Появился Мигель, проскакал перед строем на гнедом коне, зычным голосом попросил всех сохраниться во дворе и спрятать в инвентарь золотые украшения.
К пещере дракона мы ехали внушительной процессией: впереди Мигель с гвардейцами, потом мы с Жанной, затем ещё гвардейцы-маги, уже за ними вереница золоченых и просто богатых карет. Последних сопровождали те самые разноцветные всадники, теперь стало понятно, что это охранники с фамильными цветами и гербам карет их начальства. Некоторые из них были вооружены мечами, иные складными посохами.
Сейчас мы проезжаем через огромную вытянутую поляну, заросшую пахнущим на полуденном солнце разнотравьем. Кто-то начинает объяснять, что это взлетно-посадочная полоса. Любые драконы очищают огнём такие поляны, неподалёку от своих убежищ. Но золотые, в отличие от обычных, со временем летать перестают. Это происходит когда богатств становится слишком много, и тяга к накоплению перевешивается страхом потерять собранное. Судя по этой поляне, дракон уже несколько лет безвылазно сторожит богатства. Мне подзуживает спросить, выходит ли ящерица поесть или питается исключительно рыцарями, да неудачливыми воришками, но слышатся возгласы. Гвардеец указывает чёрной перчаткой вперёд, на стену поросших лесом серых скал, возвышающуюся над деревьями. Значит мы уже почти прибыли.
Пересекаем опушку леса. Дорога здесь становится шире — мы едем по тропе дракона к его логову. Вот перед нами и скальная стена, её верх скрывается за кронами деревьев, сквозь которые пробиваются солнечные лучи. Лес здесь почти без зарослей, деревья стоят на отдалении и между ними только палая листва, да сухие ветки. Края стены уходят в стороны сколько видит глаз, а прямо перед нами открывается черный зёв пещеры. Чернота входа, будто щупальцами тянется вверх по скале, лишь через мгновение до меня доходит, что это копоть.
Ко мне подъезжает Мигель, за стеклянным забралом не видно лица, только лес и моё отражение.
— Игорь, — слышится его взволнованный голос, — вы готовы?
— Ну блин, конечно.
Мигель протягивает мне серебряный перстень с красным камнем.
— Наденьте. Это не ключ, но он позволит загружать сохранения, сделанные с этого момента, кроме того, вам не придётся снова бежать в пещеру в случае смерти. Если понадобится быстро оказаться возле меня, то просто разбейте перстень и умрите.
Секунду Мигель молчит, склонив голову, потом вздыхает и говорит:
— Будьте осторожны.
Фигасе новости. С каких это пор он обо мне заботится?
— Чё со мной случится?
Мигель поднимает забрало. Он чертовски бледен.
— По словам магов-разведчиков, — говорит он, — пещера устроена так, что дракон может сжечь любого входящего. Придётся вам пережидать пламя за щитом, и бежать только во время драконьего вдоха. Это несколько десятков метров огня и дыма. За это время вы можете свихнутся от боли. Позже вы можете заразиться от дракона. И то и другое не исправить сохранением.
— В любом случае это будут не ваши проблемы.
Мигель качает головой, словно устал объяснять ребёнку очевидное.
— Будьте осторожны. — Мигель оборачивается. — Щит и меч драконоборцу!
Разговор, похоже, закончен. Размышляя, что же они так боятся, слезаю с коня. Оруженосец подаёт уже знакомый мне чёрный меч и огромный зеркальный щит, с выгнутыми наружу краями. Ага, это что бы отбивать струю пламени.
Перед входом в пещеру я оглядываюсь. На отдалении выстроились полукольцом два ряда гвардейцев, блестя забралами на чёрных шлемах. За ними на возвышении боевые маги установили посохи на землю и глядят на меня поверх прицелов. Между рядами проезжает Жанна на чешуйчатом коне, ловит мой взгляд и обнадёживающе улыбается.
Темнота пещеры встречает меня запахами горелой плоти, тухлого мяса. Глаза ничего не видят во мраке, меня начинает мутить и выворачивать. Чуть не падаю от очередного рвотного позыва. Нет это не дело. Ложусь спиной на влажный утоптанный пол пещеры. Вытягиваю ноги и глубоко дышу, ртом хватая темноту. Тошнить перестаёт, но воображение всё рисует невидимые трупы вокруг.
Почему я не взял факел? А чёрт, у меня же налобный фонарик есть. Запускаю руку в инвентарь, чувствую фонарь в руке. Но у меня же нет инвентаря! Сумку порвали и забрали.
