Прислушиваясь к каждому шороху Лёня зашёл в неё, и решил закрыть дверь, но передумал — если в квартире есть тварь ему нужно будет быстро убежать. Вместо этого он поставил прислонив на дверь напольную вешалку — в случае чего она загремит. Аккуратно зайдя в неё Лёня аккуратно обошёл её. Пусто. Ещё найти бы какое-нибудь оружие… Облом. Из кухонного оружия нашлись только красивые никелированные ножи. Лёня только вздохнул, оценил ещё раз дорогие ворсистые ковры, дорогую мебель, минибар, кухонный гарнитур. В прошлой жизни он бы тоже не отказался иметь такие вещи… В этой они потеряли всякий смысл. Лёня прошёл на кухню, и аккуратно достал термосы машиниста и мультитул с ложкой. «Пищевой термос» его здорово порадовал — в нём была картошка тушёная с мясом. Горячий чай оказался приятным дополнением к ужину. Настроение улучшилось.
Сзади раздались тихие шаги. И щелчок.
— Эй ты. — раздался голос. — Жрать прекрати. Руки держи на виду, поворачивайся медленно.
Лёня медленно развернулся. Сзади него стоял мужчина. Спутанные грязные волосы под бесформенной вязаной шапкой, глаза с налитыми кровью белками, густая небритая щетина, кожа местами пожелтевшая, обломанные ногти с грязью под ними, безрукавка-разгрузка с топырящимися карманами, грязные джинсы и стоптанные кожаные сапоги. За спиной у него был блочный арбалет и колчан арбалетных болтов, а на Лёню он направил небольшой револьвер.
— Ты кто такой? — спросил он.
Отвечать такому субъекту не хотелось. А хотелось дать по роже, но у того был пистолет, а у Лёни нет. Как он вообще сюда попал? Лёня подчёркнуто спокойно встал и подошёл к окну. Если этот тип не дурак, то стрелять он не будет — пистолет и так сильно грохочет, да тут и стекло за спиной — лопнет и шум привлечёт тварей.
— Ты кто? — ещё раз спросил тип. — Отвечай, когда тебя спрашивают! Оружие, спораны, горох — на стол. Карманы вывернул! Живо!
Лёня не спешил отвечать, отхлебнув ещё чая — в самом деле, чего бояться — его убьет или этот псих, или сердце, которое барахлило почти тридцать лет. Итог один. Но пуля даже лучше.
— А? — спросил Лёня. — А что у тебя во фляге?
— Я тебя не знаю. — вместо этого ответил субъект. — Барахло достань.
— Угу. — кивнул Лёня отпив ещё чая.
— Ты какой-то мутный. — выдал ещё одну умную фразу субъект. — А это не тебя муры искали сегодня?
— Кто такие муры? — спросил Лёня, чая к его сожалению почти не осталось.
— Так… Ты что, не знаешь вообще? — спросил непонятный тип. — Ты откуда вообще?
— С поезда. — пожал плечами Лёня. — Только сегодня приехал.
— Свежак значит. — сплюнул неприятный тип, и чуть отвёл ствол. — Тогда понятно… Как крещён?
— Попом в церкви. — отрезал Лёня, этот клоун стал раздражать его не меньше Николая Викторовича.
Неприятный тип хмыкнул, но пистолет убрал.
— Борзый значит… Может тебя так и крестить?
«А тебя может крысой назвать?» — подумал Лёня.
— Слушай друг, ты про флягу спрашивал… Я просто крещён — Хомяк. — вдруг оживился тип, и глаза его хитро заблестели. — Там живец. Как голова заболит, и мутить начнёшь, примешь его, и всё, отпускает. Если не пить его несколько дней, умрёшь. Я тебе расскажу, как делать. В обмен на что-нибудь интересное, ну там. Где магазины с товарами хорошими, где стволы достать…
Эта резкая смена настроения и заблестевшие глаза Хомяка очень не понравились Лёне.
— Извини. — развёл руками Лёня. — Не знаю, сказал же — на поезде приехал. И бежал с поезда.
— Ладно, так расскажу. — оживился Хомяк.
Минуту Лёня слушал способ изготовления живца. Понятно почему у него такой мерзкий вкус. Потроха из затылков заражённых, как их называл Хомяк, любой спирт и фильтрация. Бррр… И правда дрянь.
— Спасибо Хомяк. — рассеянно сказал Лёня.
— Не за что. — как-то гадливо ухмыльнулся Хомяк. — А теперь ты оставайся, а я пошёл.
С этими словами он подхватил Лёнин рюкзак и спиной двинулся к выходу.
— Эй! Рюкзак положи! — рявкнул Лёня и потянулся к топору на поясе.
