Пролог
Я увидела его сразу, как только заскочила под крышу остановки и опустила мокрый зонт: мужчина сидел на краю тротуара, прислонившись плечом к фонарному столбу. Холодные капли безостановочно стекали по его темным волосам, настойчиво барабанили по щекам, шее, плечам… но ему, кажется, было все равно. Серое шерстяное пальто, как и белая рубашка, давно промокло, тщательно отутюженные брюки были забрызганы грязью. Проезжающие мимо машины то и дело окатывали безучастно сидящего человека потоками холодной воды. И никто… совершенно никто не обращал на него внимания.
Я бы, наверное, тоже не заметила — поздним осенним вечером, за плотной пеленой дождя, да еще под неработающим фонарем разглядеть что-либо в темноте действительно было сложно. Но мой взгляд изначально привлек не сам мужчина, а лежащий рядом с ним, то и дело освещаемый автомобильными фарами и безжалостно смятый букет ярко-алых роз.
Метнувшись взглядом по сторонам, я с досадой отметила вокруг лишь равнодушные, отстраненно-холодные лица. Вечер. Четверг. Народ спешил домой. Все устали. Промокли. Немало усилий приложили, чтобы добежать до остановки. И снова вылезать под ливень никому не хотелось.
А если человеку плохо?!
Я мысленно плюнула на все, снова раскрыла зонт и поспешила к незнакомцу. Меня тут же толкнула проходившая мимо тетка. Затем шмыгнул прикрывший голову курткой паренек, немедленно заняв освободившееся под крышей место. А когда я подбежала к мужчине, то проезжающая мимо машина щедро окатила нас обоих из лужи, после чего беспокоиться о сохранности плаща, юбки и колготок стало бессмысленно.
— Эй, — осторожно позвала я, склонившись над мужчиной. — Вам плохо?
— «Пшш!» — прошипел подкативший к остановке автобус. Собравшаяся возле бортика огромная лужа снова плеснула на ноги, и я сердито вскинула голову: автобус, по закону подлости, был моим. Следующий только через полчаса, а то и больше — общественный транспорт до сих пор не считал нужным соблюдать расписание. Но зараза! Нельзя же вот так бросить человека?!
— Э-эй, — я настойчиво потрясла мужчину за плечо, но тут его голова безжизненно мотнулась, и я увидела довольно молодое, но какое-то изможденное лицо с плотно закрытыми глазами. — Ох… неужели умер?!
Я торопливо потянулась вперед, намереваясь пощупать пульс. Вздрогнула, коснувшись ледяной кожи. Несколько долгих мгновений ждала, когда же под пальцами раздастся долгожданный толчок. С трудом его дождалась. А потом вскинула голову и снова заметалась взглядом по сторонам.
— Помогите! Тут человеку плохо!
На меня с удивлением обернулись, но и только: толпа вышла из автобуса, тут же отправившись по своим делам. Новая толпа снова туда зашла. Двери с тихим шипением закрылись, и водитель, с неодобрением покосившись на сидящего в луже мужчину, плавно нажал на газ.
— Люди! Да помогите же!
— Вот еще, — буркнула проскочившая мимо бабка. — Наркоман, небось!
— Алкаш! — хмыкнул торопящийся куда-то мужчина и кинул выразительный взгляд на стоящую возле столба пустую бутылку, которую я поначалу не увидела.
— Или бомж, — припечатала держащаяся за его локоть, элегантно одетая дама.
Меня после этого такая злость взяла, что аж слезы из глаз брызнули.
Проклятье! Да как же так?! Ну какой же бомж с бутылкой коньяка под боком?! И где вы видели тщательно выбритых бомжей в лакированных туфлях, в модном пальто и с букетом роз стоимостью в половину моей зарплаты? Но даже если бы он и был настоящим бомжом, то где ваше сострадание, люди?! Неужели совести ни у кого не осталось?!
Я шмыгнула носом и, прижав ручку зонта щекой, принялась торопливо рыться в сумочке. В «скорую» надо бы позвонить. Или лучше сперва в полицию?
— Да что ж такое-то?! — чуть не плача, воскликнула я, когда сотовый, не удержавшись в мокрой ладони, плюхнулся в лужу. — Ну что за день?! Что за погода?! И что за дурацкое невезение?!
