ЭЛЛЕН
— А эта ситуация вам кажется непосильной?
Они смеются над абсурдностью. Эллен понимает, что не помешала бы помощь.
ЭЛЛЕН (продолжает)
— Передайте, пожалуйста, те щипцы? И подержите это?
Ричард снимает шляпу и закатывает рукава. Он рьяно выполняет то, что она просит.
ЭЛЛЕН (продолжает)
— Не знаю, почему мы ее все еще не выбросили. Наверное, быстрее стирать вручную.
Они несколько минут работают в тишине.
ЭЛЛЕН (продолжает)
— Не припоминаю, чтобы видела вас раньше.
РИЧАРД
— Не видели, мэм. Я только вчера приехал в город. Я работаю в «Whitmore Feed» и обходил округу. Потому и оказался у вашей двери. Подумал, что смогу дойти пешком, но ваша ферма дальше от города, чем мне показалось.
ЭЛЛЕН
— Вы пришли пешком из города?
РИЧАРД
— Да, мэм. Все в порядке.
ЭЛЛЕН
— Не обязательно звать меня мэм. Я — Эллен Мейер.
Они жмут руки над баком стиральной машины.
РИЧАРД
— Рад знакомству, Эллен.
ЭЛЛЕН
— Взаимно, Ричард.
Ричард указывает на поля за своей спиной.
РИЧАРД
— Красиво у вас тут.
ЭЛЛЕН
— Спасибо. Я здесь выросла. Мой отец до сих пор считает, что управляет фермой… но это не так.
Остальное недосказано. Ричард поправляет шланг и отступает.
РИЧАРД
— Попробуй сейчас.
Она осторожно включает машинку. Та работает, вода наполняет бак.
ЭЛЛЕН
— У тебя получилось.
РИЧАРД
— Вообще-то, у тебя. Я просто затянул шланг. Если бы я не помешал, ты бы сама нашла проблему. Я вижу, где ты чинила машинку. Впечатляет.
Она краснеет, не привыкшая к похвале.
ЭЛЛЕН
— Спасибо (пауза).
— Я не могу отпустить тебя насквозь промокшим. Может, возьмешь вон оттуда полотенца, а я принесу что-нибудь перекусить?
— Молодцы, ребята, — Гвен встала из-за стола. – Двадцать минут перерыва.
Я встала и потянулась, изо всех сил стараясь сохранять смелое выражение лица. Я могла покраснеть по первому требованию и хорошо постаралась, краснея в роли Эллен, потому что красивый и весь мокрый Ричард стоял у нее во дворе, но жар на щеках никуда не исчез, поскольку я понимала, что провалила первое – хоть и не официальное – исполнение «Молочая».
Я не справилась, и все это понимали. Реплики, которые я полюбила, у меня казались растянутыми. Химия, от которой все искрило во время проб с Ником, пропала. Это был мой фильм, роль моей мечты, а я позволяла посторонним мыслям этому помешать.
Когда я вышла на улицу, прохладный воздух было проще вдыхать. В комнате за столом дышать толком не получалось, потому было сложно играть, и слова звучали сухо и сдавленно. Неоново-желтые листья хрустели под ногами, когда я повернула за угол к пустой стороне крыльца. Я видела отсюда пруд, кукурузу, качавшуюся на ветру, поле тыкв, которое согревало уходящее солнце. За спиной послышались шаги, я обернулась и увидела Марко.
— Что происходит?
Я не стала юлить.
— Здесь Сэм.
— Сэм? Какой еще Сэм?
— Писатель. С.Б. Хилл? Это Сэм Брэндис.
Марко понял тут же, и его глаза округлились.
— Из Лондона? Как мы…?
— Он написал сценарий, и когда мою кандидатуру предложили на роль, он попытался предупредить меня по электронной почте. Но письма не дошли. Он здесь. И у меня голова кругом.
Марко склонился, заглядывая мне в глаза.
— Я собирался ночью уехать в ЛА. Мне остаться на съемочной площадке?
— Нет. Но если можешь, сильно ударь его по яйцам. И мне станет лучше.
Марко рассмеялся.
— Это не все, — я огляделась, проверяя, что никто нас не слышал. – Помимо всего случившегося, помимо всех сотен вопросов и тех ужасов, что я сразу вспомнила, Сэм не был уверен, что я подходила на эту роль.
