Кряхтя и чертыхаясь, как столетний дед, Данила слезает на пол. Чисто, босые ноги приятно охлаждает сухая гладкая древесина. Воздух в комнате чист и сух, пахнет травой и чем-то еще приятным. Высушенными розами, что ли?
Потоптавшись, он оборачивает торс холстиной аки сенатор римский, подходит к двери и нерешительно толкает. Серый клубок стремительно проносится мимо и ныряет в открывшуюся щель. Данила успевает только заметить торчащий хвост и пушистую изогнутую спину. Животное прыгает резко вправо и скрывается за стеной. Данила открывает дверь шире и застывает на пороге с разинутым ртом — это поселение людей! Взору открывается удивительная картина — приземистые домики прячутся в зеленых зарослях хвощей. Покатые крыши, заросшие зеленым мхом, делают их похожими на холмы. Видны небольшие окна, двери, можно разглядеть огородики, на которых растет … местная капуста, наверное. Картинка показалась странно знакомой, словно уже видел где-то. Тихий скрип достигает ушей, Данила поворачивает голову — рядом, в том же доме, где он лежал, открывается другая дверь, выходит девушка, слегка наклонив голову, чтобы не задеть проем. Одета очень просто, в холщовое платье ниже колен, перепоясана веревкой, рукава платья закатаны до локтей, на ногах какие-то чоботы типа полусапожек. А какое лицо! Данила дар речи утратил, когда увидел. Полукруглое, румяное, с ямочками на щеках, длинные русые волосы собраны в «конский хвост», синие глаза, ресницы, брови … сказка!
Столбняк, охватывающий мужчину при виде красивой женщины, имеет одно коварное свойство — притупляет бдительность. А в отдельных случаях оглушает и лишает самообладания. И если ваши штаны на два размера больше и нет ремня, то запросто упадут и вы останетесь в одних трусах. Это не смертельно и в чем-то даже мило, но все же спешить с этим делом не стоит. Данилова импровизированная туника сенатора коварно поползла вниз, как только ослабели пальцы, сжимавшие узел на животе. Данила спохватился лишь когда ощутил свежую прохладу грудью … и всем остальным тоже ощутил. А еще он увидел, как расширились от удивления глаза девушки, проследил взглядом … молниеносным движением холстина возвращается на место, охрипшим от мгновенного волнения голосом Данила произносит как можно непринужденнее:
— Одежда куда-то задевалась … где я и как сюда попал?
— Тебя нашли охотники возле болота, — отвечает девушка (голос-то какой нежный! Будто волшебный колокольчик!) — Думали, ты мертв. Поняли, что жив и принесли сюда.
— А … а это что? — чуточку заикаясь от волнения спрашивает Данила.
— Поселок наш, — просто отвечает девушка. — Мы охотимся, шкуры и панцири зверей продаем, этим живем.
— Ага, поселок … а ящеры не вас не трогают?
— Рептилоиды? Нет, им своих проблем хватает. Мы их не трогаем, они нас не видят.
— А почему никого нет? Ты одна здесь?
— Нет конечно, — рассмеялась девушка, откинув голову и тряхнув волосами (обалденная шея и грудь!). — Братья спят, я на хозяйстве.
— Братья?
— Ну да. Родителей наших нет уже, у меня четыре брата, я младшая.
— Ага, прям как в сказке … мне неудобно, я Данила и я … без штанов!
— Твоя скорлупа наверно уже высохла. Вон она! — кивнула девушка на изгородь.
Данила оборачивается — хитиновые доспехи висят на плетне, как останки вареного рака на краю тарелки, солнечные лучи прожарили их насквозь, поверхность блестит, как полированная сталь и пускает зайчики.
— Кто меня раздел? — с напряжением в голосе спросил Данила.
— Не я, — хитро прищурилась девушка. — Братья кинули тебя в ручей тут рядом, промыли от засохшей грязи, как репу и сняли скорлупу. И меня зовут Наташа.
— Ага … так я оденусь?
— Конечно. В простыне ты похож на больного.
«Надо же, как повезло! — думает Данила, осторожно ступая босыми ногами по земле. — Меня нашли люди, а не инсекты или ящеры. Можно немного передохнуть, узнать что к чему … а девушка какая обалденная! На Земле таких уже нет. Прямо Афродита! Или Диана, как там греческих богинь звали-то? Вот бы закадрить!»