Убедившись, что телефон реанимации не подлежит, я тихо застонала. А затем отбросила бесполезный зонт, присела возле мужчины на корточки и снова принялась его теребить. Ох. И правда, совсем холодный, еще пневмонию или сепсис подхватит — точно потом помрет. Но крови я на нем не увидела. Значит, скорее всего, не ранен. Голова вроде целая. Лицо не побитое. Ни порезов на шее и груди, ни синяков, ни запаха перегара… просто плохо стало человеку на улице. Пошатнулся, присел где стоял и только после этого потерял сознание.
Внезапно рядом раздался шелест покрышек, и неподалеку от меня, едва не проехав остановку, остановилось такси. Захлопали дверцы, изнутри выскочила насквозь промокшая, коротко стриженная темноволосая девушка в кожаном мотоциклетном костюме, а вместе с ней — чересчур легко одетый, взъерошенный и такой же мокрый мальчишка лет двенадцати.
— Хвала небу, нашелся! — низким хрипловатым голосом произнесла девушка, подбегая к мужчине. Бухнувшись на коленки прямо в лужу, она торопливо пощупала незнакомцу пульс, провела ладонью по щеке, после чего принялась стаскивать мокрое пальто. — Кин, он в порядке, только замерз очень. Помогите-ка нам!
Это уже мне.
Я с облегчением выдохнула и придержала голову незнакомому мужчине, пока девушка деловито освобождала его от верхней одежды. И правильно сделала, кстати — пальто можно было выжимать. Как и надетый под него серый пиджак. К тому времени, как она закончила, мужчина начал подавать признаки жизни и даже ненадолго открыл глаза. Обвел нас мутным взглядом, на мгновение задержался на мне, а затем хрипло выдохнул:
— Нет. Хватит…
— Ничего подобного, — сердито буркнула девица в коже, без особых церемоний его встряхнув. — Рэйв, не смей отключаться! Мы только начали!
— Не могу больше…
— Надо! — отрезала она и, подхватив мужчину под мышки, заставила его встать. — Кин! Да помоги же! Он тяжелый! Девушка, а вы… раз уж попались… придержите дверь, чтобы мы могли загрузить его в машину.
— Что с ним? — обеспокоенно спросила я, отойдя к сдавшей назад машине.
— У него сегодня невеста погибла. Несчастный случай, — шмыгнул носом пацаненок, с готовностью подхватив Рэйва с другой стороны. — Меня, кстати, Кином зовут. А это — Таль. Мы его друзья.
Вдвоем с девицей они поднатужились и потащили вновь потерявшего сознание друга к машине, а я как громом пораженная уставилась на сиротливо валяющийся на тротуаре букет.
Вот оно что…
Выходит, Рэйв (странное имя, хотя может это просто ник?) отправился на свидание и внезапно узнал, что его любимая умерла?! Неудивительно, что ему стало плохо. Некоторые с ума от горя сходят. А кто-то и умереть может. Особенно, если вот так, усядется в лужу и попытается забыться под проливным дождем.
— Девушка! — вдруг окликнули меня. — Возьмите пальто! Там документы!
Я спохватилась и, наклонившись, подобрала мокрую одежду. А когда обнаружила, что Рэйв упорно не желает грузиться в машину, поспешила на помощь.
Минуты через две мы с горем пополам все-таки запихали полуживого мужчину внутрь, кое-как устроили, и как-то само вышло, что я оказалась в такси вместе со всеми. После этого водила нажал на газ, машина с ревом рванула с места. Я запоздало сообразила, что еду в ночь с совершенно незнакомыми людьми… но решила: ладно. На бандитов или маньяков они не были похожи. Да и выгружать Рэйва скоро придется. Вдвоем ребятам не справиться, поэтому так уж и быть, помогу. А потом вернусь домой. Быть может, позднее, чем стоило бы, зато со спокойной душой и чистой совестью.
Глава 1
Такси припарковалось у входа в дорогой отель.
По дороге Таль успела влить Рэйву в рот какую-то жидкость из припрятанного за пазухой пузырька. На мой вопрос ответила, что их друг плохо воспринимает даже небольшие дозы алкоголя… что-то вроде врожденной непереносимости… поэтому она дала ему антидот. Поскольку в медицине я была не сильна, то поверила ей на слово. Тем более что вскоре Рэйв действительно очнулся, а когда машина остановилась, даже сумел самостоятельно выбраться наружу.
