«И как ему плохо не стало от такой приторности в улыбке», — думала я, краем глаза наблюдая за Лораном. Ему новенькие пришлись не по душе. В блондине он сразу почувствовал соперника и заиграл желваками. Из глаз разве что молнии не сыпались.
Шарон между тем успел завязать светскую беседу с вновь прибывшими и даже выяснил, что блондина зовут Нарон, а его сестру — Карина. Они оба явно что-то скрывали и попали сюда далеко не случайно, решила я про себя, слишком искусственно вели себя, будто играли навязанные им роли.
Поддерживать ни к чему не обязывающую беседу я не умела — на Земле считала себя глубоким интровертом и общалась по своей воле только с матерью, а вынужденно — с коллегами и детьми. Поэтому Шарон отдувался за нас двоих, демонстрируя навыки светского общения. Я же ела молча. Хлеб, мясо, сыр, колбаски, мед, морс — еда была незамысловатой, но сытной. Вряд ли ее хватило бы до ужина, но полдня точно можно было не заботиться о пропитании.
Уйдя в свои мысли, я пропустила, каким образом Нарон и Карина навязались к нам в спутники, а потому была просто поставлена перед фактом: дальше в «моей» карете мы едем уже втроем: я, служанка и Карина.
Новая попутчица оказалась не в меру болтливой. Она пыталась меня расшевелить разговорами о погоде, вопросами о столице, в которой собиралась побывать впервые, об императорском дворе и современной моде. Я отвечала односложно или кивала. Девушка мне не нравилась. Чувствовалась в ней фальшь. Карина лебезила и заискивала передо мной, но при этом один или два раза я ловила с ее стороны взгляды, полные отчаянной злобы. Привычка отсеивать лишнее, выработанная во время работы в школе, помогала не заострять внимание на болтовне спутницы. Ехала бы я одна, уже давно открыла бы книгу. А тут и невежливо, и вопросы возникнут: с чего это образованной, грамотной герцогине по очередному кругу изучать мифы и легенды своего мира?
К обеду от постоянной трескотни Карины у меня разболелась голова. Вслед за ней начал возмущаться желудок, напоминая, что времени прошло немало, и пора бы его накормить. Потом к горлу подкатила тошнота. Через несколько минут меня рвало у обочины дороги всем съеденным завтраком.
— Укачало, — пожала я плечами в ответ на встревоженный взгляд Шарона, когда все закончилось.
Обеспокоенность Лорана я проигнорировала, Нарону на его «сладкую» улыбку ответила хмурым взглядом и вернулась в карету.
Дальше ехали молча. Карина пару раз пыталась что-то сказать, но каждый раз вовремя прикусывала язык. Я пила воду из фляги и мечтала об очередном постоялом дворе. Настроение из отвратного переползло к отметке: «убью всех и жалеть не буду».
Когда, наконец, Шарон дал приказ останавливаться, я с трудом сдержалась, чтобы не выскочить из кареты самостоятельно.
— Селенира, — отвел меня в сторону Шарон, едва мы зашли в общий зал, — нельзя так открыто выказывать недоверие нашим спутникам.
— Я не выказываю, — недовольно дернула я плечом, — я его не чувствую. Что им от нас надо? Хочешь сказать, здесь настолько опасные дороги, чтобы ездить всей толпой? Эта девчонка молчать не умеет. Или не хочет. Ты же понимаешь, что так просто мне не стало бы плохо?
— Хочешь сказать, она попыталась навести на тебя порчу? — нахмурился Шарон.
Вообще-то, я имела в виду другое, но в данном случае лишь неопределенно пожала плечами. Пусть думает, как хочет.
Ужинала я в своей комнате, вместе с личной служанкой. Алика тоже казалась утомленной, и я не удивилась бы, если бы поведение новой спутницы утомило и ее.
На этот раз никакой оборотень спать нам не мешал, поэтому, переодевшись из дорожного платья в ночную рубашку, я с чистой совестью уплыла в объятия Морфея.
Приснился мне мужчина, высокий, статный, красивый, с правильными чертами лица, густыми черными волосами и карими глазами. Он грустно улыбнулся, посмотрев на меня:
— Не упрямься, не надо. Тебе все равно не переиграть судьбу. Не отказывай ему. Вы будете счастливы вместе.
Мужчина исчез, я проснулась. И что это было?
