— Постарайся не донимать его, ладно? Сейчас ты единственное, что мешает ему меня вспомнить. Он вернется в свой дом, на работу, к окружению, к которому привык, и все вспомнит. И ты, Женя, останешься для него позади.
Оля ранит словами настолько, что я едва сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Знаю, что изначально не имела на этого мужчину никаких прав, что он был не моим еще тогда, когда появился в подъезде, но мне все равно больно. Вынужденно прикусываю губу изнутри и гордо вскидываю голову:
— Прекрати, пожалуйста, — останавливаю ее нотации. — Я ни на что не претендую и все, что сделала — помогла Вадиму с жильем и обследованием.
— А вот это тоже придется перепроверить, — тут же выдает Оля. — Мало ли, что там ему этот твой Леша сделал.
Она снова кривится, а я отхожу на шаг и впервые осматриваю Олю не как свою подругу. Высокая, стройная, красивая, с копной завитых волос и нарощенными ресницами. На ее пухлых губах поблескивает алая помада, а на щеках отчетливо проступает искусственный румянец. Она высокомерно задирает голову и смотрит на меня снизу вверх, как на ту, которая недостойна ее внимания.
Почему-то раньше я не замечала того, как она на меня смотрит: свысока, будто я лишь пыль под ее ногами. То ли раньше она смотрела по-другому, то ли я была слишком занята тем, что считала ее подругой и не видела цинизма. Сейчас же он сочится со всех щелей, я вижу, как она вдруг изменилась, и мне не нравится эта перемена, потому что я знаю: мы больше никогда не будем подругами.
— Знаешь что, Оля, — резко говорю я. — Обо мне ты вольна говорить что хочешь, но о Лешке, — я замолкаю, потому что именно он когда-то спас меня от инвалидности. И Оля об этом прекрасно знает.
— А что Лешка, Женя? Ты знаешь, каких врачей Вадим может себе позволить? Тебе и не снились. Да и там точно квалификации побольше.
Оля не сдается: прет напролом и продолжает говорить обидные для меня вещи. Я знаю, что Леша не самый лучший доктор столицы, но и позволять, пусть и лучше подруге, так о нем говорить, я не стану.
— Он хороший врач, Оля, — парирую я. — Если ты хочешь переобследовать Вадима — право твое, но мне не обязательно слушать о том, что ты не веришь в Лешу, как в специалиста.
Подруга сужает глаза и хмурится, будто решая, говорить или нет. Наконец, она выдает:
— Вот, значит, как ты, да? Сама тут к моему мужчине липнешь, а я еще и рот закрыть должна, да как ты вообще… — она замолкает, растерянно глаза куда-то мимо меня. — Вадимка! — выдает она и обходит меня стороной, подходя ближе к тому, при виде кого мое сердце начинает биться в удвоенном ритме.
— Оставь нас, Оля, — просит Вадим.
Брови подруги ползут вверх от удивления, впрочем, я нахожусь в таком же шоке, как и она. Растерянно смотрю на Вадима, не сводящего с меня глаз, и не могу понять, чем вызвано его желание остаться со мной наедине.
— Вадимка, — не сдается подруга. — Нам пора домой. Ты должен все вспомнить, а сделать это можно только…
— Я попросил оставить нас, Оля. Дай мне пять минут времени поговорить с твоей подругой. Наедине, — подчеркивает он, освобождает руку от Олиного захвата и подталкивает ее на выход.
Я бросаю на нее растерянный взгляд и по злому выражению лица понимаю, что нет у меня больше подруги. Нехотя, но она все же оставляет нас. Вадим закрывает за ней дверь и поворачивается ко мне.
Мы молчим. Я смотрю в пол, не в силах взглянуть на мужчину, а он… он шумно дышит и засовывает руки в карманы джинс.
— Лучше не придумаешь, — наконец, он нарушает молчание. — Я теряю память и попадаю в квартиру к подруге своей невесты, — он усмехается. — Ты действительно не знала меня?
Я удивленно распахиваю глаза и поднимаю голову, чтобы взглянуть на Вадима и убедиться в том, что он шутит. Он ведь не может говорить это серьезно. Увы, на его лице непроницаемая маска. И он явно ждет ответа.
— Я не знала тебя, — твердо говорю я. — Единственное, что знала — имя. Оля утверждает, что говорила мне и фамилию, но я этого не помню.
