Так, главное — не паниковать. Что там Янковская говорила? Найти официанта. Где же они? По всему залу сновали парнишки с обнаженными привлекательными торсами, одетые лишь в обтягивающие шорты на подтяжках, галстуки-бабочки и черные кожаные кепки. Но даже в столь эпатажном виде они безнадежно проигрывали айринам.
К одному из таких парнишек я и направилась. Услышав, какую зону я ищу, он любезно проводил меня и даже многозначительно улыбнулся на прощанье.
Зал, в который меня привели, был несколько меньше и как-то просторнее. Возможно, за счет того, что народа здесь отдыхало гораздо меньше. На уютных диванах, за перегородками из дымчатого стекла сидели те, кто мог себе позволить все с приставкой «вип».
Стрелка на часах приближалась к девяти, и я спешно занялась поисками Юли.
— Трофимова! — окликнул меня объект поиска. — Чего застыла, как не родная? Давай к нам!
Янковская прыгала на диване и махала мне рукой, приглашая в одну из кабинок, где собралась довольно большая компания. Я показала ей на часы, но все же направилась к кабинке. Все лица разом обернулись ко мне. За большим низким столом, уставленным всевозможными закусками и коктейлями сидели пять девочек, включая Янковскую. Все они были из тех, кого принято называть «золотая молодежь», богатые, уверенные и знающие себе цену. Их компанию разбавляли пятеро айринов. Судя по тому, как им почтительно кивали их земляки, проходя мимо кабинки, все они были далеко не рядового состава.
— Прошу любить и жаловать! Моя подруга Варя! — отрекомендовала меня Юлька.
По взглядам ее подруг я сразу поняла, что жаловать, а тем более любить меня здесь точно никто не собирается. Более того, в компании, где пять женщин и пять мужчин, шестой человек, какого бы пола он ни был, явно лишний. Но Янковская была уже в приличном подпитии, чтобы заметить явно не дружелюбный настрой подруг.
А вот айрины смотрели на меня с явным любопытством. Впрочем, скорее всего, я просто им казалась свежей струей, которая пыталась влиться в их компанию. Не более.
— Добрый вечер, — поздоровалась я со всеми. — Юля, у нас дело! — напомнила смеющейся Янковской.
— Ах, да-а-а-а! Папочка же должен звонить! Простите ребята, мы скоро! — и она, пошатываясь, направилась ко мне.
Санузел в вип-зоне тоже был вполне себе вип: зеркала, диванчики, фонтанчик с золотыми рыбками. Даже звукоизоляция здесь была на уровне. О том, что за стенами гремит, ревет и рокочет музыка, можно было догадаться только по акустическим ударам звуковых волн.
— Садись! Ждем! Сейчас он позвонит! — скомандовала Юля, плюхнувшись на диван, отчего ее короткая юбка вообще непростительно задралась.
Я присела рядом. Ровно в девять, как и обещала Янковская, раздался звонок.
— Во! — многозначительно подняла палец она. — Говорила же, что по нему часы сверять можно! Сейчас врублю видео конференцию. Привет, пап!
— Привет, дочь! — раздался в телефоне спокойный голос Сергея Янковского. — Опять гуляешь вместо того, чтоб уроки учить?
— Какие уроки, па? Занятия только начались, а жизнь одна! — рассмеялась Юлька.
— В том-то и дело что одна. Не стоит про это забывать и прожигать ее понапрасну.
— Ой, вот только не начинай! — скривилась Янковская. — Кстати, тут с тобой поговорить хотят.
И мне под нос сунули телефон.
— Э-э-э, здравствуйте. — Слегка опешила я, принимая из Юлиных рук мобильник.
— Варя? — встревожено спросил Янковский. — Что-то случилось? С Полиной Ивановной?
Минут пять я объясняла ему ситуацию, озвучила, конечно, и сумму. Сергей хмурился, но слушал внимательно.
— Я понял, — наконец ответил он. — Давай так, я сейчас не могу распоряжаться активами в России. Ситуация сложная, даже запутанная. Вот приеду через недельку, и сразу решим вопрос, идет?
Произошло то, чего я и боялась. Рухнула последняя моя надежда.
— Спасибо вам, но у нас с бабушкой, возможно, нет этой недели. Доктор сказал счет идет на часы.
