Ваня смерил меня долгим, тяжёлым взглядом.
— Ты не был на сорока днях Миланы.
— Не был, — ответил ровным голосом. — Что ещё?
— Послушай, только не кипятись. Богдановы ещё не в курсе, что твоя жена — почти копия их мёртвой дочери. После сорока дней они улетели из страны, к родственникам Богданова, в Литву. Судя по всему, надолго. Но они же вернутся! Если ты всюду будешь таскать за собой Алёну, демонстрируя, что это твоя жена, до них дойдут слухи! Думаешь, они обрадуются? Богданов в Милане души не чаял…
— Какое отношение к этому имеет Алёна? — поинтересовался я. — У Богдановых была всего одна дочь — Милана. Да, так совпало, что Алёна и Милана похожи. Бывают и более удивительные совпадения. И что с того?
— Богданов может решить, что ты над ним смеёшься.
— Вань, не мели чепуху! Мне чисто по-человечески жаль Богданова, как родителя, потерявшего ребёнка. На этом всё. Меня не интересует, кто и что подумает по поводу моей Алёны…
— Твоей? Держится она, словно гостья в доме. Пусть так оно и будет, идёт? Я вижу, что нет у неё к тебе чувств. Возможно, ты захотел оставить себе ребёнка, решив, что он твой. На парковке я слышал часть разговора про договорённость. Договор — это хорошо. Придерживайся его. Создай все условия для вынашивания и рождения ребёнка здесь, в доме.
— Ты слышишь себя? Предлагаешь запереть Алёну в доме? Держать пленницей? — повысил голос, забыв, что хотел держать себя в руках. — Знаешь что, Ваня? Держи лучше взаперти свою шалаву-жену, чтобы не позорила тебя по барам. Вот это будет намного лучше! А теперь извини, но вам лучше уехать.
— Выгоняешь нас? — изумляется Ваня.
— Уже довольно поздно, Ваня. А я надеюсь провести остаток вечера спокойно, в обществе матери своего ребёнка. Без негатива.
— Ты променяешь семью на чужую девушку? — спросил Ваня. — Ты её даже не знаешь!
— Она не чужая. Сейчас Алёна мне ближе всех родных. У нас будет семья.
— Хорошая семья, должно быть, получится! Жена и мать по контракту!
— У меня будет настоящая семья! Я всё сделаю ради того, чтобы стало именно так!
— Эх, Арс… — с сожалением посмотрел на меня Ваня. — Я думал, что ты оклемался в клинике. А ты вбил в голову себе новую блажь. Тратишься, соришь деньгами. Один кулончик на шее твоей жены по договору чего стоит!
— А ты присмотрись к кулону, Вань! — огрызаюсь я. — Оксана сказала, что у тебя с фантазией туго, что ты за мной повторяешь. Заказываешь любовницам такие же эксклюзивные украшения по моим лекалам. Облегчить тебе жизнь? Могу дать номер ювелира!
Ваня переменился в лице.
— Семья, блядь! — презрительно выплюнул я. — Ты украшения своим шлюхам заказываешь те же самые, что и я. Твоя жена от ревности в баре ко мне клеится, как падаль. Может, хватит жить, оглядываясь на меня, а?
— Оксана так сказала? — нахмурился брат.
— Твоя семья, конечно, эталон семейного счастья! — рассмеялся я.
— Сучка… — зло выдохнул Ваня. — Вот что этой твари мало, а? Деньги, дети, курорты. Всё для неё!
— Спроси у Оксаны. Ещё лучше спроси у себя, почему ты от неё гуляешь? Может, дело не в ней?
— Ага… Дело в тебе, на хрен! Как Оксана тебя видит, так глаза стекленеют, мысли разлетаются. Спит и видит рядом с собой тебя, а не меня, — Ваня отставил пустой бокал в сторону. — Так что первопричина измены и наличия шлюх не во мне.
— Мне плевать. Разбирайтесь сами. Только без меня.
— Разберусь! — решительно заявил брат.
Он стремительно вышел из кабинета, позвав жену:
— Оксана! Оксана!
Его жена появилась в коридоре.
— Что-то случилось?
Ваня дёрнула её за локоть:
— Случилось. Дома поговорим.
— Вань?
— Ни слова, Оксана, — прошипел Ваня. — Одевайся! Живо!
Старший брат со своей женой собрались почти мгновенно.
— Вань, — позвал я брата. — Наши дрязги не должны касаться детей, запомни. Я Димку с Наташкой люблю.
