— Знаю, что мертвец и отмороженная. Но вы хотели услышать мою историю. Так слушайте.
— Не поверите, у меня было вполне нормальное детство. Чай, тебя так интересовали мои волосы…Так вот, до тринадцати лет, они были до пояса. Я училась неплохо — цирковая школа приучает к дисциплине. Имела много друзей в классе. А отец меня по-своему любил, даже баловал. И он не был злым или жестоким человеком, только очень задумчивым. Часто рассказывал сказки о каком-то замке в Тибете, где каждый находит свое счастье.
У Асмодея пересохло в горле:
— Расскажи эту сказку нам.
— Я ее не помню, — растерялась Ким. — Столько лет прошло.
— Ты должна ее вспомнить, — твердо сказал Заратустра. — Остальное сейчас не так интересно. Поговорим об этом позже.
— Но…я не могу.
— Тогда мы расширим твое сознание. Чайна, у меня есть очень старый пуэр. Завари его так, как надо.
— Ты с ума сошел? Никто не знает, как чай на нее подействует. Это непредсказуемо. Я в этом не участвую, — развел руками фаерщик. — И ты не спросил Ким, хочет ли она вспомнить.
— Я хочу, — заверила девушка.
— Все под контролем, — улыбнулся Асмодей, но улыбка вышла неуверенной.
Чайна пожал плечами и приготовил чай — не меньше ста граммов и настаивал двадцать минут до иссиня-черного цвета. Асмодей сам протянул чашку Ким и напутствовал:
— Пей не спеша, дыши после каждого глотка и не бойся.
Внезапно Чайна рассмеялся:
— Мой уважаемый Заратустра, у тебя сейчас такой вид, будто ты встанешь перед ней на колени. Это китайская традиция — подать чашку, стоя на коленях. Вот что значит — научный интерес.
— И что же она означает? — поинтересовалась Ким.
— Просьбу о прощении, — сообщил Асмодей. — Или же…предложение о женитьбе.
— Или и то, и другое, — дополнил Чайна. — А если девушка принимает чашку, значит, она согласна.
Ким быстро выпила пуэр. Несколько минут ничего не происходило. Затем она почувствовала странную легкость.
— Легенда о Шаолине такова, — заговорила фаерщица каким-то не своим, приглушенным голосом. — Каждый человек ищет счастье, смысл жизни. И для каждого оно свое. Но есть некое материальное место, Шаолинь, где каждый получает то, что хочет. Но сбываются не общепринятые желания — любовь, здоровье, деньги. А именно то, чего больше всего хочет конкретный человек. Увидев раз Шаолинь, он понимает, для чего пришел в этот мир. Но трагедия многих ищущих в том, что они зацикливаются на поиске. И не замечают, что живут.
— Но как его найти?
— Не знаю, отец не говорил. Наверное, он погиб за свой Шаолинь, но так и не нашел его. Помню, он часто куда-то уезжал.
— Куда уезжал, Кимушка, ответь?
Внезапно Ким упала на пол и начала трястись. Изо рта ее пошла пена. Чайна бросился к девушке.
— Не трожь, — приказал Асмодей. — От прикосновений будет только хуже. Облей ее водой.
Это помогло.
Ким пришла в себя:
— Получилось. Я вспомнила давно позабытое.
— Да, ты рассказала немало интересного. А теперь отдохни. — Асмодей указал на кровать, накрытую кружевным покрывалом. Вышитые подушки лежали на ней горкой.
Девушка легла и сразу провалилась в глубокий сон.
Через два часа фаерщики деликатно разбудили ее и отвезли домой.
***
На следующее утро Ким явилась на работу с реквизитом, который выдал ей Асмодей, даббл-стаффами и поями, вызвав гору интереса и расспросов.
— Ты решила кого-то побить палками? — захихикала Цеся.
— Нет, это, наверное, шампуры для мангала.
— Ошибаетесь, ребятки, приспособления нужны Ким, чтобы воспитывать особо надоедливых клиентов. Вот явится какой-нибудь скандалист, а она его хряссь по хребту.
— О, боги, наша Кимушка решила изучать восточные единоборства. А где кимоно, дорогуша?
Девушка криво усмехнулась и села на свое место. Реквизит никак не помещался в шкафчик, и она положила его под стол.
— Что это ты с собой притащила? — осведомился Александр.
