— И я клянусь, что буду верна тебе или лучше умру, если не от меня будет зависеть верность тебе. Буду поддерживать тебя в трудную минуту, делить с тобой радости и только тебя стану считать своим мужем, своей половинкой, опорой.
Мы вновь поцеловались.
Славик-Рыжик нехотя отстранился.
— Будь здесь, рядом с Доком. И что бы не болтали, не сомневайся во мне! — он дождался моего кивка и продолжил: — Если будет безопасно, я тебя заберу. Только я
Муж подошел к компьютеру, вбил какие-то данные.
— Иди сюда, считаем твое ДНК.
Я подошла, позволила появившейся из считывателя иголочке взять у меня капельку крови. После чего Славик сказал:
— Теперь у тебя есть доступ ко всем помещениям этого медблока и соседнего, а также к нижнему эвакуационному этажу. Исключение — лаборатория. Там просто опасно может быть. Если что — иди в Нижний мир.
— Куда? — ведь возвращаться в Приморский было бы верх глупости.
— Домой. По соседству с твоей сестрой есть свободная квартира. Теперь она наша как супругов Бобровых.
— А супруг мой кто?
— Павел Бобров.
— И сколько будет этих имен? А если меня найдут по внешности?
— В каждом городе отдельная база. Да и здесь я подтер все данные, откуда ты, когда мы еще только уходили.
— Но…
— Для всех соседей ты просто вышла замуж за Павла Боброва — выбранного компьютером тебе мужа. Вы жили у него с его родителями, пока стояли на очереди квартиры.
— Но я ведь на Отборе.
— Этого нет в базе. Да и эта информация скрывалась.
— И как Павел выглядит?
Муж набрал на компьютере "Павел Бобров, Нижнекамск".
Высветились данные на очередного мужа и появился снимок: светло-русый мужчина с голубыми глазами. Но вот черты лица некрасивые. Широкое лицо, простенькое такое, ничем не примечательное. В графе профессия значилось: врач-хирург, ординатура 2 год.
Я уже знала, что по сути, не окончив ординатуру врач не мог рассчитывать на хорошую карьеру.
— Поэтому жилье в таких условиях? — ведь мы жили не в лучших условиях. В домах с низкими потолками, маленькими комнатами, небольшим санузлом. Не говоря уж о том, что квартира по соседству с Дашей была однушкой. Там обычно жили одинокие старушки, пока не умирали.
— Да, пока я не окончу ординатуру на более хорошее жилье рассчитывать не придется.
— Когда мы увидимся?
— Постараюсь к ночи прийти, если удастся.
Здесь есть душ в каждом боксе, туалет. Тебе выделил десятый бокс. Одежду постараюсь прислать.
— Все так серьезно?
— Не знаю, что задумал отец, но мне это не нравится.
— Я верю тебе, Слав! — поспешила успокоить. Ему не до моих сомнений уж точно. Да и я ни капельки не лгала, что буду верить лишь ему.
Он вновь притянул и поцеловал.
Мы вышли из операционной, обработав ее и оставив общую стерилизацию помещения.
— А зачем кушетка в операционной?
— Иногда студенты в обморок падают во время операции. А куда-то относить их некогда. Просто кладут на кушетку, чтоб под ногами не мешались, и все.
— А почему только одна?
— Обычно хватает, чтобы лежа одного-двух или сидя нескольких разместить.
Я кивнула.
— Иди в столовую, — продолжил давать распоряжения супруг.
— А ты?
— Увы, Марусь, некогда. Отец уже сто сообщений мне написал с утра. И вчера двести. Обещал даже статуса наследного принца лишить.
Я округлила глаза. Но муж улыбнулся.
— Пусть лишает. С радостью это бремя скину.
Если честно, такая перспектива меня не обрадовала. Просто то, что творилось внизу мне не нравилось, я боялась. Да и пожив здесь, на летающем острове, возвращаться в Нижний мир, к людям, лишенным эмоций и похожих на роботов казалось верхом абсурда.
Да, последний месяц я жила в Нижнем мире, и я вновь прочувствовала ту жизнь, которая никогда не нравилась.
А теперь опять бежать?
— Слав, можно мне с тобой? Прошу! — я не хотела с мужем расставаться. Не так…
— Уверена? — дождался моего кивка. — Тогда пойдем! — сказал любимый, потянув меня в сторону лаборатории. — Тебе надо изменить внешность. Не стоит показывать, что именно ты находишься рядом с неизвестным рыжим.
