Как мы могли упустить этот момент?!
Тем временем судья пробегает глазами бумаги, убеждается, что истец закончил, и обращается к Оксане, которая неуверенно ходатайствует об отсрочке, в связи с появившейся информацией.
Судья сухо соглашается и назначает новую дату. Как только заседание объявляется закрытым, я стартую с места и выбегаю на свежий воздух, обронив через плечо:
— Мне пора, важная встреча с поставщиком горит. Созвонимся позже.
Если останусь там хотя бы еще секунду, то разрыдаюсь, чего никак не могу допустить.
Неудачно поскальзываюсь на крыльце, падаю, неуклюже поднимаюсь и несусь к машине. Сажусь в свой Солярис и, толком не прогрев его, давлю на газ, вытирая слезы, что заструились потоком. Брюки порваны и испачканы, колено пылает, локоть тоже дает о себе знать, но ссадины — это сейчас меньшая из моих проблем.
До меня, наконец, доходит, что мы все провалили! Из-за тупой ошибки я потеряла «Рувипшоп».
***
По-детски хочется винить Оксану, которая не проверила цифры. Она ведь мой юрист! Я плачу ей деньги. Почему Осадчий сверил дату выдачи паспорта с датой составления дарственной, а она нет?! Родителей, за то, что пошли у меня на поводу и согласились на авантюру. Статью УК о фальсификации доказательств я накануне прочитала по диагонали, запомнила слова «арест» и «штраф».
В то же время я понимаю, что виновата во всем сама. Ни папа, ни Оксана — лишь я! Так сильно боялась, что Влад победит, что пошла на преступление! А еще поставила на первое место любовные переживания.
Да, вот именно. Я слишком сильно увлеклась Осадчим. Спала с ним, отказываясь думать о последствиях!
Тогда как сам Андрей… спокойно выполнял свою работу. Чувства ему не помешали. Если они, конечно, вообще были.
В следующий момент я легко определяю виноватого.
Андрей… он больше не мой Президент. Не мой любовник. И не мой мужчина.
Он ведь… узнал меня.
Рыдаю в голос, паркуясь у какого-то магазина, понимая, что не могу сейчас вести машину.
Сбрасываю звонок Оксаны, не хочу никого слышать, нужно прийти в себя, отдышаться. Собираюсь даже выключить телефон, но в этот момент приходит сообщение с номера Президента: «Dura lex sed lex». Это что, латынь?
Гугл подсказывает перевод, и я понимаю, что он свой выбор сделал.
«Закон суров, но это закон».
Дрожащими пальцами вытаскиваю из телефона сим-карту Яблочек Зайчоны, ломаю ее и выбрасываю.
Глава 12
Хобби стало моей отдушиной от неудачного брака, наверное, поэтому я уделяла бизнесу так много времени, постепенно раскрутив его до уровня успешного интернет-магазина. Сейчас уже не верится, но начинали мы вместе с одноклассницей, она маялась от скуки в отпуске по уходу за ребенком, а я… просто страдала бездельем, ожидая мужа с очередной пьянки. Злясь, что ему веселее с друзьями в бильярдной, чем со мной. Хотела стать интереснее, умнее, лучше!
Когда идея сформулировалась в четкий план, подружка пошла на попятную и я осталась одна. Впрочем, это оказалось к лучшему. Я привыкла, что никто не лезет в мое дело. Как теперь делить управление с Владом… понятия не имею.
Следующие после заседания дни я посвятила усердной работе. Лично проверила несколько пунктов выдачи одежды, слетала в Екатеринбург на открытие точки. Попросила Оксану не беспокоить меня хотя бы некоторое время, дать остыть и собраться с мыслями. Сегодня ее тоже не будет, хотя обычно я присылаю пригласительные на подобные мероприятия всем своим подругам.
Меня ждет показ новой коллекции итальянского дома белья, приуроченный к заключению контракта с «Рувипшопом». Ранее обзавестись этим шикарным бельем в России было практически невозможно — доставка из Европы выходила дороже самой покупки.
Совместно с представителем бренда мы арендовали зал в гостиничном комплексе, дали рекламу в прессе. Несмотря на опыт работы, я немного переживала, что никто не придет. Напрасно! Захожу в стилизованное помещение и довольно улыбаюсь: зал ломится от гостей, а я сразу попадаю в центр внимания.