— Я не идиот, Арс. Дети есть дети. Племяши в тебе души не чают. Спокойной ночи!
В доме стало очень тихо после ухода брата с женой. Тихо, но не пустынно. Я вернулся в гостиную, столкнувшись с Алёной на середине пути.
— Уже уехали? — едва заметно улыбнулась она. — Какой ты негостеприимный!
— Абсолютно, — ответил ей широкой улыбкой. — Много услышала?
— Было сложно не услышать про семью. Ты очень громко говорил.
— И что ты об этом думаешь?
— Думаю, что ты очень настойчивый и нетерпеливый мужчина.
Я обвил Алёну за талию одной рукой, ведя по коридору.
— Я самый терпеливый мужчина, которого только можно вообразить, — возразил я. — Знала бы ты, чего мне стоит держаться вдали от тебя. Воздержание даётся мне нелегко.
Я заметил, как Алёна смутилась после моих слов о воздержании.
— Я не был ни с одной женщиной после тебя. И не хочется, — продолжал сыпать откровениями.
— Ты взрослый активный мужчина. Тебе ничто не мешает развлечься. Наш договор не подразумевал ничего такого…
— Нет, конечно. Но я уже говорил, что хочу тебя без договора.
Алёна замерла возле двери спальни. Я воспользовался короткой заминкой, поцеловав оголённое плечо.
— Безумно сильно хочу…
Алёна задумчиво посмотрела на меня:
— Ты любишь сложные задачи, да?
— Не ищу лёгких путей, — улыбнулся, перевёл взгляд на пухлые губы Алёны. Они так близко… Кажется, что мы поцелуемся.
Но внезапно Алёна отстранилась, быстро захлопнув перед моим носом дверь. Послышался щелчок замка.
— Что опять я сделал не так? Алёна?
39. Алёна
«Что я сделал не так, Алёна?»
Ничего. Просто я не уверена в себе и не уверена в чувствах Арсения.
Я не сомневалась, что поступки Арсения искренние. Он был неистов, нетерпелив и упорен — во всём. Но долговечно ли это?
За тот короткий промежуток времени, что мы знакомы, я сделала некоторые выводы о нём.
Арсений — один из тех людей, что добиваются своих целей. Всегда. Идут к ней упорно, не игнорируют преграды, но и не пасуют перед ними. Достигают желаемого.
Арсений и сам не раз говорил, что не ищет лёгких путей. Потом Оксана своими ядовитыми словами добавила щедрую горсть сомнений.
И теперь каждый раз, когда я наталкивалась на горящий желанием взгляд Арсения, я видела себя всего лишь желанным и труднодостижимым призом.
Арсений не отступался от своего плана — продолжал упорно «беседовать» с малышом через меня, и держался, как заботливый супруг.
Я работала в его офисе полдня — потом Арсений отправлял меня домой, не давая задерживаться ни минутой дольше.
Но однажды попросил задержаться, а потом мы поехали выбирать ёлочные игрушки. Новый Год был на носу, пора было задуматься об украшении дома.
— Сегодня должны установить ёлку. Нам останется только нарядить её. Какой цвет выберем?
— Натуральная ёлка или искусственная? — поинтересовалась я.
— Натуральная, конечно. Мне нравится запах хвои.
— А тебе не жалко ёлочку? — спросила я. — Зачем тебе, взрослому дяде, натуральная ёлка? Понюхать веточки, а потом выкинуть? Можно взять парочку еловых лап — и на этом достаточно.
Арсений нахмурился.
— Ёлка уже срублена, Алён. Не куплю я — купит кто-нибудь другой.
— Кто-нибудь другой, но не ты, — возразила я. — Впрочем, поступай, как знаешь. Твоих денег хватит на целый лес вырубленных ёлок…
— Вот умеешь ты испортить настроение! Выбирай теперь сама ёлочные шары! — буркнул Арсений. — А мне надо позвонить.
Покровский отошёл. Судя по его виду, он не задумывался о том, что большая ёлка, которая росла не один год, простоит несколько дней, а потом отправится на мусорку. Зачем задумываться, если можно купить всё, что угодно!
Настроение немного испортилось и у меня. Арсений, не задумываясь, сорит деньгами, а я в каждом его жесте ищу двойной смысл.
Я долго ходила вдоль рядом с ёлочными игрушками. Стеклянные, безумно красивые.
— Выбрала?
