Но 20 августа в результате завершения Ясско-Кишиневской операции была разгромлена и пленена 600-тысячная группировка — 25 немецких и 22 румынских дивизии. Ситуация стала предельно ясной. В районе Аккермана (ныне Белгород-Днестровский) в плен сдалась без боя целая румынская армия.
А в самом Бухаресте шел активный политический процесс. Находившиеся в подполье политические партии (национал-либеральная, национал-царанистская, социал-демократическая и коммунистическая) объединились в единый блок и вступили в переговоры с Михаем I. Три ночи подряд они тайно заседали в королевском дворце, подготавливая смену власти. Записали на граммофонную пластинку обращение короля к народу, чтобы озвучить текст по радио. Организовали новое, коалиционное правительство, составили и согласовали первые декреты этого правительства, решили вопрос о вступлении в войну против Германии.
В то же время представитель блока И. Михалак встретился с Антонеску и попытался убедить его, что давно пора принимать предложение Молотова, а то как бы не произошло восстание народа. Антонеску попросил сутки на размышление, за это время он пытался договориться с немцами, две дивизии которых стояли в Бухаресте.
23 августа король Михай I вызвал к себе Антонеску. Тот стал говорить, что уже три дня, как послал курьера в нейтральную Швецию для связи с советским послом в Стокгольме А. М. Коллонтай, но ответа пока еще нет (курьер, как потом оказалось, задержался в Берлине). Король подвел Антонеску к окну и показал на огромную толпу, пришедшую ко дворцу (манифестацию организовали партии блока). Антонеску был тут же арестован, власть перешла к тому правительству, которое заранее было составлено (его возглавил генерал Константин Санатеску).
После этого король Михай I пригласил в свой дворец немецкого посла в Бухаресте М. Кимингера и командиров двух немецких дивизий, генералов Хансена и Герстенберга. Генералы, трезво оценив обстановку, обещали в тот же вечер покинуть со своими дивизиями Бухарест. Посол пригрозил, что румыны еще пожалеют, что выгоняют немцев. Действительно, поздней ночью, когда последний немецкий солдат покинул румынскую столицу, ее стала бомбить немецкая авиация (а раньше город бомбили англичане). На следующий день в Бухарест пришла Красная армия, и никаких бомбардировок, естественно, больше не было.
За активное содействие в борьбе с фашизмом король Михай I был награжден высшим советским военным орденом «Победа». Казалось бы, для короля Михая I все трудности остались позади. Подобно герою известной сказки А. С. Пушкина, можно было бы царствовать, лежа на боку. Но так не получалось. Сложности начались при взаимоотношениях с советской военной администрацией. Сначала короля попросили заменить на посту председателя правительства генерала Санатеску другим генералом, Радеску. Потом попросили поставить во главе правительства штатского человека, Петру Гроза. Гроза в 1920-е гг. был министром в нескольких правительствах, а в годы Второй мировой войны за оппозицию режиму Антонеску сидел в тюрьме. Кандидат с такой биографией показался королю приемлемым, и он назначил Грозу премьер-министром Румынии.
Гроза организовал суд над Антонеску, по приговору которого бывшего диктатора расстреляли. Король не возражал: он сам арестовал Антонеску. Хотя расстрел человека, которого он много лет поддерживал, набрасывал тень на самого короля.
Но когда Гроза начал заменять министров, в результате чего в правительстве вскоре оказалось большинство социалистов и коммунистов, король Михай I почувствовал, что трон под ним зашатался. Положение его было тем более серьезно, что ни полиция, ни армия ему не подчинялись.
Король нашел форму борьбы, более присущую пролетариату, — он объявил забастовку. Михай I отказывался подписывать документы, поступавшие к нему из канцелярии правительства. Согласно румынской конституции, постановления правительства становились законами только после утверждения их королем. Забастовка короля парализовала работу правительства. Что должен был делать Гроза?
