Рей отправился дальше.
В какой-то момент он заметил слабый кровавый отблеск…
— Регина, девочка моя…
Руки инвалида ходили ходуном, по шрамированной коже пробежала одинокая слеза.
На полу лежала винтовка. Кусок золота разбил затворную раму, в которой, по-видимому, сдетонировал патрон. Механизм оружия был раскурочен. Ствол перекошен.
Салех подхватил на руки останки пушки и горестно заплакал.
Ричард очнулся от ощущения взгляда. Не то, чтобы он был таким чувствительным, просто, когда на тебя уставился огромный золотой дракон, одна голова которого с тебя размером, то в теле поднимаются древние инстинкты. Память о том, что когда-то, буквально много веков назад и несколько тысяч лет подряд до этого, подобные твари ели твоих предков.
Короче, Гринривер подскочил и с вызовом уставился на заглянувшего в дыру в потолке дракона, копируя его взгляд. У молодого человека болела голова, он не слишком хорошо помнил события последних часов, но совершенно точно знал, что случилось нечто ему сильно неприятное. Из за этого ощущения он очень хотел кого то убить и золотая ящерица для этих целей подходила как нельзя лучше.
Привычно подавив приступ тошноты (Ричард давно не считал свои сотрясения) он украдкой огляделся. Заметил он и умирающего Илаю и ревущего Рея.
— Ну? Типа я в ужасе и сам готов залезть в твою пасть, ты только это, подползи поближе, повелитель небес! Я вкусный! Могу даже посолить! — Ричарду наскучило играть в гляделки с драконом. И у него еще были дела.
— Усмири свое сердце, Ричард. Время битв прошло.
Гринривер узнал голос и через мгновение увидел его обладателя. Вождь Нбганда ловко соскользнул с головы летающего ящера и предстал перед молодым аристократом.
Куда-то делался издевательски-карикатурный акцент, а глаза вождя были таким же, как и у дракона, с которого он спрыгнул. Радужная оболочка золотого цвета, и вертикальный зрачок.
— О, благородный вождь, а с чего меня разжаловали до Ричарда? А как же Могучая падла и… — Ричард почесал в затылке и выдал скороговоркой. — …дальше я ужа как то и не помню что нес этот болван Херля?
Вождь усмехнулся и прошелся по залу. На пару ударов сердца он остановился над распластанным Илаей и что-то причитающем Ричардом. Громила впал в транс и ничего не замечал вокруг.
— Вашему народу не ведома магия имен, молодой лорд. В вашем мире все смешалось. Рожденный править — служит. Несущий разрушение и смерть несет волю жизни. А слышащий мир крапает статейки на потеху публике. — Вождь вел странные разговоры, и Ричард следил за ним исподлобья. Его золотые волосы слиплись в грязный ком из-за пота и грязи.
— У нас таких рожденных править как комаров в этих лесах. Чтобы править, надо убить всех остальных рожденных править. Но мы все же люди, жить хотим, ищем компромиссы. — Ричард дернул щекой в раздражении. — Слышать мир мало, надо слышать и общество. Только восторженные идиоты не понимают, что люди — это тоже мир. Большая его часть. А несущего разрушение выгнали из рядов армии тьмы за жестокость. И пенсию дали, чтобы случайно не вернулся обратно. Куда ему еще идти? Только я не понимаю, к чему все эти разговоры?
— Я не играю в ваши игры, Ричард. Я всего лишь говорю, что вижу. Это ваш мир. И вам в нем жить. — Голос вождя был мягок.
— Наш мир уничтожит ваш. Экспансия неизбежна. — Гринривер, апротив, едва не фыркал от раздражения. Если бы у Ричарда был хвост, он бы им сейчас дергал. — В понимании наших властителей Вы сидите на золоте. Вы подтираетесь банкнотами. Мы придём и заберем все. Это лишь вопрос времени. На любую силу найдется хитрость. Вас мало, а в империи люди каждый день думают, как подчинить ваши земли. И этих людей больше, чем вас живет в этих джунглях.
Вождь расхохотался. Смех, грохочущий обвалом, прокатился по всем углам зала и утонул в бездонном небе.
— Наша история насчитывает бесчисленное число лет. Если бы я умел считать, я бы назвал тебе цифру. Деревья памяти дают семена, Ричард. Лес может быть и каменным. А люди в костюмах вполне сойдут за крокодилов. Особенно некоторые. — Лукавый взгляд золотых глаз уперся в насупленное лицо. — Нам нечего делить, юный Лорд.
