– Забрав кровь у предыдущего. – немедля ответил я, прекращая поддерживать око урагана и развеивая иллюзии. – А убив следующего…
– Это отличная тактика для героя, а не для воина. С завтрашнего дня тебе придется осваиваться в новой жизни – в жизни без Ци. Ведь ты хочешь, как можно скорее получить ядро, а для этого потребуются все возможные запасы. Сейчас же – можешь идти дальше.
– Не сочтите за грубость, мастер. Но кажется я слышал рев легендарного монстра. Не лучше ли нам пойти вместе? Я не планирую с ним сражаться, но проследить, чтобы в лапы зверю не попал никто из учеников…
– Звучит вполне разумно. – нехотя кивнул Гуанюй, которому явно нравились схватки с студентами. – Хорошо. Следуйте за мной!
Глава 24
— Держитесь подальше! — крикнул Пинг Ян, когда мы добрались до источника шума. Гуанюй мгновенно оставил нас позади бросившись на выручку товарищам и трое героев навалились на противника. Окончательно озверевший монстр, каменная горгулья, ломал стену. Судя по всему — не нашел новой пещеры и собирался сделать ее собственными силами, грозя уничтожить стратегически важный участок обороны, ради строительства которого Хэй простили запруду.
Угроза была на столько велика, что герои совершенно не сдерживались в желании уничтожить монстра. В ход шло все что попадалось под руку. Способ, который я хотел предложить в прошлый раз — использование огня и масла, теперь был как нельзя актуален, но дварфы из Ксу продумали этот момент гораздо лучше, чем я мог даже представить. Со стены, на чудища, лились потоки раскаленного масла, смолы и зажженные стрелы.
— Нужно оттеснить его к западной башне! — скомандовал Пинг Ян. — Мы не справимся своими силами, а там уже установили баллисту.
– Далековато. – возразил Гуанюй. – Полтора километра мы ее не удержим. Нужно валить чем ест здесь. Вал, твои силы способны обездвижить такую тушу?
— Не уверен. – честно признал я, приглядываясь к горгулье. Чем я рисковал, пробуя? Лишь раскрытием самого могущественного из предметов в наличии, жезла тазера который я хранил как зеницу ока и подзаряжал при первой возможности. – Если смогу пробиться до мышц, не завязнув в броне – то может и смогу. Но мне в любом случае нужно чтобы она была ранена, желательно истекала кровью. Тогда можно будет попробовать.
— Как много. — усмехнулся, отскакивая от взмаха лапы мастер копейщик. — Условий. Хорошо, мы будем вести зверя на запад, а если в процессе удастся пробить -- тем лучше. Держись рядом, но так чтобы тварь тебя не достала. Одного ее попадания хватить чтобы сделать из тебя кровавую лепешку, а толку от твоих ударов не будет.
– Гонг! – приказал Пинг Ян, и на стене немедля раздался тяжелый давящий гул, разлетающийся над джунглями. Одновременно и сигнал тревоги, и приказ возвращаться на свои посты.
Монстр совершенно не желал слушаться, на его яростные крики уже перестали прилетать сородичи, он оказался в ловушке, на территории врага, объятый пламенем и не способный достать ни одного из противников. Два десятка воинов с тяжелыми арбалетами, луками и зажигательной смесью отлично справлялись с заменой пары героев. Пока боеприпасы и горючее не кончились. Но даже это в очередной раз доказывало – снаряжение решает если не все, то очень многое. А значит пороху быть.
Внезапно, для меня, а не героев, тварь бросилась в сторону, попала под перекрестную атаку копейщика и мечника. Но вместо того чтобы держаться у стены и послушно бежать в указанном направлении начала карабкаться вверх, к защитникам. Стена здесь все еще была низковатой, меньше пяти метров, так что горгулье оказалось достаточно как следует подпрыгнуть чтобы уцепиться за край.
Гуанюй взлетел на укрепления, даже не касаясь стены руками. Взбежал, превратившись в едва уловимый силуэт, а затем обрушился на горгулью, вложив весь свой вес, всю силу и скорость своего копья. Закаленная, выполненная по индивидуальному заказу сталь вошла в глазницу монстра на тридцать сантиметров, по самый краешек наконечника. Вот только выдернуть копье мастер не успел. Чудовище схватилось лапой за оружие и сломало древко.