— Ох, Варвара, не думал я, что подобное сучится и, как видишь, оказался не готов. Я тут подумаю, что можно сделать, свяжусь с партнерами и что-нибудь обязательно придумаю. Держим связь через Юлю, тут практически все мои контакты конкуренты отслеживают. В общем, не вещай нос! Прорвемся!
Он на прощанье подмигнул и отключился.
— Ну, все, теперь к нам за столик! — Янковская ухватила меня за руку и потащила за собой.
— Юль! Юля! — Может, я домой пойду? Неудобно, правда. Да и не до веселья мне.
— Трофимова! Я тебя с папой связываю, а ты не хочешь со мной часик за столом посидеть? Не бойся, там все оплачено. Хоть поешь нормально.
Да, ужин дома меня точно не ждал, а желудок уже подавал голодные тревожные сигналы. Думаю, подруги Янковской переживут мое получасовое присутствие за их столиком. Тем более, ни на кого из их кавалеров я не претендую.
— Ладно, уговорила! — наконец, сдалась я. — Юль, но только часик. Потом я ухожу и не буду мешать вам развлекаться.
— Ура!!! — заорала веселая Янковская и кинулась обниматься, чуть не сбив меня при этом с ног.
За столик она меня просто усадила. Веселое щебетание девушек тут же умолкло, а айрины и до моего появления не проявляли активности в беседе. Отвечали дамам вежливо, но сдержанно.
— Ну, вот теперь я тебе представлю свих подруг! — снова на эмоциях заверещала Юля. — Это Альбина, Снежанна, Светланаа и Анжела, а мужчин представлять не буду. — Она сделала ладошки рупором и громким шепотом возвестила: — У айринов не принято называть чужие имена. Если захотят, то представятся сами. Могу лишь сказать, что это важные персоны в дипломатической мисси и высокие чины, которые ведут переговоры с нашим министерством в лице Анжелкиного папаши. Он-то и поручил нам их развлекать.
Анжела поджала губки и слегка надулась. Ей была неприятна Юлькина правда. Гораздо приятнее было считать, что айрины пришли сюда просто так, сами, сопровождая очаровательных дам, а не отдавая дань вежливости министру.
— Заказывай что хочешь! За все платит министерство! — передо мной плюхнули меню в красивом тисненом переплете. От витиеватых названий сразу зарябило в глазах. О многих блюдах я даже не слышала.
— Мне бы что-нибудь попроще и побыстрее, — тихо попросила Янковскую.
— Бу сделано! — козырнула она, приложив руку к пустой голове, и снова закричала, размахивая недопитым коктейлем: — Эй, человек!
К нам подошел паренек в шортах и бабочке и вежливо уставился на Юльку.
— Так, что тут у нас? Значит, девушке стейк лосося и овощи на гриле, мне карпаччо из говядины и греческий салат, и дааа… принеси-ка нам шоколадное фондю на десерт.
Я выдохнула с облегчением. Гриль это все же не сырое мясо, которое собиралась уплетать Янковская. Но расслабиться не успела. Со своего места поднялся один из айринов и демонстративно, под провожающими его девичьими взглядами, пересел ко мне.
— Асамак Данру, тамак флагманских войск Арии, — представился он.
А я что-то совсем растерялась и уж точно не хотела никакого внимания со стороны спасителей Земли. Точнее, был один спаситель, о ком я изредка думала, но вряд ли наши дороги еще когда-нибудь пересекутся.
— Варя, — почти шепотом ответила я.
Надо же было хоть что-то сказать, а слов не находилось. Просто глазела на красивого пепельноволосого блондина с пронзительными синими глазами и вспоминала те, зеленые, как странный омут притягивающие и завораживающие одновременно.
— Очень приятно, Варя, — мягко ответил айрин. При этом он так произнес мое имя, словно попробовал на вкус каждую буковку.
Взгляды подруг Янковской и самой Юльки, брошенные на меня, были напряженными. И не ясно, чего там присутствовало больше: удивления или раздражения. Наверное, первого. Потому что спасители перестали напоминать замороженный минтай и оживились.
Ситуация меня смущала и напрягала одновременно. Хотелось удрать, чтобы перестать испытывать неудобство, в котором я и виноватой-то не была. Спас официант, подоспевший с моим заказом.
