Мы заходим в клинику, приходим к кабинету моего гинеколога и садимся на мягкий диван. Перед нами одна пара. Парень и молоденькая девушка. Им на вид лет по двадцать. Она неуверенно трет ткань платья, а он, несмотря на возраст, уверенно держит ее за руку и проводит большим пальцем по ладони. Я даже отворачиваюсь, потому что это настолько интимный момент, что я чувствую себя той, кто подсматривает в замочную скважину.
Когда подходит наша очередь, я жутко волнуюсь. Все время трогаю платье на коленях и думаю о том, что будет дальше? Как будет проходить осмотр? Эвелина Геннадьевна зовет меня к себе сразу, как выходит молодая пара. Они весело переговариваются и смотрят на темный снимок УЗИ. Я встаю, чтобы зайти в кабинет и вижу, что Вадим идет следом. Я даже останавливаюсь на полпути, но мужчина уверенно обхватывает мою талию рукой и толкает вперед.
— Здравствуй, Женя, — тут же здоровается мой гинеколог.
— Здравствуйте, Эвелина, — отвечаю я и присаживаюсь на кушетку.
— Как самочувствие?
— Хорошо все. Я пришла, чтобы встать на учет.
— Да, конечно.
Следующие полчаса мне заводят медицинскую карту, прописывают ряд необходимых анализов и советуют, как лучше себя вести, что есть, чтобы малыш родился здоровым, а роды прошли легко.
Я успеваю только кивать и обещать, что обязательно все буду соблюдать. Эвелина не забывает и про Вадима. Выписывает некоторые анализы и ему, говоря, что это необходимо для картотеки. Я лишь киваю, и мы выходим из кабинета. Процесс сдачи анализов занимаете еще час. На ресепшен я пытаюсь оплатить прием и услуги, но Вадим уверенно протягивает свою карту и дает понять, что все расходы берет на себя. Я решаю не устраивать сцен в клинике, но уже в машине, когда мы садимся, чтобы ехать домой, говорю:
— Я в состоянии сама за себя заплатить.
— Я не хотел, чтобы мы платили по отдельности, Женя, — спокойно говорит Вадим. — Это как минимум некрасиво. Если ты переживаешь об этом, можешь вернуть мне деньги на карту.
Вадим заводит машину и выезжает на дорогу, а я открываю рот и пытаюсь переварить то, что услышала. Я могу вернуть ему деньги на карту? Он это серьезно? Остаток пути я еду в недоумении. Я совершенно точно не понимаю изменений, что произошли. Не понимаю, как из мужчины, привыкшего к тому, что все по его, Вадим стал тем, кто легко соглашается на мои, даже не требования, а просьбы.
До дома мы доезжаем быстро. Я отправляюсь готовить обед, а Вадим делает пару звонков. Со стороны мы кажемся обычной семьей, разве что между нами не искрит и нет объятий и легких поцелуев. В остальном же мы обычная семья. Я готовлю ужин, пока мужчина решает какие-то проблемы. И я бы приготовила только себе, но у меня попросту рука не поворачивается это сделать. Мы ведь были в больнице вместе, оба голодны.
Обедать мы садимся через час. Я совершенно не понимаю, как себя вести с Вадимом. Если раньше было понятно хоть что-то, то сейчас вообще ничего. Что говорить, как реагировать на его спокойствие.
— Женя, — тихо говорит Вадим, и я думаю, что вот сейчас начнется. — Мне придется уехать завтра на день. Вечером я буду дома. Я попрошу тебя никуда не ехать и быть дома, ладно? Охрана останется.
Я молча хлопаю глазами и киваю, все еще не понимая, что происходит. В какой момент Вадим стал из мужчины, чьи приказы выполняют в обычного человека, который старается угодить. Или это его тактика? Способ усыпить мою бдительность, а после не оставить выбора?
Глава 37
Женя
Я просыпаюсь ближе к обеду, когда Вадима уже нет. Я не сразу вспоминаю, что он говорил об уходе, поэтому первые полчаса стараюсь не шуметь. И только потом понимаю, что я в доме одна. Наконец-то я могу спокойно приготовить обед и ужин, принять ванну и выйти оттуда в одном полотенце, не опасаясь наткнуться на мужчину. Я и так держусь из последних сил, стараюсь находиться от него на дистанции и даже преуспеваю в этом.
