Пролог
Кристин Хэнсон
Я не помню момента, когда бы в моей жизни не было Его. Он был всегда. Как солнце, как луна, как старый утес у озера.
Укрывал.
Защищал.
Объяснял.
Был постоянством, константой, аксиомой.
Он всегда казался чем-то недостижимым: не для меня, не про меня… Но тем не менее Он был ближе всех. Теплее всех, роднее всех.
Он всегда был моим, с самого рождения.
А сейчас я металась в пустой комнате и не знала, кто откроет дверь… и молилась, чтобы это был Он.
Глава 1
Двадцать два года назад
Конард Макклин
- Ты звала, старая мать? – я вошел в небольшую знакомую до мелочей комнату и замер возле пестрого дивана, склонив голову перед Сьюзен. Она была, как всегда, босая, короткие волосы отливали серебром в свете полуденного солнца, и искрились теплом серые глаза. Проницательные, мудрые серые глаза, заставляющие говорить правду, какой бы горькой или постыдной она ни была.
Сьюзен была единственной, перед кем я склонял голову когда-либо. Даже в детстве.
- Садись, Конард. Ты давно не заходил ко мне, - старая мать разлила по чашкам чай. На миг из-под широких рукавов цветастой рубашки показались татуировки, тихо звякнули браслеты-кольца, запахло мелиссой и мятой. Сьюзен полюбила мелиссу недавно, когда обоняние немного притупилось.
Я запах переносил с трудом, но все-таки сделал глоток.
- Ты же знаешь…
- Знаю, то там, то здесь, как перекати-поле… Одинокий волк, - ее голос всегда был молодым и сильным. Она не говорила, она вещала и приказывала, как бы абсурдно это ни звучало.
- Ну, я пока не жалуюсь на свою «загубленную» жизнь, знаешь ли. В конце концов, кому-то просто не дано. Ну и потом, «один» совершенно не значит, что я одинок.
- Мы оба знаем, что ты преувеличиваешь, мой мальчик. У меня был сон, Конард, - тихо проговорила Сьюзен, глядя мне прямо в глаза, словно смотря в душу, в зверя внутри. – Я видела Аллена Джефферсона.
Я с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза.
- Какие интересные у тебя сны, - усмехнулся.
- Прекрати сейчас же! – грозно звякнула чашкой о блюдце Сью. – Тебе надо к ним в стаю.
- Да на кой черт? Ты же знаешь, что они не терпят городских. Тем более Джефферсон не будет терпеть меня. Да и я не горю особым желанием, – я отставил дурацкую чашку, все равно не собирался больше его пить. Слишком резкий запах, слишком много сахара.
Сьюзен скривилась так, словно я придушил ее любимую канарейку или перерыл газон перед домом в особо остром приступе ребячества.
- Ты не слушаешь меня, Конард! – шлепнула меня по предплечью женщина. – Я видела тебя в стае Аллена. А еще воду. Много темной воды – озеро, должно быть, или большой пруд.
- Осень?
- Должно быть, - кивнула Сьюзен.
Ладно, хорошо, уговорила. В конце концов, кто я такой, чтобы игнорировать сны старой матери? Если она говорит, что это важно, значит это важно и с Джефферсоном придется договариваться.
- Я ему позвоню сегодня.
Сьюзен поставила свою чашку на стол, взяла в ладони мое лицо. Ее взгляд был серьезным, сосредоточенным. Она смотрела на меня так, как смотрела всегда – немного укоризненно, немного тревожно, немного снисходительно.
- Посмотри на меня, Конард, прекрати выделываться, большой и грозный парень, и посмотри на меня внимательно и услышь то, что я тебе скажу.
- Я смотрю, я слушаю, - кивнул, ощущая ее прикосновение, как касание вощеной бумаги, ощущая ее мелиссово-мятное дыхание, ощущая духоту в комнате, слыша тиканье часов в гостиной на каминной полке и приглушенное бормотание радио на кухне. Допотопный приемник Philco сейчас все больше и больше стал сдавать, вместе с музыкой исторгая из себя предсмертные хрипы чахоточного астматика, но в хорошую погоду и при хорошем настроении все еще работал, радуя Сьюзен и заставляя суеверно коситься в его сторону посетителей. До моего прихода Сьюзен, очевидно, слушала какую-то радиопостановку. Не думал, что их все еще делают.
