На выходе из санчасти, висело небольшое зеркало в простой раме, посмотревшись в него он увидел в нём другого человека, не того, что был раньше и хоть иногда, но улыбался. В зеркале отражался суровый, худой мужчина с истерзанным лицом, на котором выделялись прерывистые зигзагообразные шрамы, шедшие со лба и левой щеки, и переходили частично на правую, не затрагивая при этом нос.
Всё выглядело довольно страшно. Нитки ему вытащили всего несколько дней назад и шрамы ещё сочились сукровицей, но не в состоянии уже испортить общую картину, которую и так уже трудно было испортить. единственно, что было в плюс, в зеркале была видна его аура насыщенного темно-фиолетового цвета говорившая о том, что он достиг седьмого уровня духовного развития.
На нём был старый камуфляж, так называемая "афганка" песчаного цвета и найденная на каком-то богом забытом складе и выданная теперь ему. Но он был не в обиде, всё его снаряжение, включая бронезащиту, было неизвестно где, в наличии был лишь шлем, который ему принесли.
Постояв, возле зеркала, он вышел на улицу, щурясь на яркое солнце, ожидая мотоцикл. Через несколько минут затарахтел двигатель и он увидел подъезжающий мотоцикл с одним водителем. Поприветствовав друг друга, он уселся в коляску и они двинулись на встречу, как ему сказали с руководством. Сидя в коляске, он в очередной раз, рассматривал, проносящийся мимо него город. Где-то разрушенный, где-то целый, он производил не самое лучшее впечатление.
Пустые высотки, сиротливо смотревшие на мир выбитыми окнами, производили гнетущее впечатление. Мотоцикл, неторопливо объезжал ямы и крупный мусор валявшийся на дороге и который никто не удосужился убрать.
Город был почти пуст, только изредка навстречу попадались группки людей, каждый из которых был либо вооружён, либо играл вспомогательную роль в группе. Проехав полпути, они свернули на небольшую улицу, очевидно, чтобы срезать дорогу и вдруг, неожиданно для них, со второго этажа старой и разбитой многоэтажки спрыгнул "прыгун", который, видимо давно сидел там в засаде.
На то он и был прыгуном, чтобы занимать такие позиции, приземлившись на асфальт, он напряг свои ноги собираясь прыгнуть к ним. Водитель судорожно дёрнулся, выпуская из рук руль и хватаясь за автомат, висевший у него за спиной, но очевидно было, что он не успевал.
Филатов, уже давно перешёл в спокойное состояние, контролируя потоки энергии вокруг и беря оттуда столько сколько было нужно. Вот и сейчас, он замедлил время, чтобы просчитать траекторию броска зомби и продумать свои возможные действия.
Оценив обстановку, он вернулся в нормально время и привстав со своего места, вытащил одним движением саблю и встретил ею зомби, рубанув его наискосок. От удара, они отлетели в разные стороны. Прыгун, разваленный пополам, упал на асфальт сзади них, а они опрокинулись вместе с мотоциклом из-за того, что один выпустил из рук руль, а другой поднявшись и ударив, сместил центр тяжести.
Скорость была небольшая, так что они отделались ссадинами и ушибами. Водитель ушиб себе плечо и голову, а Филатов, опять ободрал себе лицо и руки об асфальт.
– "Похоже, у меня началась асфальтовая болезнь", – подумал он.
Поднявшись с асфальта, они подошли оба к убитому зомби, оглянулись вокруг, но никого больше не было, и они снова сели в мотоцикл, не говоря друг другу ни слова. Только водителя ощутимо трясло и руль в его руках, так и норовил вырваться, как будто жил своей жизнью.
Наконец, они доехали до небольшой площади, возле которой находилась здание, в котором, раньше была администрация города, а теперь его полувоенный штаб.
Поправив свою саблю и слегка прихрамывая, он направился в сторону входа в здание, лёгкий хлопок, который он скорее почувствовал, а не услышал, произошедший от него метров в трёхстах, где-то вверху, заставил его машинально замедлить время.
Повернув голову, он увидел вспышку выстрела, в одном из окон четвёртого этажа и направленную точно на него. Других людей, вокруг него не было. Мотоциклист, к тому времени, уже развернул свой мотоцикл, и выезжал из площади, почти скрывшись из вида.
