По её глазам я видел, что она очень хотела бы поверить мне. Я перебрался поцелуями уже на запястье, услышав рваный и громкий вдох.
— Мне нужно идти к себе, — торопливо сказала сбивчивым и дрожащим голосом.
Напряжение достигло точки кипения.
Я словно со стороны смотрел на себя, удивляясь, почему я ещё не распластал её по этой двери, задрав платье. Ведь она дрожала не только от страха, но и от моей близости — тоже.
Мне так хочется, чтобы она скучала по мне и желала меня, что я болся оказаться неправым. Страшился дотронуться до неё и понять, что ошибся.
43. Алёна
После неудавшейся вечеринки я чувствовала себя должницей перед Арсением. Он привык к развлечениям и шумным компаниям. А я из-за своего характера и боязни толпы испортила мужчине вечер.
На следующий день я извинилась за это, поймав на себе изумлённый взгляд Покровского.
— Прекрати, Алён. Всё нормально. Ты же беременна. Не стоит переживать! — успокоил меня Арсений.
Я не сказала ему, что меня перепутали с Миланой. Что-то удержало меня в самый последний момент. Мне даже думать не хотелось о том, что когда-то Арсений сходил с ума по девушке, с которой меня сейчас постоянно сравнивали.
Я не хотела быть её тенью и старательно игнорировала все мысли о том, почему я здесь, с Покровским.
Через день позвонил Иван и поинтересовался, почему мы покинули вечеринку так рано. Арсений разговаривал с братом спокойно, будто не было размолвок.
— Ваня пригласил нас к себе на Новый Год. Будут только близкие друзья и знакомые. Пойдёшь со мной?
— Ваня пригласил нас?
— Да. Меня и тебя. Не веришь? — поймал мой недоверчивый взгляд. — Цитирую: «тебя и твою жену». Ванька просит не держать на него зла. Он иногда бывает очень упорен в своих взглядах. Возможно, понял, что ошибся насчёт тебя.
— Хорошо, — осторожно ответила я. — Я согласна.
Удивлена тому, что Ваня резко сменил полярность своего отношения, но потом Арсений проронил вскользь, что в снятом Ваней ресторане собираются закатить нечто похожее на бал-маскарад.
— Вечернего платья и маски будут достаточно. Кажется, я знаю, какую маску выберу для тебя, — улыбнулся Покровский.
Я не стала уточнять — уверена, что Арсений выберет красивую и изящную маску в виде бабочки. Я не знала, в кого решил перевоплотиться сам Арсений. Он отказался сообщать заранее, отнекиваюсь, что это будет сюрприз.
Для меня непривычно справлять Новый год в ресторане.
Мы всегда отмечали этот праздник дома, за столом у телевизора, слушая поздравления Президента, запускали салюты и только после этого отправлялись на центральную площадь. Но в последнее время мама сильно болела, и мы ограничивались простым салютом, запущенным со двора.
Я не стала портить Арсению настроение сомнениями. Он хотел побывать на празднике в привычном кругу общения. Я буду в маске. Надеюсь, что никто не станет заглядывать под неё и просить назвать себя.
Арсений выбирал платье вместе со мной. Светло-золотистое, струящееся. Длиной до самого пола и не стесняющее движений. Маска — белая, с золотистыми и розовыми росчерками, изображающими крылья той самой бабочки, как продолжал упорно называть меня Арсений.
Покровский натянул маску чёрного цвета с редкими золотыми всполохами и шиповатыми наростами. Она закрывала всё его лицо.
— Ты изображаешь дракона?
— Жадного дракона, оберегающего своё сокровище, — ответил Арсений, флиртуя со мной.
— Я подумала, что ты захочешь быть кем-то другим. Львом, например.
— Ох, нет. Мне по статусу не положено быть главой прайда. Льва изображает Ваня, если я не ошибаюсь.
Арсений оказался прав насчёт своего брата. Он изображал льва, а супруга Вани, Оксана, выглядела так, словно сбежала с Венецианского карнавала — маска скрывала всё лицо, руки до плеч были затянуты в перчатки, пышное платье с широким воротником.
Впервые я присутствовала на подобном вечере. Один стремился переплюнуть другого. Мы с Арсением выглядели едва ли не скромнее всех.
