— Не извиняйся. Я сама виновата.
— И что теперь? — они говорили так, будто нас с Дашей здесь нет.
— Буду шпионить… — Света нервно хихикнула. А потом увидела банку с "подарочком". — Это что?
— Надежды мэра на продолжение рода, — пояснил супруг. — Девочки, — он обратился ко всем нам, — вы должны понимать, что запреты не на пустом месте возникают. Система действует в определенных устоявшихся правилах. А когда правила начинают нарушать, то это приводит к последствиям. Плохим последствиям. Если что-то случается, то вы не лезете нарожон, а вызываете меня или Яна. У нас больше опыта как жизненного, так и жизни в этом мире, да, Маша, тебя это тоже касается, ты жила как дитя неразумное, и не возражай! Во взрослой жизни ты не жила. К тому же, никакой физической, а тем более боевой, подготовки у вас нет.
— А у вас есть? — хмыкнула я.
— Есть, — возразила Даша.
— Даша верно говорит, мы проходили обязательную боевую подготовку. В подвал заходить запрещено. К тому же, там стоит блокиратор, завязанный на ДНК, так что ни выйти, ни зайти никто не сможет. А еще там глушилки. Оттуда вы даже до нас дозвониться не сможете. К сожалению, обойти нашу с вами связь не вышло, пришлось блокировать всю.
— Что будет со злодеями? — спросила я.
Света села в кресло, слушая инструктаж, и молчала, как мне кажется, думая о чем-то своем.
— Пока не знаем. Если б мы были уверены, что мэр не будет их допрашивать, то выпустили б их и все. Но мэр слишком хитер и осторожен. И, уверен, сын сможет доказать, кто он. Поэтому, девочки, думайте своей головой, особенно это касается тебя, сестренка! — обратился Влас к Свете. — Мир?
— У меня есть свои условия! — сказала младшенькая.
Влас замер с таким выражением лица, мол, ну-ну, что еще ты придумаешь?
— Я докладываю мэру только то, что вы с Яном одобрите, а взамен… — она задумалась. — Взамен хочу приключений.
— У меня встречное условие, — сказал принц.
— Какое? — насупилась девочка.
— Ты месяц помогаешь мне в медблоке, выполняешь то, что я поручаю, а я обещаю тебе потом неделю каникул с приключениями и развлечениями.
— Месяц — это слишком долго!
— Хорошо, тогда так — месяц, пока мы живем здесь. Если уедем раньше, то столько, сколько получится. Дома отец мне не даст практиковать, и тебе, наверняка, тоже. Такого опыта у тебя уже не будет.
— А можно я буду помогать? — встряла Даша.
— Нет! — возразили мы с мужем одновременно. И я замолчала, давая слово ему: — Пока не придумаем твою легенду, ты не высовываешься. Можешь помогать по дому.
Старшенькая кивнула. А вот Даша не согласилась:
— Я безропотно выполняю твои задания, а ты позволяешь мне самой докладывать мэру, без указок!
— А справишься? — подначивал принц.
— Справлюсь!
— От твоих поступков и слов зависит не только твоя жизнь, но и все наши.
— Я уже поняла. Каким будет наказание за подвал?
— Никаким. Ты уже наказана за свои ошибки. Даша пострадала и насильник. Выводы делай сама. Чай, уже не маленькая.
На этом разговор закончился. Принц подхватил меня под локоток и потянул на чердак. А там, усадив меня перед собой лицом к себе на скутер, задрав мои ноги и обвив их вокруг своего пояса, молча просмотрел записи. Потом были жаркие поцелуи.
Глава 15. Практика лекаря
…. Прошла неделя
Нас почти не трогали ни мэр, ни полиция. Влас практиковал почти круглые сутки. Не без отдыха, конечно, но могли его выдернуть и среди ночи по скорой помощи. Вообще, народу идея ближайшего травмпункта, а по совместительству и просто лекаря, лечащего любые болячки, пришлась по душе. И даже мэр пару раз наведывался лечить свой гастрит.
Тогда муж пожаловался, что рук катастрофически не хватает.
— Я бы вам помог, но у нас нет доступа к базе людей, так что увы… — разводил мэр руками.
