Что это? Моя сила?! Где она?! Как это…
— Я удивлена, ты еще не разучился использовать свою силу, — засмеялась Элизабет проворачивая нож в моей груди, — Был бы ты обычным человеком это тебя убило бы на месте, но у реинкарнатора тут находится репликатор горнила, дающий тебе силы. Ха-ха, короткий удар и ты уже ничего не можешь сделать. Почему я это тебе рассказываю? А вдруг ты забыл. Все-таки жизнь смертных заставляет забыть многие вещи из прошлого!
— Роберт!
— Папа!
Закричали Лилиан и Алиса, в ужасе смотря на то, как нож вошел в мою грудь. При этом их уже не заботило что сейчас им связывают руки и ноги.
— Закройте свои рты! — закричала на них Элизабет.
— Тебе нужен я! Отпусти их! И делай со мной все что хочешь! Лиза, как твой учитель прошу…
Удар кулаком чуть не отправил меня в нокаут, голова мотнулась в сторону а перед глазами так резко все потемнело что тошнота подступила к горлу.
— Не смей упоминать об этом! Ты предал всех нас! Ты поставил всю миссию под угрозу и оставил всех нас умирать! Ты знаешь, что с нами сделал Совет Горнила?! Половину развоплотили лишив бессмертия! Остальных вернули в должности лишь потому, что мы были лучше, но к нам относились как к мусору! Мы страдали, пока ты здесь жил тихой жизнью! Я любила тебя! Я верила тебе! Мы ведь миры спасали!
Из уголков глаз Элизабет выступили слезы, но она их быстро смахнула. Некогда робкая стеснительная девушка, превратилась в разгневанную фурию что желала лишь моей смерти. Она ее получит, лишь бы мои девочки остались в целости.
Но она сказала, что я бросил их. Знала бы она правду о том, что произошло тогда.
— Все это ложь, вся эта бравада о спасении миров от зла, наполняющего их — лишь чушь! ОКР старается прибрать все к своим рукам, пытается контролировать то, что было неподвластно! Открой свои глаза, нас всех используют!
Я пытался достучаться до нее, открыть правду. Не знаю почему в тот момент я решил, что у меня это получится. Меня тогда не волновало ничего кроме желания спасти тех, кто мне дорог, тех кто сейчас дрожит от страха истекая кровью в углу комнаты. И все из-за меня.
Новый удар кулаком заставляет меня замолчать, а затем я чувствую, как падаю на землю. Мое горло отпустили, дав мне возможность вздохнуть полной грудью и согнуться от боли от ножа, торчащего в груди. Кровь текла из раны по кромке лезвия пропитывая белую рубашку. Лилиан смотрит на меня с ужасом и страхом, ее ладони закрывают глаза Алисе, за что я ей благодарен. Не хочу, чтобы она видела, как ее отец умирает. Такие картины тяжело выкинуть из памяти, не хотелось бы чтобы она мучалась.
Простите меня!
— Прошу, отпусти их! Они же ни в чем не виноваты! Это я предал тебя! Я бросил вас! Я разбил тебе сердце! — умолял я Элизабет.
— Как ты жалок! Тебя уважали все! К тебе прислушивался Совет! — она зарычала, смотря на меня сверху вниз взглядом полным презрения. — Там умерли мои друзья, мои братья и сестры! Ты отобрал у меня самое дорогое…
Нет! Нет! Нет! Не смей! Не заканчивай эту фразу!
От осознания того, к чему она ведет у меня кровь стынет в жилах.
— … И я отберу это у тебя, Роберт, — закончила она, сев на корточки перед мной и прошептав это на ухо.
Затем раздался выстрел, а затем второй. Я закричал от боли в простреленных коленях и завалился на бок.
Элизабет встала, не забыв плюнуть в мою сторону, а затем ее тяжелый сапог приземлился на мои пальцы. Хруст сопровождался новой порцией неконтролируемой агонии моего измученного тела. Я утратил все свои силы, не мог сделать ничего против офицера ОКР, явившегося в своём настоящем теле.
— Роберт! — вновь раздался голос моей жены, — Куда вы тащите мою дочь! Отпустите! Я ее не отдам!
Выстрел, и она затихает. Тело рыжеволосой красивой девушки падает на деревянный пол, ее рука сжимающая ткань простенького платья девочки отпускает его из вмиг ослабших пальцев. Алиса кричит, но теряет сознание от удара одного из солдат и те уносят ее наружу.