Он настоял на отречении короля от престола. Затем Михай был посажен в самолет, вылетавший в Швейцарию, где у него жили родственники. После этого в течение нескольких лет бывший король зарабатывал на жизнь тем, что служил авиапилотом. Потом, когда по возрасту и состоянию здоровья его вывели из летного состава, Михай уехал в США, где занялся мелким бизнесом.
Вернемся в Румынию. Там постепенно происходило изменение политического строя. Руководитель коммунистической партии Г. Георгиу-Деж был сначала всего лишь министром экономики, потом — вице-премьером, затем — премьер-министром. Грозу переместили на почетный пост председателя парламента. После смерти Георгиу-Дежа руководство страной перешло к Николае Чаушеску. Он правил 25 лет, создав жесткий авторитарный режим. Ему активно помогала его жена, Елена, ставшая вице-премьером (и одновременно президентом Академии наук). Их власть была свергнута. Бежавших из Бухареста супругов Чаушеску перехватили и расстреляли без суда и следствия. Считается, что Румыния сделала свой выбор.
Спор о государственной границе
Граница между Польшей и Россией была предметом постоянных конфликтов в течение веков. В XVI веке Польско-Литовское государство (Речь Посполитая) полностью владело Украиной и Белоруссией, а в начале XVII века поляки хозяйничали и в самой Москве. В середине XVII века русские отвоевали у поляков Смоленск, к концу XVII века — Восточную Украину. В конце XVIII века Россия, Пруссия и Австрия поделили между собой всю территорию Польши, при этом России достались Западная Белоруссия, Литва и часть Западной Украины. К Австрии перешли Волынь и Галиция (с г. Львовом), к Пруссии — Померания и Мазовия (с Варшавой). Польша как самостоятельное государство перестала существовать.
В начале XIX века Наполеон I разгромил армии Австрии, Пруссии и России и из части отнятых у этих государств бывших польских земель образовал Великое герцогство Варшавское. При этом две польские области (Белостокскую и Тернопольскую), ранее захваченные Пруссией и Австрией, он отдал России, чтобы все страны перессорить. В результате, когда Наполеон I повел свою армию в Россию, вместе с ним двинулись и поляки, и немцы. Но Наполеон I потерпел поражение, политическая карта Европы была снова изменена. Герцогство Варшавское было ликвидировано, почти вся эта территория (вместе с Варшавой) перешла к России.
В начале XX века Польша снова стала самостоятельным государством, воспользовавшись революциями в России, Германии и Австрии. От России она забрала часть Литвы, Западную Украину и Западную Белоруссию, от Австрии — Волынь и Галицию, от Германии — часть Померании. Мазовию предоставили полякам немцы еще в ходе Первой мировой войны (когда отвоевали ее у России).
1 сентября 1939 г. Германия начала Вторую мировую войну, напав на Польшу. За две недели Польша была разгромлена, ее правительство 17 сентября бежало за границу (в Румынию). В этот же день Красная армия перешла государственную границу с бывшей Польшей и заняла (по договоренности с Германией) Западную Украину и Западную Белоруссию. Еще через две недели во Франции образовалось новое польское эмигрантское правительство во главе с Владиславом Сикорским. Когда Франция была оккупирована немцами, польское правительство перебралось в Лондон. Сикорский в 1943 г. погиб при не вполне выясненных обстоятельствах, новым руководителем польского эмигрантского правительства стал Станислав Миколайчик.
2 августа 1944 г. Миколайчик вылетел в Москву для переговоров с И. В. Сталиным. Предстояло решить, какие земли войдут в новую Польшу. Предполагалось, что основой для переговоров будет граница, предложенная в 1920 г. маркизом Джорджем Керзоном, но оставалось много важных деталей. За день до своего отлета в Москву Миколайчик распорядился начать в Варшаве восстание против немецких оккупантов, чтобы освободить столицу Польши самим (Красная армия была близко, на другом берегу Вислы). Миколайчик думал тем самым укрепить свои позиции на переговорах со Сталиным. Запись этой беседы в части, касающейся государственной границы, мы приводим ниже.