Все знали друг друга, но всё равно пытались угадать, кто скрывается под той или иной маской. Веселье звенело смехом и музыкой отовсюду.
К нам с Арсением подошёл мужчина. Половину лица скрывала маска, незатейливая, но выполненная безукоризненно.
— С наступающим, Александр Васильевич, — ровным тоном поздоровался Арсений.
— С наступающим, Арсений, — мужчина улыбнулся, отсалютовав бокалом с шампанским. — За успешное и, надеюсь, долгосрочное сотрудничество!
— За чудесный вечер, который организовал Иван, — отозвался Покровский, взяв с подноса официанта бокал с вином. — Не ожидал вас здесь увидеть.
— О, ну почему же? У нас с Иваном сложились плодотворные, приятельские отношения, — улыбнулся мужчина. — Год был успешным. За преумножение всего в будущем году!
Александр Васильевич стукнул своим бокалом по бокалу Арсения. Покровский пригубил вина, не став игнорировать тост. Но я всей кожей чувствовала, что собеседник неприятен Арсению.
— У вас, Арсений, чудесная спутница. Многие заинтригованы, кто бы это мог быть, — светлые глаза в прорези маски смотрели прямо на меня.
— Я желаю остаться инкогнито, — вежливо ответила мужчине.
— Что ж… Тогда остаётся только дождаться часа, когда будут сняты все маски, — улыбнулся собеседник и отвлёкся на звонок телефона. — Извините. Приятного вечера!
Он отошёл.
— Да, Андрей, — услышала я краем уха.
Внезапно холодок пробежал по спине. Я как будто уже слышала этот голос раньше. Но он говорил много чего, а меня кольнуло тревогой только на двух словах. Показалось?
— Кто это был?
Арсений увлёк меня в танец.
— Ветлицкий, — поморщился Арсений. — Скользкий тип. Ванька решил вести с ним дела, заключил крупную сделку на поставку товара. Надеюсь, что отделаемся от него как можно быстрее. Давай не будем о плохом?
— Давай, — согласилась, позволяя Арсению вести в танце.
Прикрыла глаза, наслаждаясь музыкой и близостью мужчины.
— Играешь в «невидимку»? — губы Арсения чуть задевали кожу щеки.
— Скорее, в инкогнито.
— Я бы с тобой познакомился. Можно? — улыбнулся Арсений.
— Только после танца, — согласилась я, легко принимая правила игры.
Арсений прижал меня крепче.
— Знакомиться в толпе неинтересно. Шумно. И нет ощущения таинственности…
Едва смолкли последние ноты музыки, Арсений повёл меня за собой, покинув основной зал. Покровский завёл меня в соседний зал. Он меньше размером, в нём выключен свет. Шум праздника остался за закрытыми дверьми.
Мы были одни в полутёмном помещении. Я прижалась к стене спиной. Арсений навис надо мной, опершись раскрытой ладонью о стену.
— Итак, мисс инкогнито, я украл тебя с шумной вечеринки. Что дальше?
Блеск в глазах Арсения завораживал. Я чувствовала тепло сильного тела, находящегося близко от моего.
Запретно близко и невероятно волнующе…
— Не знаю, — рассмеялась я.
Кончики пальцев покалывало от желания дотянуться до его лица, скрытого под маской.
— Может быть, ты снимешь маску?
— Зачем? Мы же играем в незнакомца, не так ли?
— Играем, — я поверила в выдуманную нами игру каждой клеточкой своего тела.
Настолько поверила, что сейчас с любопытством смотрю на чёрную маску, якобы не зная, кто скрывается за ней.
Это было немного наивно. Я могла узнать Арсения по короткому жесту или одному случайно брошенному слову. Но сейчас я играла и верила в свою игру.
Меня раздирало любопытством. Кажется, не было ничего важнее, чем заставить Арсения снять маску и показать своё настоящее лицо.
— Сними её.
— Снять? — коротко рассмеялся, наклоняясь ко мне.
От Арсения пахло свежим парфюмом и немного терпким вином. Я не пила спиртное из-за беременности, но сейчас хотелось почувствовать винный привкус, даже если его придётся слизывать с губ мужчины.
— Сниму, — пообещал. — Но не просто так. Что мне за это будет?