- Мои сны – это всего лишь сны. Тут ты прав. Мои видения – это всего лишь видения. Они и раньше-то не отличались особой четкостью, а сейчас, когда я настолько стара, что почти утратила нюх и скоро начну питаться рубленым мясом, все стало и того хуже. Вполне вероятно, что это просто старческий маразм и я уже давно ничего не вижу, но…
- Прекрати, я тебя умоляю, - дернул головой. Но Сью только притворялась немощной старушкой, хватка у нее по-прежнему оставалась стальной.
- Нет, не прекращу. Ты должен понимать, должен принимать, что такой вариант тоже возможен, и я его не отрицаю. Так же как и то, что, в конце концов, я просто могу ошибаться. Так же как и то, что к судьбе могут вести разные дороги. Много разных дорог. Этот мир, слава Богу, вариативен, наша жизнь вариативна, и каждый твой шаг, каждое твое решение, как ветер в лесу, открывает тебе новые запахи и следы. Нет ничего более неопределенного в этом мире, чем судьба. Но я так же знаю и то, что тебя у Джефферсонов я увидела не просто так, услышь меня.
- Я понял, Сью, - кивнул.
- Точно? – сощурилась старая мать.
- Точно так же, как и то, что осенью на деревьях желтеют листья.
- Вот и хорошо, - она выпустила мое лицо из своих рук. – А теперь… - лукавый прищур не позволил сомневаться.
- Исключено, у тебя повышенный холестерин.
- Пф, - махнула Сьюзен рукой, - это тебе сказал тот городской мальчишка? Да он с трудом отличит задницу слона от его морды, к тому же совершенно ничего не знает о волках. Он констатировал у меня инфаркт, Конард, - всплеснула женщина руками, - инфаркт! Ты представляешь? Попытался накормить таблетками!
- Но твой уровень холестерина его знание или незнание не меняет, он слишком высокий даже для волка.
- Значит, так, слушай сюда, - Сьюзен схватила меня за воротник рубашки, притянула ближе к себе. Я позволил, изо всех сил стараясь сохранить серьезный вид, - ровно через час я хочу вгрызаться зубами в жирный бургер с чили и хрустеть луковыми кольцами.
- Сьюзен…
- Это моя цена. За информацию, волчонок, надо платить, - широко улыбнулась старая мать, выпуская мою рубашку. – Я все равно его получу, так или иначе.
- Может хотя бы вегетарианский? – спросил с надеждой.
- Ты мне еще брокколи предложи с вареной морковкой, - нахмурилась волчица.
- Сьюзен…
- Все, вон отсюда, - поднялась она на ноги, потянув за руку меня и выпроваживая в сторону выхода. – Ты думаешь, ты сегодня один такой?
- Только не говори, что остальные будут тоже расплачиваться с тобой бургерами.
- Нет. Его выбор я могу доверить только тебе, остальные расплатятся выпивкой и сигаретами.
- Ну хоть не травкой, - проворчал себе под нос.
Волчица расхохоталась.
- Тебя так весело дразнить, Конард. Иди уже, я просто пошутила.
Я вышел из комнаты, прошел к главному входу и сбежал с крыльца, губы кривила улыбка.
Стая Джеферсона, значит… Ну что ж, раз старая мать говорит...
Глава 2
Четыре месяца спустя.
Маркус Джефферсон
- Маркус?! Маркус?! Маркус, маленький непоседа, а ну живо иди сюда! – кричала мама, грозно взирая на меня.
Я сидел на Артуре Колдере и очень не хотел никуда идти. Мама злилась. Мама очень сильно злилась, судя по тому, как были сдвинуты ее брови. Я любил маму, но в такие моменты еще и боялся. Любил и боялся. Правда, папу я боялся больше. Но раз она его еще не позвала, значит я не так сильно виноват. Или все же…
- Маркус Джеферсон, я сейчас позову отца, если ты не отпустишь Артура и не вылезешь из этой проклятой лужи!
Нет, все-таки виноват.
Я с сожалением посмотрел на своего врага. Почти поверженного врага.
- Что, Марк, побежишь к мамочке? – улыбнулся мой враг разбитыми губами.
Этого мальчишку я терпеть не мог с самого детства. Он любил задираться, сломал мой самолет и имел наглость победить меня в прошлом году по отжиманиям и подтягиваниям. Этого я ему простить не смог. И сразу после объявления результатов решил, что он мой враг.
