Как бы Кирилл не уверял доктора, что чувствует себя великолепно, эскулап настоял, чтобы Сазонов остался на ночь в больнице под их наблюдением. А мама ещё и планшет забрала, сказала, что ночью, а тем более после такого кошмара, ему нужно хорошенько выспаться, а иначе она и завтра не даст согласия на выписку.
— Мам, ты забываешь, что мне уже восемнадцать. Твоё согласие тут не требуется, — пробубнел Кирилл, страдальчески подкатив глаза и улёгся на подушку. Спать, значит спать.
32
Утром дежурный врач не спешил оформлять выписку. Сперва большая часть медперсонала удалилась в ординаторскую рассказывать стишки женщинам-коллегам и дарить им сувениры, потом начался обход больных, потом дежурного доктора вызвали на другой этаж по срочному делу, потом он пошёл на обед, и, по случаю праздника, немного задержался. В общем, день тянулся долго и нудно, и выписали Сазонова уже после трёх часов пополудни.
— Кирюш, мы поедем к бабушке, а ты лежи, отдыхай. И принимай лекарства, как доктор прописал, — наставляла Светлана Ивановна, увозя сына из больницы.
— Мам, ну хватит, — Сазонова эта гиперопека уже порядком задолбала. — Со мной всё нормально. От этой царапины через неделю уже и шрама не останется.
Мать на его браваду только губы недовольно поджала и стала пристально вглядываться в дорогу. Она безумно любила своих мальчиков, но прекрасно понимала, что давление ни к чему хорошему не приведёт. И если Андрей ещё как-то сносил её заботу, то на Кирилла давить не следовало. Он всегда был более закрытым, более самостоятельным, чем его старший брат. Слова лишнего не вытащишь. А тут эта поножовщина.
Тонкие пальцы сильнее сжали руль, а глаза защипало. Кирилл заметил это. Конечно, он понимал, что она сильно испугалась за него, и ему стало её жаль.
— Мама, — сказал он уже более мягко, — всё и правда нормально. Швы немного тянут, но это мелочи. Бабуле передавайте привет, скажите, что я приеду к ней на выходных.
— Ладно, — мать тоже расслабилась, и они спокойно доехали домой.
Когда родители уехали, Кирилл выпил обезболивающее, чтобы этот чёртов шов не напоминал о вчерашнем происшествии, и оделся. Естественно, он не собирался сидеть дома. Ему хотелось увидеть Морозову. Вчера она сильно испугалась, её бледное лицо отпечаталось в памяти Сазонова перед тем, как он рухнул в обморок. Блин, как баба какая-то, аж стыдно. Тут, наверное, даже не от потери крови, а от её вида. Есть за ним такой грешок, и ничего поделать не может. Если в пылу драки, то адреналин ещё держит его, но стоит только ей закончится, Кирилл зеленеет при виде кровищи. А тут ещё его, да на асфальте целой лужей.
Сазонов набросил куртку и вызвал такси. Родители уехали на отцовой машине, а на маминой Кириллу ехать не хотелось, ему не особо нравился мамин жёлтый Хюндай. И что за страсть у женщин к этим кукольным машинкам? Светка со своей Барби-коробочкой, мама туда же. Уж лучше на такси.
По дороге Сазонов заехал в магазин и купил шарф, похожий на тот, которым Морозова зажала его рану, и цветы. Праздник же. Что тут такого? Многие поздравляют своих учителей и преподавателей.
Поднимаясь по лестнице, он почему-то нервничал. В последнее время много событий, много эмоций. Ему просто нужно, необходимо знать, что с ней всё хорошо.
Кирилл преодолел в один прыжок последние ступени и постучал в дверь, немного скривившись от боли в боку. Парень был удивлён, когда дверь открыла Светка. На какую-то долю секунды он даже успел заволноваться, что Морозова уехала, но звучащая из кухни музыка его успокоила.
— Привет, — растянулась в улыбке девушка. — Мы думали, ты в больнице. И телефон недоступен.
Светлана пропустила Кирилла внутрь, и он смог заметить, что не сильно Морозова и переживает-то о случившемся. На кухне за скромным столом из наполненных бокалов и апельсинок-колбасок расположилась в вальяжной позе их математичка Анна Николаевна — подруга Морозовой, а сама кураторша выпорхнула из кухни, вытираю руки о передник, и почему-то резко затормозила, встав как вкопанная.
