- Формально вы не родственники, - Поплавский не мог не поправить.
- Спасибо за ценную информацию, уверена, мне очень пригодится!
- Не рычи, - снисходительно проговорил Андрей.
Альбина с трудом сдержалась, чтобы не показать средний палец, в лучших традициях американского кино.
- Здрасте! – как из-под земли возникла Светик, мотнув кудряшками, и широко улыбнулась.
- Добрый вечер, - подошёл Даниил, как всегда более сдержанный, чем сестра.
- А Даниилу зуб вырвали! – сообщила Светик. – Покажи! – потребовала у брата.
- Это неприлично!
- Прилично!
- Нет!
- Да!
Спор продолжался бы до бесконечности, если бы не подошедшие родители. Михаил Розенберг широко и радушно улыбался, София вела себя так же, будто они встретились не рядом с катком, за столиком фуд-корта, а на званом ужине в родовом имении Розенбергов, а двери перед ними распахивал дворецкий, не меньше.
- Дети, - Софа продолжала широко улыбаться, смотря на Поплавского.
- Андрей Поплавский, простите, не представился, - распушил хвост блестящий юрист, надежда Фемиды.
- София Розенберг, жена Михаила Розенберга и мама этих очаровательных малышей.
- Бывшая жена, - тут же беспардонно поправил Миша. – А малыши очаровательны после полуночи, когда крепко спят, в остальное время они сущее наказание.
- О, знакомо, знакомо, - продолжал пыжиться Поплавский.
Альбина с трудом сдержалась от реплики. Знакомо ему! Видит дочь не чаще пяти раз в год, когда только успел познакомиться. Михаил сам воспитывает своих, ну, пусть не сам, больше этим занимаются Нелли Борисовна и Идида Яковлевна, но они женщины, а Миша иногда в офисе просиживает до ночи, и Альбина видела, как он пил обезболивающие в перерыве переговоров. Кто-то же должен работать!
При этом Альбина видела, какой Михаил отец. Как мужчина – он козёл, бесспорно, а отец хороший. Со своими проблемами дети идут к нему, ещё он играет с мелкими и делает это с удовольствием, даже причёску себе позволил сделать, как у «лошадки-девочки», и ногти накрасить. Да он почти идеальный отец! По сравнению с Поплавским, конечно, но всё же…
Через пятнадцать минут все, включая безупречную Софу, ели еду из фаст-фуда. Правда, она ковыряла салат Цезарь из Макдональдса, а Альбина не отказала себе в здоровенном биг-кинге, а подумав, взяла острые крышки из КФС и иногда ныряла в картошку-фри Олеси. Софа покосилась на Альбину, но мнение своё оставило при себе.
Так-то! Жуй листья салата, делай вид, что вкусно, Альбина Иванова может себе позволить есть что угодно и при этом не толстеть! И вряд ли это временно, мама Альбины и Розы точно такой же конституции, что и Альбина. Так вот, она до сих пор обладательница спортивной фигуры, у неё даже целлюлита нет! Генетика!
Малышня наелась быстро и тут же воспользовалась ситуацией, начав отпрашиваться в игровую комнату. Решили не отказывать, хотя Поплавский начал нервно поглядывать на часы.
Чтобы как-то разрядить обстановку, а искры летали вокруг стола такие, что можно была подзаряжать мобильные устройства, говорили о новинках кино и знакомых сериалах. Альбина не принимала живого участия в обсуждениях, некогда ей было следить за новинками в кинотеатрах, да и не нравился ей американский кинематограф, как и российский. Ей ближе европейское кино, оно тоньше. Был вполне реальный шанс, что Софа такого же мнения, но беседовать с ней о премьерах Веницианского кинофестиваля не хотелось ещё больше. Уж лучше слушать щенячий восторг от очередных Мстителей из уст Поплавского.
- Дорогой, ты просто меня злишь! – воскликнула Софа на заявление Михаила, что Генри Кавилл ужасен даже в «Агентах А.Н.К.Л.». – Он красавчик.
- Действительно, - фыркнул Михаил. – Как мало надо женщине для счастья.
- Не ворчи, - проворковала Софа и чмокнула Мишу, оставив след от помады на щеке.
Между делом, он даже внимания не обратил, будто это обыденность – поцелуй бывшей жены. Ясно, что это демонстрация, как и ладонь на ноге Михаила – собственнический жест.