Мотаю головой, все еще шокированная тем, что мне нужно объясняться. Что вместо спасибо я вынуждена убеждать Вадима, что ничего такого не собиралась сделать, что не имею отношения к тому, что случилось.
— Видишь ли, Женя, — Вадим подходит чуть ближе. — Я не верю в стечения обстоятельств. И склонен думать, что ты испытывала ко мне симпатию. А когда узнала, что я потерял память — решила воспользоваться этим. Хочу сказать, у тебя получилось, — хрипит почти рядом с моим лицом. — Получилось сделать так, чтобы я захотел тебя.
Звонкая пощечина разрывает тишину комнаты. Я с силой сжимаю руку в кулак, потому что ладонь жжет до невозможности, после чего делаю шаг назад и говорю охрипшим голосом:
— Убирайтесь. Бери Олю и уходите.
Я близка к тому, чтобы разреветься, но тщательно сдерживаюсь, потому что не хочу показывать ему свою слабость. Не хочу, чтобы он видел, как подавляет меня и какую боль доставляет своими словами.
— Я обязательно припомню тебе пощечину, — говорит он у выхода. — Когда вспомню.
— Вадим, — останавливаю его до того, как он хватается за ручку двери. — Когда вспомнишь сделай одолжение — никогда не приходи ко мне и не пытайся увидеться.
Лишь на мгновение на его лице появляется выражение замешательства, после чего он отворачивается и открывает дверь. Я же остаюсь одна: со своими глупыми мыслями и мечтами, а еще с добрым сердцем, которое почему-то не позволяет мне поступить плохо.
Глава 12
Спустя три месяца
Вадим
— Вадюша, мы идем сегодня в ресторан? Я безумно устала и просто не в состоянии что-то приготовить, — Оля садится ко мне на руки и обвивает шею, проводит пальцами с идеальным свежим маникюром по шее, и пытается поцеловать, но я уворачиваюсь, запечатляя поцелуй у нее на шее.
— Давай в другой раз, хорошо? У меня назначена встреча с братом.
— Конечно, Вадюш.
Она говорит как обычно. Приторно, сладко, так, что во рту тут же чувствуется сахарный сироп. Мне не нравится это ее “Вадюш”, но она утверждает, что раньше меня это устраивало, так что я молчу.
Надежда на то, что я что-то вспомню тает с каждым днем. Более того, мне кажется, я упускаю еще что-то. Забываю то, что мне дорого. В последнее время у меня часто случаются провалы в памяти, при этом я могу вспомнить фрагмент из прошлого. Я помню Олю, помню компанию, но напрочь забыл о наличии у меня брата, впрочем, даже о том, что потерял родителей — не помню.
На встречу с братом собираюсь за пару минут: натягиваю джинсы, теплый светлый свитер крупной вязки, надеваю ботинки и набрасываю куртку на плечи. Сажусь в автомобиль и говорю водителю адрес. Я бы с радостью ездил сам, но боюсь забыть маршрут прямо посреди дороги.
Я консультировался у нескольких опытных докторов и все они утверждают, что это нормально. Что моя память просто освобождает место одним воспоминаниям и перекрывает другие. Я верю, но почему-то сомневаюсь. Хочу проверить все еще раз, но в последнее время как-то не до этого.
В свою компанию, которой временно руководит брат, я подъезжаю ближе к обеду. Захожу в свой кабинет и наблюдаю не совсем приятную картину: Богдан сидит в кресле, а на столе, перекинув ногу на ногу и обнажив тело до середины бедра, сидит его секретарша.
— Прошу прощения, что прерываю, — обнаруживаю свое присутствие и прохожу внутрь. — У нас серьезный разговор.
Даю девушке пару минут, чтобы понять, что она здесь лишняя, после чего сажусь в кресло и жду, пока он продефилирует на выход. У двери она останавливается, поворачивается и призывно улыбается брату, а я закатываю глаза и спрашиваю у Богдана, едва за ней закрывается дверь:
— Я тоже таким был, когда здесь работал?
— Ты? — он удивляется. — Нет, конечно. Ты своей Оле верен. Да и Снежана, — он кивает на дверь, — я ее только взял… на работу, — он скалится, вынуждая меня улыбнуться.