— Не шали. — снова навёл на него пистолет. — Новичкам помогать полагается. Я тебе помог — рассказал, как живчик делается. А рюкзак… Должен же ты чем-то за помощь заплатить. Вот и платишь. Шмотками. У нас так принято. Обижать свежаков нельзя, мол Стикс накажет — я вот и не обижаю — ничего не отстрелил, и целым оставил.
Гадко ухмыльнувшись, Хомяк продолжил пятиться в коридор, где щёлкнул дверью и вышел в подъезд. Лёня с яростью сжал рукоять топора. Не обидел — как же! Оставил без вещей среди бродящих заражённых. Помог, как же! В гробу он видал такую помощь. Он рванул в прихожую но тут же замер — такой подонок мог подкараулить его у двери и расстрелять из арбалета. Или подняться выше, а потом выстрелить в спину. Вместо этого он запер дверь и снова обошёл квартиру. Оказалось, что Хомяк прятался в шкафу. Что б его… А ведь там мог прятаться и заражённый. Тогда Лёня был бы уже мертв. Лёня прошёл на кухню и взял чугунную сковородку и казан, и вышел на балкон. Держись Хомяк… Только выйди, и эта посудина прилетит на твою хирожопую голову. Но Хомяк не вышел. Ни через полчаса, ни через час, ни через два.
Лёня плюнул и войдя обратно запер балкон. Этот урод обрёк его на медленную смерть. Поди прячется где-нибудь в пустой квартире. Подумав, что делать Лёня в поисках еды открыл холодильник. Дохнуло смрадом и тухлятиной. Еды тоже не осталось.
Глава 7. Отсроченная смерть
Сон был рваным и беспокойным. Один раз разбудил браслет ТБСКМ, среагировав на понижение пульса и начав сверкать лампочкой. Второй раз он проснулся сам непонятно от чего. Третий раз просто приснился кошмар. Сон ушёл, только когда стало рассветать. Проснувшись, Лёня почувствовал себя совершенно разбитым. Вспомнил ещё раз вчерашний день и снова почувствовал ярость и отчаяние. Кое-как приведя мысли в порядок, он вспомнил вчерашний разговор с Хомяком. Похоже, те кто выжил не отличались высокими моральными нормами… А из полезного удалось узнать, как готовить живец, и что по крайней мере сюда попадают ещё люди, которых называют свежаками, а имён тут вообще нет…
Не густо… Голод и отсутствие этого самого живца давали о себе знать. Во фляге незнакомца оставалось только пара глотков. Скривившись, Лёня выпил остатки. Стало чуть легче. Из оружия остался нож, топор и кортик. Следовало найти хотя бы еду. Аккуратно спускаясь с этажа на этаж Лёня проверял двери каждой квартиры, но открытых не было. Дойдя до пятого этажа, Лёня увидел неподвижно лежащего в неестественной позе Хомяка.
Хомяк и не пошевелился и не издал ни звука. Леня сделал ещё шаг. Под телом была лужа мочи. Хомяк был мертв. Леня присел на корточки рядом. Чтобы это могло быть… Смерть от передозировки, или внезапна остановка сердца…
Рядом лежал вскрытый Ленин рюкзак, надуманная булка хлеба и пустая бутылка минералки, той самой минералки, в которой Леня попросил растворить незнакомца свои сердечные лекарства… Хомяк похоже был не в лучшем состоянии, да ещё и выпил этой водицы, может даже понял, что происходит, даже рубаху на груди порвал… Хотя чаще люди делают это инстинктивно, от невыносимой боли.
Возможно, Хомяк не смог даже закричать, а только корчился от боли. Смерть Хомяка была не из приятных. Странно, но никакого удовлетворения от смерти Хомяка Леня не получил. Скорее только гадливое ощущение, а через пару минут понял, что его потряхивает.
С ознобом пришла вторая мысль — почему он не выбросил эту бутылку? Сам ведь мог так же отравиться.
Посидев немного и придя в себя Леня прикинул, как поступить, и подумав немного снял с трупа кобуру с револьвером, затем самодельный колчан со стрелами, которые почему-то называют болтами. Обыскивать карманы трупа испачканные мочей он побрезговал, поэтому просто одел свой вновь обретенный рюкзак на спину, поверх него повесил "пачку" стрел, а блочный арбалет взял в руки. Пистолет удачно разместился в кобуре на поясе.
Фляга… Фляга манила… Во фляга покойного Хомяка наверняка ещё оставался живец, но учитывая, как тот умер, пить из нее Леня не хотел — мало ли. Однако поразмыслив, он открыл флягу и скрутил пробку. Пусто. Живец следовало принимать часто, как говорил Хомяк, и сейчас следовало достать этой гадости как можно быстрей.
