Да. Хочу этого. Хочу, чтобы он пожалел обо всех сказанных словах и поступках.
Только вот ничего у меня не получится, если сейчас все парню расскажу. Ничего.
А в своих желаниях, я вижу только себя в роли Озёринского палача.
Мужчина окинул меня тяжелым взглядом, в котором читалось такое нетерпение, такой намек на злость, что мне стало не по себе.
- Так, что? Сложный вопрос? Повторить?
- Да как ты…
Не дал договорить. Он поднял руку, давая понять, что еще не закончил и мне лучше заткнуться.
- Предупреждаю сразу, я ненавижу ложь. И ненавижу людей, которые врут. Хорошенько подумай, прежде чем сказать ответ, Ника.
В горле мгновенно пересохло.
Дышать стало нечем, словно из комнаты забрали весь кислород.
Что со мной? Снова упаду? Как же так?
Вдох. Выдох.
Вдох. Выдох.
Сразу вспомнилось детство, где бабушка, строгим голосом говорила, что души тех, кто обманывает – умирают. Я тогда ужасно боялась остаться без души, поэтому и не лгала больше никогда.
А сейчас солгу. Первый раз за столько лет, обману человека, не боясь последствий.
Хотя, что мне будет? Моя душа уже мертва, повторно, враньем её не убьешь.
- Ты действительно думаешь, что если спас меня, то имеешь право задавать такие вопросы?
- Ты нервничаешь.
- Есть повод. Ко мне домой ворвался незнакомый человек. Задает глупые вопросы, я что должна делать? Прыгать от счастья и благодарить Бога за такой момент?
- Вопрос был глупым?
Ни один мускул не дрогнул, когда мужчина заговорил. Спокойный голос. Только глаза выдавали, с каким нетерпением ответа моего ждет.
- Глупым. Ещё каким глупым.
А ведь и правда дурацкий вопрос. Особенно когда его он задает.
- Тогда почему в обморок свалилась, стоило только увидеть его с девушкой?
Так, и хотелось закричать во всю глотку, что не из-за Озёрина я с асфальтом решила познакомиться. Не из-за него.
Да. Увидела.
Да. Противно стало.
Он меньше суток назад ко мне приходил, за что теперь с фингалом на пол-лица красуется, а потом стоял, и как ничего не бывало невесту свою обнимал.
Во мне ненависть такая бурлила, на него, на себя идиотку, за то, что верила когда-то. Напряжение, нервы, боль от утраты сделали своё дело, что я аж сознание потеряла. Это никак к Озёрину не относится.
- Можешь понять, что я к соседу своему никакого отношения не имею. Можешь? У меня и так в жизни проблем хватает, чтобы стоять сейчас и отчитываться.
Злясь на парня, протянула руку, показывая на дверь:
- Извиняюсь, но чаем не угощу. Дела.
Не смотря ему в глаза вышла из комнаты, прошлась по коридору, краем уха, слыша, что он идет следом.
Только после того, как открыла дверь, развернулась.
- До свидания. Ещё раз спасибо, что помог.
Вздрогнула, когда он поднял руку и ловким движением снял платок с моей головы. Не успела и охнуть, когда услышала знакомый голос, на который мы с Егором одновременно повернули головы.
*
Вздрогнула.
Но не оттого, что с меня наглым образом сорвали платок, и не оттого, что человек, который это сделал, подошёл слишком близко, нет. Меня передернуло от звука женского голоса, так неожиданно прогремевшего на весь подъезд. Того, кого слышать совсем не хотелось. По крайней мере, не сейчас. Позже.
Точно.
Я бы отложила разговор с ней на какое-то время.
Или вовсе отменила.
В проёме открытой двери стояла она.
Ирина Владимировна Озёрина, собственной персоны.
Смотрела в глаза, и взглядом своим, ядовитым, словно душу из меня выкачивала.
Как всё не вовремя. Женщина всегда была с колючим языком, многие и не связывались с ней, понимая, что свои нервы дороже, и её просто нереально в чём-то переубедить или переспорить.
Гроза подъезда, королева сплетен всего дома, которая к тому же меня недолюбливает, но зачем-то пришла в гости.