Пустота в моей груди растет, наполняя и стирая все те мгновения счастья что я успел испытать в этой жизни. И все из-за совершенных грехов в прошлом. Я ничего не смог сделать.
— Какого видеть, как на твоих глазах все рушится в одночасье? Твоя прекрасная смертная жена мертва и больше не возродится в ином теле, а вот ты! Ты будешь мучаться от этой боли всю оставшуюся вечность! Перерождаясь и умирая каждую новую жизнь, ты будешь помнить, что не спас тех, кого любил! И то, что твоя дочь, у нас, — Говоря это она поставила перед мной небольшой серебряный цилиндр, а затем продолжила, — Я просила Совет о том, чтобы развоплотить твою душу, отправить тебя в бездну, но они сказали, что это слишком гуманное наказание. И тогда я придумала участь куда страшнее для тебя, мой милый Роберт. Ты, будешь страдать. Ты переродишься, влюбишься, заведешь детишек, и мы вновь появимся на твоем пороге, и будем появляться каждый раз! Ха-ха-ха!
Смеясь словно, одержимый маньяк, она провернула верхушку целиндра и вышла из дома забыв про меня. Хотя в таком состоянии я ничего не мог сделать, лишь напрячь руки и цепляясь пальцами за гладкий деревянный пол поползти к телу своей жены. Лилиан смотрела на меня пустыми глазами, в ее голове зияла алым дыра от пули. Слезы текли из моих глазах. Я был жалок и слаб. И это злило меня.
— Не беспокойся милая, я убью их! Я их всех уничтожу к чертовой матери! В следующей жизни, не знать мне покоя пока не соберу армию что сможет уничтожить ОКР и спасти нашу дочь! Прости меня! Прости!
Раздался писк, и цилиндр раскрылся, выпуская волны адского пламени, вмиг наполняющего комнату. Невыносимый жар обволакивал тело испепеляя его за считанные секунды, настолько быстро что я не успел ощутить боли. Я не сразу понял, что уже исчез.
Смерть реинкарнатора явление не редкое и вполне обыденное. За свою долгую жизнь я умирал множество раз по разным стечениям обстоятельств. В первые годы службы в ОКР я умирал по разным причинам. Буду младенцем не смог перевернуться и задохнулся, собственная мать во время сна придавила своим телом, или загрызли дикие животные. Причин много, но с каждым разом я учился преодолевать это и развивать способности, подаренные Горнилом Душ. Нас посылают на задания во множество разных миров с единственной целью — спасти от надвигающегося зла. Оно может быть разным: нашествие полчища монстров разных мастей и пород, продолжительная война в которой нужно встать на одну из сторон и привести к победе, а также спасения от внешних посягательств пришельцев из другим миров. Потому умирать реинкарнатор привыкает с самого первого дня. Сначала это ужасает, пугает, ввергает в панику. Ты открываешь глаза уже лежа в штабе в своем истинном теле и до сих ощущаешь объятия смерти на себе, ведь каждая прожитая секунда в других мирах отпечатывается в наших душах. Но потом ты привыкаешь, смерть становится лишь неким ритуалом на пути к выполнению миссии. Все воспоминания стираются мозгом рефлекторно, выбрасываются словно ненужный мусор даря реинкарнатору лишь неприятное послевкусие после пробуждения. Но не сейчас.
Сейчас я чувствую, как лежу на чем-то твердом и боюсь открыть свои глаза. Я не хочу терять те воспоминания что были со мной. Прожив в том мире двадцать пять лет и заведя себе прекрасную семью, я не хочу терять ее окончательно! Не хочу забывать! Как бы больно это ни было! Я не хочу! Лучше уж пролежать неизвестно где с закрытыми глазами, но не потерять то, что было дорого.
— Роберт, те воспоминания что так дороги тебе, останутся при тебе, — моего лба коснулась чья-то рука и я почувствовал облегчение.
Боль утраты перестала давить на меня так сильно, и я ощутил себя немного лучше. Но все же осталась та пустота. Гнетущая и пожирающая изнутри.
Открыв глаза, я не утратил память. Лишь с удивлением посмотрел в черные глаза человека, нависшего над мной.
— Кто ты? — задал я вопрос.
Мой голос эхом отразился от серых превращаясь в громогласное эхо. Я лежал на металлическом столе, вокруг меня были лишь голые стены, не отличающиеся друг от друга. Ни окон, ни дверей. Только человек в белом плаще смотрящий на меня.