— А что ты хочешь получить?
— Тебя, — коротко ответил Арсений, притягивая к себе.
— Меня или призрак бывшей невесты? — уточнила.
В тот же миг поняла, что задала едва ли не самый важный вопрос.
Кого он видит, когда смотрит на меня жадно и голодно? Меня? Меня или свою бывшую?
— Тебя, Алёна. Я уже сотни раз говорил, что похожесть — лишь кажущаяся, — выдохнул Арсений. — Так что я хочу тебя.
Жар опалил низ живота прихотливыми касаниями. Я попыталась перевести всё в шутку:
— Слишком большая плата за то, чтобы ты снял маску.
— Ты научилась торговаться. Это очень хорошо. Снижаю ставку. Твой поцелуй.
— Поцелуй?
— Да. Добровольный. Хочу узнать, как ты целуешься, когда хочешь этого.
— Хочу? Ты очень самоуверен, Арс.
— Мне говорили, что я нравлюсь женщинам. Осталось выяснить, успел ли я понравиться тебе…
— Смотря, насколько ты хорош…
Я пыталась шутить, чтобы вернуться в плоскость игры. Но понимала, что меня накрывало желанием, острым и жадным. Не дающим покоя, до сильного зуда…
44. Алёна/Арсений
Арс стиснул пальцы на талии сильнее, продолжая неумолимо вжимать меня в своё тело. Он был напряжён, как струна, натянутая до предела и готовая сорваться
Я прикоснулась к нижнему краю его маски. Мне хотелось узнать его поближе. Распробовать…
В голове теснились мысли. Я старательно игнорировала шепотки потаённых отголосков страха.
— Разрешишь? — спросила я, поддевая пальцами края маски.
Плавно сдвинула маску вверх, одновременно слыша, как Арсений начал дышать тяжело и часто.
Приподняла его маску, смотря на чётко очерченные мужские губы. Красивые и по-особенному изящные, как всё в нём. Его губы тонко намекали на то, что их обладатель умел потрясающе хорошо целоваться.
Притягивающие губы, почему-то вызывающие мысли о запретном плоде, полным отравы. Но устоять невозможно.
Я ощутила чувства Арсения так же, как свои. Сейчас он испытывал то же самое влечение, что и я. Вернее, оно проснулось в нём намного раньше. А я остро и сильно почувствовала его именно сейчас.
Безумное, непреодолимое влечение. Просто прикоснуться к его губам, впиться резко и быстро, до боли, почувствовать винный привкус. Ощутить его на своих губах и понять, как он тает на моём языке.
Я сделала неосознанное движение вперёд.
Мы оба тяжело дышали, застыв близко друг от друга.
Это ещё не поцелуй. И, возможно, он им никогда не станет.
Потому что я всё равно робела взять желаемое. Или просто считала это неправильным где-то в глубине души. Неправильно проникаться чувствами и желанием к насильнику.
Арсений задержал дыхание, словно боится спугнуть меня. Он ждал движений с моей стороны, а я застыла в жалком миллиметре от его губ.
И этот недо-поцелуй — был самым интимным и волнующим, что я испытывала за всю свою жизнь.
Я чувствовала себя так, словно стояла на краю пропасти. Боялась сделать последний крохотный шаг в манящую бездну. Что, если за этим всё… прекратится?
В последний момент я отодвинулась и вернула его маску на место.
— Всё-таки нет, да? — разочарованно протянул Арсений.
Он резким движением сорвал с себя маску. Смотрел прямо мне в глаза и разворачивал грудную клетку обжигающе-ледяным взглядом.
Пристальный, испытующий взгляд, которым он сканировал меня.
— Почему нет, Алёна? Боишься? Разве я сделал тебе что-нибудь плохое? Кроме той ночи? Я сотни раз извинялся перед тобой за те события! Этого недостаточно? Разве я сейчас груб с тобой?
Он поддел указательным пальцем мой подбородок. От миниатюрного движения и прикосновения его пальцев каждая клеточка кожи начала пылать.
— Ну же, не молчи…
Арсений провёл большим пальцем по моим губам. Я боролась с желанием прихватить его пальцы губами и задержать.
Боролась со штормом желания внутри.
— Забудь хотя бы на один вечер. Новый Год. Все имеют право загадать желание. Я хочу тебя. Стань моим подарком?