— Ваши овощи и рыба. — Передо мной поставили тарелку, и я смогла занять хотя бы руки, протирая их поданной влажной теплой салфеткой, источающей слабый аромат земляники.
— На Арии водится одна рыба, мясо у которой такое же нежное и розовое, как у земного лосося, — вкрадчиво, почти мурлыча проговорил как там его… тамак флагманских войск.
— Уж не в гости ли вы меня зовете? — первая робость прошла, да и рыба так умопомрачительно пахла, что я поняла — проголодалась на совесть.
— А вы бы хотели полететь со мной… — айрин сделал паузу, а потом добавил мое имя так, словно облизал всю: — Варя…
— Знаете, уважаемый тамак, не понимаю, зачем куда-то лететь за аналогом, если на Земле есть подлинник. — И я выдавила сок из дольки лимона прямо на нежную розовую мякоть.
— Данру, — поправил меня спаситель. — Мое имя Данру, и я мечтал бы услышать его из ваших уст.
Что-то внутри щелкнуло. Непонятка какая-то с их именами: то нельзя называть, то вдруг он сам представляется и оказывается, что мне не просто можно, но и нужно называть его по имени. В общем, иная культура, и потому нужно быть осторожнее.
— А вы уже ужинали? — невинно спросила я, переводя разговор со щекотливой темы. — Я, признаться, только завтракала, и то очень рано.
— О, — сделал вид, что смутился платиновый. — Как у вас на Земле говорят, приятного аппетита!
— Благодарю! — кивнула я и собралась уже углубиться в процесс поглощения, фактически уже поднесла к губами вилку с розовым ароматным, истекающим соком, мясом, как вдруг произошло нечто, что кардинально изменило мои планы.
Все айрины, сидящие за столом вскочили, выпрямились по стойке «смирно» и прижали к груди правую руку со сжатыми в кулак пальцами.
— Таори-дахак! — хором грянули они.
Да, и это название я сегодня слышала от доктора. Это же какие-то айринские крутыши, для которых, собственно, и ищут девчонок с редким ферментом. Вот бы посмотреть хоть на одного!
Опасайтесь так откровенно мечтать. Мечтам свойственно сбываться в самый неподходящий момент.
— Тао, венаи! Хорошего вам вечера! — знакомый голос опалил, взбудоражил, растревожил, заставил каждый волосок на теле встать дыбом.
Этого не может быть, потому что быть того не может! Я опустила на тарелку вилку с нетронутой рыбой и, наконец, подняла глаза на айрина, который стоял всего в метре и не сводил с меня пристального взгляда своих невозможных глаз-омутов.
«Вот мы и встретились, спаситель мой!» — практически простонало сердце.
А он… Он был удивлен.
— Отоми? — тихо спросил мой айрин. — Что делаешь ты среди всего этого?
И так спросил, словно нашел меня не в лучшем клубе города с достойными людьми, а как минимум в сточной канаве, на дне порока. Стало неприятно. Очень. Поэтому, гордо вздернув голову, я ему все же ответила:
— Я здесь рыбу ем. Или это уже преступление? — не дожидаясь его слов, все же донесла содержимое вилки до рта. Вот только удовольствия уже не получила: мясо показалось сухим и пресным, а лимон чертовски горчил.
— А я, пожалуй, задержусь и присоединюсь к вашей компании, — вдруг сказал мой спаситель, чем немало удивил своих земляков. А на Данру он посмотрел так, что тот молча уступил ему свое место.
Глава 4. Мой чужой айрин
За столом сразу воцарилась тишина. Мне показалось, что в присутствии таори-дахака никто даже лишних движений не делал. Девчонки словно заледенели, не сводя с моего спасителя восхищенных взглядов, а айрины вновь превратились в мороженый минтай. Только Данру что-то усиленно хотел мне сказать взглядом, но я его совершенно не понимала.
Я продолжала есть, практически не ощущая вкуса замечательной пищи. И иногда, когда случайно задевала вилкой о тарелку, звук заставлял вздрагивать. Он ощущался таким громким, не смотря на грохочущую музыку.
Парнишка-официант принес фрукты и шоколадный фонтан. Все потянулись к клубнике, и это немного разрядило обстановку. Моя рыба никак не желала заканчиваться, и наступил момент, когда я поняла, что не могу больше съесть ни кусочка. Отодвинула тарелку и долго, очень тщательно вытирала чистые руки салфеткой.