Теперь драться мы с ним стали чаще, и от родителей получать тоже.
- Артур Колдер, если ты думаешь, что твоя тетя не узнает о том, в каком виде я вас двоих застала, ты глубоко ошибаешься!
Издевательская улыбка тут же слетела с лица Артура.
- Но, миссис Джефферсон… - проныл Артур.
- Никаких «миссис Джефферсон», и не заставляйте меня подходить к вам! – мама уперла руки в боки, нахмурилась сильнее. Дурной знак.
Я с сожалением поднялся на ноги, грязная вода ручейками стекала со штанов на недавно светло-голубые кроссовки, низ белой рубашки был заляпан.
- Маркус Джеферсон, посмотри, на кого ты похож!
- На волка! – вздернул я подбородок, выпрямив спину и выпятив грудь. Так я совсем становился похож на папу.
- На поросенка! – всплеснула руками мама. – А ну живо в дом и в ванную.
Я, опустив голову, отправился к двери. Снова купаться. Меня сегодня утром уже купали, так весь запах смоется …
- Не через парадный вход, - остановил меня на полпути мамин окрик, - через заднюю дверь!
Пришлось развернуться и идти в обход.
Стоять на холодном кафеле босиком было не очень приятно, но я не рискнул заляпать грязью мамин коврик, а потом и вовсе про все забыл, стоило заметить мои сегодняшние ранения. У меня была разбита бровь, на плече стоял здоровенный фингал крутого темного цвета, а локти были исцарапаны. Но Артуру досталось сильнее.
Правда долго покрасоваться мне мама не дала, засунула меня в ванную и начала тереть мочалкой. Терла быстро и молча.
- Мам?
Она ничего не ответила.
- Мам?
Только сильнее нахмурилась.
- Ну мам?
- Что? – мама наконец-то посмотрела на меня.
- Ты сердишься?
- Нет.
- Злишься?
- Нет.
- Ну мам, ну он первый начал, и я…
- О том, кто, что и как сегодня начал, ты поговоришь с папой, я сержусь не поэтому, а потому что мы опаздываем, а ты еще даже не одет.
Я нахмурился, стараясь вспомнить, куда мы опаздываем. Мама что-то такое говорила сегодня утром за завтраком. Что-то про то, что надо обязательно навестить Хэнсонов, но по телеку шли Гравити Фолз, и мне они нравились больше, чем Хэнсоны, и…
И ради этого мама не дала мне победить Артура? Но это же…
Я обиделся.
Обижался, пока она меня вытаскивала из ванной, обижался, пока вытирала, обижался, пока одевала в чистую одежду, обижался, пока причесывала, а потом обижаться мне стало скучно.
- Мам, а мне обязательно туда идти?
- Да, - мама уже закрывала дверь домика.
- Мам, а может, ты сходишь сама, а я просто возле их дома погуляю?
Мама перехватила мою руку и зашагала по тропинке быстрее:
- Нет.
- Мам, ну она же девчонка! – топнул я ногой. Мне казалось, меня совсем не слушают.
- Да, и ты должен подарить ей подарок и познакомиться.
- Мам, ну она же еще маленькая и глупая, как мне с ней знакомиться?
- Маркус, просто понюхаешь и дашь понюхать себя. Мы вчера об этом говорили.
- А как подарок ей дарить? Она же не сможет его открыть? – все еще не понимал я.
- Просто на стол положишь или тете Эстер отдашь. Ты ведь сам его выбирал, будет обидно, если не подаришь.
Да, будет действительно обидно, но знакомиться с девчонкой все равно не хотелось.
Мы уже почти дошли до дома Хэнсонов.
- Ну м-а-а-а-а-а-м, - дернул я ее за руку.
- Что?
Мы стояли на крыльце.
- А я есть хочу, - улыбнулся, надеясь, что сработает.
- Вот у Хэнсонов и поешь.
Она позвонила в звонок. Я вздохнул.
Я лучше бы побегал, правда, или продолжил побеждать Артура!