— Кирилл! — громко сказала она, но потом, словно смутившись своему порыву, продолжила уже более спокойно. — Ты пришёл! Ты как? Я думала… мы думали, ты ещё в больнице.
Сазонов заметил, что молодая женщина нервничает. И отчаянно пытается это скрыть.
— Выписался после обеда. Ничего же страшного, — спокойно сказал Кирилл, пожимая плечами. — Я это… пришёл поздравить с восьмым марта. И вот…
Он протянул Морозовой букет и сложенный шарф.
— Я должен вам шарф. Этот чуть темнее вашего и с рисунком, но, вроде бы, похож.
Дарья Андреевна приняла подарок, и Кириллу показалось, что её щёки слегка покраснели.
— Не стоило тебе беспокоиться о шарфе.
— Ну, я пойду. Не буду мешать. Ещё раз с праздником.
— Ну это ты размечтался, — ткнула парня в бок локтем проходящая на кухню Светка, от чего Кирилл поморщился и побледнел. — Нашей женской компании не помешает мужчина. Ой, прости!
На её извинения Кирилл ответил сердитым взглядом.
— Сазонов, иди сюда! — отдала приказ с кухни Анна Николаевна.
33
Посиделка с кураторшей, Димоном и Светкой была необычной, но она по всем статьям уступала той, на которую попал парень сейчас. Светка и две его преподавательницы. Та ещё компания. Женщины выпили уже не по одному бокалу, весело смеялись и шутили, требуя от Сазонова подливать им шампанское. Физичка оказалась той ещё хохотушкой. Строгой и требовательной преподавательницы как не бывало. Казалось, она ни грамма не смущена тем фактом, что сидит за одним столом со своим студентом, да ещё и подчиняет его своим алкогольным прихотям.
— Я смотрю, вы неплохо спелись, — заметил Сазонов, когда они со Светкой вышли на балкон покурить.
— Мне нравится Дарья, — Светлана пожала плечами и выпустила сизую струйку дыма. — Она классная. К тому же ей после случившегося нужна была компания. Даша испугалась не на шутку.
Даша. Сазонову было странно слышать сокращённое имя его кураторши. Как будто сразу девалась куда-то вся её «взрослость» и серьёзность. Просто девушка. Просто Даша.
— Чего задумался? — Светка снова пнула Кирилла в бок, но уже легонько.
— Да так… Ты тогда сказала, что её нужно хорошенько прятать от Краснова. Ты с ним сталкивалась?
У Светки снова проскользнуло то выражение, которое Кирилл заметил ещё в прошлый раз. Страх. Можно даже сказать ужас. Она ответила не сразу.
— Несколько лет назад мой брат водил с Красновым какие-то делишки. И перед самым отъездом Толика в Питер была вечеринка, на которой был Краснов со своими дружками. Я тогда только рассталась с Диманом, решила прийти к брату на тусу. В процессе веселья Толик куда-то слился, а Краснов решил, что я могу скрасить ему и его товарищам остаток вечера.
Сазонов ещё даже не дослушав рассказ подруги уже начал закипать. Ещё одна заслуга в список достижений этого ублюдка, за которую Кирилл с него обязательно спросит.
— Ему было плевать, что я сказала «нет». Но знаешь, — она горько усмехнулась, глядя на тающие остатки заката, — у него не встал. А его прихвостни, видимо, не захотели его расстраивать своими удачами. Так что тут мне повезло — они меня не тронули.
Сазонов уже хотел было вздохнуть с облегчением, но Светлана продолжала.
— Зато кулаки они почесать ещё как смогли. Им было весело, а я хотела умереть в те жуткие два часа. Вот, смотри — одиннадцать. Я помню каждую.
Светка подняла волосы и немного стянула с плеча кофту. Кирилл присмотрелся и увидел маленькие круглые отметины, рассыпанные на шее и плечу девушки. Такие шрамы оставляет заушенная о тело сигарета.
Сазонову аж плохо стало от ярости. Он скрипнул зубами и выругался.
— Вот мразь!
Кирилл аккуратно дотронулся пальцем до отметин, как будто они ещё могли болеть.
— Как я мог их не заметить? — тихо сказал Кирилл. — Я ему потроха выпущу, Свет. Я тебе слово даю.