— О великий и могучий хрен пойми кто! — Взвился молодой человек. — И на кой хер тебе, древнему и бесконечному понадобились скромные персоны волшебников — алкоголиков? Раз вы такие сильные и… что там по списку, не помню уже.
— У всего есть свои законы. — Вождь нисколько не обиделся. — Для чуда нужен ребенок, что будет ему рукоплескать и удивляться. Чтобы родился бог — нужен подвиг. Для сказки нужен сказитель. И тот, кто будет слушать песню. Вы были нужны, и вы пришли. Всего лишь еще один механизм о существовании, которого мы вы можете только догадываться.
— Хочешь сказать, что все предопределено и у людей нет воли? — Ричард и сам не смог бы сказать зачем он продолжает спорить.
Нбганда снова расхохотался, но уже обычным смехом. Расхохотался так, словно услышал замечательную шутку.
— Нет, нет, все наоборот! Свобода воли есть, именно в этом и есть весь смысл!
— Не понимаю. — Ричард скрипнул зубами.
— И не поймешь. Хотя твои дне не могут быть сочтены. Возможно, однажды ты повзрослеешь.
Это был не первый подобный разговор в биографии молодого Гринривера. И у него уже знакомо разболелась голова.
— И что дальше?
— Дальше? О, Ричард, ты думаешь, от тебя еще что-то требуется? Нет, это лишь дань вежливости. На моей памяти это первый раз, когда кто-то столь безропотно и деловито исполнил пророчество. Обычно герои более склонны к рефлексии. Пришло время получать награду. — Голос вождя снова налился силой и зарокотал. — Рей, человек что ранил двух богов, убийца с добрым сердцем, чего ты желаешь?
— Ты… не знаю кто ты, но ты ведь даруешь жизнь? — Салех заговорил сиплым голосом, полным излитых слез.
— Да!
— Воскреси!
Ричард проследил направление, куда ткнул черный коготь на измененной руки и по залу разнесся звук, с которым ладонь впечатывается в лицо.
Бывший лейтенант ткнул пальцем в разломанную противослонопотамовую винтовку.
Из глаз вождя излился золотой свет. И у ног Рея оказалсь его монструозная винтовка. Целая и невредимая, словно только что после чистки. Винтовка преданно вильнула прикладом и поползла на тонких лапках вперед, чтобы радостно уткнуться стволом в колени инвалида.
— Рей Салех, какого дьявола, почему не Илая? — В голосе Гринривера сквозило едва ли не отчаяние.
— Так он это, парень конечно хороший, а Регина, она друг. Она нам жизнь спасла, и не раз. — Смущенно пробасил гигант, с умилением гладя винтовку.
— Но это винтовка, кусок железа! Ее в магазине купить можно, да хоть сотню штук! — Продолжал бушевать графеныш.
— Ничего ты не понимаешь, Ричард!
И в кои то веки Гринривер был согласен со словами компаньона. Он решительно ничего не понимал.
— Смелый маленький человек, чье сердце открыто новому. Ты отдал все, чтобы эта сказка не оборвалась на середине! — Вождь стоял над все еще агонизирующим телом. — Я возвращаю тебе твою жизнь, это слишком великодушный дар!
Тело Илаи воспарило над каменным полом, его окутал хоровод иск. С лица ушла печать страдания, щеки налились кровью. Слиток золота никуда не делся, так и оставшись торчать на месте левого глаза.
Репортер глубоко задышал, плавно опустившись на ноги. Он очумело озирался и не мог понять что вообще тут происходит.
— Илая! — Снова в небе зарокотал обвал. — Если твои дни исчерпают себя, народ Ахаджара всегда примет тебя. Куда бы ты не отправился, теперь у тебя всегда будет дом.
— Ссспасибо… А…
Но вождь не стал слушать вопросов и через пару мгновений вновь стоял перед Гринривером.
— А что пожелаешь в награду ты, Ричард?
Молодой человек тяжело вздохнул, как-то затравлено оглянулся, и выдал.
— А можно я как-то без нее обойдусь? Если хотите, можете пожертвовать мою награду в благотворительный фонд, я даже могу дать пару визиток… Как доберусь до города, моя визитница не пережила экспедицию. — взор золотых глаз стал вопрошающим. — Твои дары отлиты из обмана и покрыты позолотой! Не знаю как там тебя называть, но я не хочу быть марионеткой, ни твоей, ни чьей бы ты не было! Я бы тебе отдал твой прошлый подарок, если бы знал как! — Последнюю фразу Гринривер в ярости проорал в лицо Нбганды, забрызгав того слюной.