Миколайчик спрашивает, как Сталин представляет себе границы Польши.
Сталин отвечает, что советское правительство считает, что восточная граница Польши должна идти по линии Керзона, западная — по реке Одер с оставлением города Штеттин у поляков, а района Кенигсберга — у русских.
Миколайчик говорит, что, следовательно, Львов и Вильно остаются в составе Советского Союза.
Сталин отвечает, что, согласно ленинской идеологии, все народы равноправны. Он, Сталин, не хочет обижать ни литовцев, ни украинцев, ни поляков.
Миколайчик заявляет, что потеря Львова и Вильно будет обидой для польского народа. Польский народ этого не поймет, так как считает, что Польша не должна понести ущерба хотя бы потому, что в Польше не было ни одного квислинга [3].
Сталин замечает, что это не будет ущербом для Польши. Если говорить об ущербе, то он может сообщить, что большая группа русских националистов обвиняет советское правительство в том, что оно разорило Россию потому, что в Россию не входит Польша, которая раньше была ее частью. Если слушать всякого рода обвинения, то можно совсем запутаться. Линия Керзона придумана не поляками, и не русскими. Она появилась в результате арбитражного решения, вынесенного союзниками в Париже. Русские не участвовали в разработке линии Керзона. Он, Сталин, должен при этом сказать, что мало найдется русских, которые согласятся на то, чтобы Белосток отошел к Польше, как это получается по линии Керзона.
Миколайчик заявляет, что он уверен, что если Сталин сделает великодушный жест, то он получит благодарность польского народа и найдет в нем союзника.
Сталин заявляет, что Львов окружен украинскими селами. Советское правительство не может обидеть украинцев. Нужно учитывать, что в Красной армии много украинцев и все они неплохо дерутся с немцами. Украинцы не потерпят, чтобы советское правительство отдало Львов.
Вступивший в беседу В. Грабский заявляет, что он с 1906 г. стоял во главе антигерманского и русофильского движения в Польше. За это его часто называли москалем. Он, Грабский, считает, что дружба польского и русского народов — самое важное дело для борьбы славянства с германской экспансией. Польский народ будет очень благодарен маршалу Сталину за то, что границы Польши передвинутся на запад. Но он, Грабский, просил бы учесть следующее. Ни одно союзное государство не должно понести в этой войне территориальные потери. Поляки хорошо понимают, насколько важно, чтобы в Польше не было украинского и польского вопросов. С другой стороны, он, Грабский, просил бы считаться с тем, что если польское государство в результате войны потеряет часть своей территории, польский народ будет чувствовать себя обиженным. Маршал Сталин говорил о сильной и независимой Польше. Но если бы он добавил к этому заявлению, что Польша не выйдет из этой войны территориально уменьшенной, то русскому народу и Советскому Союзу будет обеспечено сотрудничество польского народа.
Сталин говорит, что если подойти к проблеме славянства с исторической точки зрения, то можно заметить, что в результате Первой мировой войны была воскрешена и восстановлена Польша. Он, Сталин, думает, что в результате нынешней войны будут воскрешены украинский и белорусский народы, и было бы несправедливо нанести им обиду.
Грабский заявляет, что белорусский и украинский народы не будут обижены, если разделить спорные территории пропорционально населению польской, белорусской и украинской национальностям, и затем произвести переселение.
Сталин заявляет, что поляки вместо Львова получат Бреслау. У них будет достаточно руды и угля в Силезии.
Грабский говорит, что с потерей Львова в Польше не будет нефти.
Сталин отвечает, что на противоположной стороне Карпат имеется много нефти. Эти месторождения нужно полякам разведать. Кроме того, у поляков будут химические заводы в Силезии для производства синтетического горючего.
Грабский отвечает, что со Львовом у поляков связано очень много исторических и других традиций.
Сталин спрашивает, а как быть с украинцами? Грабский отвечает, что у украинцев есть Киев.