Альбина перевела глаза на Поплавского. Пожалуй, понятно, почему она в него влюбилась в своё время. Андрей высокий, атлетически сложенный, подтянутый. Чем-то даже на этого Генри Кавилла похож, только светловолосый, и у Андрея не такой тяжёлый подбородок. Правильная речь, ухожен, не дурак, хорошо воспитан, одевается со вкусом. Внешне – конфетка, хоть на обложку журнала фотографируй.
- А что ты скажешь о Генри? – Альбина посмотрела в упор на Поплавского. Он, кажется, потерял дар речи. Впервые за несколько лет она обратилась к нему с вопросом, не звучащим как «Куда пойдёте?» или «Руки мыли?».
- Он хороший актёр, - кивнул Поплавский. - Профессионал, - для чего-то добавил, будто спрашивал Альбину, что ответить. – В «Лиге справедливости» он хорош.
- Ты меня не злишь! – воскликнула Альбина. – Никогда не ворчит, всегда доволен, - она положила руку на бедро Поплавского и сжала с силой. - У хорошей жены муж всегда сыт, так говорят, - Альбина окатила взглядом Софу.
- Милая, - раздался голос Михаила. Его мнения не спросили! – Тебе надо охладиться, - он пододвинул стакан с колой.
- Спасибо, - отпила из трубочки Альбина, смотря на Розенберга.
Козёл, хоть и красивый, а главное, наглый. Олеся – чистая душа, пригласила маму с папой друзей, Поплавский знать не знал, что связывает Альбину и Михаила, но сам Михаил знал! Знал и спокойно притащился, за ручку с Софой, как влюблённые школьники. Милота какая! Милее воображаемого щеночка Олеси!
Альбина так и не отпустила бедро Поплавского, более того, её рука наглаживала ногу, поднимаясь выше и выше, остановившись возле гульфика. Всё это между делом, попивая колу из стакана, потягивая через трубочку вредную, но вкусную жидкость со льдом.
Рука Поплавского почему-то оказалась на плече Альбины, она и не подумала отодвинуться, наоборот, придвинулась ближе. Краем уха слыша, как говорит Андрей, ему отвечает Софа, прижатая к боку Михаила, да и сам Миша нет-нет, да скажет пару слов. Где только такую породу ослов выращивают, убить бы, но наверняка охраняются законом, внесены в Красную книгу, как особо редкий, исчезающий вид. Ничего удивительного, что исчезает, кстати!
Альбина провела рукой в опасной близости от гульфика и опустила ладонь к коленке, всё-таки они в общественном месте, и снова медленно повела вверх, между делом, наблюдая за порозовевшим ухом Поплавского. Подула аккуратно в район злосчастного уха, дыхание задело светлые волосы,
Поплавский вздрогнул, прикрыл на мгновение глаза. О, она и забыла маленькую слабость Андрюшеньки! Как удачно, что это уши, а не пупок! Пододвинулась ближе, якобы хочет что-то важное сказать на ухо. Сообщить, что пойдёт попудрить носик.
- Тебе идёт эта причёска, - шепнула в самое ухо, задевая губами раковину. – Очень идёт, - с придыханием.
Всю жизнь Альбина только и делала, что мечтала о блестящем юристе Поплавском именно с этой причёской, естественно, с именно этим ухом. Ещё немного, и господин юрист распрощался бы со своей выдержкой и накинулся на Альбину с поцелуями, кажется, в этом не сомневался никто, включая Михаила Розенберга, так музыкально скрипевшего зубами. Спас Андрюшеньку телефонный звонок.
- Да, Ируся, - проговорил в трубку Поплавский.
Ируся. Надо же, называть жену «Ируся»! Не Ирина, Ира, Иришка, Ирочка, зайка или котик, наконец, а Ируся!
- Да, хорошо, спасибо. Подходи, так будет лучше, Леся в игровой комнате и… подходи, - растерял всё своё красноречие блестящий оратор.
Через несколько минут у столика нарисовалась Ируся. Помощница, с которой закрутил интрижку Поплавский, теперь уже законная жена. Альбина приветливо поздоровалась, нет причин злиться на неё, это Ирусеньке следует напрячься, всё-таки член её мужа пятью минутами раньше красноречиво выдавал грязные мыслишки своего хозяина. И видели это все, между прочим, по ушам-то точно!
- Принесла? – засуетился Поплавский, вскакивая со стула, чтобы помочь устроиться ошарашенной жене, кивнувшей в ответ. – Очень хорошо! Будешь что-нибудь? Мы поели.