— Хорошо, так тому и быть. Это достойная награда. — Спокойно проговорил вождь. — Теперь никто не сможет взять тебя под контроль. А еще никто на белом свете не поверит тебе, если ты вдруг скажешь, что тебя вела чужая воля! — Ехидно добавил он.
Ричард захотел что-то сказать, но его закружил водоворот светлячков.
Свет схлынул. Мир вокруг немного изменился. С потолка все так же с интересом на дипломатов глядел дракон. Только не золотой, а обычный, болотный, буро-зеленого цвета. Перед Ричардом стоял вождь Нбганда, из его глаз ушло золотое свечение.
— Великая героя! Ваша свершись пророчества и сильномогучая колдунства! Теперь Валикая О папка всех богов! — Радостно завопил вождь так, что у всех присутствующих моментально заболели уши.
— Ага, ура! — Ричард понял что общение с аватарой указанного О завершилось и с облегчением выдохнул.
— И что дальше? — Деловито спросил Рей, закидывая винтовку на плечо. Та доверчиво прижалась и обвила бог громилы прикладом.
— Дальше быть большой свадьба! Народ Ахаджара с великий О пойти к Великой У, мамой богов, и они делать Патур-ват-мата! И Велика У рождать новая, настоящая Бог! — Нбганда просто сыпал новостями и ценной информацией.
— Надеюсь, наша помощь теперь не требуется? — Илая осторожно ощупывал кусок золота на месте глаза и, кажется, никак не мог понять, что же там такое. — Ну, булки там подержать, свечку, роды принять…
Ричард подумывал кинуть в репортера чем-то тяжелым, но под рукой ничего не оказалось. Он боялся что вождю придется по душе какая-то из озвученных идей.
— Не, ваша теперь катиться куда хотеть! Героя больше не нужна! — Все так же радостно ответил вождь. — А теперь пошли творить великий праздник и жрать бухлища!
— Бухлища это хорошо, бухлища это надежно! — Одобрительно прогудел Рей. — Бухлища это безопасно! — Добавил он уже тише.
Обратный путь прошел в веселой атмосфере, что предвосхищала праздник. Только вот она оказалась изрядно испорченной.
Ричард взъелся на Рея. Он все никак не мог понять, почему для Рея винтовка оказалась важнее жизни спутника.
— Мистер Салех, а на что вы променяете мою жизнь? Помнится, в университете, на кухне, стояла мясорубка. Она достаточно ценна чтобы пожертвовать мной? — Ричард избрал тактику непрерывного нудения над ухом спутника. Салех бесился, но его попытки оправдаться выглядели все более и более жалко. Он чувствовал за собой вину, но идей насчет того, что с этим делать, у него не оказалось.
Рей, как ни странно, взъелся на Эджина. Он все никак не мог понять, на кой черт Илая пожертвовал попугаем ведь они были друзьями!
— Ну ты и ублюдок! — Рей избрал тактику злобного уничижения. Он постоянно отвешивал Илае пинки и зуботычины, публично выражал ему свое презрение и подговаривал Херлю не связываться с репортером.
Если бы тут оказался опытный психолог, он бы объяснил, что за агрессией Рей прячет чувство вины, и таким образом пытается переложить вину на жертву несправедливости. К счастью, опытного психолога тут не было, потому что его бы наверняка кто-то из этих троих убил, без зазрения совести. И вообще, чисто на всякий случай. Ну еще бы, и вообще, что бы вы сами подумали, встретив опытного психолога в самом центре затопленных джунглей на краю света?
Проблема не исчерпывалась этими двумя.
Илая взъелся на Ричарда. Ели бы его спросили о причинах, репортер бы не смог сказать чего-то внятного. Ричард вел себя надменно, постоянно указывал собеседнику на то место, которое, на взгляд тот должен занимать, а еще он периодически начинал форменно ныть и жаловаться на жизнь. Илае было не лучше, а еще он при этом не был бессмертным, но он же не ныл? И все пережитые испытания не сделали молодых людей ближе.