Она стояла так, что видела только меня. Егор не попадал под угол её взора, и я отчего-то обрадовалась этому факту. По мне, пусть она совсем его здесь не видит. И дело не только в этом парне, проблема не лично в нём. Тут другое. Стоит Озёриной увидеть мужика в моей квартире, то она сразу же разнесёт по округе, что не успела я бабушку похоронить как хахаля в дом привела.
Мать Юрца на подобное способна. И не только на такое. Никто не знает, что её мозг может придумать в определенный момент.
Я эту женщину с детства побаивалась, стараясь меньше на глаза попадаться. Поэтому её сын и был нашим с бабушкой постоянным гостем. Сидели у нас дома, лишь бы не рядом с ней.
- Значит, здороваться тебя так и не научили. – Скорее утверждала, а не спрашивала, своим грубым командирским голосом.
Меня всегда удивляла её способность менять тон при разговоре. На малолеток, которые сидят возле подъезда на лавочках, она орала, словно в неё бес вселился, а разговаривая со своим соседом, который являлся владельцем какого-то магазина, она была тихой мышкой, изредка поддакивая немного писклявым голоском.
Так и сейчас. Разговаривая, она включила бесовый голос, какой в принципе был всегда, когда она обращалась ко мне.
- А Вы что-то хотели?
- От тебя? Не смеши. Что я могу от тебя хотеть? Если, только чтобы глаза мне здесь больше не мозолила.
Странно. Раньше, я боялась ответить этой женщине. Действительно, боялась. Всё тело тряслось, стоило только увидеть её, но сейчас… Сейчас было плевать.
- Точно. Судьба у Вас такая, со мной в одном доме жить.
Бросила взгляд на парня, который с интересом наблюдал за этим разговором. Не знаю, что его веселило, но улыбка с лица не сходила.
- Ты так думаешь? Вряд ли. Разве не слышала, что Юрочка мой женится скоро. – Говорила так, будто пыталась на больное надавить.
Глупо. Очень глупо.
«С недавнего времени, Ваш Юрочка, не является моим больным местом».
И если меня не задело такое заявление, о скорой свадьбе Озёрина, то по напрягшемуся телу мужчины, можно было понять, что это событие ему явно не по душе.
- Счастья желаю. На свадьбу пригласить захотели? Мило. Спасибо. Я подумаю. Только одного не пойму, при чем здесь Вы, и ваше место жительство?
Уж не думает ли она вместе с молодожёнами поселиться? Тогда будет искренне жаль, молодую невесту.
- Ты действительно настолько глупая? Конечно же, сын меня с собой заберет. Купит огромный дом, куда и перееду, подальше от этого клоповника.
Думает. Она и вправду так думает. Хотя, это ведь Озёрин. Он точно не сможет отказать своей матери.
Только на какие деньги он собрался дом покупать, если до заветных миллионов еще учиться и учиться?
Пока я размышляла, то не заметила, как моему спасителю надоело прятаться за дверью. Сделав быстрый шаг, он встал позади меня. Ухмыляясь, смотрел на соседку, которая не замечая внезапное появление парня, продолжала расписывать будущие прелести богатой жизни.
- Так что, недолго мне с тобой под одной крышей жить. Я уеду, а ты так и останешься здесь одна. При чем никому не нужной. Только бабка и была…
А вот эти слова по больному ударили. Врезали так, что ноги подкосились. Всем телом дёрнулась назад, и если бы не позади стоящий мужчина, то снова бы упала.
И только я рот открыла, чтобы высказать всё, что я о ней думаю, как мне этот рот ладонью и прикрыли.
Вместо меня говорить начали.
- На кого ж Вы свою сталинскую двушку оставите?
Можно вечно смотреть на три вещи: как горит огонь, течет вода, и как менялось лицо Озёриной, когда она увидела Егора. Её реакция, навсегда останется в моей памяти.
- Здравствуй, «мама». Котлетки принесли, или просто зашли ядом побрызгать?
Котлетки?
Чёрт. Зачем он вышел?
*
Действительно, зачем?
Заступиться? Господи, да я сама смогла бы защитить себя. Честно, смогла бы. Первый раз в жизни, захотелось ответить грозной соседке, не боясь при этом расстроить бабушку. Не кого расстраивать, а Озёрина именно на это и давила. Думает, что всю жизнь молчать буду, и она сможет по своему желанию, в любой момент помои мне на голову выливать?
Да ни черта подобного.
Хватит.