Светлана, как обычно, вводит в курс дела, я отдаю несколько распоряжений насчет подачи закусок и шампанского. В компании еще двух сотрудниц обхожу гостей, лично благодарю их за присутствие и желаю отличного вечера. До начала показа остается менее двадцати минут, а я начинаю переживать, хватит ли всем места.
— Одну минуту, Филиппе, — прошу у итальянца прощения на английском. Его английский еще хуже, чем мой, поэтому мне практически не стыдно. Мы чудесно общаемся на языке жестов.
Быстрым, насколько только позволяет дизайнерское платье, шагом спешу к администратору, чтобы дать последние распоряжения перед началом шоу и убедиться, что все готово, как натыкаюсь взглядом на знакомые фигуры.
Скрещиваю руки на груди и отставляю левую ногу чуть в сторону, давая себе опору. А падать есть от чего! Например, от шока перед непробиваемой наглостью и нахальством.
У входа стоят Осадчий с Голубевым. Оглядываются, о чем-то беседуют.
Из-за спины раздается Светин запыхавшийся голос:
— Охрана не хотела их впускать, но Владислав заявил, что у него столько же прав здесь находиться, сколько и у тебя! И вообще он скоро уволит всех, кто будет ему улыбаться не так широко, как его величество привыкло. Лидия, кажется, он намерен вникать в курс дела, — в полной панике.
Сжимаю кулаки и губы от негодования и закипаю.
— Вангую скандал, если попытаться их выставить, — осторожно подсказывает Светлана.
— Да знаю. Бесполезно это, хотя официально «Рувипшоп» пока только наш! Без решения суда у него нет прав и на нашем коврике у двери потоптаться!
— Притащил с собой адвоката, уверена, он навешает нам лапши на уши, мы ничего и понять-то не успеем. Кстати, а где Оксана Владимировна?
— Она бы нам не помогла, — произношу мрачно, отдавая себе отчет в том, что все еще злюсь на подругу. — Ладно, пойду поздороваюсь, — встряхиваю волосами и растягиваю губы в очаровательную улыбку. — Уточнишь пока, все ли готово?
— Да, не сомневайся. Не расстраивайся только. Ты звезда этого вечера.
Беру пару бокалов с шампанским и уверенной походкой приближаюсь к мужчинам. Они только пришли, от обоих веет морозцем. Оба чувствуют себя слегка неуверенно: толпа незнакомых людей, все о чем-то увлеченно беседуют, никто не уделяет им внимания.
— Добрый вечер, Влад, Андрей Евгеньевич, — мой голос звучит легко, словно райская птичка щебечет. — Чувствуйте себя как дома, раз уж пришли. Шампанское у тех столиков в неограниченном количестве. Ровно в семь начнется показ вон там, где сцена, — показываю пальцем. — Сидячих мест, правда, уже нет.
Они кивают, забирая у меня бокалы. Здороваются.
— Я оставил тебе три сообщения, Лидия, — упрекает меня Влад, — ты не ответила ни на одно.
— Пока не будет решения суда, я не расскажу тебе ни полслова о бизнесе, — ловлю себя на том, что избегаю смотреть на Осадчего. Его присутствие давит на меня.
— Напрасно, — отвечает Влад. — Я могу и разозлиться к тому времени. Кроме того… — он делает паузу. Бросает взгляд на Андрея, который стоит чуть поодаль. — Я как раз раздумываю, раздувать ли ситуацию с фальсификацией. Я бы мог забыть о попытке обмана, будь ты чуть сговорчивее.
— Это твой юрист посоветовал тебе угрожать мне и шантажировать? — наконец впиваюсь глазами в Андрея, чувствуя, как ненависть внутри поднимается волнами.
— На самом деле, мы обдумываем сделку, которую хотим предложить вам в ближайшее время. Оптимальный для нас всех вариант, чтобы поскорее закончить это дело, — отвечает Андрей спокойно. Мгновение мы смотрим друг другу в глаза, мне кажется, он выглядит раздраженным, но сдерживает себя. Интересно, зачем приехал? Для поддержки боевого духа своего клиента?
В этот момент всех зовут занять свои места. Мы со Светланой и Филиппе располагаемся в первом ряду. Под громкую модную музыку в свете софитов на подиум выходят модели, на которых минимум шикарной полупрозрачной ткани. Зрелище, скажу честно, потрясающее. Сердце замирает от восторга! Умеют итальянцы делать шоу.
