Через несколько минут звонок раздался вновь. Опять сброс с моей стороны. Пока шёл домой, поступило ещё три звонка с периодичностью в три минуты. В очередной раз сбросив «супер-предложение», захожу в подъезд. Проверяю почту — может пришли извещение на какой-нибудь из моих заказов с Китая.
Нахожу в почтовом ящике посылку и извещение. Второе я ждал — экран на планшет, который завтра заберу и поставлю. Получу за это неплохой барыш. Посылка из Тверской области — оттуда я ничего не заказывал. Да и как она в почтовый ящик попала, ведь ключ то у меня и хозяина жилья.
Я как раз держу посылку в руках и пытаюсь понять, что это такое и что там может быть, как раздаётся звонок телефона. Я не обращаю внимания на номер, полностью поглощён загадкой неизвестной посылки — беру трубку.
— Алло?
— Все, что у меня было, теперь твоё, племяшь. Пользуйся в своё удовольствие. Я умер.
— Что?
В ответ лишь гудки. Секундой позже понимаю, что знаю голос говорившего — это был мой дядька, брат отца, которого я не видел уже лет семь. Несмотря на такой долгий срок я легко узнал его голос. И меня сразу же накрыли воспоминания.
Меня назвали в честь дядьки — Андреем. Человеком он был скрытным, не часто посещал семейные праздники. Самое яркое воспоминание о нем, это как он однажды завалился к нам в дом — без левой ладони. Она была оторвана. Тогда он запачкал кровью всю прихожую.
Меня сразу заперли в детской. Родители надеялись, что их единственный ребёнок ничего не заметил. Но я все увидел, и запомнил это на всю жизнь. В детскую память, штука такая, впитывает «яркое» как губка.
Второе что запомнилось — это то, что он пришёл к нам в гости, уже на следующий день, и ладонь была на месте. Тогда родители поняли — их восьмилетний сын успел заметить предыдущее происшествие. Так как я, не веря своим глазам щупал его руку. На ней не было ни бинтов, ни ран, никаких шрамов, и следов того, что её пришили назад.
На моей психике тот случай никак не отразился. А вот другой случай нанёс тяжёлый удар моей психике, который аукается до сих пор.
Жги
Дядька тогда отшутился, и отделался от меня общими фразами, под хмурым взглядом отца и матери. Да я в общем и не требовал объяснений — рука на месте, и ладно.
Под вечер, когда я пошёл спать, сквозь стены слышал, как отец кричит на дядьку. После этого случая он стал ещё реже посещать нас.
Роковое воспоминания я даже сейчас по прошествии стольких лет пытаюсь забыть. У меня даже есть специальные упражнения, подсказанные детским психиатром, и до сих пор работающие. Как минимум один раз в день я им пользуюсь. И сейчас они мне пригодились, во второй раз за сегодня. Когда добрался на свой этаж уже пришёл в норму.
После последнего случая дядька пропал. Случай выпал на новый год. Что в общем и осложнило мою дальнейшую жизнь и добавило работы докторам. Именно из-за этого в моей жизни на одно ежегодное празднество меньше. И вот виновник отсутствия в моей жизни новогодних праздников, объявился вновь. Из-за него и моей психологической травмы родители не праздновали новый год, пока я от них не съехал.
Один раз я его увидел в толпе, семь лет назад, да и то до сих пор не уверен — он ли это был.
Я поднялся на десятый этаж. Бежал по лестничным пролётам — сидячий образ жизни обязывает хватать физические напряжения при любой возможности, да и упражнения самоконтроля так легче делаются. Зашёл в свою холостяцкую квартиру. Все без изменений. Такой же порядок, к которому меня приручили ещё родители. А если точнее сказать, то доктор посоветовал, а родители приучили. Уборка хороша отвлекает от ненужных мыслей.
Посылку принёс в руках, и сейчас она уже на кухонном столе. Ставлю нагреваться чайник. Строгаю себе салатик — у меня получилось отучить себя от плотной еды на ночь.
Хрустя классическим салатом, я внимательно смотрю на запакованный коробок. Меня терзают разнообразные мысли.