Док говорил, что это лишь вход. Док. Ещё один человек, которого я убил.
Одеваю фонарь. Теперь мне мерещится, что запах точно такой же, как тогда в сгоревшем доме Дока. Хочется включить свет и убедиться, что рядом нигде нет обгоревшего трупа в белом халате. Причём я понимаю, что не может халат уцелеть, но всё равно различаю во мраке около стены на спине лежит обугленное тело в белом, голова с остатками мышц чуть повернута и живые глаза смотрят на меня без укора.
Не выдержав, включаю свет. Обгорелый труп в закопченных латах в том самом месте, где я представлял Дока. Наваждение. Копоть местами сцарапана — бедняга не сообразил загрузиться и пытался выползти наружу перед смертью.
Моего лица касается дуновение из глубины пещеры. Слышится шум, словно дует кто-то огромный. Запах растворителя! Блин! Свет меня выдал.
Из глубины пещеры с рёвом несётся огненная стена. Упираю щит в землю, прячусь за ним и зажмуриваюсь. Невыносимый жар, грохот. Что-то мягко толкает щит и отстаёт. Наконец от входа начинает дуть холодный ветер. Перерыв. Лицо болит — брови и ресницы сгорели, но я почти цел.
Фонарик светит как-то тускло и в бок, но некогда разбираться. Поднимаю щит и бегу с ветром вглубь. Воздух замирает. Ставлю щит. Снова приходит запах напалма. Тяжёлая вязкая струя бьёт в щит и вспыхивает ослепительным огнём, пробивающимся сквозь закрытые веки. Щит нагревается, от него пышет жар, вокруг огонь. Тлеет моя одежда, со лба стекает плавящаяся пластмасса фонарика. От боли неосторожно вдыхаю раскалённый дым. Легкие обжигает…
Умер. Загружаюсь, с хрустом давлю ногами корку сгоревшего напалма. Ничего не видно, но кажется кто-то выдыхает. Блин, у меня же есть альпуз! Хватаюсь за шлем, врубаю его на полную и… ничего не происходит. Просто темно и тихо. Запускаю руку в инвентарь. Тщетно, сумки же нет. Но ведь получалось! Сажусь на землю, грохоча щитом. Странное эхо, словно я в стальной бочке. Надо обуздать инвентарь. С четвёртой попытке удаётся понять как это делается. Вешаю фонарик на лоб и включаю.
В глаза ударяет луч света. Кто тут?
Фух, это моё отражение в зеркальной вогнутой поверхности. Оказывается, я сижу посреди зеркального пузыря метра два-три диаметром. Почему я раньше альпуз не включал на полную?
Снижаю защиту, стена всё также отражает, но вроде тусклее. А снаружи ничего не видно. Верчусь с фонариком, как дурак, пытаясь понять с какой стороны дракон.
Что-то шлёпается в сферу альпуза и тут же вспыхивает. Волна жара бьёт по глазам, вслепую включаю защиту. Лицо и руки болят, дышать почти нечем. Сцепив зубы, отсчитываю время. Пора! Отключаю защиту. Ветер от входа. Делаю пару вдохов и бегу что есть силы. Луч света от фонарика скачет по чёрному полу, по саже на стенах. Два светящихся пятна впереди. Это глаза дракона отражают свет. Вот луч выхватывает из темноты золотые зубы приоткрывающейся пасти.
Включаю альпуз. Струя напалма растекается о стенку пузыря. Вспыхивает. Выкручиваю защиту. Стена становится зеркальной. Гляжу на своё отражение, камуфляжная куртка обгорела, испачкалась сажей и за отражением темных пятен одежды просвечивает беснующееся снаружи пламя. Огонь затихает. Отключаю защиту, выхватываю из ножен меч и бегу к левому боку дракона. Пятно фонаря выхватывает чёрную чешую морды, янтарные глаза, следящие за мной, золотые когти на огромной толстой лапе и неимоверно заплывшую жиром тушу дракона. Чё его так разнесло, фастфудом что ли питался?
Дракон со стоном колышется, вытягивает левую лапу, обнажая место в которое мне нужно ударить.
Засада? В правой руке меч, левая на пульте альпуза. Стою и не понимаю, что происходит.
— Бей уже, раз пришёл, — доносится громкий хрип.
Проглатываю невысказанный вопрос и с разбегу всаживаю чёрный меч в пластины чёрной чешуи. Слышится усталый выдох. Шкура дракона лопается словно надутый пузырь, обдавая меня тёплыми потоками жидкого тяжелого золота. Оно будто ртуть течёт по мне, разбивается шариками, падает на землю и застывает аккуратными ровными монетками с барельефом дракона.