— Я теперь занимаюсь в театре огня. Эти цепочки с мячиками называются по-и, — раздельно проговорила Ким, — а шесты — стаффы. Обещаю, что мой реквизит никому не помешает.
— Да уж, я на это надеюсь, — протянул Александр, — Итак, я поставлю тебе сегодня допсмену?
— Нет, у меня тренировка.
Александр застыл. Его живот начал угрожающе трястись, ведь раньше Ким сама выпрашивала дополнительные часы.
Видно было, что сотрудница нуждается в деньгах и мучительно не хочет идти домой.
— Ты…это серьезно? — выдавил менеджер.
— Более чем. Или я не человек? Ах да, меня все называют роботеткой. «Спасибо за ваш звонок, буду рада вам помочь», — язвительно рассмеялась Ким.
Александр посмотрел на девушку ледяным взглядом, в котором читалось презрение:
— Ладно, настаивать не буду. Работай, роботетка.
Это был уже тридцатый звонок. Ким с тоской посмотрела на часы и ответила:
— Специалист контактного центра, Ким Арбина, слушает:
Тишина.
— Здравствуйте. Уважаемый клиент, вас не слышно.
Ким помолчала еще немного и уже хотела сбросить, как вдруг трубка странно зашипела:
— Ким, Ким, слушай.
Девушке стало не по себе:
— Я вас слушаю.
— Ты…
Звонок прервался.
И тут только Ким обратила внимание на номер. Он был очень странным, состоял из цифр и символов бесконечности.
— Цесь, ты встречала что-нибудь подобное? — спросила Ким напарницу.
Та вытаращила глаза от изумления:
— Никогда. Это что, розыгрыш?
Девушка быстро переписала номер себе.
Затем как можно доброжелательней спросила Александра:
— Можно мне на перерыв?
— Нет, еще рано, — отрезал тот.
— Пожалуйста, у меня ЧП.
— Ладно, роботетка, иди. Но не задерживайся.
Ким вышла в холл компании и трясущимися руками набрала цифры.
— Данного номера не существует.
И тут Ким медленно сползла с диванчика. Как назло ее увидел Александр:
— Ты пьяная, что ли? — грубо спросил он.
— Нет, мне правда плохо, — простонала та.
— Может, в медпункт? — уже мягче спросил начальник. — Давай провожу.
И тут Ким ему все рассказала. Она ожидала, что Александр жестко посмеется над ней, но тот присел рядом и выдал:
— Я тебе верю. И знаю, что это. Телефонный призрак. Такое редко, но бывает.
— Ты меня разыгрываешь?
— Я уже десять лет работаю в этой компании. И чего только не наслушался. А что мертвые пытаются выйти на контакт — это факт общеизвестный.
— И что же мне делать?
— Радоваться, что ты такая особенная. И работать дальше. Чего только не бывает в подлунном мире, — философски заключил менеджер.
После смены Ким торопливо распрощалась с Цесей и отправилась тренироваться в ближайший парк. Сначала она долго искала спокойное место, пока не пришла в старый полузаброшенный угол. Девушке было все равно на валявшиеся рядом ветки и давно некошеную траву. Главное, нет детей, которые так и норовят попасть под раскрученные пои. Да и собаки любят поиграть с реквизитом. Ким пыталась вспомнить себя девочкой, раскрыть талант, дремавший до поры до времени.
Она крутила и крутила, все больше увлекаясь процессом. Вдруг между деревьями мелькнуло злое лицо. «Наверное, пора домой, — подумала девушка, — уже перед глазами рябит. Да и солнце почти закатилось». Она подошла к кустам и внимательно вгляделась. Никакого лица не было, но все же фаерщице стало не по себе.
Ким вдруг вспомнила, что когда-то на этом месте находился лес, который частично вырубили, а частично превратили в парк. По поверьям, этот лес был частью Заповедного у Двойных гор, и именно в нем обитали красноглазые карлики-поутри. Поговаривали, что они искренне ненавидели жителей Верены и считал их захватчиками.
Впрочем, горожан это не слишком волновало. Для них поутри, псоглавцы, ведьмы были лишь частью обыденной жизни. Куда больше веренцев заботили насущные проблемы — уровень зарплат, политика, отношения с семьей. В этом была особенность веренского иммунитета — полное безразличие к потустороннему, пока оно не влияет на твою судьбу.
Ким тоже жила, ни о чем не задумываясь. Но однажды чудеса постучались в ее дверь.
