искать в городе, я с шумом покинул его, и вроде как интереса у меня тут нет. Никто ж не знает, что мне сообщил Твардовский, соседи его без сознания были, так что не должны связь этого штабс-капитана, поручика и меня. Считаю, что можно работать спокойно. Однако всё же несколько путей отхода подготовить нужно, чтобы не метаться если что пойдёт не так. Потом стоит языка взять из комендачей, тот штабс-капитан заместитель коменданта, должны они знать где тот квартирует. Вот так и хочу раскрутить всю цепочку посредников до заказчика.

Жаль с оружием всё не так хорошо. 'АПВ' для меня слишком массивный, с кобурой в качестве приклада ещё ничего, а вот чтобы носить под одеждой тот точно не предназначен, нужно что-то более компактное, так что оружие последнее средство. Кинжал хорош, дамасская сталь, пока не разочаровал. На этом всё. Ничего, ещё наберу себе арсенал. Я вообще меньше двух пистолетов и двух-трёх ножей при себе не ношу. А пока покинув угол перекрёстка откуда я комендатуру рассматривал, и вскоре скрылся. Я до утра изучал город, два отличных пути отхода подготовил, оба можно использовать, а пока есть время, два часа ночи, устроил лёжку в очередном огороде, малина как укрытие мне вполне приглянулась, и уснул. Нужно сил набраться. Штабс-капитана я планировал отследить от комендатуры, как тот выглядит, поручик мне сообщил.

Проснулся я от лучика солнца, что всё же пробился через листву и дотянулся до меня. Сморщившись, я вытянулся, подняв руки, потянувшись, после чего сел и прислушался. Тихо. Лишь шумел привычно город, станция не стихала, вроде авиационный мотор гудел в небе. А так всё как обычно. Посмотрев на циферблат, ремешок трофейных часов я под свою руку подогнал, проколол отверстие, иначе болтались бы, определил, время пол одиннадцатого. Нормально. Подзаведя часы, я собрался и покинув огород, в этот раз грязно, старушка боевая, заметила, крик подняла, но я уже убежал. Добежав до перекрёстка, пошёл дальше спокойно. Кепку почти на глаза опустил, вещмешок за спиной. Двигался я в сторону местного рынка что шумел рядом со станцией. Там накупил пирожков и наелся. Молока свежего. Заполнил на водокачке фляжку, а бутылку продал, тяжёлая. На рынке купил лёгкую куртку, а то в одной рубашке как-то прохладно по ночам. Куртка по размеру, но полы длинноваты, до середины бёдер, но как покрывало пойдёт. Из продуктов купил три банки мясных консервов, их даже не прятали, с прилавка продавали. Хотя да, это не советские времена. Одну банку рыбных ещё купил, сгущённого молока на пробу, кружку купил, заварки, чтобы чайку можно вскипятить было, и пачку ржаных сухарей. Всё в вещмешок убрал, куртка сверху. Всё, места там больше не было.

Назад Дальше