Звонок не может быть розыгрышем. Голос я узнаю из тысячи. Дядька не имел постоянного места жительства, ну по крайней мере родители говорили, что он «перекати-поле». Не бомж, а просто не задерживается долго на одном месте, и ездит от заказа к заказу. Что за заказы не уточнялось. И в детской голове он был то торговцем пылесосов — как в кино, то киллером — что конечно звучало круто.
Его заявление о том, что он умер поднимало волосы на моём загривке. Но, как и любой столичный житель я трачу очень мало времени на эмоции и быстро начинаю обдумывать.
Обычно если человек умирает, то с наследниками связываются специальные люди, или государственные органы. Но уж точно не сам почивший. По крайней мере, именно так показывают в кино. До этого я с такими ситуациями не сталкивался.
В голове вспыхивает мысль. Если бы я хотел воплотить в жизнь такую ситуацию — то я бы позвонил своему преемнику сказал те же слова, и пустил себе пулю в лоб.
Сердце даёт сбой. После такой догадки у меня пропадает аппетит. До чая я так и не добрался. Беру коробок и направляюсь в единственную комнату.
— «А я ещё умудрялся сбрасывать звонок…» — Напоминает мне совесть. — «Хотя чёткая периодичность…»
Я быстро снимаю блок со своего телефона и смотрю журнал вызовов. Перерывы между звонками ровно три минуты. Вывод прост — звонил не лично дядька — это программ с записанным голосом.
— «Зачем такие сложности?»
Эта догадка успокаивает меня. Но и порождает ещё больше вопросов. Кто мне звонил? Может это, все-таки, шутка? Эта посылка как-то связана с этим шутником? Может это мой мозг шутить вздумал. Ведь на этом играют всякого рода аферисты. К примеру — поставили запись максимально нейтрального колоса, и уже после того как я услышал слово: «Племяш», то в голове закрепилось убеждение, что звонит дядька.
— Номер не доступен… — слышу в телефоне после того как перезвонил.
— «Ладно посмотрим на коробку».
Коробок под лист формата А4, и толщиной в три сантиметра. Не посмотрю, что внутри — не узнаю. Вскрываю коробок. Сверху лежат — очки, старинный ключ с гравировкой и массивной ручкой, потрёпанная толстая тетрадка в кожаном переплёте. Все листы разные, покрыты непонятными рисунками — не единой надписи.
Под дневником, документы — тут я нахожу хоть какой-то текст.
Первый лист — дарственная на дом. После того как я понимаю, что держу в руках, сердце во второй раз за вечер, даёт сбой. Собственный дом — это то, на что я ещё пытаюсь заработать, и буду зарабатывать ближайшие лет пять. Если учитывать все мои планы на собственную недвижимость. Второй лист с планом дома.
Нет, на такой дом я не заработаю за пять лет, ни смотря на все накопления. Да боюсь, и десяти не хватит.
Одинокий лист с номерами банковских счетов и суммами, лежащими на них.
Я дважды всмотрелся в указанные цифры. Признаться, не поверил. С этого момента я могу не работать — это если верить написанному. Но пока эти «деньжища» не перекочуют на мои счета, я не поверю, что они действительно мои. Количество нулей в этих суммах одновременно дико радуют и напрягают.
Три листа с чёткой инструкцией как перевести деньги с зарубежных офшоров на собственные счета. Каждая буква выведена каллиграфическим почерком. Первый — доллары, второй — евро. Третий — юани. Ни имён не фамилий ни привязок к телефону или почте — безликость как она есть.
Себе врать не привык. Я ни настолько влиятельный человек чтобы обладать такими суммами. Даже самый законопослушный гражданин задумается — а не завалить ли меня ради такого барыша.
Листики с волнующими цифрами ложатся в сторону.
На самом дне несколько листков соединённые медной фигурной скрепкой, под семь сантиметров длинной. Даже для меня, человека, не посвящённого в таинства антикваров, понятно, что эта скрепка застала имперские, если не царские времена.
Первый лист исписан от руки и начинается со слов: «Привет племяш…»
После такого начала, забываю и о доме, и о суммах. Внимательно вчитываюсь в текст.