Кто и зачем, решил его убить, а сомнений в этом у него не было, его на данный момент не интересовало. Всё дело в том, что из защиты у него был только шлем на голове и больше ничего. Но седьмой уровень духовного развития, позволял задействовать дополнительную способность, к его умению замедлять время.
Выйдя в нормальное время и одновременно концентрируя свою волю и силу духа, он успел выставить вовремя, свой скрытый навык. Пуля, разогнанная пороховыми газами в стволе снайперской винтовки, ударила в его щит и завязла в нём.
"Щит веры" – могли выставлять монахи, у него же получился, скорее – "щит духа", хотя вера в нём тоже ещё оставалась.
Снайпер, думая, что промахнулся, выстрелил ещё раз, а потом, стрелял, до тех пор, пока у него не опустел магазин. Всё это время, Филатов, отступал ко входу в здание и воспользовавшись передышкой, он убрав свой щит, который требовал от него, очень много сил и высокой концентрации, заскочил во внутрь здания.
Остановленные пули попадали на землю, как только он снял щит, а снайпер, скорее всего, забрав винтовку, спешно убирался с места преступления. ошарашенные увиденным из здания начала выбегать охрана. Быстро разобравшись, они побежали к зданию, из которого велась стрельба, но наверно не преуспели в этом, судя, по их разочарованному виду впоследствии.
Но Филатов, уже шёл, к местному начальству, надеясь услышать от него ответы, на возникшие у него вопросы. Его встретила Ирина Слаткова и провела в бывший кабинет мэра, куда они и вошли после негромкого стука.
За длинным столом в большом кабинете их ждало три человека, они только вошли, когда вслед за ними в роскошный кабинет проник вооружённый автоматом начальник охраны и сбивчиво доложил, о том, что снайпера, они не поймали, но он очевидно из группировки Строгого, контролирующего Октябрьский район, после чего был отпущен и тут же вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собою дверь.
– А ты, "Неликвид", становишься дико популярным, – сказал сидевший во главе стола мужчина.
– Меня зовут "Авиатор", – представился он. Был он худ, жилист и высок, с пронзительными голубыми глазами и волевым подбородком, в движениях порывист и решителен.
– Моего зама, по гражданским и медицине, ты уже знаешь, это Ирина Слаткая, она же тебя и выходила, хотя это был и спорный вопрос, но мы на него всё равно пошли.
– Мой зам по снабжению – "Лещ", – представил он следующего, небольшого роста, но зато с большими залысинами, на когда-то кучерявой голове мужика.
– Достанет, любую вещ, за твои же деньги, но и золотые монеты, он же печатает.
– Мой начальник штаба – "Раптор". Ну по прозвищу, ты наверно уже догадался, что он не так прост, – представил он следующего мужчину довольно внушительной комплекции и с двойным подбородком, который когда-то был тройным, но с умным и жёстким взглядом.
– Ну и мой первый зам по оружию и фактически разведке и контрразведки, милиции и МЧС, вместе взятых, это – "Прокурор", бывший опер и следак, а потом начальник уголовного розыска Энгелься, – представил он невзрачного мужчину, скромно сидевшего возле него и перебиравшего бумажки на столе.
Его, словно выцветшие глаза, на мгновение остановились на лице Филатова, осмотрели его шрамы, окинули всю его фигуру, включая то, что на нём было одето, посмотрели на саблю, слегка прищурясь и вернувшись к глазам Филатова, на мгновение колко глянули в них, а потом быстро отведя глаза, снова уставились читать отчёт, разложенный перед ним.
Над всеми четырьмя горела зелёная аура четвёртого уровня, только Прокурор, был уже готов перейти на пятый уровень и у Ирины, тоже была лазурь пятого уровня.
– Ну вот, я всех представил, теперь и ты представься, мил человек, фразой из известного фильма, – сказал он.
Филатов, на секунду задумался, а потом решил, что лучше сказать полуправду, да и правду уже особа скрывать нечего и начал рассказывать о себе.