- Я сыта, спасибо, - проговорила Ируся и ещё раз вопросительно посмотрела на мужа.
- Это Ирина, - проговорила, наконец, Альбина, раз уж у Поплавского кровь так и не вернулась к голове. – Жена Андрея. Ирина, - любезнейше посмотрела на спасительницу Поплавского. – Меня ты знаешь, а это Михаил и его бывшая жена Софа.
- Бывшая… - пролепетала Ирина.
- Да, клуб бывших жён и воскресных пап, присоединяйся, - расплылась в улыбке Альбина.
Михаил посмотрел на Ирину поддерживающе, Софа с сочувствием, Поплавский ускакал за молочным коктейлем, который жена не просила.
Альбина оглядела Ирусю. Ничего особенного в ней не было. Не потому, что она увела у Альбины мужа, нет! Софа на её глазах уводит Михаила, при этом Альбина признаёт, что она настоящая красавица, да и Ольгу Алексеевну нельзя назвать дурнушкой, а Иру можно. Сама по себе, отдельно от Поплавского, тем более Альбины, Ирина Поплавская даже миленькая. С естественной красотой и богатым внутренним миром. Рядом с каким-нибудь студентом она бы выигрышно смотрелась, а в компании прыщавых подростков и вовсе слыла бы королевой, но не рядом с Поплавским. Самое печальное, что и сама Ирина это понимала. Такое впечатление, что брак с Поплавским ей не по размеру, как платье с чужого плеча.
Детей забрали, они никак не желали прощаться, дружной компанией пошли к парковке, чтобы рассадить их по разным машинам. Пришлось поклясться, что в ближайшее время они обязательно встретятся, сходят в кинотеатр на мультфильм или погуляют в парке. У Альбины обязательно будет выходной, а бабушка брата и сестры всегда дома, вдруг и папа сможет присоединиться, тогда будет ещё веселей.
У машины Альбины началось самое невыносимое. Олеся вцепилась в папу и начала рыдать. Растерявшиеся Светик и Даниил жались к родителям. Альбина обещала все блага мира, отменить уроки немецкого, завтра с утра пойти в гости к Розенбергам, поехать на базу к тёте Розе, но малышке ничего не было нужно. Ей был нужен папа, и только он, ради него она была готова учить немецкий, никогда-никогда не выходить из дома и всегда-всегда слушаться. Софа в панике перетряхнула сумку в поисках того, что может овтлечь пятилетнюю девочку, но Олеся – не младенец, её не отвлечёшь ярким брелоком и не впечатлишь зеркальцем на блеске для губ.
- Я подарю тебе щенка! – кажется, у Михаила не выдержали нервы, детских слёз он не выносил абсолютно, и если со слезами мальчика хоть как-то боролся, то девочке кидались любые блага мира, лишь бы она не плакала.
Альбина округлила глаза, в ужасе смотря на Розенберга. Он ошалел, что ли?! Мало ей слёз из-за Поплавского, так теперь ещё будет стоять рёв из-за щенка! Олеся только-только забыла о несчастном «щеночке»!
- Подарю и буду сам с ним гулять, - твёрдо заявил Михаил, смотря на Альбину.
- Какого? – слёзы моментально высохли, но Олеся по-прежнему держалась мёртвой хваткой за шею отца.
- А ты сама выбери, только некрупную породу.
- Декоративную? – уточнила Олеся.
- Да, да, - согласно кивнул Михаил, стараясь скрыть, что никак не ожидал подобных знаний от пятилетней малышки. – Ты почитай книжки, выбери, какого щенка тебе хочется больше всего, узнай всё, чем его кормить, как лечить, сколько гулять, ведь ты будешь хозяйкой, значит, всё должна знать.
- Хорошо, - согласилась Олеся, устало положила голову на плечо папы, так же крепко держась. Михаил подошёл к машине Альбины, открыл дверь, показал глазами Поплавскому, чтобы тот садился.
- Меня Ируся ждёт, - проговорил одними губами Поплавский.
- Желаешь неврастению у ребёнка спровоцировать? Подождёт, Ирина взрослая девочка, когда замуж выходила – о ребёнке знала.
Поплавский вздохнул, кинул взгляд на авто, где за рулём сидела Ируся, ожидая мужа, и забрался в машину. Олеся почти засыпала на его руках.
- Папа, я тоже хочу щенка, - набычилась Светик.