Я пожала плечами, потом посмотрела на самого Арсения.
— Давай выберем белый и голубой цвета?
— Намёк на то, что, по твоим ощущениям, родится мальчуган? — подмигнул Покровский. От его недовольства не осталось и следа.
— Вариантов с полом ребёнка всего два. Девочка или мальчик. Но цвета я выбрала по другой причине.
— По какой же?
— Посмотри на себя в зеркало, — посоветовала я. — Чёрный, белый, голубой.
— Ну, допустим, костюм чёрный, рубашка белая. Голубой цвет? Глаза?
— Угадал.
— Хм… Я же говорил, что нравлюсь женщинам. Понравлюсь и тебе. Рано или поздно, — самодовольно ответил Покровский, нагружая тележку коробками с ёлочными шарами. — Почему нет чёрного? Вон там стоят.
— Не хочется вешать на ёлочку чёрные шары. Как тёмные пятна. Зачем?
— Согласен.
Предновогодняя суета давала о себе знать и поднимала настроение. Аромат праздника уже витал в воздухе и не получалось надолго задумываться о плохом.
В голове витали воспоминания… Вспомнился первый Новый год, проведённый в семье.
Серебристый «дождь», свисающий с потолка. В зале, в коридоре, даже в спальне. В моей собственной спальне. Подумать только, у меня появилась собственная спальня.
Помню, как я просыпалась посреди ночи с каким-то затаённым страхом, что семья и новые родители окажутся лишь сном.
Но я открывала глаза, а комната никуда не исчезала. И если набрать полные лёгкие воздуха и дунуть изо всех сил, длинный серебристый «дождь» начинал колыхаться от дыхания, как море снежной, сказочной пшеницы…
Воспоминания яркие и немного грустные, но всё равно светлые.
— Нарядим ёлку вместе? — предложил Арсений, пока водитель парковал машину у входа.
— В свитерах с оленями?
— Чёрт. Об этом я не подумал! — картинно ударил себя по лбу Арсений. — Как теперь быть?!
Я улыбнулась его нелепой шутке. Зайдя в дом, уловила хвойный аромат.
— Подожди. Закрой глаза, — попросил Покровский. — Это сюрприз.
— Хорошо…
На закрытые веки легли горячие ладони мужчины. Арсений повёл меня по коридору, направляя.
— Мы в гостиной, — опустил ладони. — Открывай глаза.
Первое, что я заметила — мохнатые лапы голубой ели. Всё-таки живая, но не такая огромная, как я ждала. Ёлка совсем небольшая.
— Смотри ниже, защитница природы, — подсказал Арсений.
Ель стояла в кадке. Я потрогала колючие иголки, вдыхая запах хвои. Улыбнулась, словно мне подарили миниатюрное солнце.
— Ты наступил на горло собственным амбициям, Арсений? Наверное, хотел ель под самый потолок?
— Обычно так и было. Но ты права. К тому же, потом эту ёлку можно будет высадить на участке. Понятия не имею, как это делать.
— У тебя всё получится, — сказала я.
— Э-э-э… Вообще-то я планировал нанять кого-то, — рассмеялся Арсений.
Наверное, было глупо предлагать ему ковыряться в земле самому. Скорее всего, Покровский созвал бы целый штат лучших ландшафтных дизайнеров.
Мы вместе наряжали ёлку. Иногда сталкивались локтями. Я понимала, что Арсений намеренно стоял близко от меня.
Он тёрся рядом, как хитрый кот, выпрашивающий ласку. Я не сторонилась его прикосновений. Они были едва заметные, мимолётные и ни на что не претендующие.
Приятные и приручающие, что ли? Арсений приучал меня быть с ним рядом.
Сейчас мне его действия нравились мне намного больше прежних.
Едва заметные мелочи связывали крепче самых дорогих подарков и смелых, щедрых обещаний. От них грело душу.
Смотря в зеркальную поверхность шара, замечала своё изменённое отражение и Арсения, застывшего позади меня.
Он развешивал оставшиеся шары и смотрел на меня часто-часто. Я перехватывала его взгляды, улыбаясь ему в ответ.
Когда Покровский не пытался корчить из себя хозяина жизни, с ним было легко и приятно. Я понимала, что стержень и господские замашки — неотъемлемая часть жизни успешного человека. Но искренне радовалась, что в нём есть и положительные черты.