Размышляя и глотая голодную слюну Леня двинулся к выходу из подъезда. В дверях чуть замешкался, опасаясь выходить, но глянув украдкой вышел. Жаль, что у покойного машиниста не было хотя бы маленького бинокля. Не спеша и оглядываясь по сторонам Леня двинулся по улице. Паранойя постоянно шептала, что за спиной кто-то крадётся, но как только Леня оборачивался, то видел, что там пусто. Из слов Хомяка следовало, что здесь есть местные жители, которые не горят альтруизмом, и добротой.
А здесь, это вообще где? Почему ландшафт выглядит так, словно составлен из разных кусочков? Откуда эти монстры — заражённые? Почему нет сотовой связи, и где войска? Ответов на эти вопросы не было.
Живец… Очень остро требовался живец… Заражённые, которые внушали ужас одним своим видом не спешили появляться. Пройдя ещё пару кварталов, где наблюдалась та же картина — разбитые магазины, брошенные автомобили Лёня снова задумался — что-то продолжало подстёгивать мозг. А что, если пошуметь? Должны же заражённые как-то искать своих жертв. А найти жертву по шуму легче всего. Подстёгнутый голодом и отсутствием живца Леня подошёл к брошенному автомобилю и оглядевшись разбил стекло кирпичом. Пошарил в бардачке и под козырьком. Пусто. Перешёл к следующему — в этот раз повезло больше, и ключи нашлись в бардачке. Сунув ключи в зажигание Лёня выжал сцепление и повернул их. Бензобак был пуст. Чертыхнувшись, Лёня перешёл к следующей. Снова неудача — сел аккумулятор. Удача улыбнулась только на пятой, и машина ровно затарахтела. Лёня быстро выбрался и скрылся в ближайшем подъезде и поднялся на третий этаж. Снова чертыхнулся — куда он побежит, если заражённые ринуться в подъезд? Да и как стрелять будет из арбалета, учитывая, что стрелок он никакой?
Лёня всматривался, стараясь заметить что-то, однако замеченный объект оказался не на земле, а в воздухе. Сначала Лёня решил, что это детский вертолёт. Потом, стало ясно, что это квадрокоптер. Летающая машинка подлетела ближе, и зависнув, выпустила ракету оставляющую дымовой шлейф. Громыхнуло взорвавшимся бензобаком, пламя взметнулось до высоты третьего этажа и опало. На месте автомобиля остался обгорелый остов. Сделав дело квадрокоптер улетел.
Лёня продолжал в шоке глядеть в след улетающему дрону. Вот это порядки… Поохотился…
Глава 8. Дуэт неудачников
Плохо. Очень плохо. Леня двинулся на кухню, в поисках пищи. Нашлись только сухие галеты. Хрустя эти заменителем пищи Леня присел, задумался и машинально отметил, что сердце не доставляет ему проблем уже второй день. Без постоянных лекарств, и невзирая на постоянный стресс. Не получилось. Попытался вспомнить, заведующего кафедрой. Не получилось. В душу закралось какое-то не хорошее предчувствие. За окном раздалось какое-то ворчание и возня. Леня аккуратно выглянул в окно. Около остова автомобиля возились двое заражённых, недовольно урча и расхаживая вокруг машины. Точь-в-точь водители, у которых случилась поломка.
"Наконец-то!" — мелькнула мысль, а руки уже сами тянулись к ручке пластиковой окна. Приклад арбалета уткнулся в плечо как морда преданного пса. Леня прильнул к оптическому прицелу, ловя в него замеревшие и покачивающейся с пятки на носок силуэты, выбрал один, затем второй, нажал на спуск… и чертыхнулся про себя — в арбалете не было стрелы. Вложил стрелу, снова прицелился, выстрелил. Мимо — арбалет неловко дернулся, и стрела ушла мимо. Мертвяки задержались и завертелись головами. Леня скрылся, перезаряжая оружие, выждал несколько минут, затем выглянул. Мертвяки пялились в другую сторону. Леня снова взялся за арбалет, крепко ухватил ложе арбалета, и опёрся локтями о подоконник, выстрелил. Стрела попала в спину мертвяку, заставив того взрыкнув повалиться наземь. Пригнуться, вложить ещё стрелу, выждать, подняться, прицелиться и выстрелить. Леня чуть ли не бегом выбежал на улицу, подбежал к корчащимся заражённым, и сделал «контрольный» выстрел каждому в голову, вынул нож, и стал вскрывать, «споровый мешок», как его называл Хомяк.