Но понимаю, что с каждым днем это сделать все сложнее. Вадим окружает меня вниманием, идет со мной в женскую консультацию, чтобы проверить состояние малыша и подкупает меня этим. Я даже не сразу понимаю, что именно это меня трогает больше всего. И его слова о том, что он хочет этого ребенка и желает участвовать в его жизни. Это непередаваемо, понимать, что мужчина, от которого ты ждешь ребенка, не собирается отговаривать тебя от его рождения, а, наоборот, настаивает на появлении на свет малыша.
Остаток дня я провожу так, как мечтаю с момента появления в доме Вадима — посвящаю все время себе. Провожу эпиляцию ненужной растительности, принимаю душ, потому что ванна во время беременности мне противопоказана и, конечно же, делаю укладку и наношу макияж. Не знаю, что именно меня толкает к этому, но я хочу выглядеть привлекательной и красивой. Увидеть то самое отражение в зеркале, которое я не видела вот уже несколько месяцев, потому что не было или времени, или желания.
Видимо, гормоны в моем организме дают о себе знать, потому что сейчас хочется быть красивой. Особенной. Для себя.
Сделав все, как я того хотела, забираюсь на крышу и устраиваюсь на постели. Некоторое время просто лежу и смотрю в потолок. После решаю, что неплохо бы поработать, да и вдохновение появляется как-то неожиданно.
Я не замечаю, как зарабатываюсь и сижу почти до вечера. Только когда темнеет, а спина затекает, я откладываю работу, закрываю ноутбук и спускаюсь вниз. На верхней ступеньке лестницы, что ведет вниз, я замираю, потому что отчетливо улавливаю какой-то шорох внизу. Я спускаюсь еще немного и в нос тут же ударяет запах духов Вадима. Я позволяю себе вдохнуть их, почувствовать и пощекотать себе нервы. Я думаю, что мне нужно пойти наверх, закрыться в спальне и не выходить, но ноги упорно ведут меня вниз.
— Привет, — неуклюже говорю я, когда замечаю Вадима на кухне.
— Привет, — он поворачивается, улыбаясь, но при виде меня улыбка тут же слетает с его губ. — Женя, — как-то странно говорит он.
Я молчу. Мы смотрим друг на друга бесконечно долго, и я не знаю, кто делает шаг первым, но я оказываюсь в его объятиях.
Вадим крепко прижимает меня к себе, обнимает за талию и не отпускает. Я же кладу голову ему на грудь, делаю глубокий вдох, втягиваю его запах и чувствую, как подкашиваются ноги. Это точно гормоны. Я почти уверена в этом. Я убеждаю себя в этом и минутами позже, когда Вадим находит мои губы, а я отвечаю. С жаром, с напором и со страстью, которая копилась во мне все это время.
Я не помню, как оказываюсь на столе, мой слух царапает звон разбивающейся посуды, но я ничего не понимаю. Я успеваю лишь отвечать на поцелуи и хрипло выдохнуть, когда Вадим одним толчком заполняет меня до упора. Я вся сжимаюсь, обхватываю руками его плечи, царапаю, вгоняю ноги в мягкую кожу и издаю протяжные стоны, потому что удовольствие внутри меня разжигается с каждым движением все сильнее.
Я лишь на мгновения отстраняюсь от Вадима. Упираюсь руками о столешницу и откидываю голову назад. Чуть позже я ложусь на спину и теряюсь в том, что происходит. Вадим сжимает мои бедра, впивается в них руками и быстро двигается, наполняя меня и заставляя чувствовать его каждым сантиметром своего лона. Мужчина наклоняется ко мне, проводит губами по животу, оставляя влажную дорожку от поцелуев, сжимает мою грудь, пощипывает соски, и я взрываюсь. Дрожу от нахлынувшего оргазма и издаю громкие стоны.
— Я так соскучился, — хрипит Вадим. — Так соскучился, твою мать, Женя, я пиздец, как хотел к тебе.