Девушка бросилась бежать, пообещав себе никогда не ходить в старую часть парка вечером. На этот раз привычная нагрузка далась тяжело. Она неслась, нелепо дрыгая руками с реквизитом. Захлебывалась воздухом и закусывала губы от резкой боли в боку.
Вскоре Ким кое-как добралась до дома и вошла в квартиру, покачиваясь от усталости. Быстро сбросила толстовку и штаны, оставшись в одном белье, и легла на пол.
— Ты с ума сошла? — неодобрительно сказал Еретик. — Оденься.
— Не могу, сил нет.
— У тебя что-то случилось?
— Да, тринадцать лет назад.
— Хватит уже это вспоминать!
Ким неохотно встала.
— Прикройся, прошу тебя! — умоляюще сказал Еретик. — Я же тоже человек. И мужчина.
— Ладно, прости, — смутилась Ким и бросилась в ванную.
Вышла она дрожащая и грустная. Еретик решил проявить заботу и сделал ей бутерброд с чаем. Затем переспросил:
— Так что у тебя случилось?
— Да все как обычно. Хотя нет, — вздохнула Ким. — Раньше мой начальник Александр меня просто презирал. За дело, не спорю. Ты же знаешь, какой у меня тяжелый характер. Но сейчас он стал агрессивным, цепляется к каждой мелочи. Да еще мое новое занятие пока приносит одни проблемы. На тренировках Чайна преувеличенно милый, Ингрид злая, как цепной пес, а Асмодей… Асмодей — это вещь в себе, шкатулка с секретом.
— Может быть, Александр просто долго копил злость и теперь выливает ее на тебя? Или с Цеськой у них какое-то непонимание? — предположил Еретик. — А ребята тебя еще плохо знают, потому немного настороженные.
— Я боюсь, — тихо сказала Ким. — Того, что происходит. И еще больше другого. Что рано или поздно фаерщики поймут, какая я на самом деле.
— Ты не такой уж плохой человек, а ребята — не ангелы в белом пальто, — прервал ее Еретик. — И злая ты только потому, что очень несчастная.
Ким благодарно улыбнулась. Затем легла в постель и выпила снотворного, надеясь быстрее уснуть. И у нее получилось. Но уже через час девушка проснулась. Она почувствовала на себе чей-то липкий взгляд. Еще в полусне Ким оглядела комнату. Все то же самое: аскетическая обстановка. Стол, стул, шкаф, кровать, несколько полок с книгами, ловец снов. Ким перевела взгляд и уже собиралась снова уснуть, как вдруг увидела…свисающие с потолка длинные черные волосы. Несколько секунд девушка тупо глядела на них, затем начала кричать.
— Что случилось? Грабитель? — в комнату тотчас вбежал Еретик.
— Волосы на потолке, — Ким задыхалась.
Женя включил свет, затем открыл дверцу шкафа и заглянул под кровать.
— Здесь никого нет, — констатировал он, — Всего лишь плохой сон. Тебе привиделся человек?
— Я не спала, — пробормотала Ким. — И видела черные длинные волосы, свисающие с потолка.
— Ты смотрела на ночь фильм «Звонок»? — усмехнулся Еретик. — Здесь нет никаких волос. Но если ты боишься, идем ко мне спать. Ляжешь на диванчик.
— Я видела их. И вовсе не спала.
— Ты пила снотворное? Это побочный эффект, — устало сказал Еретик. — Идем спать. Нам завтра обоим рано вставать.
— Я лягу с тобой в кровать, можно? Мне очень страшно, — тихо попросила Ким.
— Ты же знаешь, я не смогу… Не смогу удержаться.
— Знаю, прости, но… Ладно, лягу на диване, — убито сказала Ким. — Спасибо тебе, друг!
— За что это?
— За человечность спасибо.
Несмотря на все потрясения, Ким заснула моментально. И приснился ей странный сон. Она снова видела себя девочкой, ученицей цирковой школы, которая выступала на своем отчетном концерте. Мама и бабушка сидели в зале и весело улыбались. А Ким шла по канату, вращая огненные обручи. Совсем не страшно, она делала эту тысячу раз, да и канат подвешен не высоко. Девочка смеется, огонь покоряется ей. Обручи быстро вращаются в маленьких руках в кожаных перчатках. Но вдруг среди зрителей она видит мертвую девушку с черными волосами, похожими на змей. Та зловеще смотрит на нее и повторяет страшные слова. И Ким роняет горящие обручи и бессильно прыгает с каната. В зале начинается пожар. Ким задыхается от дыма, в клубах которого видит страшное и очень грустное женское лицо.