— Что?
Я кивнула.
— Да, так что он все такой же монстр. Приятно знать.
Неплохое напоминание о том, что на этой работе нельзя себя подставлять. Другие с удовольствием сделают это за тебя.
— Сохраняй голову на плечах и работай, — сказал Марко. – Ты родилась для этой роли.
— Может, но прочитала я ужасно, — я прижала ладони к лицу и ощутила, как Марко к ним потянулся.
— Ты была в шоке. Конечно, ты растерялась, — Марко прислонился к перилам. – Боже, разве у тебя были шансы?
— Что мне теперь делать? Попытаться уйти отсюда или…?
— Это твой фильм, Тейт. Ты никуда не уйдешь. Он – писатель, а не твой напарник по площадке. Если есть вопросы по сценарию, говори с Гвен или Тоддом. Вам с Сэмом не нужно общаться, и он может держаться на расстоянии. Полагаю, ты ему это сказала?
— Ага.
— Хорошо. Просто дай себе время. Ты не подросток, которого он помнит. Ты уже давно не Тейт Джонс. Ты теперь Тейт Батлер, и он должен следить за своим поведением, или будет отвечать передо мной. Хотя мне не сравниться с тем, что его ждет.
Я растерянно на него посмотрела.
— О чем ты?
— Шарли его убьет.
Глава 15
Каким-то чудом нам удалось завершить чтение сценария. Мы пожали руки руководству студии, поделились своим волнением и предвкушением начала завтрашних съемок, и мне стало удивительно, что все присутствующие все равно в меня верили. Энтузиазм Гвен зашкаливал, что было странно для ее обычно сдержанного поведения. Я слышала, как Марко общался с продюсером Дебом и одним из руководителей студии – Джонатаном Марино, похожим на куклу Кена в коричневой кепке. Они обсуждали, что «чтение сценария — не самое любимое занятие Тейт. Ей больше нравится сам процесс съемки. Завтра она будет удивительной».
Я чувствовала себя подавлено: все настроение и энергия испарились. Я думала, что отец сразу же ко мне подойдет, но он – что еще хуже – напряженно улыбнулся и отошел к сидевшей в стороне женщине. Ян помог ей подняться и поцеловал.
Я пригляделась внимательней. Женщина на вид была не старше двадцати пяти. Отцу уже было за пятьдесят, и он встречался с женщиной младше собственной дочери. Избитая история. И с этим придется иметь дело во время съемок.
По пути к Марко я без особых эмоций улыбалась, обнималась и пожимала руки, а затем мы вместе с ним вышли на улицу. Мы молча шли по пыльной тропинке к моему домику. В итоге, тишина стала казаться двухтонной плитой на моей груди.
— Это было ужасно.
— Не так плохо, милая.
Я застонала.
— Ты назвал меня «милой». Значит, было ужасно.
Марко рассмеялся и, запустив пальцы в волосы, поднял к небу лицо.
— Кто бы подумал? – он снова рассмеялся, и его искреннее потрясение и изумление практически вызвали у меня улыбку. – Я все время следил, чтобы Сэм не появился. Странно встретиться с ним лично.
Я чувствовала себя ужасно. Конечно, для Марко это тоже было странно. Если бы не Сэм Брэндис, не было бы Тейт и Марко.
— Он такой, каким ты его представлял?
— Он… — Марко притих и явно подбирал следующие слова. Судя по хитрой улыбке, он пытался придумать, как иначе сказать, что Сэм сексуальный. Рост Сэма, телосложение, глаза и общий грубоватый вид очень притягивал. – Скажем так, теперь все стало ясно.
Я рассмеялась.
— Послушай, — Марко опустил ладони на мои плечи, — ситуация сложилась не очень удобная. Такого никто не ожидал. Но тебе – нам – нужно с ней совладать. Ты – та, кто вышла из лондонского отеля под вспышки фотоаппаратов и не позволила улыбке дрогнуть. Ты – любимая всем миром хитрая, но с добрым сердцем девушка-вампир. Ты – женщина, благодаря которой миллионы людей смеялись из-за твоей героини Тессы в «Девчонках с родео» и Вероники в «Перламутре». Тебя любят, — Марко чуть наклонился, чтобы мы оказались на одном уровне. — С Сэмом или без, но ты справишься. Не сомневаюсь. Он – сложность, помеха. Но ты выше этого.