Его слова не сразу долетают до моего сознания. Несколько секунд после оргазма я нахожусь будто в прострации: перед глазами все блекнет, в ушах закладывает, а тело настолько обмякло, что я боюст свалиться со стола на пол. К счастью, такой возможности у меня нет, потому что Вадим, так же получивший удовольствие, подхватывает меня на руки и несет наверх. Он толкает дверь в свою спальню и бережно укладывает меня на кровать.
Я думаю, что он уйдет, скажет, что ему срочно нужно отлучиться, но он лишь ложиться рядом и приникает ко мне обнаженным телом. Он обхыватывает мой живот большой ладонью, гладит его, проводит по нему пальцами, а вслед за этим говорит:
— Я хочу семью, Женя. Настоящую. Хочу тебя, сына и дочь. Я скучал, Женя. Я пиздец как скучал по тебе.
— Тогда почему? — глотая ком обиды, интересуюсь я. — Почему ты ушел?
Я чувствую, как к глазам подступают слезы. Понимаю, что хочу это знать, хочу услышать и сделать для себя выводы. Пусть это будет больно и неприятно, но зато я буду знать, почему Вадим так поступил. Больше не будет никаких догадок. Ничего. Он откроется передо мной.
Я жду, кажется, целую вечность. Он не собирается ничего мне говорить, молчит, но все так же проводит ладонью по животу.
— Я ушел, потому что у меня не было выбора, Женя, — едва слышно говорит Вадим. — Я знаю, это не оправдание, но другого объяснения у меня нет. И да… я бы не искал тебя, если бы не встретил тут. Не искал бы, потому что ты имеешь право на свою, спокойную жизнь, а я ее тебе предоставить не могу.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент слышу оглушающий звонкий звук, а через секунду мы с Вадимом оказываемся на полу.
— Что это? — едва слышно говорю я.
— То, чего я боялся, — отвечает Вадим.
Глава 38
Женя
Я не понимаю, что происходит. Все будто в страшном сне. Звук стрельбы, маты Вадима и мой панический страх. Я не соображаю, что нужно делать и выполняю приказы мужчины только тогда, когда он повышает на меня голос. Я не знаю, что со мной происходит и почему вдруг единственное, о чем я могу думать — мы умрем. Наверное, это паническая атака, потому что ни нормально вдохнуть, ни соображать я не могу.
Мы с трудом выбираемся из спальни в коридор. Здесь, как не странно, все в порядке. Едва слышны звуки стрельбы, но в моем состоянии я не способна понять и этого. Наконец, минуты через две все стихает.
— Они ушли? — цокая зуками от дрожи, спрашиваю у Вадима.
— Нет, давай быстро, — мы быстро спускаемся на первый этаж, Вадим заводит меня куда-то за лестницу, нажимает какую-то кнопку, и я вижу, как идеально ровный пол превращается в лестницу вниз.
Я открываю рот от удивления, но прежде чем понимаю, что случилось, Вадим буквально заталкивает меня внутрь.
— Послушай меня, — говорит он. — Что бы не случилось, сиди здесь. Это место трудно найти, у тебя есть еда и вода на несколько недель. Если со мной что-нибудь случится и ты поймешь, что я не прихожу за тобой — найди там телефон. Он где-то должен быть.
— А ты? — в растерянности спрашиваю я.
— Мне нельзя с тобой. Это место сложно найти, но реально, если искать. Так что сиди тихо и ничего не бойся. Вот пульт, — Вадим бросает мне пульт от устройства и прощается.
Я же не успеваю ничего понять, как лестница выравнивается и остается идеально ровный пол. Далеко не сразу я понимаю, что сюда не долетают звуки, потому что ни автоматных выстрелов, ни разговоров, ни драк, я не слышу. Я не знаю, как я пойму, что с Вадимом все в порядке, как пойму, что мне можно выходить, но стараюсь крепиться. Со мной и малышом все будет в порядке. Я убеждаю себя в этом и осматриваюсь по сторонам.
Здесь самая, что ни на есть, оборудованная комната. Кровать с постельным бельем, стеллажи с едой, холодильник, печь для приготовления еды, какие-то банки, видимо, с заготовками. Еще я замечаю здесь ноутбук, но не знаю, можно ли его сейчас включать и работает ли здесь интернет. Я не понимаю, что это за комната. Подвал? Настолько оборудованный? Но для чего? Для кого? Вадим знал, что случиться что-то подобное?