— Тогда вы не возражаете, если я сам поищу себе помощников среди народа? — понаглел супруг.
— Да, конечно, — согласился мэр, тем самым развязав мужу руки.
Ну а тот уже имел на примете нескольких женщин и парней, которые увлекались травами да анатомией.
Вот и приставил их к себе в помощники, посменно. Ввел дежурства. Только сам-то незаменимым был. Тогда я и спросила про того, кто в подвале находится, что с ним делать будем и есть ли у него медицинское образование. Муж кивнул и задумался, а потом как-то вывел из подвала своего дубля на дежурство.
Не знаю, что с ним сделали, но складывалось ощущение, что кроме знаний о медицине у того вообще ничего не осталось. Он действовал на автомате, пользуясь вдолбленными с института знаниями. И он действительно был врачом. Конечно, не таким, как муж. И вот он-то и работал в ночную смену. Тогда муж хоть частично стал ночами спать. А то до этого какими-то урывками отдыхал. Только ляжет, как его кто-то да разбудит.
Выходить за пределы медотсека пленный не мог и муж каждое утро его работу проверял. После этого морщился, но терпел.
В дневное время, когда народу не было, муж нам — студентам — иногда включал фильмы по медицине: записи с операций, строение тела и многое другое. Еще каждому студенту, кем он считал своих помощников, выдал по планшету с книгами по медицине. И они изучали их, а потом сдавали пройденный материал на практике. Единственное, что меня беспокоило, не пойдет ли информация во вне, тому же мэру. Но муж сказал, что с каждым заключил контракт, и в случае разглашения любых сведений наших студентов ждало наказание. Какое — он не уточнял, а я знать, если честно, не хотела.
Сама же ему постоянно ассистировала, как и Света. Порою корректировали мы дрожащую руку Власа, фиксируя в запястьях.
На удивление, Света выполняла все порученное, но при этом задавала тысячу вопросов почему, зачем и так далее. Муж на какие-то отвечал сам, на другие подбирал материал, и все эти вопросы прорабатывали в учебных классах.
В общем, это было обучение вместе с практикой. Да такое насыщенное, что времени ни на что другое не оставалось.
Безопасностью занимался Дима. Мы в это просто не лезли. Не до того было.
Но, насколько я слышала от Авроры, мэр воспринимал Диму как сына, бестолкового вдобавок. И ему приходилось такого придурка играть, а это тоже бесило нашего безопасника.
… Месяц в нижнем мире
Через месяц сверху спустили приказ возвращаться. Но дел было настолько невпроворот, да еще и обучение это…
В итоге муж начал срываться, психовать. Срубался в любом месте — иногда. А порою хотел спать, но не мог. Сидел со стеклянными глазами, а уснуть не мог.
Я и сама была на грани, хотя пока держалась, стараясь впитывать знания, зная, что наверху вряд ли у нас будет вообще медицинская практика. А ведь муж давал именно лекарские знания, а не врачей. Как Влас как-то обмолвился, врачи от слова врать. Они не лечат причины болезней, а только убирают симптомы. С лекарями иначе. Они именно лечат. И были еще целители. Но это вообще из другой области — единство тела, духа и души. Целостность. С этим было сложно, и он в этом не понимал, являясь именно лекарем.
А с причинами болячек было все настолько сложно, там и психосоматику следовало поднимать с отношениями в семье, и заставлять больного анализировать свое поведение, мысли, поступки, слова, что действительно проще было не разбираться в причинах, а устранять последствия.
Но табличка с психосоматическими последствиями (недугами), причинами и способом лечения головы у нас в отделении висела. И периодически Влас устраивал по ней проверки. Но не просто требовал результат зубрежки, а понимание. Проблемы с пищеварением — может, жизнь не переваривает больной. А с головной болью — а он часто говорит, что это его головная боль? А геморрой? Уши — кого пациент не слышит или может, его не слышат? Глаза — нежелание что-то или кого- то видеть. И так далее.
Сейчас же муж, выгнав всех студентов, в том числе и Свету, психанул, скинув стерильные инструменты на пол.
— Влас!
— Не подходи! Я за себя не ручаюсь.
— У тебя переутомление!