– Подполковник Александр Филатов, войска связи, шёл на юг, прорываясь с боями к своей семье, от части ничего не осталось, выжил к этому времени я один. Имел прозвище – "Пират", сейчас зовусь "Неликвидом", вышел из Арзамаса, прошёл Саранск и Пензу. Ну и Саратов, ваш прошёл, прячась по закоулкам, – добавил он, последний штрих.
Авиатор, недоверчиво хмыкнул, посмотрев при этом на Прокурора.
– Ну да, ну да, мы все наслышаны, как ты незаметно по закоулкам центральной улицы прошёл, выбив треть поголовья зомби, а потом ещё вместе с нашими, убил ещё в два раза больше на блокпосту и это не мелочь какую-нибудь. Даже шустряка завалил!
– Это же ты его завалил, да?
Филатов, лишь равнодушно пожал плечами.
– А что, вот это такое и из-за стола Авиатор вытащил мешок, откуда вывалил свёрнутую кожу хищника.
– Кожа хищника, – невозмутимо ответил Филатов и добавил:
– Или вы не в курсе?
– В курсе, в курсе, значит, это ты его тогда завалил, получается.
– А саблю, ты нам свою не покажешь? Которую, никто, кроме тебя в руки взять не может!
– Сабля, это подарок, а подарок, продать или отнять нельзя, – ответил на это Филатов. И вытащил из ножен саблю, которая засияла в его руке призрачным светом.
Каждый отреагировал на это по своему: – Авиатор выставил щит, сделанный из воздуха и словно вокруг начала зарождаться воронка смерча.
– Прокурор, мгновенно вытащил, непонятно откуда пистолеты и направил их на Филатова.
– Лещ, словно испарился и оказался почти у двери и сзади Филатова.
– Раптор, выхватил из под себя стул и через мгновение, у него в руках был уже не стул, а обоюдоострый меч с пилообразными устрашающими вырезами.
Одна только Слаткова, осталась сидеть, как сидела и спокойно сказала:
– Он нам не враг! Если бы он, хотел, наверно нас бы никого уже не было бы в живых.
– Ну это мы ещё посмотрим, – прорычал Раптор и шагнул к Филатову с мечом наперевес и ударил, целя по сабле.
Филатов, принял бой. Спокойно взмахнув саблей, он перерубил меч Раптора и убрал свою саблю в ножны. Вызвал щит, и закрылся им и от предполагаемых пуль Прокурора и от смерча Авиатора. Ну и напоследок, вызвал пяток солдат с примкнутыми штыками к винтовкам.
Это последнее действие напугало сильнее всего, всех присутствующих. Когда из ничего, появились полупрозрачные фигуры и немедленно налились плотью, а холодный трёхгранный штык у горла, добавил реальности в происходящее. Поневоле вспотеешь, несмотря на действительно начавшееся лето.
Подержав минуту и то и другое, Филатов убрал солдат, а потом и щит. Все успокоились и сели на свои места, а Раптор, взял для себя другой стул.
– Я, впечатлён, – сказал Авиатор.
– Ясно теперь, как ты прошёл и выжил. И сколько ты можешь призвать солдат?
– Я думаю, что это будет небольшой тайной, а вы и так, слишком много обо мне узнали, хотя снайпер и без этого, уже в меня стрелял, – ответил ему Филатов.
Авиатор задумался, а потом сказал:
– Послушай Неликвид, не знаю, какая твоя цель и что тебе сейчас нужно от жизни, но ты нам нужен, особенно с твоими возможностями. Я предлагаю тебе, должность заместителя по войсковым операциям. Короче, будешь отвечать за оборону. Учить воевать и воевать уча.
– Судя, по твоей ро… лицу, опыта, хоть отбавляй, да ты и бывший военный, хоть и непрофильный. Радиостанции. это хорошо, но автомат – лучше.
– Согласен?
– Согласен, но у меня есть условия!
– Блин, я так и знал и Авиатор, стал не стесняясь дамы, грубо материться. Та только сморщила носик и с укоризной посмотрела на Авиатора.
– Так вот, у меня условия.
Первое, – в свои политические игры меня не втягивать, мне это не интересно и власть, как таковая мне не нужна, я уже сыт ею по горло.