– Какого черта она еще жива? – ошарашенно проговорил я, глядя на то как легендарная горгулья пытается выцарапать обломок оружия у себя из глазницы, раздирая толстую броню, казавшуюся непробиваемой. Регенерация твари поражала, но избавиться от постороннего предмета у существа самостоятельно точно не получится.
– Прижигай раны! – крикнул Пинг Ян. – не дайте им затянуться!
Монстр, который по всем моим представлениям уже должен был погибнуть, лишь больше рассвирепел. Он безостановочно кричал метался из стороны в сторону и не давал приблизиться к себе ближе чем на пару метров. Лишь некоторые из арбалетных болтов находили щели в броне гиганта, входили в его тело, мешая двигаться, большинство же застревало в ороговевшей толстой коже, больше похожей на камень.
Я не заметил, как все изменилось. Просто секунду назад трое золотых героев бились против чудовища, а оно давало безостановочный отпор, а уже в следующую секунду горгулья покатилась по земле от мощного удара. Не только я, но и все нападающие были ошарашены произошедшим, а виновница, подняв гигантский двуручный молот, почти равный ее телу, лишь с новыми силами набросилась на монстра.
– Не спать! – скомандовала Гуй Сонг, в высоком прыжке замахиваясь своим орудием убийства. Мгновенно стало понятно кто здесь сильнейший. Пинг Ян? Фенг Гуанюй? Ха. Два этих перекачанных мужика даже рядом не стояли в сравнении с гигантской силой матриарха всех орков Чщаси. Начальница охраны академии, военачальник Гуй и бабушка Аи доминировала по всем фронтам, не оставляя противнику и шанса.
Горгулья попробовала поставить блок, как с другими героями, но вместо того чтобы остановиться молот переломал твари руки. По крайней мере я мог поклясться, что отчетливо слышал хруст костей. Сонг замахнулась в очередной раз, чтобы проломить чудищу череп, но тот уже пришел в себя и не стал дожидаться пока его прикончат.
Вот только и отступать монстру было некуда, мы отбили его пещеры, прикончили детенышей, и сейчас, очевидно осознав происходящее, предводитель нетопырей решил драться до конца. По-звериному быстро он отскочил в сторону, и атаковал Сонг со спины. Если бы не Пинг Ян нашей любимой наставницы могло не стать. Мечник принял основной удар на себя, отразил чудовищный выпад лапой и дал орчихе возможность замахнуться для атаки.
– В сторону! – приказал Гуанюй. Над его головой сгустилось багровое облако, собранное из тел павших нетопырей и других монстров. Даже оставшись без своего основного оружия мастер Сюэ-ци не собирался сдаваться или проигрывать остальным. По его команде все отпрыгнули от твари, как раз вовремя.
Не знаю каким чудовищным запасом Ци надо обладать чтобы творить такое, но на горгулью одновременно упало три кристалла, каждый килограмм под пятьдесят. Бритвенно-острые кромки врезались в малейшие складки кожи, а огромный вес и скорость позволили пробить броню насквозь. По крайней мере один из кристаллов войдя в спину твари торчал из ее живота. Но даже после этого каменная горгулья все еще оставалась жива и критически опасна.
С ревом вырвав из своего тела снаряды монстр разорвал их на части, а затем начал кидаться во все стороны. Дерево, за которым я укрылся до лучших времен, срезало будто волос. А ведь ствол был толще меня. Я едва успел отскочить в сторону от падающего гиганта. На секунду мне показалось что я придумал не плохой вариант – придавить горгулью, но эта идея оказалась совершенно бредовой, ведь схватившая дерево тварь использовала его в качестве дубины.
Еще в прошлый раз мне показалось странным разумность этого существа, блеск Юань-ци в его глазах. Сейчас же оно лишь подтверждало мои догадки. Чем сильнее, древнее и могущественнее монстр – тем он разумнее. Хотя можно было повернуть и в другую сторону – некоторые особо одаренные интеллектом особи лучше приспосабливаются к окружающей среде, дольше живут, оставляют больше потомства и в конце концов переживают всех.