Илая выбрал тактику игнорирования Ричарда. Гринривер кстати, не заметил, что Илая его игнорирует, от этого Эджин страдал еще больше. А еще его бесило что Ричард вел себя по отношению к нему хоть и сдержанно, но при этом поссорился из-за него с Реем и не так давно спас ему жизнь.
В итоге дипломаты весь обратный путь не общались. Единственный, с кем все участники экспедиции охотно вели разговоры был Херля. Но на второй день он так от этого устал, что залез на пальму с трубкой, что украл у шамана и всем подходящим с желанием вопроса он отвечал, что он кокос. И вы вообще, нормальные, разговаривать с кокосом?
Легче всего было Рею, который мог общаться с крабами, винтовкой и шаманом. Но он это осознавал.
В итоге, когда экспедиция вернулась в лагерь, от троицы едва не летели искры.
— Джентльмены, не знаю как вы, а мне хочется сделать что-то бессмысленное и жестокое! — Объявил Ричард когда они вошли на территорию посольства и отправился сносить здание где обитал лич.
Рей вручил Илае пойманного попугая со словами «Эджин, будь человеком».
После чего репортер долго и пространно рассуждал о том, что почивший попугай вел себя подозрительно, и вообще был то ли чьим-то фамильяром, шпионом, аватаром, и вообще в этой истории и так слишком много тайн и автор их жизни не всегда может придумать что делать с забавным, но бессмысленным персонажем. Потому попугай должен был умереть героем. С этими словами он сожрал подаренного попугая и отправился проявлять пленку.
От немедленного смертоубийства жителей лагеря спас Херля, которого герои последнее время откровенно пугали. Он позвал дипломатов на праздник в честь них.
Вождь был разукрашен больше обычного.
Херля, как обычно, переводил.
— Великая и славная народа Ахаджара! — Вождь был изрядно пьян. — Беломордая героя, что приперся нас грабить совершил предначертанная! Великая колдуна, победившая жуткая болезня, что подарить Велкиая Э и народ Унара-Макута Великому О! Стремная злобная одноногая ублюдка что загнать своя рука в глотка великая Ы и вырвать ему кишка через рот, героя, что очистить от родильный грязь в места откуда родятся боги! Могучий белобрысый падла, что дал сильный пинок Великомы Ы, любимый наложница Великая О что раздвинуть для Великая О булка реальность, чтобы Великая О смог загнать Дук Дук в большой черный дырка и зачать новая бога!
Под конец фразы Херле уже не хватило дыхания.
— Мистер Эджин, уберите блокнот или я сломаю вам пальцы. — Прошипел Ричард репортеру.
— У меня идеальная память, это вам не поможет. — Илая, в свете факелов, сверкнул золотом. От своего занятия он не оторвался.
— Хочешь, я отобью ему эту память? — Дружелюбно предложил Рей.
— Мистер Салех, если мне потребуется ваша помощь, я вас об этом извещу! — Теперь графеныш шипел на душехранителя. Тот отвернулся с обиженным видом.
— Теперь наша Велика О не Великая О а Добрая Папа О, или Папа О!
— Ну что, Ричард, как тебе чувствовать человеком, благодаря которому целый бог стал Папой? — Ехидно прогудел громила.
— Заткниськхерам! — Голос молодого человека окончательно стал напоминать змеиное шипение.
Илая что-то прошипел в ответ. Причем реально прошипел.
Ричард на него покосился.
— И что это было?
— Просьба идти нахуй на змеином языке.
Тем временем Вождь продолжал освещать изменения в мировой обстановке.
— Теперь великая героя получить все что хотеть и валить к чертям собачим! А наша арода наконец смочь что давно хотеть!
— Ну что, Ричард, готов узнать, зачем все наши страдания? — Снова завел разговор Салех.
— Мне плевать. — Равнодушно ответил графеныш.
— Теперь пришла наше время! — Радостно взревел Нбганда. — Народ Ахаджара идти в поход! Папа О поиметь Маму У а народ Ахаджара поиметь народ Матаса-таруна! Мы крошить их черепа и жрать их печень!
— Милые аборигены, дети природы, с забавными верованиями и очень живым пантеоном. — Салех расхохотался. — Ричард Гринривер любимая жена Папы О, Папа О лучший друг геноцида!
— Знаете, джентльмены, я как-то утомился от этого всего этического искусства. Я, пожалуй, пойду спать. Если меня спросят, то соврите… что угодно соврите. — С этими словами молодой человек растворился в темноте, не став выслушивать остальную речь вождя.