Случайно или нет, но Андрей устраивается таким образом, чтобы видеть меня. Мы поглядываем друг на друга, но избегаем установки зрительного контакта.
И все идет хорошо, пока на подиум не выходит девушка в той самой комбинации, в которой я была в первую нашу встречу. Взгляд Осадчего стекленеет. Андрей смотрит на модель, потом на меня, снова на модель. Я же делаю большой глоток воды, так как внезапно начинаю испытывать невыносимую жажду. Глядя на меня, он тоже отпивает из своей бутылки. На мне открытое платье, в помещении прохладно, но по ощущениям — мы где-то в Сахаре встречаем полуденное солнце.
Оставшиеся минуты он буквально поедает меня глазами, не отрываясь ни на секунду. Блестящему адвокату нет дела, что излишнюю заинтересованность кто-то заметит. Например, его доверитель. Осадчего больше не волнуют ни шикарные раздетые девушки в паре метров от него, ни окружающие люди.
Он смотрит на меня.
И я понимаю, что он прокручивает в голове наш секс.
Уверена в этом на сто процентов, потому что сама думаю о том же самом. И совершенно несвоевременно начинаю возбуждаться, закидываю ногу на ногу.
Он продолжает трахать меня глазами. Я допиваю воду и облизываю губы.
Чувствую на себе его тяжелый взгляд, когда вместе с гостями вскакиваю с места и аплодирую финальному поклону модельера и моделей. Когда общаюсь с гостями, принимая щедрые комплименты и поздравления. Когда раздаю пакеты с подарками и скидочными картами.
— Смотри, что творят, — говорит мне Светлана, кивая куда-то в сторону. Я оборачиваюсь и вижу, как две мои барышни из отдела поддержки клиентов воркуют с Владом, улыбаются ему.
— Уволю завтра же!
— Предательницы.
Догадываясь, что Влад заметил мое внимание и собирается подойти, чтобы, вероятно, сморозить очередную гадость, я быстро ретируюсь в сторону дамской комнаты, потому что портить себе настроение не собираюсь. Только не сегодня!
Может, потихоньку смыться домой? Торжественная часть подошла к концу, Филиппе попрощался десять минут назад.
Но не успеваю я сделать и нескольких шагов по направлению из туалета к гардеробу, как путь мне преграждает Андрей Осадчий.
— Уже уходишь? — спрашивает он.
— Долгий трудный день, Андрей Евгеньевич, неудобные шпильки, — отвечаю предельно бесстрастно, словно он действительно исключительно защитник моего врага и ничего больше. У самой же в ушах шумит от нервного напряжения. Он тут же смотрит на мою обувь, затем возвращается к глазам.
Мимо проходят девушки, одна спрашивает, верно ли они движутся в дамскую комнату. Киваю и указываю путь.
Осадчий не двигается с места.
— Надо поговорить, — коротко.
— Все разговоры — через моего юриста, — это все, на что хватает сил.
— Твой юрист — дура, — говорит он спокойно, и я вскидываю голову, не ожидая от него подобной фразы.
— Ты сейчас… оскорбляешь мою подругу, ты отдаешь себе в этом отчет?
— Констатирую общеизвестный факт.
— Она лучший юрист по семейному праву в городе!
На что он смеется! Искренне так, от души. Отчего становится немного не по себе.
— Это она тебе сказала? — произносит, все еще улыбаясь.
— Не буду говорить, что она думает о тебе. Еще расстроишься.
— Меня не трогает, что она обо мне думает. Похвально, что она пытается думать в принципе, неплохая тренировка для мозга. Но в тему, которую я хочу обсудить, Оксану посвящать необязательно.
Я скрещиваю руки на груди и склоняю голову набок.
— Только не сейчас. Можно мне пройти?
— Или она уже посвящена? — понимание отражается на его лице, и я чувствую, как начинают пылать мои щеки. — Это вы вместе придумали? — он кивает себе, а я пытаюсь вообразить, о чем он сейчас думает, и мне становится жутко.
— Я не понимаю о чем вы, — мои губы слегка дрожат. — Не уверена, что нам стоит общаться наедине, нас могут увидеть.
— Эту идею она тебе подала, Лидия? Или ты сама додумалась?
Боже, он решил, что все это была игра. Продуманная многоходовка против него.