Я кивнула головой, все еще сжатой его ладонями.
— Продолжай.
Марко поцеловал меня в щеку и отпустил.
— Жаль, но, если я хочу успеть на самолет, мне нужно уезжать. Позвони завтра в пять утра. Ты начнешь съемки с Ником практически наедине. Это хорошо, — напомнил он. – Не теряйся рядом с ним. Так ты сможешь взять себя в руки. Ты должна одолеть эту роль.
Вряд ли я бы растерялась рядом с Ником, но чтобы одолеть эту роль, нужно было от всего отключиться. В первую очередь важно стать Эллен. Как бы поступила Эллен в такой ситуации? Она бы позволила себе час позлиться, погрустить, все, что было бы необходимо, а потом взяла бы себя в руки. Никаких оправданий.
Я крепко обняла Марко, не зная, совершила ли я ошибку, не попросив его остаться. Но нет, мне не нужна нянька.
Нужно стать Эллен.
Я знала, кто мог помочь прийти в себя. Я отпустила Марко и сказала:
— Хорошей дороги, — я помолчала. – Ты знаешь, где тут стационарный телефон?
Марко, улыбнувшись, указал на Общинный дом.
— В кабинете наверху.
Он даже не спрашивал, кому я буду звонить.
* * *
Мама ответила на четвертом гудке, выронила телефон, не успев даже сказать «привет». Я представила ее с трубкой на толстом проводе, который она наматывала на руку во время разговора и расхаживала по широкой светлой кухне.
— Алло?
— Мам?
Она радостно охнула.
— Тейти! – заскрипел стул по плитке. Она села, но ненадолго.
— Привет, мам.
— Рассказывай.
И не успела я начать, услышала, как мама встала. Она расхаживала по кухне, передвигала тарелки, что-то готовила, а потом уходила в сад, подтягивая вслед за собой провод. Я рассказала ей о ферме, о домике, о трейлере визажистов Шарли, Нике и Трее.
А потом я рассказала о встрече с Сэмом.
И что ферма Руби казалась бесконечным зеленым пространством, а после появления Сэма стала мелким зеленым пузырем.
Для меня необычно, что мама никогда не видела Сэма, не знала, как он выглядел. Необычно, потому что во мне все еще пульсировали эмоции после встречи с ним, и было сложно объяснить, почему я так удивилась его с бороде – я ведь всегда знала, что Сэм ее отрастит. Необычно, потому что не поддавалось объяснению, почему его взгляд вроде остался тем же, но при этом незнакомым. Незнакомая мне мудрость. Мои ничего не значащие интрижки длились дольше отношений с Сэмом, так почему я ревновала все прошедшие четырнадцать лет? Почему?
— Потому что он был твоим первым парнем, — сказала мама, словно я дурочка. – Не просто первым парнем, с кем ты занялась сексом…
— Мам.
— …но и первым, с кем ты поделилась своими чувствами и кому открылась. Сэм был первым, кому ты по собственной воле рассказала об отце. Сэм – первым узнал, что ты хочешь стать актрисой. И он продал эту информацию.
Я покусала ноготь на большом пальце и пробормотала: «Наверное», хотя по маминым словам как-то… фу.
Мы обе замолчали, но я понимала, что от меня ждут какого-то дальнейшего продолжения, но ничего не приходило в голову.
— Ты ничего не рассказала о папе, — сказала мама. – Специально?
Я от этого рассмеялась. Целых двадцать минут я не переживала из-за совместных съемок с отцом. Может, единственным плюсом появления Сэма стало то, что папа, по крайней мере, перестал меня волновать.
— Он с девушкой, — сказала я. – И я с ним еще не общалась.
Мама медленно выдохнула.
— Мне жаль, милая.
— Почему тебе жаль?
— Потому что я знаю, чего ты ожидала.
Грудь сдавило.
— И чего же?
Она рассмеялась, но не зло.
— Тейт.
Я снова принялась кусать ноготь, позволяя мягкому маминому давлению распутывать мои мысли.
— Я не хочу за тебя говорить, — тихо сказала она, — но, думаю, ты надеялась, что этот фильм изменит твои отношения с Яном.
На миг перед глазами появилась картинка: я сидела с папой в перерывах между съемками, мы оба склонили головы и обсуждали сценарий, наши идеи. Картинка казалась потертой, пожелтевшей. Я знала, что мама права. Я хотела, чтобы все изменилось. Я хотела хоть раз быть ближе к отцу. Чтобы он был досягаемым.