«Привет племяш. Вот и скопытился твой дядька. Горевать по мне не надо. Не трать время зря. Я долго думал — кому передать все, что у меня есть. Заработал я не мало. Выбирать долго не пришлось. Кроме вас у меня никого нет. Твои мать с отцом не поймут всех тонкостей и скорее всего будут против, а в тебе живёт дух авантюризма.
Надеюсь он ещё не выветрился.
Сразу предупреждаю — те места, куда я путешествовал отличаются от обыкновенных туристических маршрутов. И тебе стоит десять раз задуматься прежде чем пускаться по моим следам.
Если ты уже остыл, и не видишь себя дальше как путешественника, то просто возьми деньги, сожги бумаги на дом, и живи обыкновенной жизнью.
Признаться, у меня на простое человеческое счастье сил не хватило. Слишком это все не для меня (пытался несколько раз). Своих детишек не нажил (по крайней мере, мне о них не известно).
От чистого сердца желаю, чтоб ты выбрал именно второй вариант. Если продолжишь читать дальше, то обратного пути не будет. Советую тебе сжечь эту пачку листов прямо сейчас.
Давай племяш, сжигай стопочку листов в своих руках. Если ты не сделаешь этого сейчас, то не исключено что и сам отдашь концы в ближайшее время.
Жги.
На этом первый лист заканчивается. Последние строки меня несколько напрягли. У меня конечно развит инстинкт самосохранения, но и любопытства во мне бьёт ключом. Да и если я сожгу это после прочтения — не думаю, что многое изменится. В конце концов это просто слова.
Берусь за второй лист.
Второе
«Упрямец какой! Давай завязывай с чтением хватай бабки и в кругосветку, не забывая посещать самые красивые месте на нашем глиняном шарике. Ведь ты об этом всегда мечтал?
Я конечно же понимаю, что простые строки на бумаге не способны образумить твоё молодое сердце. Но тем не менее я попробую ещё раз.
Если ты прочитаешь то, что я написал дальше, то ты не сможешь сдержатся, и выдашь себя с потрохами.
Поверь мне на слово — назад пути не будет.
Но я не хочу тебя пугать. Если ты все же решишься перевернуть страницу, то у тебя будет, наверное, самая подробная инструкция по выживанию, которую ты получишь не от самых глупых… разумных.
К сожалению, у меня таких учителей не было. Я за свою жизнь успел набить шишек. Сейчас, смотря на все, что со мной случилось, я удивляюсь, как у меня получилось выжить.
Если будешь чётко следовать советам, то ты не вляпаешься в те ямы в которых побывал я. Но ты неизбежно попадёшь в другие ситуации, из которых уже сам будешь выбираться.
Дальнейшая инструкция по выживанию, больше всего похожа на бред сумасшедшего, и ты можешь просто не воспринять всерьёз то, что будет написано на следующем листе — это может лишить тебя жизни.
Ещё раз говорю — сожги эти листы, и дневник.
Вторая страница тоже с предупреждениями. Ну ладно. Я откладываю исписанные листы в сторону, иду в кухню. Захотелось чаю. Пока нагревался чайник — стараюсь внимательно обдумать ситуацию.
— Миллионер. — Произношу я слово, пробуя его на вкус.
Слово вкусное, но чувствую себя последней скотиной. Может это горькое чувство и привело мысли в порядок.
— «Я стал миллионером… не-е-е-ет так не бывает.» — шепчет мне вменяемость. — «Запись автоответчика в телефоне и письмо, о том, что я миллионер — очень сильно похоже на развод. Осталось дочитать до места где мне предложат перевести пять тысяч, или десять, на определённый счёт, для вступления в наследство. Ну-ну».
Наверное, городской житель во мне, не хочет верить в написанные строки. Да все выглядит более чем реалистично. Я бы даже сказал — написанные строки слишком сладко звучат для человека, погрязшего в рутине. Особенно дарственная на дом и лист с банковскими счетами. В больших городах, а особенно в столице таких людей много. И как раз на измотанных жизнью, зарабатывают всякие скользкие типки.
Я приготовил себе чай и вернулся в комнату. Чётко для себя решаю — дочитаю до конца, а там уже посмотрю. По крайней мере узнаю новый вид развода. Хотя он больше всего похож на старые добрые «Письма счастья». Беру в руки страницы.