Мужчина, завернутый в простыню, смотрится как-то не очень. На психа смахивает. Данила торопливо собирает свою «скорлупу» и возвращается в дом, чувствуя насмешливый взгляд Наташи. Ничего, сейчас он переоденется и она увидит, какой он в доспехах. Ричард Львиное Сердце, никак не меньше! Правда, он небрит. Вернее, мордуленция заросла аж по шею, неплохо бы подровнять и концы состричь, тогда борода придает мужественность и эту, как ее? — брутность … нет, брутоту!
Данила шустро напяливает хитиновые штаны и куртку, пальцы привычно орудуют застежками, шнурками и кнопками. Закончив операцию одевания, критически осматривает свое отражение в оконном стекле — ничё так! Осталось причесать бороду и волосы так это взлохматить, будто весь такой переполненный. Придав лицу выражение этакой трагичной отстраненности, Данила выходит из дома и … застывает в неудобной позе полушага, когда одна нога впереди, а вторая вот-вот оторвется от земли, но не отрывается.
Улыбающаяся Диана-Афродита стоит возле здоровенного бородатого мужика, расположившегося на кривоногом стуле. Стула этого раньше здесь не было! А вокруг расположилось еще пятеро, только бритых наголо и одетых победнее. У каждого за спиной торчит ствол. Мужик одет в кожаные штаны, заправленные в короткие сапоги, на поясе нож, которым можно быка зарезать, на бедре топырится кобура, торчит рукоять пистолета для охоты на слонов. Другой одежды на мужике нет. То есть он гол до пояса, мясистая грудь колосится курчавыми волосами, черная борода заплетена в косичку, волосы на голове зачесаны назад и прихвачены кожаным шнурком. Одна рука уперта в бок, вторая лежит на рукояти пистолета. И тишина! Слышно только жужжание мух, колышется трава, шуршат ветви папоротника, вдали орет истошным голосом представительница местной фауны.
— Братик? — севшим голосом спрашивает Данила. — Трогательно!
— Ты назвала меня братом? — хмыкнул мужик.
— Ну ведь прокатило! — с улыбкой ответила девушка.
— Не, ну повелся лох и ладно, — примирительно отвечает мужик. — Сделала, как надо.
Данила полной грудью вдыхает свежий лесной воздух, оглядывается.
— А я тебя знаю? — спрашивает он.
— Хватит того, что я тебя знаю, — небрежно отмахнулся мужик. — Ты недавно прибыл с Земли с очередной партией мяса. Сумел устроиться у рептилоидов, из тебя решили сделать солдата, даже чему-то научили … но ты убил ящера из высшей касты и на тебя стали охотиться. Но кое-что пошло не по плану и вот ты здесь, у меня.
— А кто ты?
— Твой господин, — с угрозой в голосе ответил мужик. — Обращайся ко мне только так. Я был солдатом у рептилоидов, потом стал наемником. Когда надоело работать на ящериц, ушел. Сейчас я хозяин племени, царь и бог. Беру, что хочу и делаю, что хочу. Все понял?
— А я тебе зачем?
— Как зачем? — удивился мужик. — На тебя не действует гипноз ящеров, здесь таких еще не было. Будешь работать на меня, я хорошо заплачу.
— Чем? — не сдержал усмешки Данила.
— Жизнью! — зарычал мужик. — И не забывай после каждого слова добавлять повелитель.
— Постараюсь. А пока объясни мне, почему ты до сих пор жив, повелитель.
— Не понял!
— Цивилизация ящеров достаточно развита, а ты похож на какого-то партизана. Автоматы, револьверы, землянки, лысые телохранители — как в дешевом кино!
— Я жив, потому что умный и сильный, понял? — насупился «повелитель». — Ящеры вовсе не такие всемогущие, как хотят казаться. Техника у них, конечно, будь здоров, но все же не настолько, чтобы контролировать каждый метр планеты. Да им это и не надо. Они хозяйничают на своем острове, люди на своем. Ящеры нас не трогают, потому что мы нужны им. Людей нанимают для всяких разных работ, которые бла-агородные ящеры делать не хотят, — скривил рожу мужик. — Они считают себя высшими существами. Тьфу!!! Мы для них скот. Но не все! И я — один из таких. Так что тебе повезло, что попал ко мне. Моих людей уважают и считаются с ними. ПОТОМУ ЧТО Я НАД НИМИ, ПОНЯЛ!? — с нажимом произносит мужик.