И тут мы столкнулись с Доком.
— Кто вы? — задал вопрос мужчина, собравший меня по кусочкам. И я увидела, как он резко выдернул руку из кармана, в которой блеснул скальпель.
Но встретился со мной взглядом.
На миг в его глазах мелькнула злость. Я не понимала.
Док выкинул вперед руку, но Славик успел заслонить меня. Медленно движется рука дока со скальпелем, но я не понимаю, почему Славик не может просто увернуться, лезвие вспарывает его грудь.
Я рванула любимого на себя, и лезвие, чиркнув по груди мужа, ушло в сторону.
Дальше Славик среагировал сам и медленно занес руку, чтобы выбить скальпель.
Почему ж они такие медленные? Я быстро выхватила скальпель из рук Дока, успела обойти его и приложить импровизированный нож к сонной артерии неудавшегося убийцы.
— Может хватит глупостей, Док?! Если свои пытаются убить, то что говорить обо всех остальных?
Док вздрогнул, достаточно быстро раскрыл уже пустую ладонь, повернул чуть голову.
— Одно движение, Док, и я стану убийцей. А мне бы не хотелось. Славик, конечно, может попробовать вас откачать, но, боюсь, не успеет.
Не то это место, чтобы рисковать.
— Маша? — в голосе Дока слышалось искреннее удивление. — А это кто?
— Муж мой и ваш ученик.
Славик переводил взгляд с меня на дока и обратно.
— Как ты это сделала? — наконец раздался его хриплый голос.
— Что сделала?
— Телепортировалась.
Из старых книг я знала, что значит это слово.
— Это уже второй раз, — вздохнула я. — Но это не телепортация. Просто время будто замедляется, вы все замедляетесь, а я двигаюсь как обычно. Я не могла допустить, чтобы твой учитель и друг тебя убил.
— Док, может, ты расскажешь, что происходит? — переключил внимание на себя Славик, то ли удовлетворившись моим ответом, то ли не желая обсуждать это при лучшем хирурге в обоих мирах.
А я вдруг поняла, что ужасно голодна и предложила дельную мысль:
— А пойдемте в столовую поедим и обсудим все в спокойной обстановке. Только, Слав, тебе вначале надо рану обработать.
— Я в порядке, — отмахнулся муж.
— Вначале я в этом удостоверюсь! Быстро в перевязочную! Док, ты с нами! Слав, проверь его карманы на предмет возможного оружия, — раскомандовалась я.
Славик влез в карманы моего заложника и осмотрел его рукава.
— Еще в сапогах! — подсказал Док, но проверять их не стали.
— Что у вас здесь происходит, что оружием служат уже скальпели? — вновь спросил Рыжик.
На удивление мужчины послушались, и я занялась перевязыванием раны супруга. Она была, правда, неглубокая, Славик буркнул, что сама заживет. Но я все же обработала антисептиком. И с одного края решила зашить.
— Маша, покажи грудь, — сказал Док, пока мы еще не вышли из перевязочной палаты.
И в лицо нашего лекаря прилетел кулак.
— Да я ж с чисто профессиональной точки зрения, — возмутился он.
— Если ищешь шрамы, то я их месяц назад заделал все, еще перед последним испытанием, а то отец грозился невест голышом выпустить на подиум.
— Хорошо, тогда за левым ухом покажи! — не отстал Док.
Я показала. Не знаю, что там можно было увидеть, но Док кивнул.
— Теперь верю.
— А, вам доказательства нужны что я — это я? — доперло до меня, что именно хотел увидеть Док.
— Уже — нет.
Док сел рядом со Славиком и наблюдал, как я делала обработку раны и шила.
— Ого, где ты так научилась? — восхищенно молвил он.
— У мужа. Мы месяц из клиники не вылезали в Нижнем мире.
— Вот как?! Расскажете?
— Вначале ты, Док! — влез Славик.
Учитель вздохнул и начал рассказ.