Сталин замечает, что у поляков имеются Краков и Варшава. В первый раз поляки и русские шли вместе при Грюнвальде (в 1410 г.), когда они разбили немцев. Потом у поляков с русскими были ссоры. В XVII веке, при царе Алексее Михайловиче, был министр иностранных дел А. Л. Ордин-Нащокин, который предлагал заключить с поляками союз. За это его прогнали. Теперь нужен поворот. Война многому научила наши народы.
Грабский с этим соглашается.
Сталин заявляет, что если у Миколайчика нет вопросов, то беседу можно закончить.
Миколайчик заявляет, что у него нет больше вопросов.
Миколайчик, как видим, настойчиво добивался для Польши более благоприятной границы. Он тогда не знал, что затеянное им восстание в Варшаве будет подавлено, погибнет 200 000 поляков, а немцы в отместку полностью разрушат город. Столицу Польши освободят не сами поляки, а Красная армия. Сталин это предвидел, поэтому был столь неуступчив в вопросе о государственной границе.
Мы теперь, зная о развитии событий в Западной Украине в начале XXI века, вправе спросить себя: так ли нужно было бороться за Галицию, которая ни при каких царях не принадлежала России? Если же углубиться в историю, то надо вспомнить, что Галиция в XII веке входила в состав Киевской Руси, с XIV века — в состав Польши, с XVIII века — в Австрийскую империю и лишь в 1918 г. Антанта передала Галицию Польше. Антанты давно нет. Кто имеет больше прав на Галицию?
Парадный обед
Следующий сюжет мы почерпнули из воспоминаний Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко. Он был первым секретарем компартии Белоруссии, затем — первым секретарем компартии Казахстана (когда вторым секретарем являлся Л. Брежнев), а потом — послом в Польше, тогда, когда первым секретарем ЦК Польской Объединенной рабочей партии был Владислав Гомулка. Чтобы понять скрытый подтекст, надо знать, что Гомулка в первые послевоенные годы уже был вождем польских коммунистов и входил в коалиционное правительство Польши в качестве заместителя премьер-министра. Но он позволил себе возражать против ускоренных темпов коллективизации сельского хозяйства, на чем настаивала Москва. Очень скоро Гомулку в Варшаве сняли со всех постов и отправили в тюрьму, где он провел четыре года.
Осенью 1956 г. в Ялте отдыхал Н. С. Хрущев, бывший в то время первым секретарем ЦК КПСС. Вместе с ним проводили свой отпуск некоторые члены советского правительства. В Крым прибыл Гомулка, чтобы в неформальной обстановке решить важные вопросы взаимоотношений между Польшей и СССР (сейчас это называется «встречей без галстуков»). По случаю приезда высокого гостя был устроен парадный обед, на который явился и советский посол в Варшаве Пономаренко.
Хрущев еще до обеда крепко выпил и сидел, нахмурившись. Первый тост провозгласил А. А. Громыко: «За большого друга Советского Союза, пламенного революционера товарища Гомулку!» Сразу раздались одобрительные аплодисменты. Хрущев вдруг переспросил: «За кого? За кого?» Громыко повторил свой тост. «Я за этого предателя пить не буду!» — воскликнул Хрущев и со всего размаха бросил свой бокал на пол. Коньячные брызги и осколки хрусталя разлетелись во все стороны.
Можно себе представить, какие мысли пронеслись в тот момент в голове у Гомулки. Наверное, он вспомнил события пятилетней давности, когда его по указанию из Москвы посадили в варшавскую тюрьму. Но Хрущев — не Сталин, с ним, может быть, удастся договориться миром. Гомулка поднялся со своего места и, стараясь сохранять спокойствие, произнес: «Товарищ Хрущев! Я всего этого не заслужил. По-видимому, ваш посол в искаженном виде информирует вас обо мне».
Теперь «крайним» стал Пономаренко. Он тоже встал и ответил: «Товарищ Гомулка! Если бы вы ознакомились с содержанием моих шифровок, то легко убедились бы в обратном. Ваши действия и позиция оцениваются там весьма высоко».