Он поднимается со стула, потягивается, раскинув руки и картинно выпячивая волосатую грудь.
— А-а-ах! И еще, мальчик, — говорит он, почесываясь. — Этот мир устроен просто — каждый ходит под кем-то. В одиночку тут не выжить. Особенно тебе.
— Почему так?
— Ящеры хотят тебя убить, потому что ты слишком опасен для них. А люди … ну, ты и сам их знаешь. Каждый думает только о себе. Так вот, ты — желанная добыча, за которую обещана награда. Тебя ищут все, кому не лень. Расклад такой — за живого ящеры дадут золота столько, сколько весит твоя задница четырежды. За мертвого вдвое меньше.
— А что собираешься делать ты? — спросил Данила. — Целиком продашь или по частям?
— Подумаю, — буркнул мужик.
* * *
Спустя час с небольшим Данила лежал пластом на дне небольшого речного судна. Под дощатой палубой чуть слышно плещется вода, доски пахнут рыбой и болотной грязью. Тарахтит мотор, но на удивление тихо. Итак, он стал рабом. Как ни крути, это так. Альтернатива — попасть в лапы к ящерам. Они не простят убийства представителя высшей касты.
— А что ждет тут? — беззвучно шевелит губами Данила. — Плантация? Наемный убийца? Слуга? Выбор невелик. Но в чем волосатый козел прав — надо быть под «крышей». Оглядеться, сделать выводы и больше не выпендриваться.
Слышатся чьи-то шаги. Данила на всякий случай зажмуривается — мало ли что! Шаги легкие, это чувствуется по тому, как несильно прогибаются доски.
— Не бойся, — тихо говорит Наташа. — Ты весь исцарапан. Я наложу мазь на раны.
Что-то липкое растеклось по спине, затем Данила почувствовал легкие, почти невесомы прикосновения женских ладошек. Девушка аккуратно размазала мазь, укрыла куском влажной ткани.
— Так быстрее заживет, — шепнула она.
— Спасибо. А ты кто?
— Неважно. Лежи тихо, к вечеру станет легче.
Данила вздохнул, открыл один глаз. Увидел уходящую девушку, заставленную ящиками палубу, борта и громадный навес, укрывающий все судно целиком. Осторожно, чтобы не бередить раны, поднимается на руках. Впереди, ближе к носу, раскинул ноги в кресле «лорд», полукругом сидят телохранители. Наташа что-то говорит, склонившись к лохматой башке. Мужик важно кивает, затем небрежным жестом отпускает. Данила отползает к борту, садится на ящик так, чтобы спина ничего не касалась. Так лучше видно, чем с пола и он еще раз осматривается. Итак, он на здоровенной лодке, вроде рыбацкой, только сеть накинута сверху и на нее набросаны ветви, пучки травы и какой-то хлам. Типа, маскировка. Рядом с ним — черт, не заметил сразу! — стоит один из лысых телохранителей. Одна рука на кобуре с пистолетом, вторая держит руль. Телохранитель смотрит вперед, но на Данилу тоже поглядывает.
— С тобой разговаривать можно? — спрашивает Данила.
— Можно, — отвечает рулевой. — Но не на все вопросы отвечу.
— Меня зовут Данила. А тебя?
— Наронгсак Осоттханакон.
— ??? — выпучил глаза Данила.
— Я индонезиец. И для меня твое имя звучит также глупо, как мое для тебя.
— Ага. Ну, все возможно … Наронгсак, ты можешь рассказать мне, куда мы плывем?
— Могу. Мы плывем вниз по реке, пересаживаемся на другое судно, больше этого и на нем переплываем пролив. Дальше на машинах едем в крепость повелителя.
— А скажи пожалуйста, Наронгсак, судно и машины откуда здесь взялись?
— Изготовили на заводе.
— У повелителя и заводы есть!? — удивился Данила.
— Нет. Заводы есть у рептилоидов. Хозяин покупает все необходимое у них.
— За деньги?
— За золото. На нашем острове есть рудники, в которых добывают золото и какие-то вредные металлы. Рептилоиды обменивают товары на них.
— А почему рептилоиды не добывают их сами?
— Зачем, когда можно использовать рабов? — чуть удивленно спросил Наронгсак. — Для этого они ловят людей на Земле.
— А еще едят.
— Еще едят, — кивнул Наронгсак. — Но не всех, только бесполезных. Другие служат им наемными солдатами или рабами.