— Ты слишком много хочешь. Хватит того, что ты принудил меня дать согласие на брак, — я выпалила совсем не то, что думаю.
Едва не прокляла в этот момент своё непобедимое упрямство и какие-то нелепые моральные кодексы, навязанные общественным мнением.
Тысячи равнодушных ртов твердят о том, что любить насильника нельзя. Нельзя сопереживать ему и уж тем, более, желать. И если на месте неприязни начинают пробиваться ростки чувств, нужно вырвать их с корнем, а тебя предать анафеме.
— Вынудил? — рыкнул Арсений. — Какое отношение это имеет к тому, что есть сейчас? Я тебя вынуждаю?
— Ты заставляешь меня испытывать эмоции, которые я никогда бы не хотела испытывать рядом с тобой…
— Заставляю? Да неужели?
Арсений отошёл от меня, но потом резко развернулся.
— Ты раздразнила меня и в последний момент отходишь в сторону. Я начинаю думать, не мстишь ли ты таким образом за ту единственную ночь?
Арсений обхватил мои запястья, заводя их за спину, и толкнул меня лицом к стене.
— Прекрати! Сейчас ты точно делаешь не то, что следует! — запротестовала я.
— Ты мне безумно нравишься. Я чувствую, что ты тянешься ко мне…
Мужская горячая ладонь надавила на поясницу, заставляя прогнуться.
— Тянешься, Бабочка, не лги себе… Я думаю, что ты меня хочешь.
Покровский прижал меня к стене своим телом. Не было ни одного шанса вырваться. В каждом его движении чувствовалась сила и острое желание обладать мной.
— Дразнишь. А потом отталкиваешь…
Голос Арсения сорвался на рваный, хриплый шёпот. Он опьянял меня им, вызывая мурашки на коже.
— Ты попалась, Бабочка.
* * *
Упорство Алёны и её желание стоять на своём раздражали и восхищали. Вызывали ураган внутри, незнакомый ранее.
Не знаю, что в ней есть такого особенного. Это не смазливое личико и не ладная фигурка. Это что-то запрятанное глубоко внутри, невидимое взгляду.
Мне дико сильно хотелось понять, отчего меня так сильно к ней тянет. Понять, что вот оно, и пойти дальше.
Только в моём случае перешагнуть и пойти дальше не получится. Я провалился в неё, как Алиса в кроличью нору. Только и делаю, что падаю глубже и глубже с каждым мгновением, проведённым рядом с ней.
Это падение вниз, а не взлёт. Но в какой-то момент все ориентиры теряются.
Алёна воздействовала на меня необыкновенно сильно, задевая неведомые чувства. Я терялся: то ли она очищала меня от грязи собой, то ли порождала во мне сонм похотливых мыслей.
Всё, чего мне хотелось прямо сейчас — это задрать юбку её платья и взять у стены.
Выпустить на волю неконтролируемую и неподвластную похоть, пронизывающую насквозь.
Алёна, сама того не понимая, заняла особое место внутри меня. Все мои мысли и чувства превращались в вулкан эмоций, бурлящий так, что грозило сорвать планки благоразумия.
Кровь закипала за считаные мгновения.
Я ею не одержим, но странно болен. Она заставляет меня чувствовать себя больным и свихнувшимся. И хотя бы за одно это мне хочется заставить её испытывать ту же странную зависимость и отрицательное притяжение между нами.
Я бы уже давно нагнул и взял другую девушку. Мне и особо напрягаться не надо — почти любая красотка из ресторанного зала даст мне добровольно, не стесняясь и не ломаясь.
Но я хочу получить то же самое от Алёны — это задача не из лёгких.
Я хочу распробовать её. Замучить тягучей, медленной лаской, изучая каждый сантиметр атласной, белой кожи.
45. Алёна
Я не знала, как вести себя. Не могла ни поддаться ему, ни решительно оттолкнуть мужчину. Все мои нервы стянулись в морской узел. Осталось только ожидание.
Интерес и страх перед неизвестностью. Я всё ещё приучала себя находиться с ним наедине. Я понимала, что мы оба увязли в трясине наших странных отношений.
Безумное притяжение отключало все эмоции и мысли о прошлом.