Глава 12
Третий и четвертый дни поездки ничем особенным мне не запомнились. Дорога из окна кареты казалась одной серой лентой с редкими вкраплениями разноцветных садов и полей. Я даже не смогла толком рассмотреть, мимо чего мы проезжали — животные ехали, может, не особо быстро, но без остановки, а потому впечатления сливались друг с другом. Большей частью мы втроем проводили время в тишине: Карина после моего «приступа» стала тише воды ниже травы, лишний раз ко мне не обращалась, сидела, погруженная в какие-то свои думы. А вот ее брат по утрам и вечерам становился с каждый днем все напористей. Внешне, конечно, приличия соблюдались, но вел себя Нарон с явным намеком на более близкие отношения. Был бы женщиной, давно на колени запрыгнул бы и рукой шею обвил, чтобы не жертва не сбежала. А так, лишь стрелял глазками, продолжал сладко улыбаться и пару раз пытался остаться со мной наедине. Его не остановили ни мое имя, ни титул. У меня складывалось впечатление, что наша встреча не была случайной. Правда, понять мотивов его поведения я не могла: у меня не укладывалось в голове, как можно добровольно стать мужем той, у кого спутники жизни умирают максимум через три года. И ладно бы это была только моя особенность. Но нет, проклятие лежало на всем роду. Ни один мужчина не выживал. На что рассчитывал Нарон, я не понимала, а потому старалась держаться от него подальше с молчаливого одобрения Шарона. Он сам после моего «приступа» изменил отношение к нашим попутчикам, смотрел на них с подозрением, отвечал на расспросы Нарона скупо и не стремился завязывать дружеские отношения.
Непонятный мужчина мне больше не снился, и я рада была хотя бы этой малости: не хотела разгадывать еще и эту загадку.
Утром пятого дня, спустившись в общий зал очередного постоялого двора, не отличавшегося ничем от своих предшественников, я с удивлением наблюдала непонятную сцену: Шарон успокаивал горячившегося Нарона, что-то тихо говорившего моему начальнику охраны. Судя по тону, наш спутник пытался угрожать. Но удивительным было не это, а то, что и он, и Лоран красовались чуть ли не симметричными повреждениями на лицах: синяки под глазами, разбитые губы, запекшаяся под носами кровь. Похоже, я пропустила драку.
— Ронара, — едва увидев меня, Нарон снова превратился в галантного кавалера, попытался даже улыбнуться и тут же поморщился из-за разбитой губы, — прошу простить меня из-за ненадлежащего вида…
— Простила, — холодно прервала я его и буквально с физическим удовольствием отметила ярость, мелькнувшую в глубине его глаз. Значит, я оказалась права: Нарон им его сестра — искусные лицемеры. — Шарон, вы позавтракали? Может, двинемся дальше?
Ближе к вечеру мы должны были въехать в столицу, а ночевать собирались в городском доме Селениры. Оставаться в компании непонятных попутчиков лишнюю минуту у меня желания не было.
Карина всю дорогу сидела в карете, словно шест проглотила: прямая спина, напряжение в каждом жесте. Ей, похоже, тоже не по нраву пришлась драка брата с артаром. Наверное, если бы не лицемерие, чувствовавшееся со стороны наших спутников, я могла бы посочувствовать холеному Нарону. Если бы, да…
Я отвлеклась на мысли о столицы, чувствуя, как начинают подрагивать руки. Еще немного — и к дрожащим рукам присоединится потеющая спина. Мне было страшно. Одно дело — замок с парой-тройкой десятков обитателей, настроенных по отношению ко мне доброжелательно, и совсем другое — город, наполненный надменными аристократами, изначально смотрящими на меня с предубеждением. «Черная вдова приехала за нашими сыновьями, ее мужья мрут, как мухи», — я прямо слышала эти перешептывания и догадывалась, что теплого приема даже вв императорского дворце ожидать не стоит.
«Ты, Светка, любишь себя накручивать, — вспомнились слова деда, — еще и не случилось ничего, а ты уже помираешь от страха».
Я сдержала кривую усмешку, просившуюся на губы. В моем случае уже случилось. И будет «случаться» дальше. Ничего хорошего от столицы я не ждала.