— Ты свои потроха едва не потерял, — мягко улыбнулась девушка, опуская волосы.
— По больному месту бьёшь, — усмехнулся в ответ Сазонов и выбросил окурок с балкона. — Пошли внутрь.
34
Анна Николаевна уже стояла обутая и в плаще.
— Ребятки, мне пора, — она расплылась в довольной хмельной улыбке. — Мелких надо укладывать. Сейчас только номер такси откопаю.
Математичка прищурилась одним глазом, глядя в расплывающиеся буквы на экране смартфона.
— Мне тоже пора, вообще-то, — Светка сняла куртку с вешалки, — сейчас вызовем такси на двоих, все равно живём почти рядом.
— Ну что же вы все заторопились, — надула губы Дарья Андреевна.
— Да вроде ж не все, — Светка застегнула молнию на ботинке и выпрямилась.
Сазонов видел, как в её глазах заплясали искорки веселья. Вот же стерва, специально подставляет его.
После предупреждающего, хоть и не совсем чёткого взгляда Анны Николаевны в глаза Морозовой, последняя закрыла за подругами дверь.
Сазонов ненавидел это чувство. Оно было для него новым, странным и непривычным. Какого хера? С чего он вдруг ощущает эту неловкость, оставшись наедине со своей кураторшей? Ему кажется, что он даже слышит голос Костика, который назидательно вещает ему, Сазонову, что он втрескался в преподшу. И Костика нахер. Все гаразды умничать.
— Мне тоже пора.
— Может чаю?
Это прозвучало одновременно, как в каком-нибудь фильме.
— С удовольствием, — Кирилл улыбнулся.
Морозова тоже улыбнулась. От выпитого шампанского её глаза блестели, а на щеках выступил лёгкий румянец. Кирилл снова невольно обратил внимание, насколько она привлекательна. Тёмные волосы лёгкими волнами обрамляли лицо, ниспадая на плечи и спину. Глубокая синева глаз напоминала море в солнечный день. И ещё эти ямочки на щеках. Снова они приковывали внимание Сазонова, когда Дарья Андреевна улыбалась. А ещё он заметил, что без каблуков она совсем низкая, едва до плеча ему достаёт. Странно, что он раньше на это не обратил внимания.
— Чёрный или зелёный? — преподавательница вопросительно посмотрела на парня.
— Без разницы, — ответил Сазонов, выйдя из задумчивости. — Только сахара побольше.
— Сладкоежка? — Морозова весело выгнула бровь, ставя чашки на стол. — Растолстеть не боишься?
— Ну вы же поделитесь секретом стройности? — подмигнул в тон девушке Кирилл, откусывая печенье.
Морозова немного смутилась и тоже взялась за сладости. А потом её лицо снова стало напряжённым.
— Кирилл, — серьёзно начала она, — я благодарна, что ты вступился за меня, но ты пострадал. Мне было очень страшно, когда я увидела столько крови. Ты и так слишком много сделал для меня. Я…
— Успокойтесь, — Сазонова как всегда раздражали эти разговоры по типу «ты так много сделал для меня…бла-бла». — Любой бы вступился. К тому же, всё обошлось. Я в полном порядке. А Краснов, вроде бы, свалил снова в Москву.
— Света говорила, — Дарья Андреевна кивнула. — Но мне всё ещё страшно. Но я справлюсь. Завтра вернусь к себе в квартиру.
— Или вы можете ещё какое-то время пожить здесь. Вас же никто не гонит. Димка хоть и задержится ещё, но поживёт у Светки, его от неё и палкой не выгонишь, так что оставайтесь пока. Так всем спокойнее будет.
Дарья Андреевна пожала плечами, видимо, соглашаясь.
— Как вы вообще с ним познакомились?
Морозова невесело усмехнулась, опустив глаза на своё отражение в чашке, как будто там был ответ на вопрос Кирилла. А потом не глядя на него достала из пачки сигарету и закурила. Ей уже было плевать, их отношения уже вышли за рамки преподаватель-студент, к тому же она уже курила при нём.
— Сама сейчас не пойму, что меня привлекло, — сказала она, выдохнув дым. — После переезда были трудности. И финансовые в том числе. Я была подавлена: переезд в глушь не был целью моей жизни.
— Не такая уж и глушь, — заметил Кирилл тоже закуривая.