Славика он не видел весь этот месяц, а вот я являлась не сюда, а в детское отделение. Он застукал меня на том, что я брала анализы у новорожденных, а когда через несколько дней обнаружили поломку камер в детском отделении и, явившись с проверкой, у нескольких детишек отсутствие кусков кожи, а порою почки или еще чего. Причем вырезать вырезали, даже не удосужились зашить. Повезло, что детей резали живых, но предварительно усыпленных наркозом, и не грудных, те бы точно не выжили. Подумали на меня. Да и кроме меня, действительно, в отделение никто не входил. И при всем при этом, Владыка не разрешил меня трогать. Мол, я — супруга принца. Имею статус неприкосновенности, да и доказательства непрямые.
— Ты уверен, что это я сделала?
— Я знаю, что ты помогала злодеям. Камеры вышли из строя с твоей подачи.
Я просмотрел записи, только их быстро стерли. Ну и эти дети оказывались еще большими инвалидами. Если б не слежка за тобой, они б оказались трупами. Я поймал тебя на том, что ты поднималась наверх из медблока.
Мою дрожащую руку поймал супруг.
— Это не ты!
— Но дети… Как они могли?
— Некоторые люди считают, что эти дети — всего лишь донорский материал, совместимый с одним из родителей. Изначально в совете прозвучала гуманная мысль убивать их сразу после рождения, но кто-то предложил оставить на органы. Владыка не одобрил оба предложения.
— А он имеет на это право? — уточнила я.
— Да, его принятие очень важно как хранителя чистоты крови и древних устоев. Он может завернуть любое предложение совета до его голосования.
— А ты говорил, что у твоей семьи нет власти.
— В голосовании и принятии законов действительно нет.
— Док — это точно была не я, — поспешила заверить своего несостоявшегося убийцу.
— Я знаю. Теперь знаю. А тогда, когда Владыка сказал, что она — твоя жена, Слав, — док повернулся к мужу, — и имеет статус неприкосновенности, я думал, что совершил ошибку, спасая ее.
— Ты совершил ошибку, переселив в Машиного клона Риану, — вставил слово муж.
Док поджал губы и, опустив голову, молвил:
— Я действительно виноват.
— Ладно, давайте решим, что делать дальше, — решила побыть миротворцем.
— Док, я Маше дал доступ ко всему медблоку, но… Теперь уже сомневаюсь, что стоило это делать.
— Ты по ДНК дал?
— Да, по самому свежему ДНК.
— А все предыдущие стер?
— Нет.
— Стирай.
Муж оделся и подошел к компьютеру, включил его. Потом что-то начал вбивать.
Док расположился за его плечом.
— Кстати, при неработающих камерах есть альтернативные средства проверки, — сказал супруг. — А поскольку в медблоке хранятся данные всех людей, то…
И на экране появился список имен.
— Когда, говоришь, было нападение?
Док назвал дату, причем, она отличалась от той, к которой я привыкла на три тысячи лет. Я не интересовалась летоисчислением Верхнего мира. У нас была всего лишь третья сотня лет от великой войны. Почему так? Так было проще считать. Но вспоминая то, что говорил Славик, выходит, эти года — года жизни клонированной цивилизации. А у людей сверху три тысячи лет…
Славик вбил нужные цифры, список существенно сократился. Вбил еще что-то. К слову, только сейчас заметила, что надписи на клавиатуре отличались от Нижнего мира, и я их не понимала.
— Что это за язык? — проявила любопытство.
— Язык жрецов Верхнего мира, — пояснил Док.
— В семье Владыки он передается из поколения в поколение и заложен в нашу безопасность, — сказал Славик.
— Как много я всего не знаю, — вздохнул Док.
Удивительнее то, что список имен был вполне привычный моему взгляду и вполне читаем.
Список сократился.
— Вот исполнители. Но это не говорит о заказчиках, — сказал Славик.
— Заказчиками являются родители покалеченных детей.
— Не скажи. Это слишком явно. Но семьи, где есть заговорщики, мы можем проследить. Возможно, что это вообще увод в сторону. Ладно, — Славик отправил список на печать и себе на часы, после чего распрощался с Доком: — Нам нужно идти. Машу возьмешь под свое крыло, Док?
— Пусть приходит когда хочет.
— Благодарю, Док, — искренне ответила я, чуть не прослезившись. После всего он готов меня учить.
— Только внешность я ей поменяю. Думаю, двум Машам наверху не место.
— У нас сейчас народу вообще нет. После нападения медперсонал разбежался. Остались лишь самые старые в детском, кому нечего терять, а здесь вообще никого.
— Док, а ты можешь отправить вниз кого-нибудь, пусть поучат студентиков больницы в Приморском. Только с распоряжением отсюда.