Как не ждала хорошего и от своих попутчиков, наконец-то покинувших нас у самых ворот столицы. Вряд ли Нарон просто так забудет нанесенное ему оскорбление, — как же, артар посмел поднять руку на благородного аристократа — а значит, можно было ждать любой пакости с их стороны…
Заставив себя переключиться на более насущные проблемы, я выглянула в окно.
Город встретил нас повседневным шумом. Кричали стражники, собирая дань с въезжавших в столицу простолюдинов и аристократов, под копытами «коней» вертелись ужами мальчишки, надеясь заполучить лишнюю монетку от «добрых дяденек», громко переговаривались между собой слуги, решая насущные проблемы своих господ, вдалеке выясняли отношения торговцы мелкими товарами. В общем, обычная жизнь обычного города.
У самых ворот, как я поняла, находилось что-то вроде квартала для нищих. Присутствие стражи мешало им срезать кошельки у богатых граждан, а вот попрошайничали они активно. Чуть дальше начинались торговые ряды, потом — дома местных купцов. Знать жила за рекой, отделявшей бедные кварталы от богатых. Там же, среди особняков аристократов, высились дома успешных торговцев. Императорских дворец находился в самом центре города и был виден из любой его точки благодаря высоким шпилям, буквально разрывавшим небо над дворцом.
Дом Селениры располагался в двух кварталах от дворца императора. Высокое трехэтажное здание, сложенное из серого не отёсанного камня, давило на психику любого, кто проходил рядом. Если бы дома могли испытывать эмоции, этот вечно пребывал бы в депрессии.
Уже смеркалось, когда мы с Шароном и Лораном зашли в широкий, хорошо освещавшийся магическими шарами холл. Золото, серебро, драгоценные камни повсюду слепили глаза и подчеркивали богатство владельцев.
— Ты будешь ужинать у себя? — уточнил Шарон, наблюдая, как слуги вносят наши вещи.
Я кивнула в ответ. У меня не было ни сил, ни желания выдерживать чье-то общество.
— Завтра утром приедет Кладира. Надеюсь, вы с ней обойдетесь без скандала.
Я только вздохнула про себя. Вот еще сестры Селениры мне здесь и не хватало для полного счастья…
Глава 13
Кладира появилась утром, сразу же после завтрака. Я, выспавшись и плотно поев, чувствовала умиротворение и надеялась обойтись без выяснения отношений. Тем более, что ругаться я никогда не умела.
Такая же высокая и статная, как и бывшая хозяйка теперь уже моего тела, Кладира отличалась от Селениры цветом волос и глаз. Сероглазая брюнетка, она зашла в гостиную, обставленную несколькими креслами и стульями, обдала меня ароматом каких-то явно дорогих духов с нотками цитруса и морского бриза, внимательно посмотрела мне в глаза и требовательно спросила:
— Ты кто? Где моя сестра?
— Хотела бы я знать, где она, видимо, в моем бывшем мире, — честно ответила я. — Меня зовут Света, и я с удовольствием придушила бы Селениру.
Серые глаза удивленно распахнулись. Придерживая подол длинного пышного платья из алого муслина, Кладира села в одно из кресел и какое-то время молчала, переваривая новость. Я, в кресле напротив, думала в это время, что мой домашний разноцветный халат кажется кричащим и пошлым рядом с нарядом этой светской львицы.
— Она все же решилась, — пробормотала Кладира потрясенно, — это чистое самоубийство. А если бы… — она запнулась, снова внимательно посмотрела на меня. — Я перестала чувствовать сестру в день поминовения ее третьего мужа. Тогда и произошел обмен душами, да?
Я кивнула.
— И ты… Ты знаешь, зачем ты здесь?
— В этом мире? Или в столице? Сама Селенира мне ничего не рассказывала. Но с духом вашей пра-пра… я успешно пообщалась.
— Могу себе представить, — криво усмехнулась Кладира. — Зарина, когда ей хочется, отлично играет роль настоящей стервы.
— Из ее объяснений я поняла, что должна выйти замуж и родить двойню. Но за кого? Кто вообще захочет связать свою судьбу с черной вдовой? — задала я давно мучивший меня вопрос.
— О, поверь, желающих масса. В основном те, кто не может обеспечить своим родным достойную, по их мнению, жизнь.
Я растерянно моргнула:
— То есть… Я… Куплю себе мужа?..