Дракойны. Они маслянистые но приятные на ощупь, по руке от них поднимается дрожь томления, и удивительно хочется их куснуть или лизнуть. Меня охватывает испуг. Трясущимися руками я отсчитываю сто один дракойн, прячу в инвентарь. Они пропадают, а с ними уходит и тремор. Теперь надо содрать шкуру. Но шкура лежит пустой оболочкой воздушного шара, ни костей, ни даже черепа, лишь смятые пустые глазницы смотрят в темноту. Тяжёлая шкура нежная шелковистая внутри — снаружи покрыта грубой чешуёй. Прячу и её. Пора на выход.
Вижу ослепительный свет, вдыхаю холодный воздух. Ещё шаг и я покину эту нору. Вокруг пещеры всё стоит полукольцо готовых к атаке воинов. Они словно облегчённо вздыхают. Двое гвардейцев подбегают, хватают меня под руки и через расступившиеся ряды подводят на почтительное расстояние к бело-золотой вычурной карете. В верхней части кареты медленно, словно на лифте, поднимается какой-то полный мужик в короне и белом расшитом золотом пиджаке, пижонским видом под стать своей телеге. Он бросает на меня слезящийся взгляд красных глаз, задирает нос и начинает вещать:
— Приветствую тебя, Победитель Золотого Дракона! Ты оказал нашему королевству неоценимую услугу, и твоё имя останется в нашей истории. Благодаря тебе мы вступаем новую эпоху безбедного существования. Отныне золотые драконы будут служить простым людям, помогать им в накоплении и сохранении средств. Твой геройский подвиг позволит нам выбраться из кризиса…
Справа над ухом слышится приглушённый шлемом шепот гвардейца:
— Продать бы его карету и кризиса бы не стало.
Слева ему перечит товарищ:
— Ты в столице давно был? Нету там никакого кризиса. Брехня это всё.
— … Теперь поприветствуем наших будущих слуг простого люда! — продолжает Король, указывая рукой мне за спину.
Перед входом в пещеру лицом друг к другу выстроились две шеренги знати: весьма не худые бородачи, подтянутые генералы в парадных мундирах, накрашенные имеющие вес не только в обществе дамы. Ближе всего ко мне стоят две юные испуганные девицы в коротеньких юбочках и топиках. Гвардейцы недвижно окружили знать, оружие держат наготове, маги за ними тоже не спят.
Между шеренгами в воздухе левитирует шар из дракойнов, за ним стоит придворный маг, старик в клетчатой рубахе с закатанными рукавами. Он держит шар под прицелом своего посоха. Шар растягивается, делится на две части и разлетается монеткой ко всякому в шеренге.
Дама вальяжно поднимает руку, принимая монету, бородач жадно ловит дракойн обоими руками. В правой шеренге стоит девушка в жёлтом топике, её карие глаза пристально следят за подлетающим золотым. Она осторожно берёт его двумя пальчиками, крепко сжимает в ладони. Вздрагивает и облизывает алые губы. Руку с дракойном подносит к лицу, другую запускает под чёрную юбку. Лижет монету, чуть постанывая и закрыв глаза. Отнимает руку — за монетой тянется ниточка слюны и нечеловечески длинный язык. Девушка задирает топик и гладит монетой живот, вдавливает её в пупок. Тот на глазах краснеет и раскрывается вертикальной розовой щелью. Пальцы массируют щель, погружают в неё дракойн. Раз, второй, на третий рука заталкивает монету внутрь и слышится довольный стон. Янтарные с вертикальным зрачком глаза девушки вожделенно глядят поверх меня на Короля. Раздвоенный язык облизывает золотые резцы и клыки.
— Приветствую вас, драконы! — разносится голос Короля из-за моей спины. Он стоит на карете, глаза его расширяются, на лице величественный испуг. — Жду вас… у меня во дворце… вечером, — бормочет Король. Торопливо машет рукой кому-то в карете и спешно опускается.
Со стороны драконов доносится рёв. Оглядываюсь. Шеренги рассыпались, все янтарные глаза смотрят на карету. Несколько людей в середине уже покрылись чёрной чешуёй. Один уже обзавёлся крыльями, хвостом и мордой, хоть всё еще человек по форме. Он машет крыльями, рычит и вырывается из рядов в мою сторону. Отступаю назад…
— Стой. Приказ, — раздаётся голос над ухом.