— Я знаю.
— Тебе надо выспаться и вообще взять отпуск!
— Ты понимаешь, что все впустую? Все! Все эти знания, что я дал… За этот месяц даже год учебной программы не прошли! Понимания ни в одном глазу! Эта чертова зубрежка! — он обреченно опустил голову. — Это нереально! Кроме вас двоих вопросы толком никто не задает. Зря я это все затеял! Нам пора возвращаться! — на пол полетели еще металлические инструменты. Благо, колбочки не разбил. — А уйдем мы, кто их будет учить? Врачи в лучшем случае? А то и институт. А там вновь зубрежка!
Я же принялась молча убирать накиданное мужем на пол.
Он был прав. Местные жители были безэмоциональны и лишены пытливости ума. Да, хорошо запоминали материал, но ни одного вопроса! Это хорошо, что Света задавала вопросы по тому, чего не понимала из уже имеющихся знаний, а я и тех не имела и задавала уже вопросы по ним. Многое мне именно Света поясняла.
Мужу надо поспать. Он ночами готовился к лекциям, к темам, параллельно собирая информацию на все заданные и сопутствующие вопросы. Меня же гонял, чтобы спала. А сам… Сам… И при этом я тоже не высыпаюсь. А он и подавно.
Я бросила взгляд на шкафчик с травами. Для операций использовалась выжимка из сон-травы. Дозировка подбиралась в зависимости от веса человека и продолжительности сна.
Ему надо поспать. Надеюсь, больных не будет.
Славик еще что-то на пол скинул. А я юркнула к шкафчику. Вскрыла одноразовый шприц, набрала нужное количество выжимки, и спрятала шприц за спину.
— Влас, подойти сюда, будь добр, — я добралась до кушетки и села.
Обманывать не хотелось, но иного выхода я не видела.
— Зачем? Ты меня совсем не понимаешь! Я тебе одно говорю, а ты!.. — но он подошел. Заглянула в его глаза — красные, жуть.
— Сядь, — похлопала кушетку справа от меня.
— Маш, не до ласок мне сейчас…
— Сядь! — велела я громко. Не любила повышать голос.
От неожиданности он сел. Ну а я рывком вколола ему в ягодицу лекарство.
— Что ты… — он не договорил. Тело обмякло, глаза закрылись.
Надеюсь, не перестаралась с дозировкой.
Я с трудом придержала его, не думала, что он такой тяжелый, и аккуратно уложила на кушетку.
Ну вот, пусть поспит.
Тут послышался приближающийся звук сирены. Неужели скорая?
— Тьма! — выругалась я. Правда, на счастье, здесь по этой команде свет не отключался.
Меня встретила встревоженная Света.
— Там больного тяжело раненного привезли. Где Учитель, он в норме? — она не могла его Власом называть, да и не те прилюдные отношения у них были. Поэтому так уж повелось с началом ее работы называть Власа Учителем.
— Нет Учителя. Придется обходиться без него.
— Что с ним?
— Наркоз!
Света вытаращила в глаза.
— Ты в своем уме? Что нам теперь делать? — она схватилась за голову. — Надо идти в подвал…
— Нет!
— Но… Как нам быть? Ты понимаешь, что натворила?
Я юркнула вновь в подсобку. Взяла аппарат восстановления костей и тканей. Видела, как муж однажды им пользовался.
Света скользнула следом, увидела устройство.
— Маша — нет! Это не тот уровень здешних технологий! Нельзя! Будут вопросы!
— Под наркозом?
— Потом, когда очнется, а раны нет.
— Значит, внутренние повреждения залечиваем этим устройством, а внешние придется самим латать!
Хотя вопросы не следовали. Почти ни у кого.
Света металась по операционной, подготовливая ту, а больного наши студенты готовили к операции в соседней палате.
— Ассистировать ты мне будешь! — сказала я, решив пока и без того перепуганную золовку не ставить в известность.
— Как мы это объясним остальным? — спросила она, мельтеша взглядом по палате.
— А надо что-то объяснять? Они привыкли только выполнять приказы, — сказала я. Рабы, как есть рабы. Мне нужен другой облик! Поэтому предупредила Свету: — Я бегом к Авроре! Будь готова!