Второе, – все боевики, подчинены мне и только я ими командую, выполняя ваши задачи.
Третье, – борьба за власть любой ценой для меня- неприемлема. Да и не пытайтесь, меня убить, я это чувствую, вы это уже видели кстати.
– Если вы согласны, на эти условия, тогда согласен и я.
– Согласен! Нам тоже, к сожалению некуда деваться. Мы, неудержим город и погибнем. Но с тобой у нас шансы есть! Хорошо. Значит ты, в нашей команде. Сейчас введём тебя в курс дела и определим, где ты будешь жить.
В курс дела, его вводили всем коллективом, напоследок выпив несколько бутылок коньяка и переговорив со всеми, изрядно повеселевшие, они отправились дальше, решать каждый свои задачи, особенно много привалило – Прокурору, и всё по снайперу.
Зайдя к Лещу, Филатов, подождал, когда ему принесут его АКСУ, найденный и спасённый с поля боя, и пошёл знакомиться с подчинённым личным составом. Его левый глаз затянутый сетью шрамов и словно прищуренный смотрел на мир, которому он отдал слишком много, иногда с недоумением, а иногда словно сквозь прицел.
Пока, он ждал, когда найдут и принесут ему, его автомат, он разговорился с Лещом. Тот будучи в прекрасном расположении духа и желая расположить себе вновь назначенного командира всех боевиков группировки.
Начал ему рассказывать, как они докатились до такой жизни. В принципе, ничего нового он не услышал. Так, некоторые детали, что впрочем говорили о многом. Дело было в том, что скатившись после эпидемии в вакханалию и вседозволенность, очень многие люди, лишившись своих доходов и почувствовав новые силы, бросились отнимать у тех, у кого ещё что-то было, но не было ни сил, ни воли, это удержать – закон силы, в действии.
Убивали, грабили, насиловали. Сначала, это были выжившие уголовные, или полууголовные элементы, потом оскотинившиеся горожане, а потом и представители бывшей власти и богатые горожане, в руках которых были сосредоточены некоторые ресурсы и оружие.
Началась резня и война всех против каждого, именно поэтому, Авиатору выдвинувшемуся из среды бывших военных и опиравшемуся на остававшиеся у него моральные принципы в эпоху победившего капитализма и настигшего их антиколлективизма, пришедшего после эпидемии, удалось объединить выживших горожан, только одной целью – "Так, жить – нельзя", объяснив, что будет с их семьями, если они не дадут отпор.
Объединённые идеей и желанием выжить, они уничтожили, или изгнали все банды, ценой больших потерь, а потом вступили в переговоры с остальными группировками, оставив за собой территорию опустевшего Энгельса.
В процессе рассказа, Лещ, достал ещё одну бутылку коньяка и когда она стала показывать уже дно, доверительно сообщил Филатову, что он может достать всё что угодно, если это есть в наличии в городе и ближайшей округе и добавил, что прозвище "Неликвид", Филатову, категорически не идёт, а вот "Пират" – самое то, особенно, когда он смотрит на него, как на мышь, словно прицеливаясь, как её лучше прихлопнуть, ещё бы повязку и вообще, весь антураж, будет зашибись.
Это натолкнуло Филатова, на интересную мысль. В молодости, он был приколистом, а потом достаточно много общался с людьми, на досуге почитывая книги по психологии, и не примитивные, вроде Карнеги, а гораздо серьёзнее, вроде программирования психики посредством НЛП. Мало правда, что в них понял, но детали, у него отложились в голове.
Не зря в рекламе говорят, "имидж ничто – жажда всё", но мысль, не про имидж, а про низменные желания, что берут вверх над человеком, когда он ослабляет свою волю над своими желаниями и потребностями и реализует их, как может.
Ну и второе, "Главное, не кем быть, а кем казаться!" – и вот это второе изречение, он и хотел реализовать.
– Слушай Лещ, а ты из кожи хищника, мне треуголку пиратскую сможешь организовать сшить и чтоб с эмблемой, но не весёлого Роджера, а проще, с перекрещёнными саблями?
Лещ, аж поперхнулся коньяком, от неожиданного предложения.
– Могу, но она ведь не разрезаемая практически!