— Какая же ты тупая, хоть и богатая, сучка, — усмехнулся, растрепав волосы, и снял очки.
Образ идеального Паши преображался на глазах.
Прищурилась и вылила остатки кофе ему в лицо.
— Разочарована? — спросил с насмешкой, вытирая салфеткой лицо.
— Пошел ты! — прошипела, собираясь встать и уйти.
— Не так быстро, — Паша перехватил меня за руку.
— Отпусти!
— Отпущу, но сначала мы договоримся об оплате моего времени, которое я потратил на тебя.
— Что?! — второй раз за встречу почувствовала ошеломление.
— А ты что думала, так просто все закончится? Раз порвала со мной, значит, сошлась с мужем, так? Тогда я хочу деньги за молчание. Ты же не хочешь, чтобы он узнал, что ты делала, пока была здесь? Я же могу приукрасить нашу связь, выставить тебя распутной и развязной девицей. Да и твоему отцу не будет приятна такая информация, он же у тебя строгий. — Паша наслаждался сложившейся ситуацией.
Если бы мог, то скорее всего исполнил бы победный танец перед богатенькой дурой.
У меня же лично, когда вся картинка наконец-то собралась воедино, улеглась вся злость. Осталось горькое разочарование.
Усмехнулась.
— Любимый, можешь забыть о нашем договоре насчет неприкасаемости Павла, — проговорила, смотря в лживые глаза.
— Не понял, — сказал тот.
«Ничего, дорогой, сейчас поймешь» — хмыкнула про себя.
— Ты хочешь сказать, «забыть про шантаж»? — лениво уточнил Глеб, вставая из-за своего стола, чтобы тут же подойти к нашему и нависнуть грозной тенью над побледневшим Пашей.
— Сделай так, чтобы он запомнил, что играть с наивными чувствами «богатых дур» не безопасно для здоровья, — проговорила, вставая из-за стола.
— Что ж, если моя Рыжая просит, — протянул Глеб, зловеще улыбнувшись.
Что происходило дальше, я не видела, потому что поспешила выйти из кафе и выжечь из памяти весь разговор с этим придурком. Глеб вышел через минут пятнадцать со сбитыми костяшками и кровью на руках.
— Он жив? — спросила, не успев обдумать вопрос.
— Тебя это волнует? — муж замер.
— Меня волнует, нужно ли нанимать хорошего адвоката, чтобы твоя сексуальная задница не оказалась за решеткой, — ответила сердито.
Глеб улыбнулся, его плечи сразу же расслабились.
— Он будет жить. Возможно, у него сломан нос, отсутствует несколько зубов, сломана рука, в общем, ничего опасного для жизни, Глеб явно что-то недоговаривал.
— Поехали тогда в гостиницу, пока не приехала полиция и он не написала на тебя заявление.
— Поверь, малышка, он не напишет, — усмехнулся.
В зеленых глазах мужа застыл холод, от чего по телу побежали мурашки. То ещё зрелище.
— И почему же? — все же не удержалась спросить, когда мы сели в такси.
— Он теперь даже побоится произносить твою фамилию шепотом, а уж открыто противостоять мне кишка тонка. Слабак, жалкий аферист без мозгов, — произнес с презрением.
Что я могла на это ответить? Что если бы не была такой наивной дурой, то и такой фрукт рядом не нарисовался? Поэтому промолчала и отвернулась к окну.
В последнее время я все чаще стала анализировать своё состояние. Раньше плыла по течению, принимала ситуацию поверхностно. Вот было больно, вот обидно, а сейчас радостно. И все, никаких выводов, объяснений самой себе. Оказывается, я даже не знаю себя.
Почему та, которую с детства учили не доверять людям и считать их чуть ли не тараканами на пути, которых надо давить, так добра и наивна? Почему верю чуть ли не каждому, не подвергая их слова сомнению? Что со мной не так? Как я могла собраться выйти замуж за Пашу? Даже если назло и уверяя себя, что так вытравлю все мысли касательно мужа, разве можно быть настолько поверхностной? Даже если бы моя любовь к нему была настоящей, имела ли я права быть такой доверчивой? Нет, это не означало, что мне нужно было ставить под сомнение каждое слово, но хотя бы задуматься над поспешным предложением руки и сердца. Да и слишком все было сладко и мягко. Разве человек может всегда быть в хорошем настроении? Всегда во всем с тобой соглашаться и смотреть в рот?