Правда, он еще плохо соображал, его взгляд безостановочно блуждал по окрестностям, ни на ком конкретно не останавливаясь. Мыслями он явно витал где-то очень далеко. Меня не замечал. Местность, похоже, не узнавал. Реагировал только на голос Таль, да и то лишь когда она его повышала и не стеснялась прикрикнуть на неуверенно озирающегося друга. Однако, как бы там ни было, до входа в отель мы добрались без приключений. Кин и Таль поддерживали Рэйва под руки, а я молча несла следом мокрое пальто.
Надо же… в первый раз вижу такую роскошь не по телеку, а вживую. Яркие фонари на подъездной дорожке, дорогие авто на парковке, стеклянные двери, огромный вестибюль, сияющие хрусталем люстры… честное слово, окунувшись в такое великолепие, я на мгновение даже растерялась. А рванувший наперерез метрдотель и вовсе меня напугал. Но, к счастью, Таль ориентировалась в ситуации лучше, поэтому мы без проблем проследовали в лифт, поднялись на девятый этаж, и уже рядом с номером, когда я всерьез начала подумывать, что пора уходить, Рэйв снова потерял сознание.
— Проклятье! — процедила Таль, с трудом удерживая на себе немаленького мужчину. — Кин, дверь!
Я поспешила вмешаться.
— Давайте я открою.
Мальчишка, кряхтя под тяжестью друга, неловко выудил из кармана и бросил мне карту-ключ. Я, слегка помучившись, все же сумела открыть с ее помощью замок. Затем мы втроем заволокли Рэйва внутрь, после чего Таль усадила его на пол в коридоре, раздраженно поджала губы, явно не зная, что еще предпринять, чтобы привести мужчину в чувство, и… вдруг со всей силы отвесила ему хлесткую пощечину.
Я аж вздрогнула от раздавшегося звука. Кин жалобно хлюпнул носом. Голова Рэйва безвольно мотнулась, но глаза он все же открыл: мутные, черные; не пьяные, а безумно уставшие и какие-то больные. Затем, понукаемый сердитой девицей, он что-то пробормотал и с трудом встал. Пошатываясь, направился в сторону ванной. Кин бросился следом, но внутрь его Таль не пустила.
— Я сама, — отрезала она, откинув со лба мокрые волосы. — Под горячую воду Рэйва пихну, пусть греется. А ты пока кофе свари.
— Но я не умею! — с несчастным видом пробормотал пацан, когда дверь перед самым его носом закрылась.
Я вздохнула.
— Я умею. Пойдем, покажешь, где кухня.
Кин бросил на меня благодарный взгляд, вернулся в прихожую и, скинув ботинки в угол, снова умчался. Я ненадолго задержалась, чтобы положить чужое пальто на стоящую возле входа банкетку, снять мокрый плащ и грязную обувь. А потом отправилась на поиски, настороженно изучая обстановку и со скепсисом вспоминая высказывание дамы на остановке.
Да уж, бомж… все бы так бомжевали, как этот Рэйв и его друзья. Шикарный паркет на полу, какая-то мудреная штукатурка на стенах, огромная плазменная панель в проходной комнате… это что, президентский номер? Но даже если и так, то где искать чертову кухню?!
— Сюда! — раздался из глубины номера голоса Кина, и кухню я действительно вскоре нашла. Такую же огромную, как остальные комнаты, стильную, безупречно чистую и напичканную всякой техникой, в том числе и громадной кофе-машиной, возле которой крутился пацан. — Вот. Можешь распоряжаться… ой! Ничего, что я на «ты»?
Я против воли улыбнулась.
— Ничего. Меня Ингой зовут. А ты… переоделся бы, что ли? Все ведь вымокли до нитки.
— А ты одна управишься?
— Да уж как-нибудь. Кофе только достань, сливки, ложку и чашки. Ну, и турку конечно — по старинке готовить буду. Без этих ваших новомодных штучек.
Кин, молниеносно добыв требуемое, с довольным видом испарился, а я, недоверчиво оглядев чудо-машину, подошла к плите. Правильный кофе готовится только так — на огне, в медной посуде, медленно и аккуратно. Вода для этого нужна как минимум фильтрованная, а лучше родниковая, ледяная настолько, чтобы аж зубы ломило. Однако турку мальчишка достал хорошую — с широким дном и очень узким горлышком. Чашки тоже оказались правильными, кофейными. Да и сам кофе — ароматным до одурения и кем-то уже загодя смолотым. Надо глянуть, что у них в холодильнике… Отлично. Кто-то заблаговременно оставил на нижней полке бутылку с водой. Вот ее-то мы и используем.