Но было поздно, мистер Хэнсон открыл дверь и впустил нас внутрь. Волков здесь было много, почти все пришли. Знакомые мальчишки и девчонки, а вот Артура еще не было. Весь дом увешали шариками и ленточками, на кухне что-то булькало, кипело и хлюпало, взрослые ходили туда-сюда, громко смеялись, многие женщины почему-то как-то странно вздыхали и закатывали глаза, многие мужчины тоже как-то странно улыбались и старались хлопнуть дядю Роберта по плечу.
- Мам, это игра такая?
- Ты о чем?
- Они бьют дядю Роберта… Смысл в том, чтобы сильнее ударить?
Мама расхохоталась и отправила меня играть с другими детьми. А я не хотел играть, мне было скучно, я хотел победить своего врага. Но Артура все не было, зато когда он появился… В общем, мы снова подрались. И снова не вовремя.
На этот раз за мной пришел папа.
Но меня же отправили играть, что не так?
Я смотрел в строгое лицо отца, стараясь рукой прикрыть то место, где с рубашки были оторваны пуговицы.
- Пойдем в дом, пора дарить подарок и знакомиться с Кристин, - сказал он, разворачиваясь и протягивая мне руку.
- Но па…
- Дома поговорим о твоем поведении, - так же строго сказал он. – И кровь с губы вытри.
Я послушно вытер рукавом кровь, только потом заметив протянутый платок. Папа тяжело вздохнул.
Мы поднялись по лестнице, зашли в дом и снова поднялись по лестнице на второй этаж. Папа открыл передо мной одну из дверей и пропустил внутрь.
У окна стояла кроватка, рядом с ней - кресло, в котором сейчас сидела миссис Хэнсон и тоже странно улыбалась.
- О, я смотрю, кто-то сегодня опять подрался? Здравствуй, Маркус.
- Здравствуйте, тетя Эстер, - стало вдруг стыдно. – Я пришел познакомиться с… - девчонкой, - Кристин и подарить ей подарок? – вопросительно посмотрел на отца. Он кивнул и достал из нагрудного кармана небольшой сверток, передал мне.
- Проходи тогда, - улыбнулась миссис Хэнсон.
Я сделал несколько шагов к кроватке, потом опомнился и протянул сверток тете Эстер.
- Вот, это для Кристин!
Тетя Эстер рассмеялась.
- Спасибо, Маркус, - она положила сверток на колени и кивком головы указала на кроватку. – Теперь можешь подойти и поздороваться.
Кроватка была в белых оборках, на какой-то пластиковой палке висели игрушки – звездочки и облака, – а саму девчонку от меня скрывали занавески. Или не занавески, а простынь… В общем, какая-то ткань.
Я сделал еще несколько шагов, потом еще два и, наконец, заглянул внутрь.
Там лежал сверток, как конверт, и из этого конверта торчала голова. Голова с темными волосами и закрытыми глазами. Она была очень маленькой, эта голова, меньше моей и даже меньше головы Стива, а ведь он самый маленький. На голове был такой же крохотный нос, похожий на пятачок, и две почти красные загогулины – губы, глаза у головы были закрыты. Но она нахмурила брови, стоило мне наклониться еще ниже.
Сегодня почему-то все хмурились, когда я был рядом.
Я вытер о штаны руку и коснулся пальцем щеки, аккуратно. Стало просто интересно, надувные они или настоящие. Щеки оказались настоящими.
Девчонка нахмурилась сильнее, а потом вдруг открыла глаза. Глаза были серыми и очень большими. Прям огромными для такой маленькой головы.
Она засопела и… рассмеялась. И… у нее не было зубов! Совсем не было зубов! Как же она будет защищаться? Стало вдруг так жалко…
- А-у-и, - сказала девчонка.
- Привет, - сказал я. – Я Маркус, а ты – Кристин, приятно познакомиться.
- У-а-и, - сказала она.
- Добро пожаловать в стаю, - сказал я.
- А-и, - сказала она.
- А ты смешная, - сказал я. – Необычная.
Она действительно была смешной, эта голова. И от нее очень странно пахло – щенком, молоком и почему-то ландышами. Но зубы… Где же ее зубы?
- А ты точно волк? – сказал я.
- У-и, - сказала она.
- Я буду тебя защищать тогда. Потому что я старше, - сказал я. Сказал и сам удивился. – Буду защищать от Артура. И покажу тебе все-все вокруг. Я уже везде был, потому что мой папа – альфа.
- А-и-у, - снова сказала она, улыбнувшись.