— Малыш, — Глеб притронулся ко мне, и я вздрогнула. — Мы приехали.
— Точно, — улыбнулась, заметив, что мы стоим возле гостиницы.
Не дождавшись, пока Глеб расплатится, поспешила в номер, потом сразу же закрылась в ванной.
— Софа, — Глеб постучал в дверь, на которую я облокотилась, закрыв глаза.
— Я хочу освежиться, скоро выйду, — ответила наиграно бодро.
— Может, я потру тебе спинку? — мой соблазнитель проговорил вкрадчиво.
Грустно улыбнувшись и не ответив мужу, включила воду.
Секс — это явно не то, чего я сейчас хочу.
Смыть с себя этот день, впредь быть осторожной ради себя и своего душевного состояния. И, наверное, измениться. Да, я хочу измениться. Не ради папочки, чтобы доказать свою самостоятельность, не ради Глеба, чтобы утереть ему нос, какая я крутая. Это больше не мой приоритет в жизни. Я хочу поменяться ради себя. Ведь я столько проделала изменений снаружи ради других: изменила вес, одежду, приняла кудри и научилась быть соблазнительной. А внутри так и осталась ранимой девчонкой, прикрывающейся дерзким нравом.
Ведь какой смысл гордиться красивыми перышками, когда внутри ты до сих пор гусь с ощипанной задницей?
Лучше чувствовать, что внутри тебя есть сила, стержень, чувство достоинства и любовь к себе такой, какая ты есть. И это не значит снова набирать вес.
Любить себя, значит заботиться о себе и о своем здоровье.
Иметь стрежень, значит не позволять отцу управлять собственной жизнью.
Иметь чувство достоинства, значит не хватать первого попавшегося мужчину и тащить его в ЗАГС.
Чувствовать силу, значит иметь возможность дать отпор, даже если удар был неожиданным.
Глава 20
Глеб
Мы вернулись в Москву ночью, решив не оставаться в гостинице. София после встречи с очкариком сама на себя не похожа. Никаких солнечных улыбок, поцелуев, объятий. Глубокая задумчивость на лице и холодный взгляд, чуждый для глаз любимой женщины. Она отгородилась от меня, мягко улыбнувшись и соврав про головную боль. И у меня не повернулся язык начать разговор, который был бы так неуместен в этой ситуации.
До утра пролежав без сна, как и Плюша, обдумываю, с чего начать разговор, которого не стоит избегать. Видел, как больно ей было от слов очкарика, от его мотивов и вранья. Даже страшно представить, что она будет чувствовать, когда узнает про мой обман. Хватит ли ей сил простить?
— Ммм, — простонала Софа, прижав колени к животу.
— Солнышко, ты в порядке? — приподнялся, рассматривая болезненное выражение на лице.
— Живот болит.
— Нужно вызвать скорую, — подскочил с кровати, натягивая штаны.
— Глеб, прекрати панику, у меня женские дни, — фыркнула и вновь застонала.
Растерявшись, застыл посреди комнаты. В голове отчетливо всплыла мысль.
«Не беременна»
Внутри все сжалось, и я почувствовал разочарование, которое больше напугало, чем удивило.
Оказывается, я так хотел ребенка, что не отдавал себе в этом отчет, пока не услышал, что этого ребенка не будет.
— Чем я могу тебе помочь? — спросил, прочистив горло.
— Принеси мне мою сумочку, там таблетки, и стакан воды, а ещё грелку, пожалуйста и ноутбук.
— Всё? — улыбнулся.
— Нет, ещё что-нибудь сладкое, но сначала таблетку.
— Сейчас принесу.
После того, как Софа выпила таблетку и получила грелку, которую мне с трудом удалось найти в её вещах, она уснула. А мне уже нужно было собираться на работу. Не став будить, написал записку и поставил поднос с завтраком на прикроватную тумбочку, затем отправился работать.
Стоило подняться на этаж, где находился мой отдел, как все сотрудники мгновенно стали изображать занятость. Кто-то читал документы, кто-то разговаривал по телефону сам с собой, кто-то смотрел в монитор, задержав дыхание. Раньше меня это забавляло, особенно, когда с упорством много лет отстаивал свой авторитет. Сейчас же я только закатил глаза и зашёл в приемную, где толпилась очередь.