— Отличное будущее рисуется, правда? — снова кривая улыбка. — Селенира старше меня на три минуты. И я всю жизнь буду благодарить богов за то, что родилась второй. Не уверена, что смогла бы нести это бремя. Наверное, поэтому и не осуждаю ее за желание скрыться в другом мире. — Кладима немного помолчала и продолжила. — Первого мужа Селенира любила. Он ее — нет. А она была влюблена по уши. Когда он погиб на охоте, она рыдала всю ночь, а утром стала расчетливой и жестокой стервой. Второй муж влюбился в нее сам. И сам же, сходя с ума от страсти, добился разрешения на их брак. Он упал с лестницы в одном из имений, давно запущенном на тот момент. Третий… Брак по расчету. Тому мужу нужно было выдать замуж двух сестер-бесприданниц. Он не прожил трех месяцев рядом с сестрой. Остановилось сердце. Во сне.
Да уж. Отличная биография. И ведь не знаешь, кого жалеть: Селениру, все это пережившую, или ее несчастных мужей.
— Кто такие Шарон и Лоран?
— Шарон — возлюбленный нашей матери. Её не стало пять лет назад. И Шарон перед ее смертью поклялся, что будет присматривать за нами обеими. Лоран… Знаешь, мне жаль этого артара. Он без надежды на взаимность влюблен в Селениру уже лет десять, если не больше.
Потрясающий расклад. Любовник матери и несостоявшийся любовник Селениры — и оба рядом со мной сутки на пролет.
— Проклятие… Есть точный текст?
Кладира грустно улыбнулась:
— Думаешь, с могла бы снять его? Вряд ли. Сильнейшие маги страны бились над ним сотню лет. Никто и никогда не избавит наш род от наказания, наложенного нимфой. Текст… Там, в замке, в книгохранилище, в одной из книг, посвященных истории рода.
Я кивнула, принимая ответ.
— И чем мне заниматься теперь?
— Ничем. Гуляй по городу, танцуй на балах, наноси визиты. И выбирай из тех, кто захочет разбогатеть за твой счет.
Прозвучало цинично, но правдиво. Что ж, похоже, выхода у меня действительно не оставалось…
Глава 14
Кладира осталась до вечера. Она, обладая необходимыми знаниями и аристократическим воспитанием, отправила Шарона по делам рода и все свободное время учила меня необходимым манерам.
— Шаг тверже, уверенней. Ты — герцогиня. Перед тобой все должны склоняться. Четче шаг. Так. Остановилась. Приветствуй императора. Нет, руки надо складывать по-другому. Да, именно так. Поклоны? Нет, никаких поклонов нигде и никогда. Странная традиция в твоем мире.
— Держи бокал непринужденно. Ты ведешь светский разговор, твой мозг занят, а руки должны жить своей жизнью.
— Нет, эти украшения под платье совершенно не подходят. Под него нужно то колье.
— Родственники могут сидеть вместе только на официальных приемах. Шарона это не касается, да, он может сесть с тобой в любом месте. Нет, на артаров внимания обращать нельзя. Это считается дурным тоном. Слуг благодаришь легким кивком. Легким, не настолько глубоким. Да, верно. Артары? Ниже слуг? Нет, не сказала бы… Они просто живут отдельно… Хотя, да, думаю, все же ниже…
Я слушала, старательно запоминала и все больше мстительно надеялась, что Селенире в моем бывшем мире ничуть не лучше, чем мне здесь. К отъезду Кладиры голова пухла от обилия информации. Я не знала и половины рассказанных нюансов. Селенира, конечно, считалась эксцентричной особой, но при этом была хорошо воспитана. Я же, с моей благовоспитанностью, не владела подобными навыками, а значит, могла подставить весь род Ломарских.
— Ронара, — Лоран появился на моем горизонте перед ужином. Пока Кладира не уехала, он не показывался нам с ней на глаза. Едва же дверь за сестрой Селениры закрылась, он решительно перегородил мне дорогу, видимо, желая побеседовать о чем-то важном. — Прошу, уделите мне внимание.
Твердый взгляд, сжатые губы, напряженная фигура. И снова серый цвет в одежде. Как объяснила Кладира, артары, если они не на императорской службе, в основном носят серый цвет, чтобы отличаться от законнорожденных. Не сказать, чтобы это был особый закон. Скорее, негласное правило, которое не принято нарушать.