- У нас есть Феофан, он любого щенка оцарапает, даже восточно-европейской овчарки, - рассудительно ответил Даниил и горько вздохнул.
- Надо отдать Феофана, вот и всё! – заявила Светочка.
- Ты что! Нельзя менять домашнее животное, потому что оно надоело и хочется новое, - Даниил выразительно посмотрел на Светика. – Так нельзя!
- Даааа, - удивительно, но Светик согласилась.
Поплавский занёс Олесю в квартиру. Альбина думала, что он уйдёт, пока она раздевает спящую дочку, но он остался. Сидел на стуле в кухне и разглядывал шторы. От скуки Альбина вышила на них этнические узоры. Получился кантри-стиль, несколько цветочных горшков дополнили композицию. Очень симпатичное окно вышло. Стильно.
- Иди домой, тебя Ируся ждёт, - у Альбины не было сил на разговоры и долгие прощания.
- Ждёт, - эхом отозвался Поплавский. - Почему ты изменила мне? – вдруг спросил.
- А ты чего хотел? – Альбина оглядела бывшего мужа. Почти Генри Кавилла. – Завёл интрижку с практиканткой, притащил её к нам в дом, трахал на нашей кровати и ждал, что тебе сойдёт с рук? Правда?
- Я бы перебесился и вернулся в семью.
- Я бы тоже, - Альбина лучезарно улыбнулась. – Перебесилась.
- Это разные вещи!
- Да ты в сказке живёшь, не иначе! – она засмеялась. – Это одинаковые вещи.
- Я не думал! Не знал, что получится так.
- Как там у вас, у юристов, «незнание закона не освобождает от ответственности».
- А давай попробуем снова? С чистого листа?
- Зачем?
- Ну, просто… Леся у нас.
- А, хорошо, что вспомнил, - фыркнула и отвернулась к окну. Строчки вышивки косые получились, неумелые. Наперекосяк.
Потом они целовались. Альбина вспомнила, за что она когда-то влюбилась в Поплавского. Целовался он хорошо, не так, как Михаил, тот не целовал, а играл, как на музыкальном инструменте, обладая абсолютным слухом и умением, но многим лучше, чем большая часть её случайных и не очень «кавалеров». Он всё делал лучше, блистательный юрист, почти Генри Кавилл, вот только высот Розенберга так и не достиг.
В шесть утра Альбина столкнула Андрея с кровати, ещё не хватало, чтобы Олеся увидела их в одной постели, тут уже щеночком не отделаешься, придётся зоопарк покупать.
- Блин, что я Ирке скажу? - прыгал на одной ноге Поплавский, пытаясь надеть джинсы.
- Мне-то ты что-то говорил, - мстительно ответила Альбина.
А не так и плох секс с бывшим, если блюдо подать остывшим.
Глава 13. Михаил
Милан – столица моды. Самый густонаселённый город Италии, один из красивейших и шумных, гастрономический центр итальянской кухни. Исторические места и достопримечательности, то, ради чего стоит сюда возвращаться раз за разом.
Михаил поглядывал больше в окно ресторанчика на улице Данте, пешеходной и многолюдной, чем на спутницу.
- Миша, ты меня слушаешь? – вывел из задумчивости голос Софы.
- Внимательнейшим образом, - ответил и посмотрел на спутницу. Действительно внимательно.
Софии Лурье, его фамилию она не брала, было тридцать шесть лет, почти тридцать семь. Красивая, скорей породистая, целеустремлённая, знающая себе цену, трезво смотрящая на жизнь. Такой была Софа сейчас, такой он знал её ещё в школе. Она училась на два класса старше, как и её подруга Ольга, и это не мешало дружить не только в детстве и беззаботной юности, но и поддерживать отношения до сих пор. Почему он женился на ней? Зачем? Жалел ли он об однажды сделанном выборе…
- Ты решил. – Софа, как всегда, не спрашивала, а утверждала.
- Всё по-прежнему, - Михаил поднял бокал вина соломенного цвета, прежде, чем пригубить, посмотрел, как играет цвет.
- Ты не можешь так поступить, - снова утверждение.
- Почему же? – Михаил невольно усмехнулся.
- Мы всё обговорили, решили, рассчитали.
- Нет, это ты всё обговорила, решила, рассчитала, я в этом не принимал участия и не собирался.
- У нас дети!
- Тронут, что ты о них помнишь.
- Ты наказываешь меня, - и снова ни капли сомнений в своих словах и мыслях.