Подсознательно мне нравится общаться с Богданом, хотя я до сих пор не могу представить, что мы братья. Мы слишком разные. Богдан обезбашенный, хотя и не лишен мозгов, а я… я не знаю, какой я, но та жизнь, о которой мне рассказали, дает мне характеристику как спокойному, уравновешенному, четко просчитывающему ходы мужчине. Но именно сейчас я не могу управлять компанией, поэтому бразды правления перешли к брату.
— У нас сегодня встреча с возможными партнерами, — начинает Богдан. — У меня на них большие надежды.
— Чувствую себя бесполезным куском дерьма, — признаюсь, потому что это правда.
Я нихрена не понимаю в том, что он планирует. Ни черта не знаю из работы компании, но я, как утверждает брат и Оля — построил эту империю.
— Брось. Ты делаешь успехи, — говорит Богдан. — Давай, поедем, потому что опоздаем.
Мы выезжаем из компании и направляемся в фирму, с которой должны сотрудничать. Проезжаем дома, магазины, Богдан рассказывает о местах, где я люблю бывать, но я ничего не помню. Ничего из того, что должен знать. Это раздражает. Все, что я могу за последнее время — изучать работу компании, знакомиться с сотрудниками чуть ли не через день и все делать заново.
Нет, определенно нужно проконсультироваться с другим специалистом, потому что те, с которым я общался, заколебали говорить мне, что я вскоре пойду на поправку и мне назначено правильное лечение. Я забыл, как встретил Новый год, забыл, где был после, что делал и в какой момент вообще потерял память. Иногда мне кажется, что полгода назад, иногда, что несколько дней.
В кабинете владельца некой “ДжокерИнвест” я чувствую себя Ванечкой дурачком. Пока Богдан излагает все предложения, а некий Семен Петрович их слушает, я пытаюсь вникнуть в суть дела и ловлю себя на мысли, что ничего не понимаю. Не то, что немного недопонимаю, а полностью проваливаюсь в пропасть. Какие-то просчеты, графы статистики, прибыль. Через час у меня начинает болеть голова и под предлогом отлучиться я сбегаю в коридор.
Хочу выйти на улицу, но едва открываю дверь, как на меня налетает какая-то силиконовая долина с кофе. Я чертыхаюсь, когда кофе обжигает мой пресс и отодвигаю девушку от греха подальше, когда она пытается мне помочь.
— Туалет где? — спрашиваю не слишком вежливо, но я думаю, она меня простит: все-таки не каждый день меня обливают кипятком, пускай и налитым в Старбаксе.
Девушка указывает в конец коридора, и я направляюсь туда. Захожу в помещение и стаскиваю с себя свитер, решая, что с ним делать дальше. Не придумываю ничего лучше кроме того, чтобы простирать его. Запихиваю ткань под горячие струи воды и смываю кофе, когда слышу за спиной:
— Ой, извините.
Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на девушку. Красивую девушку. У нее безумно большие глаза, длинные волосы и отменная фигура. Я осматриваю ее несколько минут. Успеваю заметить необычный цвет волос: белые, почти прозрачные, а еще голубые глаза, так идеально констатирующие с ними.
Наконец, понимаю, что пялиться на незнакомку так долго точно не относится к правилам нормального тона, поэтому отворачиваюсь и продолжаю тереть ткань.
— Вадим?
Она заставляет меня перекрыть кран и повернуться к ней всем корпусом.
— Мы знакомы? — спрашиваю и тут же получаю злой блеск глаз и раздраженное фырканье.
— Ну да, удобно сделать вид, что ты меня не знаешь.
Я бы оценил шутку. Безусловно посмеялся бы вместе с ней, если бы, черт возьми, помнил, кто она такая.
Глава 13
Женя
Я выхожу на работу в приподнятом настроении. Вчера я, наконец-то, получила документ о разводе, собрала все вещи Димы и вышвырнула их на лестничную площадку. Квартира осталась мне, поскольку она была куплена до нашего замужества мне моими родителями.
Машину поделили пополам, так как она была приобретена после нашей свадьбы. И вот буквально вчера на мой счет упали первые сто тысяч из миллиона, который должен выплатить муж за то, что я позволила ему забрать автомобиль. В такие моменты понимаешь, насколько сильно ты любишь законодательство страны, в которой проживаешь.