Глава 3. Праздник непослушания. Немного огня
Утром девушка проснулась от звонка Асмодея, который напоминал о предстоящей тренировке. Ким пришла в зал первой, она хотела вспомнить все и стать той самой девочкой, с улыбкой управлявшей огнем. Но руки не слушались, ноги ослабели, и Ким ощущала себя древней старухой.
— Ты справишься, — услышала она тихий голос Чайны. — На, выпей, это чаек-бодрячок с гибискусом и имбирем.
— Я ничего не помню.
— Ты помнишь базу. И хочешь огня. А это уже немало. Начни с простого — с трехбиток, мельниц и цветов. Затем переходи на веера. Пойми, сложные программы мы будем делать потом. А сейчас наша цель — хорошо выступить на Иванов день. Доказать, что и без Подружки Сталкер что-то можем. Так что крути, девочка.
Но Ким не стала продолжать, а вышла в раздевалку, чтобы выпить воды.
Когда она открыла дверь, то заметила высокую темную фигуру с длинными спутанными волосами, свисавшими до пояса.
— Ингрид! — воскликнула фаерщица.
Фигура медленно подняла белую руку с неестественно длинными пальцами.
Ким нажала на выключатель, и в этот же момент лампочка лопнула. Осколки рассыпались по всей комнате.
— Странно. Я же на прошлой неделе ввинчивал лампу, — Чайна легонько отодвинул девушку с порога.
— Там кто-то есть!
— Тебе почудилось. После работы с мелькающими предметами, возможны зрительные иллюзии, — пожал плечами фаерщик.
Ким вдруг поняла, что хороший парень Чайна ни за что не поверит в призраков. Со вздохом она вернулась к тренировкам, пока фаерщик менял лампочку и убирал осколки.
«А может, это вовсе не привидение? Вдруг Ингрид пытается меня запугать, чтобы я ушла из группы? Она — ведьма, которая ненавидит меня за Еретика и прошлое. Вероятно, что призраки — ее слуги, колдовские шестерки, — размышляла девушка. — Что ж, не на ту напала. Мне здесь самое место. Но насколько далеко Ингрид может зайти? И как же защититься от ее колдовства?»
— Я прошу минутку внимания, — в зал вошел Асмодей, держа за руку Ингрид. Волосы девушки были аккуратно заплетены в косу. У Ким неприятно кольнуло в груди. — Нам надо обсудить программу на веерах, поях и стаффах, которую мы представим на городском празднике Ивана Купала. Или Саббата, называйте как угодно. Ингрид, излагай, ты обещала подтянуть хореографию.
— Я предлагаю романтическое представление в стиле конца XIX века. Девочки в корсетах и длинных юбках, парни одеты по тогдашней моде. Сначала будут просто танцы, и некоторым роботеткам придется стать пластичней, — усмехнулась Ингрид, бросив презрительный взгляд на Ким.
Но там промолчала, скромно потупив глаза.
— Затем мы все показываем элементы на поях, самую базу, не больше, — продолжила фаерщица. — После выходят мальчики с драгон-стаффами. Это зрелищно и брутально. Затем девушки с веерами — воплощение женственности. Парные танцы со стаффами и веерами и наконец, хоровод, в который вовлекаем и зрителей. Все, финита ля комедия. И костюмы у нас есть, и реквизит. У кого какие возражения?
— У меня, — тихо сказал Ким, примерно подняв руку.
— Говори, — кивнул Асмодей.
— Мы можем обойтись без прикосновений.
— Что? А больше тебе ничего не надо, недотрога несчастная? Какие еще привилегии? — желтые глаза Ингрид сузились от злости.
— Мы постараемся не прикасаться к тебе или прикасаться в перчатках, — пообещал Заратустра. — А ты, Инг, будь терпимее. А вообще, ты — молодец! План номера очень даже неплох. Надеюсь, и наше воплощение не подкачает. А теперь начинаем тренировку.
Чайна и Асмодей включили музыку и встали друг напротив друга и начали вращать драгон-стаффы. Каждое их движение было отточенным и отработанным до идеала, но фаерщики все равно периодически поправляли друг друга: