Отступаю на пару шагов, чтобы не попасть в её зону видимости. Хочу иметь преимущество первого слова… прикосновения…
Приподнимается на ступени подиума. Оглядывает зал. Ищет… меня.
Хочешь поговорить, милая? Обязательно, но позже.
А сейчас…
Сейчас просто дай мне насладиться твоей близостью, тем, чего я был лишен почти три долбанных дня.
Обнимаю, предоставляя мозгу полную свободу в выборе речевых оборотов, сейчас я не с ним, я вместе с диким инстинктом обладания ЕЮ, моей женщиной.
Беру в плен её губы, не позволяя проронить ни слова.
Всё потом. Сейчас только мы и безумная жажда сделать это МЫ ещё более совершенным… безраздельным… единым…
Напряженность первого прикосновения спадает, и она подчинается, чутко отзываясь на мои ласки, реагируя на малейшие перемены в интенсивности моего напора.
— Милая, ты сама, как сказка, — шепчу на выдохе, на секунду прерывая поцелуй.
— Ми… — провожу языком по её нижней губе. — Ми… — прерывается она с шумом втягивая воздух, когда я прикусываю нежную кожу шеи. — Ми… — упираюсь в ямку между ее ключиц своими губами.
— Для тебя, милая, я согласен побыть и ми… ми… ми…, - ещё сильнее прижимаю к себе, позволяя ощутить моё абсолютное на всё согласие сквозь тончайший шёлк платья.
— Ми-и-иша… — судорожно всхлипывает она, подаваясь бедрами вперёд.
Моя…
Настя…
Глава 21
Настя
Всё…
Понимаю, что если не сейчас, то у меня может не хватить духа, и я просто сбегу.
Прикасаюсь ладошками к безупречно сидящему смокингу и, усиливая нажим, отталкиваю Михаила так, чтобы мне стали видны его глаза.
Не погружаться, Настя! Держись на поверхности, ты отлично умеешь плавать!
Умею, но не в случае, когда по телу разливается одно единственное желание — утонуть, раствориться настолько, чтобы стать его частью, стать той, без которой уже никогда не будет, как прежде…
— Ми-ша, — с трудом собираю звуки его имени воедино, — наш разговор. Мне нужно тебе…
— У нас будет время на разговоры, милая, но не сейчас, сейчас у меня на тебя совсем другие планы, — прикрывает меня плечом, проводя указательным пальцем правой руки вдоль выреза горловины, моментально заставляя соски затвердеть и ещё чётче прорисоваться под полупрозрачной синевой платья.
Он с усилием переводит дыхание, не отрывая взгляда от моей груди. — Много планов, — наконец-то, поднимает глаза.
Ох, лучше бы не поднимал!
Ещё несколько секунд и из меня можно лепить все, что угодно.
— Друзья и коллеги, — спасает меня от полной капитуляции странно знакомый голос, раздающийся позади. Замираю, а он продолжает: — Мне очень хочется разделить с вами мою радость, но для этого мне нужен ещё кое-кто.
Сердце бухается в пятки, пружинит, отлетает куда-то в область солнечного сплетения и опять падает вниз.
Это Костя.
— Татьяна…
Чёрт!
— Александровна…
Не-е-ет!
— Березина… Танюш, подойди, пожалуйста!
Господи, да он сошёл с ума! Здесь на виду у всех, когда я стою, стиснутая в объятиях Михаила, хватка которого стала ещё жестче при произнесении Костей последней фразы.
Судорожно пытаюсь высвободиться, чтобы хоть немного соблюсти приличия.
— Ми-и-иш, — сдавленно шиплю, прогибаясь в спине, чтобы оказаться как можно дальше от него.
Бл..ть! Грудь оголяется чуть ли не на половину, Михаил же возмущенно взирая на мои выкрутасы, тут же прекращает это безобразие, с силой прижимая к себе.
— И куда ты собралась? — серьёзный, ждущий незамедлительного ответа голос.
А ведь и правда куда?
— Я… Костя… — не могу привести в порядок разлетающиеся как бабочки мысли.
Стремительный поцелуй в губы, и почти сразу же шквал аплодисментов, а меня начинает бить крупная дрожь из-за невозможности хоть как-то повлиять на ситуацию.
— Всё хорошо, милая, — Михаил ослабляет хватку, нежно меня перехватывая и поворачивая лицом к сцене, при этом обнимая рукой так, что практически все моё декольте оказывается прикрытым. — Это не тебе… Настя… Это Тане.
Но я уже и сама вижу это.
Таня в невероятно красивом, красном платье стоит на сцене, а Костя опустившись на одно колено надевает кольцо на её палец.
Аплодисменты продолжаются.
Так…
Та-а-ак!
Дергаюсь от накатившей волны возмущения.
Настя?..
Глава 22
Настя
— Как давно ты узнал? — стараюсь держать под контролем голос, желающий сорваться на крик голос.
— Два дня назад подтвердились все мои сомнения, и я получил подтверждение, — как ни в чем не бывало проводит он губами по тыльной стороне моей руки.
— От кого?
— От них, — одним кивком в направлении сцены сдает моих родственничков-предателей господин Рослов.
— Почему ты не вернул меня назад? — сипло интересуюсь я, не в силах смочить мгновенно пересохшее горло.
— Потому что я обещал сказку ТЕБЕ… Сожалею только о том, что не смог присоединиться, — рука Михаила медленно спускается по моей спине, добираясь до самой попы. — Но…
— Что? — нервно ожидаю приговор я.
— Я обещал, компенсировать, — по-сказочному зловеще отвечает он.
Резкий разворот, моя ладонь плотно стиснутая его пальцами, и Рослов со скоростью моего родного лайнера таранит счастливую, ликующую толпу, а я лечу за ним следом, не до конца понимая, что происходит.
Компенсирует… Вот сейчас, Березина, как получишь пинка под зад от всей души, чтобы запомнила на всю жизнь.
А Танька с Костей тоже хороши. “Месть” удалась!
Молниеносный удар по кнопке лифта, открывающаяся дверь, я легким толчком перемещённая в замкнутое, зеркальное пространство и Михаил, нависающий надо мной, словно мрачное грозовое облако, готовое в любой момент поразить меня молнией возмездия.
— Мы перешли границы допустимого. Прости, — повинно прикрываю глаза я.
— Почему мы? Ты, — припечатывает меня босс сестры. — Таня при всём её уме никогда бы не додумалась до такого, а если бы и додумалась, то не решилась.
— Хорошо. Я, — добавляю во взгляд запредельную дозу раскаяния, покладисто соглашаясь.
— Да, — удовлетворённо принимает мой ответ Рослов, и сразу же продолжает: — Поэтому мы повторим НАШЕ знакомство. Сейчас.
Лифт останавливается. Дверь открывается. Несколько секунд, и мы уже стоим у стойки охраны.
Коридор и огромная рабочая зона совершенно пусты и лишь слегка подсвечены тёплым тусклым светом системы сигнализации.
— Первый раз среагировал не на тебя, — рука Михаила ложится на мой живот, почти невесомо, без явного прикосновения, но жар, который исходит от его ладони мгновенно передается моей коже, сначала лишь занимающимся теплом, но с каждой последующей секундой набирающей силу настоящего, сокрушительного пожара.
Отступаю назад, чтобы разорвать наш контакт, но это оказывает совершенно противоположный эффект — вторая рука босса не оставляет мне шанса, замыкаясь с первой и одним плавным движением вдавливая меня в него.
— Среагировал на практикантку, — продолжает Михаил делиться воспоминаниями уже мне на ухо, позволяя почувствовать и своё нарастающее возбуждение. — Она смотрела на тебя с ненавистью, к Тане всегда относились снисходительно-равнодушно. А здесь чуть ли не искры из глаз и твоя попа.
Закатываю глаза, с усилием выдыхая, потому что рука Рослова, следуя новому указанию в один миг шлёпает мою ягодицу.
— Ты не мог её заметить! — вомущаюсь я. — Я специально выбирала юбку!
— И выглядела в ней так, что никаких желаний кроме как задрать её до пояса и… — голос Михаила становится глуше, — в голове просто не осталось. Причем не только у меня… — с праведным укором его рука продолжает лапать мою попу. — Хотел вышвырнуть Дмитрия с работы, но как только разобрался, понял, что он-то как раз проявил профессиональную бдительность и сразу догадался, что что-то изменилось.
— Ты хочешь сказать, что я выгляжу доступнее?
— А ты доступнее? — подкалывает он меня.
— Вообще-то, у меня есть парень, — зачем-то с дуру лепечу я.
— Нет, — разворачивает Михаил меня к себе лицом.