— Оксана удивляет меня с каждым разом все больше, — произносит он жестко, хищно прищуривается. — Хорошо, Лидия, — тянет мое имя со вкусом. — Рузайкина — Зайкина — Зайчона… Хм, можешь передать своему юристу, что у нее получилось меня раззадорить в деле, от которого поначалу хотелось поскорее отделаться, — он делает шаг в мою сторону, а я пытаюсь сбежать. В последний момент он позволяет себя обойти, шепнув напоследок: — Теперь я обберу тебя до нитки.
Он провожает меня взглядом, кожей чувствую. Она пылает, горит. Свои подозрения подтверждаю, оглянувшись в самом конце коридора. Он сосредоточен, легкая улыбка не смягчает, а скорее ожесточает лицо. Она дьявольская, он предвкушает. Кажется, этот мужчина не то презирает, не то ненавидит меня.
Глава 13
Он все неправильно понял! Боже, ну почему я не сказала ему раньше? Почему позволила додумать ситуацию самому? И он додумал, сделав собственные, неутешительные для меня выводы. Не знаю, что такого страшного случилось между ним и Оксаной, но, кажется, он судит меня по дружбе с ней.
Я чувствовала смертельную обиду на Осадчего за предательство, а теперь понимаю, что своей холодностью усугубила ситуацию, превратив ее в полную катастрофу!
Хожу по квартире, заламываю руки.
— Ты мельтешишь, тем самым сбивая меня, — говорит недовольно Жанна, которая согласилась пожить у меня пару дней, пока я не приду в себя после угроз Влада.
— Ты лайкаешь фотки в инсте! Как можно при этом сбиться?
Жанна невозмутимо пожимает плечами:
— Думаешь, это такая легкая работа? Ты зациклена на себе, сестра.
— Точно не хочешь вина?
— Нет, спасибо. А тебе, может быть, уже хватит? — спрашивает она, наблюдая, как я откупориваю вторую бутылку. Раздается громкий хлопок, я подношу горлышко ко рту, бросаю последний взгляд на сестру, та отрицательно качает головой, и я отпиваю.
— Нет, это ни в какие ворота! Я с ним спала, это было превосходно! Мы никакие не враги! Люди, между которыми такая химия, не могут ненавидеть друг друга! Это совершенно несправедливо! — хожу туда-сюда и активно жестикулирую. Случайно разливаю вино, отмечаю, что хорошо бы вытереть, но через секунду забываю об этом.
— Я тебе говорила, что в этом чате торчат только шишки, — говорит Жанна. — Зачем ты с ним встретилась лично? Сама виновата! Чем плохо просто переписываться?
— Да знаю! Что теперь об этом… Он сам предложил. Ты ведь видела его, сестра, как можно было удержаться?! Да и просто переписываться… взрослым людям, знаешь ли, этого маловато! — я не замечаю, как на эмоциях повышаю голос, Жанна качает головой и сводит брови домиком, жалеет меня. — Мне надо поговорить с ним. Все объяснить. Пусть мы не будем вместе, но хотя бы сохраним человеческие отношения!
— Поговори, конечно.
— И все ему скажу, как есть!
— Давно пора.
— Прямо сейчас! — я хватаю сотовый и набираю сообщение Оксане с просьбой выслать домашний адрес Осадчего. Она, сто процентов, все о нем знает.
— Что?! — подрывается с дивана Жанна.
— Ты должна поехать со мной, чтобы я не наделала глупостей, — тыкаю в нее пальцем.
— Вот это, я понимаю, решение взрослой самодостаточной женщины, бизнесвумен. Ложись спать, Лидия. Утро вечера мудренее.
Если даже Жанна против поездки в час ночи в пьяном виде к адвокату бывшего мужа, то идея явно провальная.
И тем не менее утром в семь ноль-ноль я паркую свой Солярис у дома Осадчего. Заявиться к нему в офис может быть опасно, поэтому я приехала сразу домой. Осталось только решиться выйти из машины и позвонить в домофон.
Что я скажу ему? Попрошу не обирать меня до нитки? Смешно!
В семь десять он выходит из подъезда, направляется к своему черному Мерседесу и пропадает из поля зрения. Некоторое время я настраиваюсь выйти из машины и помахать ему. Просто предложу выпить кофе. Что такого?
Нет, не могу.
Я уверенный в себе человек, но именно перед ним робею. Никак не могу справиться с эмоциями. Все время вспоминаю его ласки и нежные слова. Ощущения, которые щедро дарил мне. Его засос только-только зажил на моей груди, как последнее напоминание о запретной страсти.