Полдня я работаю с огромным желанием все закончить побыстрее. Делаю проект по строительству небольшого коттеджа, осматриваю его и понимаю, что мне что-то не нравится. Перерисовываю несколько линий, изменяю положение наклона и удовлетворенно улыбаюсь.
— Жень, ты идешь на обед? — меня отвлекает Маринка, которая, судя по готовности, уже все сделала.
— Чуть позже, — говорю я. — Идите пока без меня.
Когда почти весь офис опустевает, я таки заканчиваю проект и встаю, чтобы выйти. По пути забегаю в туалет и натыкаюсь на полуголого мужчину. В женском, на минуточку, туалете.
— Ой, извините, — говорю я, а потом замечаю огромную татуировку на спине.
Этого змея я уже видела. Зеленый с черным, на всю спину. Вспоминаю видео с Богданом, которое присылала Оля и не понимаю, что он может здесь делать. Но когда мужчина поворачивается, я теряюсь еще больше.
— Вадим?
Я удивленно смотрю на лицо Вадима и категорически ничего не понимаю. Почему у него точно такая же татуировка на спине, как и у того парня, с которым Оля ездила на курорт.
— Мы знакомы? — вдруг спрашивает мужчина, чем выводит меня из себя.
Он серьезно? Смотрю на его выражение лица, которое вполне такое сосредоточенное и понимаю, что серьезно. На этом фоне просто не могу сдержаться и выдаю:
— Ну да, удобно сделать вид, что ты меня не узнаешь.
Он удивленно смотрит на меня, и я вижу, как его брови ползут вверх от удивления. Я бы поверила, да. Но второй раз в одну и ту же реку девушке, которая только что развелась и которую уже неоднократно обманывали. Нет, я не готова.
Пожимаю плечами и разворачиваюсь, чтобы уйти. Я даже успеваю открыть дверь, прежде чем ее захлопывают перед моим носом.
— Подожди, пожалуйста, — говорит он, стоя за моей спиной.
Я отпихиваю его от себя, тыкая локоть в бок, и поворачиваюсь.
— Что ты себе позволяешь?
Я зла. Настолько, что готова разорвать его на кусочки. Во мне все еще клокочет злость за то, что он поверил Оле. Вот так с первого раза послушал ее и наговорил всех тех гадостей.
— Прости, — говорит он. — Мы правда знакомы?
— Ты так ничего и не вспомнил?
Я, конечно, могу закрыть глаза на все и сделать вид обиженной дамы. Я бы так, наверное, и сделала, если бы не знала настоящего Вадима. Если бы не знала, какой он растерянный и озадаченный. Сейчас он совершенно точно ничего не понимает. И это удивляет меня, потому что Лешка сказал, что он вспомнит все, как только вернется в обычную для себя жизнь. Неужели Оля не помогает ему?
— Ты тоже знаешь, что я потерял память?
Вадим подходит ближе и останавливается в нескольких сантиметрах от меня.
— Скажи, пожалуйста.
Я едва дышу, потому что его близость все еще волнует меня. Странно, но муж больше не является предметом моего обожания. Человеком, из-за которого я проливала слезы. Мы развелись, и я забыла о его существовании. Хотя, если быть честной, я забыла о нем сразу, как увидела его с другой. Внутри что-то умерло, оторвалось и отпало. Как лишний волосок: незаметно выпал и развеялся на ветру. Так же и с Димой. Я просто перестала отвечать на его звонки, обходила на улице, когда он вдруг решил мириться и приходил с цветами и не открывала дверь, прекрасно зная, что там стоит именно он.
Я забыла бывшего мужа, но не забыла Вадима. Знала, что он с моей подругой. Что наверняка счастлив и у них все хорошо, но все равно вспоминала и думала о нем. Представляла, как бы все сложилось, если бы он оказался обычным мужчиной, а не женихом моей подруги.
— Отойди, пожалуйста, — моя просьба едва слышна, но Вадим таки делает несколько шагов назад, позволяя мне сделать вдох. — Мы познакомились с тобой три месяца назад. Ты оказался в моем подъезде в новогоднюю ночь. Я помогла тебе с осмотром доктора, приютила на неделю, а потом… — я запинаюсь, не желая вспоминать, что было. — Потом оказалось, что ты обручен с моей подругой.