— Что нет?
Обе его руки в одно мгновение ложатся мне на скулы, заставляя максимально приблизиться и принять:
— Теперь у тебя есть я.
— Да?!! — охреневаю я от очередной его наглости.
— Да, будешь отрабатывать нанесенный мне моральный ущерб.
— Конечно, разбежа…
Поцелуй — стремительный, напористый, вытягивающий из меня все силы к сопротивлению.
Да что он себе позволяет?!!
А позволяет господин Рослов себе многое.
Я почти моментально оказываюсь у него на руках, движение, направление которого я затрудняюсь определить, так как поцелуй все длится и длится, захватывая и уже не требуя, уговаривая присоединиться.
Боже, какой же он невероятный, вопит моё тело!
“Отрабатывать ущерб” напоминает мозг!
Ишь ты! Пострадавший!
— Насть, ты в своем море, совсем оторвалась от реальности, — отпускает мои губы Миша, и опускает мою пятую точку на прохладную поверхность… своего стола. — Буду тебя заземлять, — полыхающий взгляд с искрами безумия, сканирующий моё лицо и тут же спускающийся на грудь.
— Заземлять?!!
— Тебе нужна крепкая рука, которая удержит, — поясняет этот властный герой, резво заваливая меня на стол и не позволяя подняться при помощи той самой крепкой руки.
— Рослов, отпусти меня! — выкрикиваю своё требование, и снова получаю ответ, прилетающий прямо мне в губы:
— Не могу, Насть, сводишь с ума… Уже свела.
А дальше он несколько раз пальцами рисует знак бесконечности по моей моей груди, бессовестно цепляя едва прикрытые тканью соски.
Каждый его заход на очередной виток этой безумной трассы вынуждает делать всё более и более глубокие вдохи, чтобы сдержаться и не начать просить полного контакта.
Не дождется!
И он не дожидается, легко сдвигая ярко-синюю ткань в стороны, окончательно обнажая грудь.
— На-а-астя…
Жёсткое давление языка на сосок и следом такой же засос и ласки уже зубами.
Нет-нет-нет, выгибает меня от скрывающего крышу желания., вынуждая приподниматься за ним уже на лопатках.
И все тоже самое он повторяет со второй грудью, оставляя меня практически без сознания.
— Останешься со мной? — тихий вопрос на одном дыхании и освежающая волна воздуха от подброшенной вверх юбки.
Круговое вращение рукой по животу, две ловкие манипуляции с моими бедрами и я остаюсь без трусиков. Обжигающая ладонь накрывает лобок, одновременно проскальзывая ниже средним пальцем.
Мой сто-о-он от ощутимого, безумного приятного давления на клитор и мат вылетающий у Миши от оценки моей готовности.
— Моя-я-я, — отстраняется он, а через миг резко подхватив и раздвинув мои ноги, врывается в меня, уже забирая себе полностью.
— Останешься… — продолжает настаивать он…
Скольжение назад и меня лишают феерического чувства наполненности.
Только дразнящие прикосновения влажной головкой клитора, ни на секунду не позволяющие протрезветь.
— Останешься? — а теперь вопрос и следом уже несколько быстрых, резких, растягивающих проникновений, зарождающих вихрь божественных ощущений.
— М-м-м… — концентруюсь я на них, не желая пропустить ни капельки, но этот… гад опять выскальзыает.
— Да? — ещё один “поцелуй” головки с клитором, но концентрация наслаждения начинает катастрофически снижаться. А-а-а!
— Да! — выдаю я ему требуемое, и он оправдывает все мои ожидания и даже превосходит их, повышая норму до критического уровня с пометкой “можно спокойно умереть, теперь я испытала всё”, но Миша и не думает останавливаться.
— Хочу вместе, Насть. Любить. Жить. С тобой
Чувство наполненности становится запредельным и я уже не отдавая себе отчета в происходящем только и успеваю, что шептать “да”.
— Дом. Семью. Детей. Малыша от меня. Трё-ё-ёх, — корректирует на ходу Миша свои планы слыша моё автоматмческое “да” и почти сразу же оглушая меня ошеломляющим оргазмом.
— Мне нравится, когда ты согласна на всё, — счастливо шепчет он касаясь губами моего уха, снимая меня со стола и оседая со мной на диван.
Устраиваюсь на нём поудобнее, всё ещё наслаждаясь блуждающими по всему телу огоньками оргазма.