Но как бы то ни было человек все равно самая опасная, хитрая и гнусная тварь на свете. И никакие звери, и монстры с нами в этом не сравнятся. Даже сегодняшнее положение легендарной каменной горгульи, жившей в этой пещере возможно не одну тысячу лет, оказалось в столь плачевном состоянии из-за всего нескольких героев.
Сколько выносливости и силы не было бы у чудовища десятки ранений не позволяли ему полностью восстановится. Ожоги и горючая смесь мешали регенерации. Торчащие в суставах и сухожилиях обломки стрел и дротиков тормозили движения и нагружали нервную систему постоянной жуткой болью. И хотя горгулья не прекращала сопротивления, я сумел заметить, что вновь появляющиеся раны зарастают куда медленнее.
Но и у героев силы были не бесконечны. Сейчас они сражались с противником, превосходящим их по выносливости и стойкости. Им приходилось выкладываться на двести процентов, чтобы нанести твари существенные увечья, и это сказывалось. С каждым нанесенным ударом они сами начинали двигаться медленнее. Клинок Пинг Яна погружался уже не так глубоко в тело твари, а Гуанюй и вовсе сидел на кромке стены, совершенно обескровленный.
Лишь Гуй Сонг, пришедшая на выручку гораздо позже других героев, еще сохраняла боевой запал. Одним точным ударом она сумела разломать в труху пальцы врага, и теперь горгулья уже не могла кидать предметы или отмахиваться деревом. Но ярость помогала монстру не только отбиваться – но и безостановочно нападать. Грозя в любую секунду добраться до тела орчанки и разорвать ее на куски острыми клыками.
До последнего я сомневался. Гуанюй не то забыл о своем плане, не то у него просто не осталось сил на реализацию. Пинг Ян держался из последних сил, а соваться вперед без прикрытия я откровенно боялся. Это вам не драки на арене где тебя вылечат от любой травмы стоящие рядом медики. Если я сунусь в бой, не рассчитав последствия – он станет для меня последним. Даже сейчас крайне уставшие герои были быстрее меня, о горгулье же и говорить было нечего.
Но и оставлять наставницу и командира в том положении которое приближалось все быстрее я тоже не мог. Я должен им помочь, и я могу это сделать. Пусть у меня есть только один единственный шанс, но, если я им не воспользуюсь – потом буду жалеть всю оставшуюся жизнь. А так, надеюсь она все равно будет долгой и счастливой.
Расцепив ученическую глефу я подсоединил к ней тайзер и выставил напряжение на максимальное значение. У меня будет только один шанс, а значит ошибаться я не имею права. Выпустив весь оставшийся запас Юань-ци, я создал максимально плотные и вещественные отражения. Отряд призраков бросился вперед с глефами словно дротиками наперевес, и я среди них. Даже с учетом задействованной кроваой ярости и летнего вихря я едва дотягивал до соперников горгульи. Но брать я собирался не умением и не скоростью, а количеством.
Взревев горгулья обрушила град ударов по иллюзиям, заставляя их метаться из стороны в сторону, и пропуская меня, под Оком урагана к самой пасти. В последний миг чудовище различило обман, но вместо того чтобы отбросить меня лапой решило откусить голову. Такого подарка судьбы я даже желать не мог, лезвие вошло в верхнее небо зверя, но застряло в кости, мне же ничего не оставалось как активировать тайзер.
Чудовище, получившее заряд в несколько тысяч вольт выгнулось дугой, лапы резко выпрямились и одна из них задела меня по касательной. Но даже этого удара хватило, чтобы меня подкинуло в воздух. Я с силой приложился ребрами и головой, и последнее что увидел, прежде чем потерять сознание – бегущих ко мне воинов. Единственная мысль, которая меня грела, пока я проваливался в темноту – так или иначе я оказался на стене в установленный срок, экзамен сдан.
Глава 25
Тьма и лед. Вечна мерзлота, и ледники, подкрадывающиеся с обоих полюсов. Едва проглядывающее через черные тучи солнце. Морозы до минус восьмидесяти градусов, когда кажущимися надежными материалы меняют свои свойства, железо становится хрупким и ломким, а пластик расходится по швам и крошится как печенье. Гигантский кратер, покрытый стеклом и камнем. С ядерной бомбой, висящей в самом центре купола. Для безопасности.