За спиной и вокруг кольцо гвардейцев. Над всем этим какой-то мерцающий светом купол. Придворного мага не видать, значит я тут наедине с драконами.
Крылатый драконочеловек разбегается и взлетает, двигаясь к Королю. С разгону влипает в купол и падает на меня. Успеваю отпрыгнуть в сторону. Ничего не вижу из-за поднятой пыли и палой листвы. Чёрный дракон лежит навзничь распластав крылья и дышит сверкая золотом рта. На месте пупка влагой блестит чёрная щель. По его голому, без всяких половых признаков, телу бегают всполохи света.
Гвардейцы оттесняют меня к остальным драконам, но я успеваю заметить, как придворный маг наводит посох на лежащего и тот исчезает.
Рядом стоит девушка в жёлтом топике, если бы не глаза от человека её не отличить.
— Чёго не почернела? — спрашиваю я.
— Зачем спешить? — она берёт мою ладонь, нюхает и оплетает пальцы языком. — М-мм! Эта рука трогала монеты. Чую, в карманах у тебя их нет. В инвентаре?
— Да. — Отнимаю руку.
— Правильно сделал. Я бы тебя порвала. — Она вздрагивает от вожделения. — Попробуй монетку на вкус, а потом вложи в себя… любое золото… ох… попробуй, всё равно ничего лучше ты в жизни не ощутишь.
Ряды гвардейцев расступаются. Кареты Короля не видно, уехал. Прислуга и охрана знати оттесняет меня, подбираясь к своим господам.
Нахожу взглядом Жанну, она сидит верхом и держит моего драконя. Вместе подъезжаем к Мигелю. Он уже без шлема, выглядит бледным и усталым.
— А чё король явился в золоте? — спрашиваю я. — Ясно же, что это фигово закончится.
Мигель сняв с меня ошейник, вглядывается в лицо.
— Вам не понять. Да и мне. Он, Король, счёл это нужным. Может это демонстрация силы, может глупости. Моя задача не рассуждать, а выполнять.
— Глупости? А если нас кто услышит?
— Скоро для королевства это всё будет не важно. Поверьте. Нечего уже бояться, драконья зараза выпущена. Историки запишут, что страну погубил верно исполненный приказ Короля, что это не вина армии, не саботаж. Большего, я, увы, сделать не смог. Вам лучше покинуть королевство.
Мы отъезжаем и за спиной среди гомона вельмож и прислуги слышим громкий выстрел.
Оглядываюсь. Окружённый гвардейцами на коне сидит Мигель, его рука с пистолетом безвольно висит, глаза уже ничего не видят, а тело падает на руки верных товарищей.
Гильермо встречает нас на пороге своего дома. Судя по дорожной потёртой одежде, он куда-то собрался. Возле крыльца привязан нетерпеливый драконь. Маг осторожно оглядывается на улицу и проводит нас в дом, тщательно прикрыв дверь, делает за ней пассы рукой. Спускаемся в подвал, за тяжёлой ржавой дверью открывается тесная мрачная комната с деревянным столом. Жанна остаётся снаружи, мы с Гильермо садимся стол. Выкладываю шкуру дракона, что заполняет всю комнатушку. Маг одобрительно гладит её и тут же прячет в инвентарь. Выкладываю на стол дракойны. Теперь они меня так не беспокоят, видимо первая реакция прошла, да и я видел, что они делают с людьми.
— Одну монету забери себе. Пригодится, — внезапно охрипшим голосом бормочет Гильермо.
Прячу монету. Остальные покрываются синими всполохами и превращаются в маленький мешочек, перевязанный бечевой.
— Так их можно брать в руки, — поясняет маг. — Спасибо.
Попрощавшись с Гильермо выдвигаемся к столице, что бы потом свернуть на север. По радио предупреждают, что в столице драконы, на дороге толпы беженцев. Приходится объезжать город тропами и ночевать в лесах.
Меня снедают мысли, можно ли было всё это сделать иначе, да и был ли смысл? Ответа нет, только проклятые размышления, которые раньше никогда меня не беспокоили. Словно я никогда раньше не думал.
Приходит письмо от Длинного.
***
Привет Злой!
Надеюсь у тебя всё ништяк. Потому что мне тут реально в кайф. Только теперь я понял, что это рай для меня. Здесь есть и опасности, и мирная жизнь, и приключения, и отдых. Блин, можно партизанить по лесам, а можно придти в город и торговать в лавке, или тупо охотится. Помнишь сколько бумажек надо, чтобы добыть ружьё? Да, знаю, тебе это никогда не было интересно. Ладно.