Мокро.
Не так, как от смазки, пытаюсь я идентифицировать вещество свободно стекающие по внутренней стороне бедра.
Эээ…
Он что, не пользовался защитой?!!
Глава 23
Настя
— Миша, ты сошел с ума?!! — дергаюсь я с намерением подскочить, влепить ему пощечину и высказать всё, что я думаю о подобной безответственности.
Не даёт. Аккуратно переваливая меня, как драгоценную ношу, к себе лицом.
Серьёзен. Что пугает меня ещё больше, чем презрительное, что женщина должна сама заботится о предохранении.
С Риком у нас всё было просто, презики — форева, свободные отношения обязывают.
— Нет, Настя. Успел кое-что о тебе разузнать.
— Что?
— Тебе не нужна такая свобода. Ты косячишь. А я предлагаю контролируемую.
— Кем? — выдыхаю, уже устав возмущаться.
— Мной.
— Ты хочешь, чтобы я стала твоей содержанкой?
— Нет. Женой, — без единого сомнения в своих наглючих глазах объявляет мне Рослов.
— Миш, это несерьезно. Ты видешь меня в третий, четвертый раз? Какая жена?
— Мне достаточно.
— И это я косячу? — вылетает у меня нервный смешок.
— Знаешь, когда принял решение?
— Когда? — замолкаю я, боясь услышать, какую-нибудь банальность про выдающиеся глаза, грудь, попу.
— Когда ты предложила поехать со мной к Рудову.
— Это к тому матершиннику?
Расслабленный смех Михаила.
— Да. Тогда я точно понял, что у Тани либо что-то с головой, либо это не она.
— А что в этом такого?
— Ты чувствовала, что дело не из неприятных, но не отступила. Я буду дураком, если отпущу тебя. Мне нужна такая женщина. Мать моих детей.
— И ты решил быстренько заделать мне первенца? — возмущённо парирую я, но приятные слова уже вовсю укутывают душу мягким, теплым одеяльцем.
— Тройняшек! — расплывется в коварной улыбке Рослов. — Ты согласилась!
— Я согласилась на охренительный секс и такой же оргазм, Миша!
— Но он ведь стоит того? Маленького? Одного? Двух? Тре…
— Стоп. Остановимся на одном, — прерываю я этот сверх скоростной отсчет.
— Хорошо, — соглашается он, давая понять, что и над одним мы можем на славу потрудиться и добавляя:. — Пока, — бессовестно оставляя за собой последнее слово.
Пусть.
Окончательно расслабляюсь, довольно потягиваясь. Мы же все тут знаем, КТО всё решает.
Эпилог
31 декабря (неделю спустя)
Настя
— Доча, ну сколько можно вас ждать? У меня и стол уже накрыт, салаты заветрятся!
— Мам, мы уже внизу. Немного задержались с подарком, — шикаю я на смеющуюся троицу в салоне машины, бурно обсуждающую, как мы будем вручать маме новый крутой матрас, окончательно лишая ее аргумента, почему нельзя завести новые отношения и пригласить домой мужчину выпить чаю.
— Не морочь голову, ничего мне не нужно! Вы с Таней отлично знаете, какого подарка я жду! Но теперь-то, кажется, дождусь, тьфу-тьфу-тьфу!
— Ничего не обещаю! — сбиваю я её чересчур отптимистичный настрой.
— Мне достаточно того, что пообещал Миша, — голос мамы наполняется довольными, победными нотками.
— Миша, что?
— Ничего, — ловко отбривает она меня в своей непередаваемой манере, а потом вдруг смущенно добавляет: — Доча, тут ещё такое дело…
— Что?
— Ты же помнишь, Ладу, вашу троюродную сестричку?
— Мам, что происходит? — начинаю я нервничать, предчувствуя очередную авантюру.
— Я же так прекрасно общалась с Риком, и мне подумалось, если у тебя теперь есть Миша, а у Танечки Костя, чего же пропадать хорошему парню?
— Ма-а-ам?!!
— В общем, они здесь. Рик не против, я лично с ним поговорила, а Ладочка… по ходу втянется.
— Мам ты шутишь?!! — офигеваю я от перспектив, которые сулит нам сегодняшний вечер.
— Хо-ро-шо, все будет хорошо, все будет хорошо, я это знаю… — прямо мне в ухо затягивает мама свою любимую песню.