Вскрывать нарост оказалось неприятно, примерно так же, как вскрывать тушки крыс на студенческой практике. Лёня снова нахмурился — он не помнил, этого. Что вообще происходит? Мимоходом отметив, что наконечники стрел выполнены очень удобно — так, чтобы стрелу можно было вынуть, не сломав древко — плоское лезвие без загнутых назад углов-зазубрин Лёня вытащил из одного затылка кучу черной трухи и скривился — зараженный оказался слишком слабым, и ещё не развился до нужного уровня. Из второго затылка Лёня достал искомое, аккуратно положил заметный шарообразный споран в нагрудный карман, и тут периферией глаза заметил какое-то движение. Ничего не поняв, Лёня рухнул плашмя, и вовремя — когтистая лапа прошла сверху, а в нескольких метрах, на асфальт перед ним приземлилось существо больше походящее на питекантропа, чем на человека. Руки покрытые жгутами мышц, гипертрофированные челюсти, массивный начавший меняться лоб, и надбровные дуги, мощные ноги, и когти начавшие расти, на руках и ногах, на теле остались только обрывки одежды.
«А я дурак, ещё и переживал, что на слабаков нарвался». — подумал Лёня вскакивая и делая несколько поспешных шагов назад.
Руки сами дернули «козью ножку» взводя арбалет, а пальцы поспешно вставили в желобок стрелу. Тварь между тем демонстративно потянулась, царапнула когтями асфальт, зарычала, и развернувшись сжалась как пружина. Леня вскинул арбалет, не целясь, и нажал на спуск. Тварь оценила действия человека, и прыжком ушла влево, не желая умирать. Стрела попала в то место, где она стояла, срикошетив от асфальта. Тварь снова подобралась, готовясь к прыжку, но Лёня уже понимая, что не успевает, и просто бежал прочь. Позади раздался утробный рык — тварь бросилась в погоню. Не раздумывая, Лёня отцепил и сбросил рюкзак. Между жизнью и рюкзаком выбирай жизнь. Повесив арбалет за спину, Лёня бежал, отчаянно петляя, как заяц. Пуля из пистолета прибила бы тварь, или хотя бы заставила её задуматься о том, следует ли преследовать такой обед, но вот только Лёня сильно сомневался, что эта тварь даст ему время хотя бы вынуть пистолет, и поэтому продолжал бежать.
Тварь сзади бежала не отставая, то ли просто экономя силы, то ли желая загнать жертву. Бег стал отнимать силы, в боку закололо.
«Только не упасть, только не упасть». — стучала в мозгу мысль.
Силы были на пределе. Мимо мелькнул ангар гаража с прислонённой к нему бетонной плитой, между плитой и стеной был зазор. То, что нужно. Не раздумывая, Лёня нырнул в щель. Тварь тоже рванула следом, однако протискиваться ей было гораздо сложнее, чем Лёне. Лёня замер. Сердце колотилось как бешенное. Тварь, урча и протискивая, приближалась. Лёня выдохнул, и выхватил пистолет настолько быстро, насколько это было возможно. Чудовище что-то поняло, и попыталось рвануть назад, однако поняло, что быстро выбраться не получится, и снова рвануло вперёд на Лёню. Лёня нажал на спуск. Грохнуло так, что заложило уши, запах пороха ударил в нос, глаза обожгла резкая вспышка, однако монстр получил пулю в грудь, и замер, скорее по инерции продолжая рычать. Моргнув пару раз, Лёня навёл пистолет на голову чудовища, и нажал ещё раз. Бабахнуло ещё раз, и чудовище затихло. Наполовину ослеплённый, поймавший пару световых «зайчиков» в темноте, и ещё более оглушённый Леня потряс головой и пару раз поковырялся в звенящих ушах, и стал приближаться к трупу. В этот раз сделать «вскрытие» оказалось не так противно. Разжиться удалось ещё одним спораном.
Теперь следовало быстрее убираться отсюда — как бы на шум не пожаловали ещё одни людоеды. Вылезя с другой стороны Лёня медленно побрел в ту сторону, откуда убегал. Вот за этим углом дома должен лежать рюкзак…
Лёня осторожно выглянул из-за угла дома и обомлел — два каких-то типа деловито осматривали его рюкзак, уже начав открывать карманы. Грязные, густо заросшие щетиной, вместо берцев на ногах кроссовки, на голове у одного грязная засаленная бандана, из под которой выбиваются спутавшиеся волосы, у второго — тонкая вязаная шапочка из-под которой так же торчат спутанные космы, из оружия — у одного топор, и пистолет явно самодельного изготовления из куска трубы и куска дерева, у второго — остро заточенная кирка, и ружье— одностволка неизвестно каких годов. Из прочего оригиналы выделялись тем, что у одного была мятая спортивная сумка, которую тот одел как рюкзак, у второго — полосатый китайский пакет.