— Мне нужно это преодолеть, — сказала я.
— Тебе просто нужно защищать собственное сердце.
Я понимала, что мои провальные отношения с Сэмом изменили не только мой взгляд на мир, но и мамин. Она всегда была оптимисткой, а теперь говорила с осторожностью.
— Мне, в действительности, нужно его чем-то заглушить, — ответила я.
— У тебя все получится, — я услышала, как открылся и закрылся холодильник. – Каждый раз, когда смотришь на папу, помни, что лучшее, что он сделал – это ты.
* * *
Когда я вышла из кабинета, Общинный дом был пуст. Мои шаги эхом разносились по длинной деревянной лестнице. После пережитого стресса во время чтения сценария я не спешила. Главный зал был просторным, с красивым высоким потолком и отполированным полом. Окна обрамляли все пространство, в дальней части была сцена, на ней точно когда-то выступали группы и проходили шоу, но сейчас там был склад оборудования.
Тишина позволила мне представить пространство другим – когда на ферме жила семья, и знакомые друг другу люди танцевали в зале, или когда сюда приезжали незнакомцы и обедали после долгих часов сбора урожая яблок.
Голоса на улице стали громче, кто-то разговаривал на маленькой полянке под холмом. Я спустилась и заметила натянутый тент, переливающиеся лампочки, столы и самодельный бар. Вся обстановка походила на сцену со свадьбы, но я обратила внимание, что команда превратила место для будущей сцены танцев во временный бар для съемочной группы. Отвороты палатки были закреплены за крышу, воздух был теплым и сухим. Летний ветер дул с востока, солнце низко висело на небе, оттеняя горизонт лилово-розовым.
Ни Гвен, Сэма или папу с загадочной девушкой я там не заметила, но за столом с Лиз и Дебом сидел Девон. В руке каждый держал по бутылке пива.
— Эй, леди, — обратилась ко мне Лиз. – Вы в порядке?
Вопрос для меня болезненный. Но логичный, Лиз хотела знать, что со мной, и должны ли они быть в курсе.
— Все хорошо! – я бодро улыбнулась. Подмигивать было бы лишним. – Я просто очарована этим местом.
— Да? – Деб указал на бар. – Там расставлена выпивка. Возьми себе что-нибудь перед ужином.
Все трое были расслаблены и довольны и, когда я прошла мимо, легко вернулись к прерванному разговору. Лиз откинулась и засмеялась над словами Девона, а я поняла, что, несмотря на все опасения команды, смогу ли я воплотить Эллен, они не сильно переживали на этот счет, в отличие от меня.
Позади Лиз я заметила сидевшего в дальнем углу Ника: он читал книгу. Он заметил меня и опустил книгу страницами на стол.
— А вот и она, — он наклонил пиво к растянутым в улыбке губам. – А я все думал, куда ты пропала после чтения.
— После ужасного чтения, — отметила я.
Ник рассмеялся.
— Я не это хотел сказать.
— Я звонила маме, — из-за его взгляда я добавила. – Не переживай. Завтра я буду в порядке.
Ник кивнул, а потом кому-то за моей спиной.
— Я знаю, — он снова на меня посмотрел. – Я был там, когда ты его увидела.
Я не сдержала удивленного смешка. Из-за всего случившегося я совсем забыла, что Ник – и папа – стояли на тропинке, когда я столкнулась с Сэмом. Я точно была похожа на безумную.
— Ты забыла, что я там был, — понял Ник.
Я хотела ответить, но вздрогнула, когда кто-то опустил два пива на стол между нами, а потом удалился.
— Так кто он?
— Он – сценарист, — сухо ответила я.
Ник улыбнулся во все тридцать два зуба.
— Я это знаю. Кто он для тебя?
Я отпила из бутылки и уставилась на рот Ника, на то, как он проводил зубами по губе. Игривый и властный блеск в глазах напомнил мне: «Ты моя на этих съемках». Был ли этот блеск из-за наших персонажей или реальным, я не знала. Но, что бы там ни было, между нами искрило, и я за это уцепилась, внутренне радуясь, что тогда на кастинге в Лос-Анжелесе химия была не случайной и сохранилась на этой огромной ферме.