— Что здесь происходит? — рявкнул, и сидевшая за столом секретарши Екатерина Петровна вздрогнула.
Люди в приемной затихли.
— Глеб Викторович, вы сами просили себе найти секретаря, — нервно отозвалась женщина.
— Екатерина Петровна, отдел кадров находится на третьем этаже, если вы забыли, где ваше рабочее место, — раздражался все больше.
— Но вы сами просили лично провести собеседование, — побледнела женщина.
Вот черт!
— Через пару минут можете запускать первого кандидата, — и прежде чем зайти в кабинет, ехидно добавил. — Наталья Петровна, раз вы сидите на месте моего секретаря, сделайте мне кофе.
Женщина недовольно приоткрыла рот, но прежде чем успела возразить, я захлопнул дверь.
Усмехнувшись, сел за стол, размял шею и приготовился выбирать себе секретаря.
Собеседования заняли половину моего дня. Провокационные вопросы, истерики женщин, искавших себе покровителя, а не босса, обмороки чувствительных дам и проклятья оскорбленных кандидатов, которым отказали. Казалось, найти нормального, адекватного секретаря непосильная задача. Но последний молодой человек меня удивил. Возник в дверях, весь взъерошенный, излишне возбуждены, с частым дыханием. А ещё с помятой рубашкой, потертых джинсах и кедах.
— Извините, я опоздал.
— Да, вы опоздали, — откинулся на спинку стула, внимательно осмотрев паренька. — Думаете, у вас есть хотя бы один шанс?
Тот фыркнул и посмотрел на меня насмешливо.
— Почему у меня не может быть шансов?
— Вы опоздали, тем самым продемонстрировав мне свою непунктуальность, безответственность и небрежность к будущей работе.
— Это всего лишь обстоятельства, которые были настроены против меня, — парень поморщился, но потом, глубоко вздохнув, быстро заговорил. — Я бы не пришел, если бы мне не нужна была эта работа.
— Вы всегда так одеваетесь? — перебил паренька.
— Только после горячей ночки, — признался, растрепав волосы ещё больше. — Черт я понимаю, что в ваших глазах сейчас выгляжу, как неудачник и неподходящий кандидат, но дайте мне шанс и я докажу, что первое впечатление обманчиво.
Я хотел отправить его за дверь со своими доказательствами, но не успел, как в кабинет влетело моё рыжее торнадо.
— Глебушка, меня не хотели пускать! — недовольно заявила, забравшись ко мне на колени, и надула губы.
— Кто этот смертник?
— Охранник, требовал от меня пропуск, пришлось доставать паспорт, доказывать, что я твоя жена, — продолжала жаловаться.
— И тебя пропустили?
— Нет, пришлось звонить папе, — поморщилась.
— Почему не мне? — нахмурился.
— Я до тебя уже два часа не могу дозвониться, почему, ты думаешь, я здесь? — обижено произнесла.
— Прости, телефон сел, — проверил мобильный. — Так что случилось? Как ты себя чувствуешь?
Прежде чем Плюша ответила, раздалось покашливание, и мне захотелось выругаться. Совсем забыл про парня.
— Ой, а кто это такой миленький? — улыбнулась, с интересом посматривая на кандидата.
— Ты сейчас ему вообще никаких шансов не оставила, что я его возьму, — недовольно произнес.
Нашла миленького.
Плюша закатила глаза и произнесла:
— Как тебя зовут, ребенок?
— Артем, — улыбнулся парень.
— Где ты видишь ребенка? — приподнял бровь.
— Сколько тебе лет? — спросила жена.
— 19.
— Ты студент? — спросил я.
— Учусь на заочном.
— Я же говорю, ребенок, — заявила рыжая.
— И на что ты рассчитываешь? Никакого опыта работы, внешний вид, безответственный.
— Зануда, — произнесла шепотом Рыжая, потом добавила, — на кого ты пришел устраиваться?
— На секретаря, — парень выглядел расстроенным, весь запал пропал.
— Думаю, тебе стоит поработать над собой и найти другое место работы, — произнес, и плечи парня ещё больше опустились.
— Чушь, он тебя берет, — заявила София.
— Что?! — нахмурился.
— Ты его берешь, — посмотрела на меня.
— Нет, я его не беру, — отрезал.
— Хорошо, — протянула. — Тогда его беру я!
— Кем? — ухмыльнулся.
— Моим помощником. Я как раз буду открывать свою художественную студию.