Закончив украшать ёлку, мы сели на диван на небольшом отдалении друг от друга и молча любовались деревцем, украшенным бело-голубыми шарами.
— Ваня приглашал нас на вечеринку. Ты пойдёшь? — небрежно спросил Арсений.
— Мне казалось, ты окончательно разругался с Ваней.
— Окончательно? Да нет же! — с лёгким смехом возразил Арсений. — У нас с Ванькой всегда так. Он старше и мнит себя самым умным, самым способным, номером один во всём. Мы часто грызёмся, не обращай внимания. Просто в последнее время он взялся учить меня жизни, хотя у самого хватает тёмных пятен. Но окончательно разругаться? Нет, такого не будет! Ванька — мой родной брат! — искренне произнёс Арсений. — Я на него и злиться долго не могу. Хоть есть за что. Родная кровь. Ближе Вани у меня нет никого. Он хочет мне счастья, но забывает, что счастье у всех разное.
— Не ожидала, что ты насколько добрый!
— Кто добрый? Я? — усмехнулся одними губами Арсений, посмотрев на меня ледяным взглядом. — Я же моральный урод. Без принципов и понятий о чести. Так?
— Оказывается, что не так. И честно говоря, я рада, что ошиблась на твой счёт.
Я ответила искренне, но постаралась перевести всё в шутку.
— Чаще бывай в обществе Вани, Арс. На его фоне ты выглядишь почти ангелом.
— Колючка! — послал мне улыбку, полную веселья.
— Я хотела бы пойти вместе с тобой. Если ты ещё не передумал. Конечно, я не задержусь надолго, — добавила торопливо.
— Разумеется. Мы побудем совсем немного! — счастливо улыбнулся мне Покровский.
40. Алёна
Пойти на вечеринку — хорошая идея или нет?
Покровский пообещал, что мы не пробудем на вечеринке долго. Я точно не планировала находиться там до утра. Мы приехали вместе с водителем. Ресторан был полон гостей. Шумно и весело. Слышны взрывы смеха.
Арсения знают — с ним здоровались многие. В толпе гостей находился и Иван.
Братья поздоровались без тени злобы и былого недовольства. Может быть, для них привычно ругаться время от времени.
— Где Оксана? — поинтересовался Арсений.
— Дома. Нехорошо себя чувствует. Слегла в тот же вечер, — не задумываясь, ответил Ваня.
— Я еду из ресторана заказывал. Но мы себя прекрасно чувствуем.
— Да не в еде дело! — отмахнулся Ваня с улыбкой. — Не надо было налегать на мартини, если делала уколы красоты в клинике. Аллергия пошла. Бабы… Ты как?
— Нормально.
— С Андросовым уже поздоровался? Поздравил с открытием филиала?
— Нет, я же только приехал.
— Опоздал, как король, — сыронизировал Ваня. — Иди, поздравь. Красотку свою мне доверишь?
Я напряглась немного. Ваня в открытую недолюбливал меня. Вдруг опять будет поливать грязью и предлагать деньги?
— Не оставлю. Моей жене нельзя волноваться, а ты будешь нести всякую чушь в её присутствии, — отрезал Арсений.
— Арс, не мели чепухи. Я всё понял. Один танец. Кстати, переживаю за здоровье твоего ребёнка. Андросов в зале для курящих. Там надымлено…
Я бы осталась где-нибудь здесь, подальше от брата Арсения. Но кивком отправила Арсения.
— Иди, Арсений. Иван не станет выталкивать меня взашей прилюдно, даже если в глубине души считает меня комком грязи, прилипшим к подошве твоих ботинок. Не так ли, Иван?
Брат Арсения выдержал мой взгляд. Что ему перекрёстный огонь взглядов, когда он привык играть по-другому и бить низко?
— Арс. Клянусь, что не стану обижать твою спутницу.
— Мою жену, — уточнил Арсений. — Она беременна. Я тебе глотку перегрызу, если обидишь. Лимит моего терпения закончился.
— Понял, — вздохнул Ваня.
Он предложил мне свой локоть, уводя от Арсения. Я молчала, вышагивая рядом с Иваном. Он более крепкий, чем Арсений, и с ощутимо подавляющей энергетикой.
— Познакомить тебя с кем-нибудь или не стоит? — произнёс Ваня вслух, словно спрашивая у самого себя. — Наверное, не стоит. Хорошо, что ты одеваешься скромнее и держишься иначе, чем Милана.
— Мы так похожи?
— Что рассказал тебе Арсений?