Вскоре по кухне поплыл божественный аромат свежесваренного кофе.
Немного поколдовав над плитой, я сняла горячую турку с огня. А когда начала разливать напиток по загодя нагретым чашкам, со стороны ванной послышался шум.
Я навострила уши.
Кто это там рычит? И для чего ему понадобилось греметь железками? О, кажется, там не только железки… похоже, кто-то кулаком в стену сейчас шарахнул. Похоже, этот Рэйв еще и буйный?
Неожиданно неподалеку грохнула ударившаяся о стену дверь, и из глубины номера донесся раздраженный рык:
— Не смей мне указывать что делать!
— У тебя все равно выбора нет! — гаркнула в ответ Таль. Да так, что я от неожиданности едва не налила кофе мимо чашки. — Забыл, чем в прошлый раз все закончилось?! А в позапрошлый?!
— Это. Не твое. Дело!
— Еще как мое! Если ты думаешь, что вопрос лишь в твоем собственном благополучии, то ты глубоко заблуждаешься! Твое упрямство всех может свести в могилу! Или ты собираешься вот так просто сдаться?!
— Я сказал: все! Больше никаких экспериментов, — процедил… ну, видимо, все-таки Рэйв. — Хватит с меня смертей. Завтра мы уходим.
— Дурак! — вспылила девица. — Какой же непроходимый дурак!
— Рэйв… Таль… — испуганно пробормотал голосок Кина. — Не ссорьтесь, а? Все равно ничего нельзя изменить — последний виток уже начался.
В номере на мгновение воцарилась оглушительная тишина.
— Что значит, начался? ¾ тихо и угрожающе спросил невидимый Рэйв.
— То и значит, — шмыгнул носом мальчишка. — Мы в начале пути. И… и у нас в номере гостья.
— ЧТО?!
— Загляни на кухню, умник, — ядовито посоветовала Таль, и я беспокойно развернулась, нутром чуя, что события принимают нежелательный оборот. Правда, выпустить из рук горячую посудину я не догадалась — услышав быстро приближающиеся шаги, развернулась прямо так, держа на весу дымящуюся чашку. И замерла, когда на пороге возник виновник моих сегодняшних приключений.
Там, на улице, мне отчего-то не показалось, что Рэйв настолько крупный. Но сейчас… мокрый после душа, распаренный и почти обнаженный, если не считать обмотанного вокруг бедер полотенца… он и впрямь выглядел пугающе. Его лицо исказилось. В нем появилось что-то дикое, хищное, злое, словно сам дьявол на мгновение выглянул из опасно прищуренных черных глаз. Атлетически сложенная фигура могла бы вызвать восхищение, если бы не вздувшиеся, напряженные до предела мышцы на руках, груди и животе. Было похоже, что мужчина вот-вот набросится или сделает еще что-то нехорошее.
Неудивительно, что при виде вот такого… совсем другого Рэйва… я напрочь забыла, что совсем недавно его пожалела, и инстинктивно отшатнулась. И, прижавшись спиной к столу, могла лишь смотреть, как ворвавшийся на кухню мужчина в три стремительных шага добрался до меня и уставился сверху вниз, словно змея на мышь. Причем так, что я мгновенно ощутила, что стою перед ним в забрызганных грязью колготках, в мятой и такой же мокрой юбке, встрепанная, всклокоченная, с потекшим макияжем…
— ТЫ! — едва слышно выдохнул он, неверяще изучая мое лицо. — Как ты здесь оказалась?!
Мамочки…
Я даже не думала, что он такой высокий! В такси он горбился, потом еле шел, опустив голову и плечи. А сейчас мне понадобилось запрокинуть голову, чтобы увидеть его исказившееся лицо. И замереть, оказавшись под тяжелым, воистину гипнотическим взглядом внезапно расширившихся глаз.
Не знаю, что со мной в этот момент произошло, но мир словно застыл, сузившись до размеров чужих зрачков. Дыхание перехватило. Замершее на мгновение сердце заколотилось с удвоенной силой. На задворках сознания мелькнула и пропала мысль, что Рэйв может быть не только пьяным или больным, но и сумасшедшим. А еще как-то сразу вспомнилось, что я в чужом номере. Одна. При этом никто не знает, где я и с кем уехала. А мужчина напротив не только взбешен, но и не одет…