В голове миллион слов пронеслись, выстраиваясь в предложения, для не менее грозного ответа. А он взял и помешал. Окончательно всё испортил. Теперь как от слухов отмываться буду?
- Е-Егор?! – Спросила женщина голосом, словно её в этот момент пчела в мягкое место кусала.
Неожиданно для себя, прыснула от смеха. Мда, таким голосом, она даже с соседом своим не разговаривала, а он, между прочим, ого-го какой дяденька важный. Поймав на себе убивающий взгляд Ирины Владимировны, смеяться захотелось сильнее и уже в голос. Да черт с ними, со сплетнями, пусть, что хочет потом и рассказывает, после такого не обидно будет.
В этот момент, я была согласна на то, что сгонять на кухню, поставить чайник, и притащить заветный напиток Егору прямо сюда. Пусть пьёт, наслаждается. Пока я сама буду наслаждаться сменой выражения лица Озёриной.
Настроение подскочило на максимальную отметку.
Рукой прикрыла рот, скрывая улыбку.
- Ага. Он самый. Не ожидали? Хотя, по лицу, видно, как рады меня лицезреть. Да?
Он издевался. Кажется, что это было понятно всем, кроме самой женщины, с которой он разговаривал.
- Конечно, рада. Егорушка, а почему к нам не пришел? Оля с Юрочкой тебя там ждут. Мы все тебя ждем. А ты здесь. С этой…
И взгляд на меня брезгливый бросила, словно она в собачью какашку наступила.
Гадина.
- С кем, с этой? Вы про мою «подругу» говорите? Да, она у меня замечательная. Согласитесь?
И руку свою тяжеленную на плечо по-хозяйски закинул.
В любой другой ситуации, я эту руку откусила бы, но сейчас, смотря, как Озёрина снова в лице меняется, решила промолчать.
Подруга и подруга. Что здесь такого? Все равно меня лавиной сплетен накроет, пусть хоть повод будет.
Понимала, что Егор так делает, только для того, чтобы немного поиздеваться над женщиной. Было понятно, что теплых чувств он к ней не питает, даже наоборот. Парень стоял и с таким удовольствием наблюдал за Озёриной, когда она то открывала рот, то закрывала, пытаясь что-то сказать.
- П-подругу?
- Совершенно верно. Ника, подруга моя. Близкая подруга. Понимаете о чём я?
Та закивала головой.
Что она может понимать, если я сама ничего не поняла?
- Так, что Вы там про дом говорили? Всё-таки решили ипотеку брать, «маман»?
Женщина снова рот открыла, но Егор продолжал разговаривать.
- Похвально. Отличное решение. Ипотека — это выход из Вашего положения.
- Д-да мы не думали…- будто оправдывалась.
- Вас разве дома не ждут?- снова перебил.- Родственников ведь много, наверно, они там потеряли Вас, в таких хоромах. Только вот, перед тем как уйти котлеты жарить, извинитесь перед Никой. Ненавижу, когда моё обижают.
- Да ладно, не стоит. – Улыбнулась, глядя на мать Юрка, – Если только Ирина Владимировна сама этого не захочет?
Выжидающе смотрела на неё, и даже чуть вздрогнула, когда поняла, что она после слов таких глазами меня расстреляла, не жалея патрон при этом.
Но продолжала молчать, до того момента, пока Егор снова к ней не обратился:
- Конечно, Ирина Владимировна хочет извиниться. Я ведь прав?
- Егорушка, мальчик мой….
- Егорушкой я был лет двадцать пять назад. С того времени, немного изменился.
Офигела от того, как вытянулось лицо соседки. Не ожидала она такого, однако.
- Конечно. Взрослый мужчина. Просто для меня, Вы все еще дети. – затараторила она. – А Нику, вообще, с детства знаю. Можно сказать, что вместе с бабушкой её растила. Она на мои слова и не обиделась. Правда ведь, милая?
Растила она меня. Пфффф.
В страшном сне такого не представишь.
- Ну, не знаю. Честно, не знаю, тетя Ира.
Я помнила, что она ненавидела, когда её так называют. Всегда требовала, чтобы обращались по имени и отчеству. Знала, но не могла упустить возможность, лишний раз вывести её из себя.
Подумала, чего мне терять? Я ж с Катькой уезжаю скоро. Да и, по её словам, они тоже переедут. Значит, не увидимся.