Я не знаю и не хочу думать об этом. Стараюсь взять себя в руки, сажусь на кровать и обнимаю себя за плечи. Это страшно: не знать, что происходит наверху. А что если прямо сейчас Вадима там убивают? Или же его уже нет в живых? Не думать. Нет, только не думать.
Я делаю глубокий вдох и встаю, чтобы осмотреться в комнате. Здесь есть все, что нужно для проживания на несколько недель не одному, а двум, а то и трем людям. Здесь есть вся бытовая техника, есть свет, в холодильнике стоят продукты, в морозилке есть мясо. Еще я замечаю тут свежие фрукты и зелень. Последняя, правда, уже не первой свежести и я делаю вывод, что пополняли холодильник пару-тройку дней назад.
Я не знаю, сколько просто хожу по комнате взад-вперед. Я просто это делаю. Бесцельно лавирую между расставленной мебелью и даже открываю найденную на верхней полке тумбочки шоколадку. Я хочу успокоиться, но никак не могу это сделать. Наконец, меня морит сон. Я думала, что не смогу уснуть, но засыпаю я довольно быстро, а просыпаюсь, наверное, утром.
Я не сразу нахожу часы, а когда мне таки удается это сделать, я понимаю, что уже обед. Меня начинает тошнить, и я запоздало понимаю, что не видела здесь туалета. К счастью, он есть, просто вчера, на нервах, я не сразу заметила крохотную ручку прямо в стене. Я дергаю ее и попадаю в ванную. Здесь тоже есть все, что нужно. Ощущение, что Вадим собирался спрятать меня здесь давно. Или же это было устроено Сергеем именно для Вадима.
Время здесь тянется медленно. Развлечений нет. От скуки я даже начинаю готовить несколько блюд и все складываю в холодильник. Так проходит несколько дней. Несколько мучительно долгих дней, но потом я решительно встаю и решаю разобраться с пультом и выйти. В конце концов, не будут же они здесь все время? С пультом я разбираюсь, но выйти не решаюсь из-за страха. Что если они знали, что нас в доме двое и сейчас ищут меня?
Я забываюсь беспокойным сном, а на утро меня будят крепкие мужские руки, обнимающие меня за талию. Вначале я вырываюсь и дрожу, как осиновый лист, а потом в нос ударяет знакомый запах, и я с облегчением выдыхаю. Боже, все в порядке. Вадим здесь, со мной. Единственное, что выдает случившееся — синяк на половину его лица. В остальном же он полностью целый.
— Прекрати так меня осматривать, — смеется он. — Никаких ран нет.
— Но как? — я недоумевающе интересуюсь у него.
— Вот так, — он пожимает плечами. — Сергей с подмогой подоспел вовремя. Я смог скрыться. И только сейчас появилась возможность вернуться. Ты как? Не сошла с ума от скуки?
— Почти, — издав нервный смешок, отвечаю я. — Я больше боялась, что ты не вернешься.
— Я здесь, — он обнимает меня за талию и целует в висок. — Все в порядке.
Мы выходим отсюда через полчаса и мне кажется, что я попадаю в другой мир, настолько я отвыкла от реальности. Это давит на меня, но я креплюсь.
— Я хочу, чтобы ты поехала на прием. Ты переволновалась, испугалась, вдруг с малышом что-то не так.
Я киваю, потому что и сама об этом думала.
— Вадим… — начинаю я.
— Не нужно, Женя, поговорим о дальнейшем потом, ладно?
Глава 39
Женя
Я приезжаю к маме через неделю после всего, что случилось. Говорю Вадиму, что мама переживает и нам необходимо встретиться. Началу он отказывается, говорит, что сейчас встречи не совсем безопасны, но вскоре соглашается. С одним единственным условием: я должна находиться на связи. Я соглашаюсь и вот сейчас стою под дверью мамы и пытаюсь собраться с чувствами.
Срок моей беременности едва перевалил два месяца. Естественно, никакого животика еще не видно, но я почему-то волнуюсь, потому что сообщала маме о том, что у нее будет внук по телефону. Кто знает, что она там успела надумать. Подождав несколько минут, я таки жму на звонок. По ту сторону двери слышаться торопливые шаги и звонкий родной голос мамы.