— А потом я встретила Краснова. Случайно. В супермаркете, — продолжала Дарья Андреевна. — Мой пакет порвался прямо на ступеньках, когда я вышла. Саша помог мне собрать продукты, до дома донёс. Он показался мне надёжным и сильным, и я согласилась переехать к нему уже через месяц.
Кирилл слушал внимательно. Он снова злился на то, что бабы такие тупые, но молчал. Ему не хотелось повторять прошлую ссору.
— Уже спустя пару месяцев начались странности, которые я не хотела замечать. Замечания по поводу одежды, которую я надеваю на работу, придирки к еде, которую я готовлю. Потом добавилась ещё и ревность. Ненормальная такая: к коллегам, к подругам, даже к студентам. И я поняла, что мне нужно уходить от него. Снова куда-то бежать.
Сазонов заметил, что пальцы Дарьи Андреевны, держащие сигарету, слегка подрагивают. Она нервничает, да ещё и спиртное всколыхнуло эмоции.
— Только мне стало страшно. Между нами начались ссоры. Несколько раз я слышала его разговоры по телефону. Он говорил о таких вещах, что у меня волосы дыбом на голове становились. И тогда я поняла, что он за человек. Ну а дальше ты в курсе.
Морозова затушила сигарету и посмотрела в упор на Кирилла. Тот молчал. Он примерно так себе всё и представлял.
— А откуда ты его знаешь? — спросила Дарья Андреевна.
— Мы выросли в одном городке. Он ровесник моего брата. Тут все друг друга знают, — уклончиво ответил Кирилл. — Думаю, теперь вы о нём нескоро услышите. А если он и сунет нос обратно, то пожалеет об этом.
— Кирилл, мне жаль, что стала причиной таких проблем.
— Дело уже не только в вас, — Кирилл вспомнил круглые отметины на шее Светки. — Из-за него мне неделю даже пиво выпить нельзя — антибиотики назначили.
Сазонов усмехнулся, пытаясь немного разрядить обстановку.
— Вот как раз пора ехать на укол. Меня выписали с условием, что я продолжу лечение, а так бы ещё несколько дней держали точно. Так что я откланиваюсь.
И дело не только в антибиотиках. Кирилл чувствовал, что пора валить, пока он не наделал глупостей.
Дарья Андреевна провела его до прихожей.
— Ещё раз с праздником. Увидимся в колледже в понедельник.
— Пока, Кирилл.
Дарья закрыла дверь и тяжело вздохнула. Её била мелкая дрожь. Шампанское, откровенный разговор и… И? Она даже мысль боялась сформировать в отношении этого «и». Сазонов очень помог ей, в нём в его восемнадцать мужественности значительно больше, чем у некоторых в тридцать. И ещё Анины намёки. Глупости всё. Ей двадцать пять, она большая девочка, нечего дуростью голову забивать.
Только уснуть у большой девочки ещё долго не получалось. В груди теснился странный трепет, который появился с приходом Кирилла, и никак не хотел исчезать.
35
Едва только Морозова смежила веки, пиликнул телефон. Она уже сто раз пожалела, что установила себе Вайбер. Пользы, конечно, много, особенно, если группе нужно что-то сообщить, однако же и вот такое постоянное пиликанье по делу и без тоже раздражает. На групповой беседе она вроде бы сняла сигнал оповещения, но мало ли кто мог написать. Возможно, просто с Международным женским днём кто-то хочет поздравить. Но это всё Дарья решает выяснить завтра. А сейчас надо спать. Слишком уж много нервов, много шампанского и много Сазонова.
Но через пару минут телефон взрывается громкой мелодией, заставляя Морозову со стоном оторвать голову от подушки.
«Наташа Люблянская» — высвечивается на экране.
— Нет уж, это надолго, — бормочет Дарья Андреевна себе под нос и нажимает кнопку сброса. — Завтра.
Но телефон снова начинает оповещать, что «Наташка Люблянская» так просто не отступится.
— Алло, — сонно, даже более сонно, чем есть на самом деле, говорит Морозова.
Может, услышав её надтреснутый голос, лучшая подруга по универу быстро отстанет. Хотя, Морозова понимала, что это не про Люблянскую.
— Привет, зануда! Чем занята?
— Сама зануда, — Дарья откидывается на подушки, как ни крути, но голос Наташи она слышать рада. — Я сплю.