— Твой хозяин …
— Наш хозяин!
— Да, прости, наш хозяин. Он кем был?
— Наемником. Заслужил доверие рептилоидов, ему хорошо платили, дали остров и рабов. Теперь он владеет добывающим предприятием, у него есть войско, рабы и наемные работники.
— То есть он феодал?
— Что такое «феодал»?
— Ну, король, царь, император.
— Да, он король. Но хочет, что бы его называли лордом.
— Все понятно, спасибо. Последний вопрос — движки у машин и судов какие?
— Не понял.
— Ну, вот мы сейчас плывем не на веслах же, так? Какой двигатель у лодки? У машин какой?
— Электрический, — немного подумав, отвечает индонезиец. — Работают от аккумуляторов. Тут все работает от аккумуляторов.
— То есть электропривод … это что же за аккумуляторы такие, что на них даже корабли плавают?
— Не знаю. Они такие прямоугольные. Есть маленькие, для коммутаторов. Есть побольше, для машин. Там их несколько, работают долго. На нашем корабле они размером с чемодан, их там полдюжины.
— А заряжаете как?
— Никак. Отдаем рептилоидам, покупаем у них новые. Они вроде ядерных реакторов, только внутри не уран, а другое. Хватает надолго, очень надолго.
«Классический натуральный обмен, — подумал Данила. — Говорящие животные добывают полезные ископаемые и обменивают их на готовую продукцию — примитивный транспорт, простенькое оружие, электронику, источники питания и прочие нужные товары. Серьезной техники и оружия рептилоиды людям не дадут. Все логично!»
Данила смотрит вперед. «Лорд» сидит в кресле, лениво потягивая какое-то розовое пойло из прозрачного стакана через трубочку. Рядом сидит девушка, что-то рассказывает, изредка посматривая на Данилу. По бортам свисает густая москитная сетка, защищающая от летающих кровососов. От не летающих тоже. Видно, как на нее выползают из воды громадные, как коровьи языки, пиявки и тотчас падают обратно, попробовав сетку на вкус. Слабо плещутся волны в борта, ветерок несет запахи леса и влажных зарослей вдоль берега.
Слева раскинулась водная гладь, берег почти не просматривается. Справа непролазная чаща древовидных папоротников, густые кроны нависают над водой, скрывая судно от летательных аппаратов рептилоидов. Дальше пролив, то есть море. Интересно, как там спрячут корабль?
— Жрать хочешь? — раздался голос лорда.
— Да, — кивнул Данила.
— Щас Наташка принесет. Вид не очень, но тебе понравится.
Последняя фраза насторожила. Вид еды или Наташки? Спустя полминуты девушка подходит к нему. Вроде ничего особенного, одета-причесана-умыта. В руках миска, обернутая тканью, чтобы не обжечься, из-под полуоткрытой крышки пахнет чем-то вроде жареной рыбы. Девушка подвигает ногой пустой ящик, ставит миску, рядом кладет двузубую вилку.
— Ешь!
— А что там?
— Еда.
— Какая?
— Ну, жареные пиявки … они вкусные, если с перцем!
— А они с перцем?
— Нет, только посолила.
— Да жри, что дают, пацан! — врывается в беседу голос «лорда-повелителя». — Другой еды здесь не будет.
* * *
После обильной еды потянуло в сон. Жареные пиявки, при всей неприглядности, еда сытная. Почти стопроцентный белок! Мазь, которую наложила на раны Наташа, подействовала на удивление быстро. Неосторожные движения причиняют меньше боли. Данила покрутил головой, отыскивая место для сна. Ничего лучше, чем ворох использованных мешков, не нашлось. Вопросительно взглянув на рулевого — тот благосклонно кивнул, — Данила осторожно ложится боком на мешки. Повозившись чуть, устраивается так, чтобы не больно и закрывает глаза. Монотонное тарахтение мотора убаюкивает, плеск волн действует, как успокоительное. За бортом плещется хищная живность вроде местных пираний, которые с удовольствием жрут пиявок и вообще все движущееся. Изредка орут громадные ящерицы с торчащими из пасти клыками. Наверно, от тоски — поговорить не с кем! Крупные, как сытые воробьи, комары безуспешно бьются в сетку, похожие на иглы шприцов хоботки просовываются в ячейки, тянутся к вкусно пахнущим людям. Так и хочется щелкнуть по ним!