— И на какие деньги ты собралась открывать студию? — спросил иронично.
— На твои, — сладко улыбнулась.
— Солнышко, для начала тебе нужно предоставить мне бизнес план.
София закатила глаза и встала, подойдя к парню.
— Пойдём посидим в кафе в соседнем здании, и я тебе все расскажу.
— София, — начал я.
— Дорогой, зайду позже, — перебила меня и, прежде чем выйти, подмигнула. — Бизнес план обсудим в спальне.
Замечательно.
Включив телефон, пытался дозвониться до супруги, но та игнорировала звонки и сообщения.
«Если не ответишь, я привяжу тебя к кровати»
«Ммм, и?»
«И ничего! Оставлю на всю ночь неудовлетворённой»
«У меня все равно сейчас три особенных дня, так что не страшно: р»
«Где ты? И почему ушла с этим «миленьким»???»
«Глебушка, ты ревнуешь?:)»
«К кому? К этому неряшливому парню? У меня все в порядке с самооценкой, детка. И он мне не соперник!»
«О, да-а-а. Ты ревнуешь!»
* * *
От моего звонка Плюшу спасло срочное совещание. С трудом скрывая раздражение, выслушивал сотрудников, а сам мысленно сворачивал шею «миленькому». Докладчик рассказывает про риски, а я уже шлепаю жену по заднице за свое поведение. Мне про новые условия, которые выдвинули наши партнеры, а я уже испробовал половину камасутры с рыжей.
— Глеб Викторович.
Вернувшись в реальность, обнаружил, что все смотрят на меня, так выжидающе смотрят.
— Что? — прочистил горло и сел прямо.
Стояк болезненно ныл.
— Что вы думаете по этому поводу, — повторил докладчик.
«О чем, черт возьми, ты трещал последние полчаса?» — вот, что я думаю
— А вы как думаете? — спросил серьезным тоном.
Не выставлять же себя идиотом, буду импровизировать.
— Так я уже сказал, — неуверенно произнес в ответ.
— Значит, по вашему мнению, другого варианта нет? — спросил продавливая интонацией.
— Есть, но риски неоправданны, проще согласиться с их требованием.
С чем согласиться? Это все ты рыжая виновата! Как мне сейчас принимать решения? Стоп. А зачем вообще его сейчас принимать? С головой я явно сейчас не дружу, вот завтра и приму, когда внимательно выслушаю.
Бодро проговариваю, собирая документы со стола:
— У вас день, чтобы найти вариант, который будет устраивать обе стороны. Если мы сейчас пойдем на уступки, что будет дальше? Тем более кому-то не мешало напомнить, что незаменимых партнеров нет.
— Но Глеб Викторович.
— Я все сказал. Расходимся. Завтра в 10 совещание, жду ваших предложений.
А мне пора вернуться домой, все равно работать не могу. Забрав вещи из кабинета, быстрым шагом направился к лифт, как тот открылся и вышел отец.
Да чтоб тебя… Это я называю законом подлости. У меня явно неудачный день.
— Глеб куда собрался? — отец приподнял бровь
— Домой, София сделала тест, попросила приехать, — не задерживаясь, проговорил на ходу.
— Но, — отец не успел договорить, как дверцы лифта захлопнулись.
Усмехнувшись, достал телефон, чтобы позвонить жене.
Один звонок, второй, третий…
Не отвечает.
Чем она занимается?
«Ты дома?» — настрочил сообщение, садясь в машину.
В ответ тишина.
Пока ехал загород так и не дозвонился. В голову лезли не самые радужные мысли. Ревность приобретала вселенские масштабы. И как назло очередная пробка словно проверяла на прочность выдержку.
Через вечность я подъезжаю к дому. Сжимая зубы, кулаки и захожу в дом, с намереньем убивать.
— София, — ору, проходя мимо разрушенной гостиной, направляюсь на второй этаж в спальню.
В глазах, словно красная пелена, пока обхожу комнату за комнатой. Жены нигде нет, а вот её телефон лежит на нашей кровати.
Спускаюсь вниз, прохожу, весь первый этаж и нахожу пропажу на кухне. Рыжая сидит за столом, в ушах наушники, пальцы летают по клавиатуре, изредка отрываясь, чтобы взять из вазочки орешки и закинуть в рот. Голова покачивается в такт музыке, глаза сияют, на губах мелькает улыбка.