— Имеет ли значение кто я, в данной ситуации? — ответил он вопросом на вопрос.
Встречал я подобных индивидов. Они умеют поднять нервы за считанные секунды.
— В данной ситуации ничего не имеет значения, потому как я лишился всего, — ответил я, приняв сидячее положение и свесив ноги с края стола.
Ноги и горло болели, хотя я понимал, что это лишь отголоски той жизни. Лилиан, прости меня.
— Тогда к чему был этот вопрос? — спросил он без тени насмешки.
Я посмотрел в его лицо, и понял, что не могу четко сфокусировать на нем зрение. Такое ощущение что оно все время меняется, не давая узнать себя, остаются неизменными лишь черные глаза.
— Рефлекс на незнакомых людей, — вздохнув ответил я, чувствуя, что нет сил на удивление или еще какие эмоции. Хочется лишь побыть одному.
Я бы оплакивал и дальше смерть своей жены и потерю дочери, но почему-то не мог. Такое ощущение что вся печаль утихла, оставив место лишь грусти. Такое бывает, когда проходит долгое время…
— Сколько я здесь?!
— Ты здесь сорок девять лет, из-за повреждения репликатора горнила твоя душа разбилась на тысячи осколков, понадобилось время чтобы их собрать, — отчитался незнакомец.
Так долго. Обычно это занимает секунды. Но сорок девять лет. Как же давно я не ощущал подобного. Непривычно. Тяжело когда собственное сознание привыкает к мысли что ты смертный житель деревни на краю королевства нежели бессмертный реинкарнатор.
Я запрокинул голову наверх, и увидел потолок в центре которого висел знакомый мне аппарат. По внешнему виду он напоминал раскрытый лотос, его металлические лепестки обрамляли сияющую сердцевину- подавитель эмоций. Такой использовался для того, чтобы реинкарнаторы легче приходили в себя и не поддавались панике и неистовству возвращаясь в родные тела.
— Отключи подавитель сознания, — тихо попросил я, опустив голову.
— Не могу, это повредит ваш…
— Я сказал, отключи долбанный подавитель эмоций, — я постарался проговорить это как можно злым голосом, но смог выдавить лишь спокойный и рассудительный тон.
— Хорошо, я понял, — игнорируя мои слова незнакомец отвечал, приложив пальцы к уху, наверное, там у него был передатчик внутренней связи, по которому он получал указания, — Приготовься.
Предупредив меня об этом, он щелкнул пальцами и аппарат сложил свои металлические лепестки полностью скрывая от внешнего мира свою сердцевину.
Злость, горечь, боль утраты — все это нахлынуло на меня нескончаемым потоком стоило только отключить аппарат, сдерживающий эмоции. Я вновь почувствовал адское пламя на своем теле, прикосновение к еще теплой руке Лилиан, услышал плач напуганной Алисы.
— Сука! — в ярости закричал я, ударив ногой об металлической стол, на котором сидел секунду назад.
Тяжелый ботинок оставил вмятину на гладкой поверхности боковой стенки, но меня это ничуть ен успокоило. Я бил и бил пока моя нога не перестала слушаться меня повиснув плетью. Когда это случилось в ход пошли руки.
Не спас! Не смог сберечь! Все моя вина! Мои грехи погубили их!
— Может стоить остановить его? — спросил незнакомец у тех, кто видимо наблюдал за нами, — Понял.
Ответил он, получив ответ, и кивнув отошел к дальней стене, дабы не попасться мне под горячую руку.
Я кричал так громко что мне закладывало уши, и все равно это не могло прогнать плач моей дочери. Она теперь в их лапах, и прошло сорок девять лет! Что они с ней сделали?! Помнит ли она еще меня?! Как же я жалок. Бывший офицер ОКР не смог спасти самых дорогих ему людей, во второй раз за свою жизнь.
— Я их всех уничтожу! Всю эту чертову ОКР, разорву Горнило на куски! — сказал я, падая на пол и прижимаясь спиной к стене.
Мое тяжелое дыхание с хрипом выходило из надорванного горла, но меня это не волновало, как и не заботили сломанная рука и нога. Потому как тела реинкарнаторов регенерируют.
— А вот с этих слов, мы, пожалуй, и начнем наш разговор, — раздался незнакомый голос на всю комнату, — Мы поможем тебе уничтожить ОКР.