В отличие от других студентов, у нашей младшей принцессы были самые глубокие познания во всех науках. Но Влас не давал пока ей возможности самой кого-то резать, шить. Хотя она практиковалась, на манекенах. Я видела. Она хотела, но обещала безропотно подчиняться. Вот и не возмущалась. Где только муж манекенов раздобыл, не знаю.
А вот врач, который был в подвале, увы, был вовсе не хирургом, еще и с громадным самомнением и ошибочными знаниями. Поэтому даже не будь он злодеем, его допускать в операционную не стоило.
Я пробралась во вторую часть дома и побежала на помощь к Авроре.
Благо, она дома шила свои наряды. Затарабанила в ее покои.
Подруга открыла.
— У нас пожар?
— Хуже! Рори, спасай!
— Да объясни же ты…
Я сбивчиво попросила ее меня загримировать. Под Власа.
Волосы мы подобрали под чепчик, и подруга взялась за лицо. Когда оно было завершено, пришлось снять халат и перевязать грудь. Только тогда я полезла в медицинскую одежду Славика, которую пришлось подкалывать или подворачивать — все же он был крупнее и выше меня, а на шитье не было времени.
Полчаса!
Тьма!
Я кинулась обратно!
Больной уже находился в операционной. Скорая помощь уехала, оставляя нас наедине со студентами.
— Так, все на выход, остается только Света! — сказала я измененным голосом. Вряд ли он стал похож на мужнин, но все вышли. Мне Света помогла облачиться поверх формы в стерильный халат, перчатки я надевала уже сама.
Ненужных вопросов она не задавала.
Сперва очистить ткани от инородных тел, затем откачать лишнюю кровь, далее — соединить правильно ткани.
Я надела увеличительные очки. Они позволяли не только приближать, но и показывали нервные окончания, кости и прочее. Только режимы надо было переключать.
Когда проделали все запланированное, оставалось лишь соединить правильно ткани, я сказала принцессе:
— Света, готовь прибор. Будешь сама его включать.
Она кивнула. Я свела правильно ткани. Усилие потребовалось неимоверное, еще и удерживать их, не дрогнув.
— Свет, медленно верхнюю часть обработай.
Она выполнила. Только чуток промазала, и зарастила ткань верхнего слоя.
— Свет!
— Прости. Очень волнуюсь!
— Света, волноваться будешь после. Сейчас строго выполняй указания!
Она сделала вдох и кивнула.
Но крови уже натекло…
— Убирай кровь!
Она кровеотсасывателем убирает. Я вновь соединяю.
— Настрой прибор один на один сантиметр.
Медленно. Очень медленно. Но отвлекаться некогда.
В тот единственный раз, когда Славик при мне это делал, я тоже соединяла ткани.
Правда, шил кожу он сам.
Так, желудок залатали. Надо правильно расположить органы, возвращая их на место! Ой, еще одно внутреннее повреждение — разрыв селезенки.
— Он приходит в себя! — говорит Света. А я понимаю, что больной может в любой момент помереть. Так, терять самообладание нельзя! Все потом.
— Давай еще местную заморозку и наркоз. Нам не помешал бы газ, которым оснащены все скутеры, но… Некогда!
Света вкалывает в селезенку обезболивающее, а затем в бедро наркоз. Надо ждать, пока подействует, чтобы больной не шелохнулся. От напряжения сводит пальцы.
— Свет, пожалуйста, разотри мне руки, их свело.
Моя помощница и компаньон растирает. Она молодец!
Ткани и кровь начинают покрываться кристалликами.
— Тьма! Свет, ты что вколола?
— Заморозку!
Теперь сетовать поздно. Это действительно заморозка. Будем надеяться, что она не выведет из строя функционирование организма.
Надо доделывать операцию и срочно.
— Света, подкрути мне увеличение в большую сторону и включай обратно прибор. Выставляй миллиметр на миллиметр.
— Это слишком тонкая работа!
— Придется тебе постараться и попадать!
От напряжения вновь сводит руки. Это риск. А еще для селезенки пальцы оказались слишком толстыми.
— Свет, придется тебе этим заняться.