— Хорошо. Отправлю.
— Вот и славно. Пойдем, Маш.
И мы таки ушли из перевязочной в лабораторию, где мне собрались делать новую маску.
На деле выяснилось, что маска нужна не только мне.
Меня Славик попросил закрыть глаза и положить лицо на желе. Если честно, меня чуть не стошнило. Но я сдержалась. Хорошо, что не успела поесть!
Себе Славик тоже сменил внешность на одного из слуг. А мне досталась внешность Римы.
— Почему она? Ты ее в чем-то подозреваешь?
— Просто легче подменить, не вызвав шума. Но ты подала хорошую мысль.
И Славик вновь засел за компьютер, пока делалась моя маска. Свою же он просто с часов перепрограммировал, и я видела, как меняются вживую черты его лица. Волосы мне тоже сделали, до плеч, как у Римы.
— А что с моими волосами делать?
— Ну, тут несколько выходов: обрезать, аккуратно спрятать под низ или распустить и спрятать под одежду.
Первым вариантом я возмутилась, второй — не уверена, что не будет выделяться, а третий довольно неприятный и вызывает излишнее потоотделение и чесотку.
Муж занялся моими волосами сам.
— Не вздумай отрезать!
— Тебе так хочется?
— Убью! — вскинулась я.
А он так искренне улыбнулся. А я поняла — дразнится!
— Ну вот, а то весь боевой дух растеряла! — поддел он.
Да, начиналось наше общение с войны. Он издевался, а я его ненавидела. И когда успела полюбить и за что? Я улыбнулась, вспоминая наше знакомство.
Не знаю как, но он сумел уложить волосы так, что они ровным слоем расплющились по голове. Потом обдал каким-то газом и волосы будто склеились в таком положении.
— Это чтобы закрепить прическу и не потела голова, — пояснил любимый.
Уже после этого надевал мне маску с коричневыми волосами до плеч. Она села как влитая, при этом на ней лица не было. И вот потом муж занялся программированием сего шедевра. Я ощутила, как кожа движется, будто кто-то щупает мое лицо.
— Она меняет твои черты, сдвигая их в нужную тебе сторону. Кости изменить не может, естественно, поэтому надо выбирать человека не отличающегося сильно черепом.
— А тело?
— Желательно, чтобы не отличалось. Больше тело сделать можно за счет подобной маски. Меньше — увы.
— А на отборе ведь все в масках были.
— Это одноразовые маски были на определенный срок действия. Совсем другая технология. К тому же, там один робот был, которому надели многоразовую маску и которым управляет Владыка. Сейчас этот робот меня играет. Помнишь, я тебе говорил, что наверху меня ранили?
Я кивнула.
— Вот, он продолжит меня играть.
— Хочешь сказать, что сейчас Риана спит с роботом?
— Ну да, только он робот, не запрограммированный на ласки. Хотя… Владыка мог его перепрограммировать. Так что — не знаю. И он выглядит в точности, как я, — он о чем-то задумался, потом спросил: — Справишься с функцией служанки?
— Справлюсь.
— Сейчас Рима прислуживает только тебе, ну, то есть, Риане, но когда свободна может отвечать и на другие вызова. Риана девушку загоняла уже. Тебе надо изучить дворец, хотя карту я тебе скину. А доступ пропишу твой туда, куда может входить Рима.
Живот призывно заурчал. И муж вспомнил, что мы собирались позавтракать.
Завтракали в молчании. Я изучала планы дворца, муж общался с отцом. Ел, не глядя, и, похоже, не наслаждаясь пищей. Но времени было уже много, мне следовало войти в курс многих вещей, поэтому отвлекаться на замечания я не могла, да и Славик вряд ли обрадуется, если ему стану указывать, что делать. Поэтому, доев, я его просто обняла. Он меня стянул к себе на колени. Так чудно было целоваться со стражником незнакомым, но я не видела его внешности. Только рыжую шевеллюру, оставшуюся от Власа. Теперь его звали Павликом.
— А стражники — тоже клоны?
— Да.
— Но служанки — нет.
— Служанки тоже.
— Но Рима — нет.
— Есть девушки, оставшиеся здесь в качестве служанок с предыдущего отбора, но это не значит, что они — не клоны.
— И много таких девушек?
— Нет. Порядка десятка на весь дворец.