Удар 2
Осознание того, что твои действия привели к плачевному итогу, обескураживает. Ты смотришь на свои собственные руки понимая, что именно ими было совершенно все то, что привело тебя ко всему этому. Начинаешь ненавидеть себя, презирать, мысленно корить за принятые решения и совершенные ошибки. Но в том то и дело, ты коришь лишь прошлого себя, а не настоящего. Ненавидишь эфемерное и расплывчатое воспоминание в момент принятия ошибочных решений. Что же это? Эгоизм? Двуличность и желание обвинить кого-то другого, но не себя? Нет, это лишь попытка доказать себе, что ты на самом деле урод, который пытается оправдаться перед мертвой женой и похищенной дочерью. Алиса, бедная моя девочка. Что с тобой стало? Сорок девять лет прошло а я и не заметил этого. Для нее это равноценно половине прожитой смертной жизни, а для меня прошло всего несколько секунд. Жива ли она? Помнит ли еще меня? Если да, то, наверное, она меня ненавидит всем сердцем. О Горнило, что же я наделал! Позволил себе расслабиться, решить, что прошлое никогда меня не настигнет, а в итоге подверг опасности жену и дочь. Роберт, ты жалок.
— Я жалок, — мои губы проговорили вслух собственные мысли.
Но мои слова не возымели эффекта на серую комнату, в которую меня отвели после того, как решили со мной поговорить. Я не знаю кто они и откуда, но помню слухи о тех, кто идет против ОКР. И если это правда, то они могут стать моими союзниками, потому как в прошлом я уже знал то, что не следовало, из-за чего сбежал в ужасе оставив умирать своих учеников.
Но сейчас я не убегу, хватит. Я слишком долго прятался от них и это ничего не дало. Элизабет пригрозила мне тем, что они вечно будут преследовать меня во всех мирах, в которых я реинкарнирую. Потому нужно дать им отпор.
Но что я могу сделать против ОКР? У меня нет такой мощи способной хоть как-то пошатнуть эту монолитную систему.
— Наплевать! — зло прорычал я, заставляя трусливые мысли покинут мою голову.
Верно, я обязан спасти свою дочь. Даже пусть она меня ненавидит, презирает или уже забыла, мне не будет покоя пока лично не удостоверюсь в том, что она жива и счастлива. Меня могут уничтожить, растворить в бесконечном потоке эфира. Пускай. Без Лилиан… Черт, мне так их не хватает. Эти рыжие волосы мои девчонок, счастливые улыбки, звонкий смех.
Слезы сами собой полились из глаз, руки начали дрожать, а к горлу подступил неприятный комок. Но я заставил себя успокоиться. Время лить слезы ушло, нужно действовать и на счету каждая минута. Пока я сижу в мягком и удобном кресле, моя нервная система сгорает под напором неудержимого чувства нетерпения. Мне хотелось прямо сейчас рвануть в центральный мир подконтрольный ОКР и разгромить всю их базу выкрикивая имя своей дочери.
— Успокойся, Роберт! Успокойся! — приказал я сам себе, вскакивая с кресла и сбрасывая черно-зеленый плащ на пол.
Быстрым шагом я дошел до едва заметной двери и дернул за ручку. Отъехав в сторону кусок серой панели открыл мне вид на весьма тесную ванную комнату, где стеклянная душевая кабинка тесно соседствовала с туалетом и раковиной. Что было весьма причудливо, потому как многие реинкарнаторы не пользовались подобным. Хотя это дело вкуса. Многие ветераны не желали избавляться от привычек смертных, считая, что так они быстрее вживаются в новые жизни в других мирах. По началу я тоже был таким, но моя наставница показала мне как-то прелесть секса под душем и это мне понравилось. Помню Лилиан очень сильно удивлялась тому факту что первую нашу брачную ночь мы провели в деревенской душевой кабинке со сломанной крышей, благо тогда шел сильный ливень. Именно в тот день мы зачали Алису.
— Так-то лучше, — закрыв глаза сказал я, чувствуя, как холодные струи воды стекают по моим волосам и бороде.
Для того чтобы успокоиться мне пришлось, не снимая одежды зайти внутрь кабинки и включить холодную воду. Самую ледяную что вообще возможна здесь, в месте о котором я ничего не знаю. Мое нетерпение ничего не даст, как бы не было больно или обидно, но я лишь умру зазря ничего не сделав. А я хочу отомстить за Лилиан, да так чтобы всем послужило уроком.