Телом почувствовала, что Егор смеется.
- Ника, какие обиды. О чём ты говоришь, девочка моя…
Не известно, сколько бы еще могла продолжаться эта беседа, если бы я не услышала звонок телефона, доносившегося из моей сумки.
Звонок как спасение. Убрала руку парня, и немного отодвинулась.
- Теть Ир, я на минутку. Важный разговор. Сейчас вернусь и договорим. Егор…
Шла к телефону, а сама надеялась, чтобы этот спектакль поскорее подошел к концу. Конечно, злить Озёрину мне нравилось, и не мне одной. Но как-то больше не хотелось. Нужно поскорее домой её отправить. Поблагодарить парня и продолжить собирать свои пожитки.
Звонила Катька. Предупреждала, что через пару часов заглянет ко мне, чтобы проконтролировать весь процесс. С ней разговаривала, а сама прислушивалась, что там в подъезде происходит. Только вот из-за Катюхиного ора в трубку, слышно ничего не было.
Договорив, тяжело вздохнула, и пошла к гостям. И даже немного расстроилась, когда их не обнаружила.
Ну вот. А я ведь и спасибо не успела сказать.
Глава 9.
Покинуть родной город сложно.
Только иногда нужно уехать, чтобы столкнуться с тем, что было. Или с тем, что не успело произойти. Иногда приходится делать то что нужно. Нужно -в твоём понимание. Неважно куда ехать. Туда, где стены не будут напоминать о той боли, которая сидит глубоко в сердце. Больше не бояться слез. Уехать и сдаться. Самой себе сдаться. Себя предать. Начать другую жизнь. Познакомиться с новой собой. Просто уехать. Покидать родной город, значит начать жизнь с другого листа. Открыть страницу нового начала. Иногда – это бывает концом. Конечной точкой в твоей жизни.
Позади остается родной дом. Знакомые улицы, лестницы, скамейки. Ты оставляешь все здесь, ища себя в другом месте. Оставляешь за плечами этот ад из сплошных слёз. Уезжать из одного города, значит, забыть что-то. Воспоминания, правду, предательство, ложь, надежды. А те моменты, которые не хочешь забывать, бережно берешь в руки, и складываешь в легкий чемодан. Самое прекрасное, что с тобой происходило, ты забираешь с собой.
Прощай любимый город, который стал приносить мне много страданий.
Прощай.
*
Переезд вытянул последние силы.
- Даже не представляешь как я рада, что ты теперь будешь здесь жить, – говорила подруга, помогая раскладывать вещи в старенький шкафчик. – Комнатка маленькая, но мы поместимся. Потом кровать купим и, вообще, заживем.
На автомате поддакивала, а сама слёзы в кулак собирала.
Я не жалела о том, что переехала. Просто было ужасно грустно. Подавляла в себе эти эмоции, чтобы не расстраивать подругу, которая, казалось, была счастлива.
- Конечно, Кать. А пока я могу и на полу поспать.
- Вот ещё. На полу она дрыхнуть собралась. Диван разберем и вместе завалимся. Он, знаешь, какой огромный. Я про кровать так сказала, думала, что тебе комфортнее будет.
Мне было без разницы где спать. Честно. В данный момент, была готова сесть в этот шкаф, и уснуть в нем. Или стоя. Казалось, если закрою глаза, то моментально упаду в другую реальность. Спать в автобусе было сложно. Холодно, тесно, постоянно кто-то кричал.
Всю дорогу думала о мужчине, который отвёз меня в больницу, потом внезапно нагрянул в мой дом, и также неожиданно покинул его вместе со злой соседкой.
Мне даже, казалось, что он специально увёл её, чтобы я больше с ней не встретилась. Глупо. Зачем ему так делать?
- Тогда спим на диване. – подытожила, взяла вещи и вышла из комнаты, чтобы поскорее дойти до душа, который находился в конце коридора.
Хотелось быстрее смыть с себя этот тяжелый переезд.
Когда закрывала дверь своей квартиры, то мысленно спрашивала себя, все ли делаю правильно?
Хватит ли сил начать то, что придется довести до конца?
Хватит ли смелости, чтобы отомстить?
Но потом вспоминаю все слова, которые сказал Озёрин, всю боль, которую мне пришлось пропустить через себя, тогда понимаю, что смогу. Всё смогу. Сумею. Справлюсь.