Там за стеклом на сцене диджей объявил медленный танец, и теперь в центре зала топталось не меньше сотни слипшихся парочек. Этот факт чрезвычайно заинтересовал спасителей. Всех. Но озвучить свой интерес смог только таори-дахак, потому что остальные по-прежнему молчали в его присутствии. Надо же, пришел и испортил людям вечер. Отдыхали ведь мужчины. Ну и пусть они не такие крутые, как «мой», но ведь имеют право расслабиться после трудового дня.
— Что там делают все эти люди? Почему так странно себя ведут и двигаются? — чуть хриплый, будоражащий голос раздался прямо над ухом. И вопрос, надо полагать, адресовался мне.
Я подняла взгляд и на доли секунды окунулась с головой в зеленую бездну. Невозможные глаза! Странно на меня действующие. Хотя, я вообще в его присутствии ощущала некую неадекватность, мне совершенно не свойственную. Тянуло ли меня к нему? Как магнитом. Хотелось прижаться и не отлипать никогда, впитывая в себя его надежность и уверенность. Может быть, это какая-то фобия развилась на фоне последних событий? Не исключено.
И я ответила самое умное, что пришло в голову в ту секунду:
— А?
Мой спаситель глубоко вздохнул, отчего крылья его идеального ровного носа слегка расширились, и произнес с нажимом, словно объяснял кошке, где ей следует ходить в туалет, чтобы не пачкать квартиру:
— Те люди. Там внизу. Они. Близко друг к другу. Очень. Что они делают?
Перевела рассеянный взгляд на танцпол. Обычное топтание на месте под медленную композицию.
— Танцуют медленный парный танец.
— Почему медленный? — тут же последовал новый вопрос.
— Потому что мелодия плавная.
— Почему парный?
— Как видишь, танцуют по двое, а это пара.
— Но почему они так тесно прижимаются на глазах у всех?
Господи, ну как объяснить прописные истины тому, для кого они никогда истинами не являлись?
— Потому что хотят быть ближе! У вас разве не танцуют?
— У нас не танцуют, но сейчас я хочу быть ближе к тебе, маленькая отоми!
Никто не спрашивал разрешения, никто не приглашал. Меня просто поставили перед фактом и предложили довольствоваться. Не выпуская моей руки, таори-дахак направился к выходу из вип-зоны, за которым была лестница, ведущая в общий зал.
— Покажи, как надо! — приказали мне, когда мы уже вышли на площадку.
— Обычно партнер сначала спрашивает у дамы согласие на танец, — проворчала я.
— Для любой дамы честь сближаться с таори-дахаком! — Ой, сколько пафоса!
То есть, мне предлагалось утереться и делать то, что захочется этому невозможному айрину. Ладно, пусть порадуется. Все-таки он жизнь спас мне и бабушке. При воспоминании о бабуле внутри что-то неприятно кольнуло. Я тут развлекаюсь, а она там… И проблема не решена.
— Смотри, партнер кладет руки на талию дамы и бережно ведет ее в танце, плавно покачиваясь в такт музыке. Собственно, ничего сложного.
Так себе объяснение, конечно, но как смогла. Я не специалист по внеземным контактам.
— На талию? — скептически переспросил айрин, показав взглядом на танцующую рядом пару.
Да, там было на что посмотреть. Точнее, нет! Конечно, нет! Вот еще смотреть на такое! Партнер, распаляясь, видимо, от танца, страстно лапал свою даму за пятую точку, и она нисколечко не возражала. Наоборот, девушка обвила молодого человека за шею, прижавшись к нему всем телом. Танцоры неистово целовались, просто пожирая друг друга.
— На талию! — строго повторила я. — Для такого танца должна быть иная степень близости у партнеров.
Спаситель подошел вплотную, положил руки на талию и прижал к себе близко-близко. Так, что я всем телом ощутила его тепло и силу, фактически теряя способность ясно мыслить от ярких ощущений.
Сегодня мужчина выглядел вполне земным. Настолько, насколько может айрин выглядеть обычным. На нем были надеты узкие темные джины и черная рубашка из странной ткани, напоминающей нечто среднее между шелком и кожей. И пахло от него умопомрачительно. Чем-то незнакомым, но приятным, явно растительного происхождения.