Если к тебе дошёл именно этот вариант завещания, то твой дядька отдал концы с посторонней помощью. Мстить за меня не надо (но если у тебя это получится, то я с умилением посмотрю на это снизу).
Это не ошибка. Я действительно творил в своей жизни такие вещи, что для меня только один путь после смерти. И с райскими кущами он не имеет ничего общего.
И вот одна из этих причин — ищи продолжение инструкции.
Наверное, за скверный характер, для меня в аду приготовлен отдельный VIP-котёл, окружённый орденоносными чертями.
Смотрю на следующую страницу и собираюсь дальше читать, но она пуста.
— Не понял. — Я не замечаю, как произношу это вслух.
Просматриваю остальные — ничего.
— «Ну где и как это самое продолжение искать?».
Откладываю в сторону листы. Встаю из-за стола, с кружкой чая. Нужно внимательно все обдумать, но в голову ничего не приходит. Точнее приходило очень много, но все это кажется неправильным и не выдерживает никакой критики.
— «Где мой развод?»
Первый раз чувствую себя обиженным именно по этой причине.
Чай успевает остыть, а я обдумать все варианты. Право на жизнь имеют только два. Первый — поводить пустым листом над огнём свечи, тогда по идее текст проявится. По крайней мере, именно этот метод я видел в одном из фильмов.
Второй — одеть очки, и взглянуть через них на страницу. Есть подозрения, что последний вариант уж точно не сработает. Уж больно эти очки похожи на ровесника скрепки, которой были сцеплены читаемые мной листы. И уж точно не походили на современный девайс.
Но если даже это девайс, то он сам стоит никак не меньше… я даже не могу сказать сколько. Я слежу за новинками научной мысли человечества. Без фанатизма, конечно же, но тем не менее. Нигде такой электроники не видел. Оправа очков слишком тонкая, похожа на проволоку — в середину ничего не спрячешь.
Разве что, если и существует, то пользуются такими очками только разведчики. Ну уж точно не люди, которые хотят развести меня на деньги.
— «Химическое напыление!» — Взрывается в голове.
Я чуть было не бросился к очкам, но вовремя остановился. Это тоже слишком сложно и дорого для разводил. Все-таки это лимонный сок, или что там называют невидимы чернилами.
Решаю начать с последнего варианта. Если не получится, придётся идти на поклон к соседям — за свечкой. И придумывать зачем она мне понадобилась в столь позднее время. Скажу, что для тёмного обряда. Посмеёмся вместе — это если пойду к соседу справа. С ними ещё более-менее контакт налажен.
К соседям напротив я не пойду. Там в обеих квартирах живут старушки, у которых на старости лет осталось единственное развлечение — создавать драму и скандал, по любому поводу и на пустом месте. Ну и вставать очень рано утром, и куда-то ехать в городском транспорте. Они и без моих шуток решат, что я сатанист, и завтра же с утра растрезвонят на весь двор.
Так и представляю их разговор с подружками где всем за седьмой десяток:
— А Ондрюшка то наш сатанист!
— Да не может быть.
— Во те крест! Вчера сама видела, как бегал по квартирам, свечки у соседей клянчил! Небось свои уже на грязные ритуалы и всякие пентаграммы то пожог все!
М-да. Есть подозрения что именно так и будет. И уже к обеду одна из подружек вспомнит, что своими глазами видели, как я домой живых черных куриц таскал. А кудахтанья из квартиры не слышно. Значит принёс в жертву. И расскажут, что я баб к себе вожу, исключительно для оргий.
А с другой стороны может забудут, что я наркоман…
На самом деле я чистый. Как раз из тех чистых, что не «пачкались» ни разу. Но как-то после сильнейшего бодуна я попросил у соседа обезболивающее, да ещё и упомянул о том где я был, и как там веселился. Похвастался на свою голову.
Видимо кто-то ухо грел за дверью квартиры, напротив. Уже под вечер я стал наркоманом, и на следующий день весь двор знал точный адрес местного притона. Удивительным образом совпадающий с моим местом проживания.