Не для того чтобы многочисленные враги не могли проникнуть внутрь, чтобы разом уничтожить все живое и неживое что может вылезти наружу из гигантской международной лаборатории, превращенной в последний город выживших. Последний бастион, окруженный со всех сторон главным врагом всего живого — расстоянием и временем.
Сюда не долетит истребитель, его двигатели замерзнут, а крылья порвутся еще на подлете. Сюда не доберется вездеход. Нет таких гусениц что смогли бы выдержать постоянное напряжение мороза и протащить его несколько тысяч километров. Но люди, те кто хотели выжить, сумели достигнуть своей цели. Последний город живых — Мирный.
Я помнил его кварталы, уходящие под землю. Его сады диковинных, инопланетных растений, которые раньше ученые выращивали ради экспериментов, а теперь они стали последней надеждой на выживание. Оранжевый марсианский виноград, светящийся в темноте и дарующий тепло. Вырабатывающий кислород. Совершенно иная форма жизни.
Питающиеся им рабочие жуки. Гиганты, спорящие размером с грузовиками, и крохотные добытчики, роющие туннели и строящие жилье ничуть не хуже, чем рои наномашин. И управляющие всем этим люди. Бывшие люди. Бывшие военные. Добровольцы, с неестественным зеленым цветом кожи. Живущие бок обок с жуткими насекомыми. Зооморфы… темнота.
Первое что я увидел, когда открыл глаза — до боли знакомый желтоватый потолок в клетку. Лазарет академии я бы узнал даже среди сотен других помещений. Слишком много дней и ночей я здесь провел, и в качестве пациента, и как ученик и медбрат. Вдохнув воздух полной грудью убедился в том, что трещина в третьем левом ребре еще не до конца зажила, но уже почти не болела. Значит прошло не больше недели, уже хорошо.
Серые занавески, которыми были отгорожены палаты, с трудом пропускали свет, так-то мне пришлось поднапрячься чтобы рассмотреть крохотную коморку, в которой я оказался. Кровать, стул и вешалка с формой академии, вот и все что тут нашлось. Но для меня такие условия были почти королевскими, к тому же главное было при мне.
На спинке стула, аккуратно свернутые, висели три пояса. Два с золотыми линиями и один с медной. Получилось! Я — воин! Пусть это самый младший ранг из возможных — медный, даже не бронзовый. Но воин! Черт, как обидно что я пропустил процедуру награждения, провалялся свой первый взрослый день рождения в кровати. Ну ничего, сейчас поднимусь, соберусь с силами и можно будет найти всех прошлых приятелей, вместе отметить праздник.
Поднявшись я взял было форму академии, но тут понял, что на ней вышита эмблема Гуй. В другой ситуации я может и не обратил бы на это никакого внимания, но не сейчас, когда разум был полностью чист и только просыпался. Зачем это было сделано? Вполне очевидно, простая, но действенная уловка — предложение. Если я одену сейчас эту форму — признаю себя частью клана Гуй, хотя многие и так считают, что я в нем состою.
Вот только это будет означать полную подчиненность главе академии. И не во время обучения, а навсегда. Плюсов в таком случае будет не мало. Бесплатное жилье, еда, обмундирование и лучшие учителя. Минус только один – я не смогу делать то, что считаю нужным. Время, проведенное в академии, дало повзрослеть не только моем телу, но и разуму. Я на примерах понял, что нет черного и белого, а главное, что есть море куда более умных, хитрых и предусмотрительных личностей чем я сам.
Что я приобрету если сейчас сорву эту нашивку? Гуй Шен все так же сможет выгнать меня из города, если посчитает нужным. Теперь уже не как ректор – а как градоначальник. Уверен у него хватит сил чтобы это сделать, возможно он уже подготовил все необходимое. По крайней мере я бы совершенно такому повороту событий не удивился.
Значит моя свобода воли все равно будет ограничена, но я смогу продолжить расследование исчезновения Хироши. Смогу начать подготовку к созданию пороха и взрывчатых смесей. Смогу построить собственную кузню, в которой будут отлиты лучшие доспехи и оружие будущего. Даже одной мортирки хватит, чтобы уничтожать тварей вроде каменной горгульи. И даже если Гуй Шен против – я не собираюсь отказываться от прогресса. Но это будет не просто, и за это придется заплатить равную цену.